Глава 41. Сожженные мосты
Кисо Неллью проснулся от холода. Тщетно пытаясь свернуться в клубок, чтобы сохранить остатки тепла, он ворочался и ворочался, пока его голова не соскользнула с рюкзака, игравшего роль подушки. Соприкосновение щеки с сырыми холодными досками прогнало остаток сна, и Неллью сел, обхватив руками колени и зябко кутаясь в пластиковое полотнище, как в одеяло.
Помогало плохо. Вернее, совсем не помогало. Пронизывающая сырость легко проникала сквозь неприятно влажную одежду, так и не подсохшую за ночь. Неллью с завистью покосился на спящего Ворро. Дрыхнет себе и дрыхнет, невзирая на холод и сырость, словно у себя в постели под одеялом, а не в открытой со всех сторон беседке в лесу.
Неллью с тоской вспомнил уютный гостиничный номер в Чонори. Увы, это было так давно и, кажется, неправда. Они шли в Тарануэс уже семь суток, и чем дальше, тем труднее становилось с ночлегом. Прошлую ночь они, например, провели в вонючем сарае рядом с храпящей скотиной. Сейчас это уже казалось недостижимым блаженством. Запах запахом, но они спали в тепле, под надежной крышей и на мягкой соломе. Вчера же, когда Неллью буквально наткнулся на эту беседку, отойдя с дороги в кустики по нужде, Ворро решил не рисковать, а устраиваться на ночь в ней.
Возможно, Ворро тогда был прав. Уже начинало темнеть, они все никак не могли выйти из леса, а дождь лил и лил, не давая никакой возможности развести костер. Садовая беседка в кустах с не совсем мокрым дощатым полом и почти не протекавшей крышей показалась им тогда спасением. Но еще одна такая ночка, и ревматизм вкупе с воспалением легких можно считать обеспеченным...
И тут Неллью с облегчением вспомнил, что второй такой ночи не будет. Они почти дошли. До Тарануэса осталось меньше двадцати километров — дело одного дня. Дома (он воспринимал аэропорт как дом) можно будет и отоспаться, и отдохнуть по-человечески, и почистить зубы щеткой, а не веточкой и, наконец, как следует вымыться. Странно: холодно вроде бы, а потеешь ничуть не меньше, чем в летнюю жару.
Но и эти километры еще нужно было пройти. Сидеть, закутавшись в негреющее покрывало, было ничуть не теплее, чем лежать, и Неллью встал, чувствуя, как не желает ему повиноваться одеревеневшее тело, и, осторожно переступив через спящего Ворро, вышел из беседки. Дождь перестал, но погода ничуть не улучшилась. Прямо над вершинами деревьев нависали тяжелые темно-серые тучи, а от мокрой земли тянуло промозглой сыростью. Да, костер продолжал оставаться недостижимой мечтой.
Не снимая куртки, Неллью умылся — плеснул в лицо водой из фляжки. Вода показалась жутко холодной, несмотря на то, что он ночью держал фляжку под курткой. Сразу же захотелось есть, и он подтянул к себе рюкзак, по пути зацепив Ворро.
— Который час? — пробурчал Ворро, не отрывая глаз.
Неллью оттянул рукав.
— Без десяти шесть, — виновато сказал он. — Извини, я не хотел тебя будить.
— Ладно уж, — Ворро завозился, выпутываясь из полотнища. — Дома отоспимся.
Он сел, сердито глядя перед собой и протирая заспанные глаза. Пытаясь встать, угодил одной рукой в натекшую с потолка лужу и коротко выругался. Потом пошел прямо в кусты и долго ворочался там, как медведь, не переставая ворчать себе под нос. Когда он вернулся, на ходу застегивая штаны, Неллью уже успел расстелить на полу одно из полотнищ и разложить на нем продукты для завтрака.
— Думаю, сегодня нет смысла экономить, — сказал он. — Все равно, к вечеру уже будем дома.
— Нет, тушенку лучше спрячь, — распорядился Ворро. — Достало уже меня, эту пакость без хлеба лопать. Да и оставить что-то надо до вечера. Ребята там, небось, до сих пор одни конфеты жрут, вот будет им подарочек.
Неллью послушно положил две банки тушенки обратно в рюкзак. Продуктов и без нее хватало. По плитке питательной смеси, которую им дал дед Тимо неделю назад, немного овощей и фруктов, собранных вчера на разбомбленной ферме, несколько колечек домашней жареной колбасы, выменянной третьего дня Неллью на туфли в одной деревне — сам он, как и Ворро, еще в Чонори купил себе удобные и крепкие ботинки — и вода из фляжек.
— Что-то совсем мало у нас осталось воды, — озабоченно заметил Неллью. — Надо будет где-нибудь по дороге обязательно набрать.
— Надо, значит наберем, — пожал плечами Ворро. — Ты лучше вот что скажи, штурман: как нам дальше идти?
Ворро вынул из рюкзака "Атлас автомобильных дорог..." и открыл нужную страницу.
— Через пару километров свернем с дороги, а там двинемся в направлении на Кенеран. Потом пройдем немного по окружной, а там и до аэропорта рукой подать. Будет немного длиннее, но зато ни одного моста.
Неллью знал, о чем говорил. Позавчера они потеряли целый день, пытаясь найти переправу через одну неширокую, но противную речушку. В конце концов, им пришлось перейти ее вброд по пояс в воде, а затем остаток дня сушиться у костра.
— А ну, покажи, — Ворро забрал у Неллью атлас и несколько минут изучал его, методично пережевывая колбасу. — Нет, так не пойдет.
— Почему? Это, по-моему, самый удобный путь.
— Ты что, думаешь выйти к аэровокзалу со стороны площади?! А как ты потом собираешься попасть внутрь? Нас же там разорвут! К тому же, я вовсе не горю желанием близко знакомиться с нашей внешней охраной. Ребята еще те.
Неллью снова склонился над атласом.
— Тогда... Тогда после Кенерана повернем не к окружной, а направо, на Эрречо и Ласу. Затем перейдем железную дорогу, а там, кажется, есть проселок, что выведет нас прямо на радарный пост. Правда, так будет еще длиннее.
— Насколько длиннее? На пять, десять, двадцать километров?
— Примерно, на семь-девять. А отсюда нам придется пройти не меньше тридцати.
— Так много? Тогда скорее доедай, прячь все в мешок и пошли! Нечего время терять!
Поселок открылся перед ними, как только они свернули с шоссе Кьеве — Тарануэс, по которому они шли (если не считать позавчерашнего крюка с переправой) уже четверо суток. Выглядел он так же, как и все пригороды вокруг столицы: много аккуратных одно— или двухэтажных частных домиков с гаражами и небольшими садиками, асфальтированные улицы, большой супермаркет недалеко от шоссе, бензоколонка, вдали виднеется храмовая башенка.
Большая часть таких поселков, попадавшихся им на пути раньше, была уже разбомблена, но этот выглядел на редкость целым. Только супермаркет, видимо, показался кому-то заслуживающей внимания целью и был разрушен прямым попаданием ракеты. Домики вокруг совершенно не пострадали, по улицам ходили люди, а где-то ближе к храму поднимался к небу дымок походной кухни и виднелся хвост длинной очереди.
— Жлобское место, — пробормотал Ворро.
Это была их классификация. Все населенные пункты делились на хорошие, где можно было рассчитывать на еду и ночлег, жлобские — там на них просто не обращали внимания и просить что-либо было бесполезно, и ублюдочные, от которых вообще нужно было держаться подальше, так как чужих там прогоняли прочь. Как уже показал их опыт, на хорошие или же ублюдочные деревни и городки легче было наткнуться в глубинке, вдали от больших дорог. А вот вдоль шоссе попадались все больше жлобские.
По крайней мере, через этот поселок можно было спокойно пройти. Они и шли, даже не пытаясь свернуть к центральной площади, где, видимо, происходила какая-то раздача продуктов. Как они знали, в этом месте в общую очередь их не пустят. Уже недалеко от окраины, где дорога выходила в чистое поле, Ворро вдруг свернул к небольшому домику, где во дворе была видна водонапорная колонка, а на лавочке перед крыльцом сидел немолодой мужчина и что-то обтесывал небольшим топориком.
— Бог в помощь, отец, — сказал Ворро, подходя к забору.
Он и сам бы не мог сказать, почему он выбрал именно этот дом и этого человека. Но в последние дни они уже на глаз могли определить, к кому можно обращаться, а к кому — лучше не стоит.
— И вам того же, — мужчина настороженно оглядывал их. — Кто такие? Куда путь держите?
— В Тарануэс, — важно ответил Ворро. — Из-под Савино. Уже восьмой день идем.
— Далеко. Но странно что-то, все из Тарануэса идут, а вы — в него.
— Так надо, — пояснил Ворро. — У нас работа такая. Мы летчики, Воздушный мост обслуживаем, слышали? Нас неделю назад пришельцы сбили, вот мы обратно и возвращаемся. Вы нам разрешите воды набрать?
— Набирайте, — разрешил хозяин. — Только осторожнее, там рычаг туго идет и напор большой. Летчики, говорите? Так вроде бы, больше не летает никто, с нашего-то аэропорта.
— Как не летает?! — Ворро даже остановился. — Кто вам это сказал?
— Кора! — громко позвал хозяин. — Ты не помнишь, это Мерро нам говорил, что самолеты больше не летают?! Тут летчики, сбитые. Домой возвращаются.
Из домика выглянула полная женщина в домашнем халате.
— Не помню. Это ты с ним разговаривал, а не я. Так вы действительно летчики? А где вас сбили?
— Недалеко от Савино, — нервно сказал Ворро, — Семь дней назад. Так вы вспомните, кто вам говорил, будто самолеты не летают? Вы же понимаете, как для нас это важно!
Мужчина почесал затылок.
— Да не помню я точно. Кажется, это Мерро был, третьего дня. Сказал так, промежду прочим, что раньше его все время самолеты беспокоили, то и дело прямо над домом пролетали, а теперь тихо стало. Может, просто в другую сторону летать начали? Или, может, он ошибся. Он в Раниче живет, знаете, где это?
— Знаю, знаю, — кивнул Неллью. — Но это не так уж и близко от аэропорта. Да и к западу, не по гессенарской трассе. Может, посадку раньше не всем сразу давали, вот у него над домом и кружили?
— Может, может, — перебил его Ворро. Он уже набрал во фляжки воды и стряхивал воду с обшлагов плаща. — Спасибо вам, хозяева. Вы уж извините, но нам идти надо. Путь еще неблизкий.
Ворро долго не мог успокоиться.
— Конечно же, он ошибся! Сегодня только тридцать второе, а Воздушный мост — до шестнадцатого числа следующего месяца! Не мог он прекратить работу! Вот старый козел, кто-то наплел ему, а он и рад, все настроение испортил!
Но чем ближе был аэропорт, тем больше в них нарастала нервозность. Они даже не стали останавливаться, чтобы пообедать, и продолжали идти вперед. Снова пошел дождь, что тоже никак не способствовало улучшению настроения.
— Ненавижу этот дождь! — ворчал Ворро, пытаясь получше закутаться в свой порванный в десятке мест плащ. — Ненавижу! Черт бы побрал эту дерьмовую погоду!
У Неллью были другие заботы.
— Ты что-нибудь слышишь?
— Нет. А что я, черт возьми, по-твоему, должен слышать?!
— Двигатели. Мы уже почти рядом. И за все время не видели ни одного самолета.
— Какие, к черту, двигатели!? Погода нелетная! Или Гессенар не принимает! Смотри лучше по сторонам! Для пришельцев-то никакая погода не помеха!
Неллью грустно покачал головой. Плохие предчувствия нарастали в нем со страшной силой. А пришельцы? Что пришельцы? За семь дней они ни разу не встречали танки и совсем перестали их бояться, а воздушные машины всегда пролетали где-то в вышине. Даже бомбежки им приходилось слышать всего несколько раз, и то издали. Это была не та опасность, с которой нужно было всерьез считаться.
Летное поле было окружено высоким бетонным забором, и Неллью был рад этому. Так для них еще оставалась надежда. За оградой была видна радарная антенна. Она не вращалась. И все вокруг было по-прежнему тихо.
— Здесь где-то есть калитка, — хрипло сказал Ворро. — Такая небольшая калитка...
Калитка оказалась широкими запертыми воротами с расположенной рядом проходной. Дверь проходной была приоткрыта, словно приглашая войти. Медленно и неуверенно они шли к этой двери, оттягивая неизбежное.
— Ну чё телитесь, заходите, — прозвучал вдруг грубый голос сзади. — Кто такие? И чего вам здесь надо?
Обернувшись, Неллью увидел трех человек в одинаковых черных плащах с капюшонами. У всех троих были полицейские резиновые дубинки на поясе и короткие десантные автоматы, висящие за плечом прикладом вверх. Ворро нервно облизал губы.
— Так что замолчали? — насмешливо спросил самый высокий из троицы, очевидно, старший, с грубым голосом и выбивающимися из-под капюшона длинными светлыми волосами. — Чего вам надо? Только не говорите, что ошиблись.
Очевидно, он сказал что-то забавное, так как на лицах его спутников появились довольные ухмылки.
— Мы... — несмело начал Неллью.
— Стой! — прервал его Ворро. — Говорить буду я. Вы из внешнего кольца охраны аэропорта?
— Ну, — старший охранник настороженно посмотрел на него. — А вы кто?
— Мы отсюда, — сказал Ворро. — Летчики. Меня зовут Ли Ворро, а это — мой штурман Кисо Неллью. Двадцать четвертого мы вылетели на сто тридцатом вывезти людей с аэродрома Нэтави в округе Савино. За пределами безопасной трассы нас обстреляли пришельцы, пришлось идти на вынужденную посадку. Самолет наш сгорел, а нам самим пришлось возвращаться пешком. Вот мы и пришли.
В подтверждение своих слов Ворро распахнул плащ, демонстрируя темно-синий форменный китель с командирскими крылышками в петлицах.
— С ума сойти! — рассмеялся один из охранников, по виду самый молодой. — Настоящие летчики! Сами явились! А я уже и надеяться перестал... Ты слышишь, Ваго?
— Слышу, — из двери проходной высунулась недовольная рожа. — Я все слышу. Так как, вы их теперь...
— Тихо! — прервал его старший. — Спокойно. Так вас, говоришь, двадцать четвертого сбили? Издалека шли?
В его глазах, как показалось Неллью, мелькнуло что-то, похожее на жалость.
— Издалека, — Ворро не нравился этот разговор, и не только из-за автоматов у охранников. — Почти двести пятьдесят километров за восемь дней отмахали.
— Как много! — издевательски ухмыльнулся молодой охранник. — И все зря. Нет здесь больше ваших.
— Как нет?! — не выдержал Неллью. — Куда они делись?!
— Улетели. Сели в самолеты и улетели.
— Кто? Все? — тупо спросил Ворро. Он уже понял, что их снова постигла катастрофа, но не хотел в нее верить.
— Ну что ты такой непонятливый? — лениво заметил охранник, стоящий в дверном проеме проходной. — Тебе говорят, все. Пилоты, клерки всякие, обслуга, техники, бабы ихние, даже с биржи всех уволокли. На прошлой неделе...
— Двадцать седьмого, — вставил молодой.
— Да, двадцать седьмого сели в самолеты и рванули отсюда. Иньюко, пес старый, только своих забрал. А нас здесь оставили.
— И вас, значитца, тоже, — снова добавил молодой. — Не дождались, а?
— Не дождались, — спокойно подтвердил старший. — И что мне теперь с вами делать?...
— А может!...
Молодой охранник одним ловким движением перебросил автомат на грудь.
— Погодь, — остановил его старшой. — Не суетись. Ваго, отведешь их к боссу?
Охранник, стоящий в дверях проходной, широко зевнул.
— Ла-адно. И без того скукота. Ну чё, пошли?
Аэродром выглядел заброшенным. Даже не заброшенным — вымершим. Полосы были по-прежнему чистыми, вдоль летного поля стояли несколько самолетов, у одного из них застыл бензозаправщик, и шланги тянулись по бетону мертвыми змеями. Но нигде не было ни души.
