Дальше последовал обмен заклятьями. Причём клон Намонглиаса даже не успевал подготавливать атаку, как Мастер иллюзий находил способ её нейтрализовать. Создавалось ощущение, что Кор знал наперёд, как будет действовать клон.
Дошло до того, что Великий Маг начал теснить противника, но копия химеролога применила антимагию. И у Кора начались проблемы.
Клон создал тиски из серебристой энергии. Мастер иллюзий дёрнулся, попытался уйти, но угодил прямо в ловушку. Антимагическая сетка радушно приняла в объятья Великого Мага.
Цэпсиус всей душой желал победы союзнику. Он так внимательно следил за ходом поединка, что не сразу заметил появление ещё одного чародея.
Девушка со стрижкой чёрных волос и раскосыми глазами с силой сжала серебристый кубик. Сетка антимагии распалась, и Кор смог выбраться на свободу.
Лучший Мастер атаки с удивлением воззрился на подопечную Арханиуса. А она что тут делает? И когда снова повернулся к Мастеру иллюзий, то обомлел. Холодная испарина выступила на лбу. Лицо побелело от суеверного страха. На месте союзника Кора стоял... Дрониус...
Тот самый маг, кого Цэпсиус не хотел бы увидеть ни за что на свете.
Дрониус! Самый главный возмутитель порядка Цитадели. Великий Маг, могущества которого боялся сам Лавренций. Великий Маг, которого сумел убить Мастер перевоплощений Кор. Великий Маг, который попал в опалу главе Цитадели и после всех покушений умудрился выжить. Дрониус. Живой Дрониус.
Цэпсиус лихорадочно соображал. Как он проглядел такое? Поверил, словно наивный мальчишка, и вздохнул с облегчением. Захотел поверить.
По спине Лучшего Мастера атаки пробежался предательский холодок. Сколько лжеКор имел возможностей его убить? И Цэпсиус даже не подозревал об этом! Каждая тайная встреча с Мастером иллюзий была сродни хождению по тонкому льду. Подумать только, он столько раз бывал на волосок от смерти!..
Стоило Дрониусу понять, что его иллюзия слетела, он решил больше не церемониться с копией Намонглиаса. Понадобилось всего мгновенье, чтобы шея клона выгнулась под неестественным углом. И вот уже двойник Намонглиаса заваливается на пол безвольным мешком.
Под пристальным взглядом Дрониуса все энергетические контуры клона сгорают в невидимом огне. Тело, лишённое магии, быстро иссохло и превратилось в прах.
Цэпсиус заворожено следил за всеми этими изменениями...
— Доброго дня, Великий Маг Цэпсиус! — поздоровался тщедушный человечек, издали напоминающий подростка. Обманчивая внешность не хуже, чем у Мастера иллюзий. Вот только глаза бунтаря полыхают безудержной силой.
Лучший Мастер атаки перевёл взгляд на ставшего легендой чародея.
— Доброго, Дрониус, доброго. Скажу честно, я шокирован.
— Благодарю, — кивнул бунтарь. — Я старался.
Вдруг в комнате возникла фиолетовая точка. Постепенно она разрослась до шара в человеческий рост. Вскоре магия треснула, словно яичная скорлупа. Из лопнувшего шара шагнул чародей, чьего прибытия так жаждал Цэпсиус.
— Справились без меня? — черноволосый паренёк глянул на прах, оставшийся от клона Намонглиаса.
— Обижаешь! — усмехнулся Дрониус. — Ты как раз вовремя. Отправь нашему коллеге пакет информации, чтобы он понимал предмет предстоящего разговора.
Клемента повернулся к кокону. Цэпсиус напрягся.
— Спокойно, Великий Маг! — ухмыльнулся "Причиняющий боль".
Пленник антимагии ощутил, как чужеродная сила коснулась его ауры. Коснулась на миг, оставив после себя шарик свёрнутого информационного заклятья. Цэпсиус осторожно развернул "подарок". В голову хлынула видеокартинка о событиях в Цитадели.
На моменте, когда родную школу заполонили маги Конклава, Лучший Мастер атаки невольно сжал кулаки. Всё-таки это оказалось правдой. Намонглиас допустил появление скверны в Цитадель.
— Теперь ты понял, в каком состоянии находится наша альма-матер? — обратился к толстяку Дрониус.
Цэпсиус кивнул. Если бы сейчас кто-нибудь из чародеев Семилистника заглянул в лицо Лучшего Мастера атаки, он бы замер от страха, столько ненависти там было...
— Хорошо. Теперь перейдём непосредственно к разговору, — главный возмутитель порядка Цитадели пристально поглядел на пленённого коллегу. — Мы тебя освободим, Цэпсиус. Но будут условия.
— Что за условия? — с замиранием сердца спросил толстяк.
Цэпсиус понимал, никуда он не денется, придётся со всем согласиться. Главное, чтобы не было ничего унизительного или трудноисполнимого. Впрочем, и это не проблема. Нет ничего хуже, чем сгнить внутри серебристого кокона. Великому Магу хотелось ещё пожить.
— Во-первых, ты возглавишь Цитадель.
Глаза Цэпсиуса полезли из орбит. Чего-чего, но такого поворота событий он совсем не ожидал.
— Ты доверяешь мне Цитадель? — охрипшим от волнения голосом спросил Лучший Мастер атаки.
— Больше некому, — честно ответил Дрониус. — Я буду занят. А Цитадели нужен глава с твёрдым характером и железной рукой. Надо навести порядок. Сейчас в нашем доме бесчинствует предатель Намонглиас с оравой конклавцев. Что я рассказываю, сам видел только что...
— Им нужно надрать задницы. Наш химеролог теперь умеет управлять антиподом, поэтому тебе пригодится "Идентификатор". И ещё. Собери народ. Куча цитадельцев в страхе сбежало, многие — твои приспешники...
Небольшой укол в огород Цэпсиуса. Толстяк упрёк проглотил, не поморщившись. Сейчас действительно не до уязвлённого самолюбия. На кону свобода и жизнь.
Дрониус тем временем продолжал:
— Твой призыв вернуться в Цитадель они не проигнорируют.
— Я понял. Будут ещё какие-нибудь условия?
— Да. Ты забываешь об Арханиусе. Он будет преподавать в моей спецшколе, и к тебе не будет иметь никаких претензий. Прошлое должно остаться в прошлом.
— Хорошо, — кивнул Цэпсиус. Всё не так плохо, как он думал вначале.
— Ты забываешь о Мартине. Ему сейчас не до вражды с тобой.
— Забуду, — скрипя сердце, проговорил Лучший Мастер атаки. Всё-таки к мальчишке Арханиуса накопилась нешуточная обида. Но как сказал Дрониус: "Прошлое должно остаться в прошлом".
— Ты не тронешь Пэтру, хотя она и не успела тебе насолить.
— Не переживай, Пэтра, — толстяк улыбнулся девушке. — Моё предложение ещё в силе. Будь моей ученицей. Как очистим Цитадель, присвою тебе "Великого Мага", станешь преподавать. Согласна?
— Благодарю за предложение, — девушка кивнула. — Но и мой ответ ещё в силе: нет. Звания мне ни к чему. А преподавать... преподавать я буду в спецшколе Мастера-мага Дрониуса. Без обид.
— Что ты, что ты... — Цэпсиус поднял руки ладонями вперёд. — Это всё, Дрониус?
— Да. Так ты согласен?
— А у меня есть выбор? — хохотнул толстяк.
Застегнув пуговицы на рубашке и затянув галстук, Цэпсиус торжественно произнёс:
— Клянусь магией и магическим потоком!
Магическая клятва отразилась на ауре Великого Мага. В случае нарушения данного слова, чародей лишится силы. Но Клементе, до того скромно стоявшего в сторонке, этого показалось мало.
— Если не сдержишь слово... — "Причиняющий боль" многозначительно замолчал.
— В отличие от некоторых, я никогда не нарушаю условия договора, — теперь Цэпсиус не на шутку обиделся. Недоверие со стороны Клементы оправданно, парень успел хлебнуть жизни. Лучший Мастер атаки его прекрасно понимал, и в то же время неприятно чувствовать к себе такое отношение. — Если бы было наоборот, меня бы давно прикончили. Дрониус подтвердит мои слова.
Бунтарь кивнул.
— И потом. Вы не просто вернули мне жизнь, а реализовали мечту. Ни я, ни кто-либо другой не нарушит данные условия. Можешь не переживать за жизнь Арханиуса, Клемента.
"Причиняющий боль", вместо ответа, с прищуром глянул на кокон. Серебристая тюрьма не выдержала напора Негатора. Антимагия лопнула, принося пленнику долгожданную свободу. Стоило очутиться на полу собственной лаборатории, Цэпсиус сразу же перекинул бунтарю активатор магического "крюка" — весомый гарант выполнения условий заключенного договора.
Дрониус глянул на Пэтру. Девушка, умело пряча сожаление, разорвала связь с "Идентификатором власти". Серебристый кубик перекочевал в дрожащие руки лысого толстяка. Спустя пары манипуляций, лицо Цэпсиуса озарила блаженная улыбка. Мечта сбылась! Теперь он глава Цитадели Магии.
Наблюдая за толстяком, Пэтра улыбнулась. Дрониус хмыкнул. Клемента, насупив брови, продолжал недоверчиво сверлить взглядом. Идея освобождения Цэпсиуса ему до сих пор не нравилась.
— Пока мы не распрощались, — новый глава Цитадели посерьёзнел. — Дрониус, я хочу привлечь магов Гнева и Университета. С ними Цитадель быстрее очистится от скверны. Не возражаешь?
— Я сделал правильный выбор, отдав тебе Стража, — Дрониус улыбнулся. Он действительно ожидал от Цэпсиуса данное решение. Это, можно сказать, была последняя проверка.
— Я рад, что оправдал доверие, — лысый толстяк почтительно поклонился. Как ни крути, а главного бунтаря Цитадели он всё равно боится. Даже, несмотря на то, что теперь ему подвластна серебристая антимагия, Цэпсиус не верил в свою победу над Дрониусом. Слишком бунтарь загадочная и могущественная личность. Столько лет водить за нос Лавренция и всех остальных, изображая Мастера иллюзий Кора! И главное, он сам не заподозрил подмены... Что ни говори, а с Дрониусом лучше дружить. Тем более врагов хватает. Тот же Намонглиас, без зазрения совести убивший Массимо. И конклавцы. В ближайшие недели в Цитадели будет жарко. Но он, новый глава Цитадели, Лучший Мастер атаки, сделает всё возможное и невозможное, но наведёт в родном доме порядок!
Эпилог
Дворик Харьковского родильного дома номер шесть во вторник утром напоминал центральный парк отдыха в час пик. Счастливая пара с двумя свёртками в руках позировала перед фотографом на фоне четырёхэтажного здания. Рядом громко хохотали молодые дедушки, успевшие отметить важное событие бутылкой водки. Бабушки, утирая слёзы, суетливо упаковывали вещи в машину...
К парадной двери стекались врачи и медсёстры, многие не могли сдержать улыбки, глядя на празднующую пополнение семью...
Возле клумбы с пёстрыми георгинами на корточках сидел мужчина, держа за руку трёхлетнего ребёнка. Малышка так жадно вглядывалась в разноцветье кустов, что папа, воровато оглянувшись, решил сорвать дочке цветок...
Группа молодых людей шла по направлению к роддому, записывая этот процесс на видеокамеру...
Со стороны дороги с включённой сиреной заехала машина скорой помощи. Стоило ей остановиться, как задние двери раскрылись, выпуская беременную девушку наружу. Воздух разорвался от громкого вскрика роженицы. Мужчина у клумбы вздрогнул от неожиданности. Следом за "скорой" примчалось такси, откуда вылетела дородная женщина, кутаясь в синий домашний халат...
Возле роддома оказалась куча народу, но никто из них не увидел фиолетовый шар, внезапно появившийся на пороге здания. Шар вскоре пошёл трещинами и распался, словно скорлупа яйца. Внутри этого странного явления природы оказались двое молодых парней. Один — высокорослый, подкаченный, носящий густые, широкие бакенбарды а-ля Александр Сергеевич Пушкин, одетый в траурные чёрные гольф и брюки. Второй — худющий, маленький, с болезненно-бледной кожей и угольно-чёрной шапкой волос, белая рубашка и тёмные джинсы на нём висят мешком. Парни, переступив через остатки шара, направились к входной двери, нисколько не обращая внимания на толпу. Фотограф, снимающий молодых родителей так, что спины незнакомцев обязательно бы попали в кадр, и тот ничего не заметил.
Странные парни беспрепятственно прошлись сквозь родильный дом. Никто их не окликал, потому что никто не видел. Ребята остановились у палаты с новорождёнными "отказниками".
— Выбирай, кто больше нравится, — вяло произнёс бледнолицый.
— Собственно, тут и выбора-то нет, — сказал парень с бакенбардами, разглядывая троих мирно спящих конвертов в кроватках. — Вон та и та — девочки. Мальчик один.
— Ну, пошли.
Проходящая мимо медсестра проигнорировала вопиющий факт, что два незнакомца свободно заходят в палату к новорожденным.
— Распеленай его, — приказал бледнолицый, закрывая дверь на замок.
— Действительно, мальчик, — спустя паузу воскликнул тот, что с бакенбардами, глядя на голого малыша.
— Помнишь, что надо делать? — спросил бледнолицый.
— Угу, — кивнул второй.
— Вырежи у себя такой кусок ауры, чтоб он мог покрыть всего младенца, — словно не услышав ответа собеседника, продолжил бледнолицый. — И оберни им ребёнка.
— Да помню я!
Ладони парня с бакенбардами засветились серебристым сиянием. Он, направив пальцы на себя, сделал круговое движение рукой. Материализовался плоский кусок непонятной субстанции, переливающийся всевозможными красками. Раскутанный малыш тем временем проснулся и молчаливо наблюдал за манипуляциями взрослого. Разноцветные блики вызвали интерес, и новорожденный потянул вперёд ручки.
— Теперь бери младенца.
Парень с бакенбардами склонился над малышом.
— Идиот, антимагию убери! Убьёшь его на хрен! — зашипел рассерженной змеёй бледнолицый.
— Блин!
Серебристое свечение пропало с ладоней.
— Не так! Голову держи!
Парень с бакенбардами обиженно засопел. Поднять новорожденного никак не получалось.
— Что ты там возишься? Давай быстрее! У нас не так много времени, — бледнолицый с тревогой оглядел коридор сквозь палаточное стекло, словно с минуту на минуту ожидал прибытие врагов.
— Знаю, — огрызнулся парень с бакенбардами. Наконец, он сумел взять малыша на руки. Младенец всё это время не плакал, внимательно глядел на разноцветные блики висящей в воздухе непонятной субстанции.
— Не повезло твоей будущей жене. С такого папаши толку не будет, — прокомментировал действия напарника бледнолицый.
— Я пока не собираюсь жениться. И тем более заводить детей.
— Ну-ну...
После небольшой паузы, парень с бакенбардами спросил:
— Что дальше?
— Обернул? Теперь аккуратно проделай дыры в его собственной ауре. И протяни через новую в старую энергоканалы.
Понадобилось минут пять, чтобы у парня с бакенбардами хоть что-то получилось. Всё это время бледнолицый не отрывал взгляд от окошка. Можно было решить, что он стоит "на стрёме".
— Ну что там? — бледнолицый повернулся к напарнику. — О, боже! Ты за это время умудрился сделать только одну?!
— Вторую почти сделал.
— На тренировках ты показывал лучший результат.
— То были тренировки, а здесь живой человек.
— Ладно. Я прокалываю, ты сращиваешь.
Парни сгрудились над новорожденным.
— Всё, готово, — произнёс бледнолицый, наблюдая, как мерцают две ауры младенца. — Теперь пеленай его обратно и пошли.
С этими словами бледнолицый направился к двери, готовясь уйти.
— Я не знаю, как... — донеслось растерянное второго парня.
— За что такое наказанье?! Смотри!
Бледнолицый ловко запеленал ребёнка, будто занимался этим каждый день.
— Клемента, а ты меня вот тоже так укутывал? — вдруг спросил парень с бакенбардами.
— Нет, ты был уже взрослым.
— Понятно, — чуть подумав, тот, что с бакенбардами задал новый вопрос: — Скажи, вот я отдал часть своей ауры, я стану слабее?
