За всеми этими мало приятными размышлениями Куоти и не заметил, как бригадир и его заместитель появились в канцелярии, за толстым стеклом, отделявшим помещение конторы от коридора, ведущего со стороны лагеря.
— Уважаемый старший начальник, — отрапортовал бригадир начальнику лагеря. — Гзури и хсиу седьмой бригады по вашему приказанию прибыли!
Куоти вздрогнул. Начальник лагеря мог говорить об отличии филитов от кронтов, но термины здесь использовались самые что ни есть кронтэйские. К нему самому филит обратился как к "ахтантагаи" — это слово практически не использовалось в современном языке и имело оттенок глубокого униженного подчинения, слова "гзури" и "хсиу" также были взяты из лексикона кронтэйских рабочих отрядов и представляли собой пренебрежительные клички, которыми господа награждали надсмотрщиков за рабами.
Но филиты, похоже, не были посвящены в подобные лексические тонкости, а начальник лагеря, очевидно, принимал все это как должное.
— С этого дня ваш рабочий отряд (он снова употребил принятый для кронтов термин "лмири") поступает в постоянное распоряжение нового начальника ответственных работ ("таанхтагаи" — еще одно слово из того же ряда). Вы будете подчиняться ему и выполнять все его указания. Сейчас вы отправитесь вместе с ним, и он поставит вам новую задачу. Вы поняли?
— Да, уважаемый старший начальник! — почтительно ответил бригадир, невысокий плотный филит с большим красным ромбом на груди комбинезона.
Его заместитель, повыше, потоньше и помоложе на вид, согласно кивнул. Как уже успел заметить Куоти, их мимика и жесты были вполне понятными.
— Вот и все, — начальник лагеря отключил микрофон и переводчик и повернулся к Куоти. — Теперь идите к воротам, там они будут вас ждать. Сейчас вам выпишут пропуск на две головы... Вы при оружии?
— Простите? — не сразу понял Куоти. — Нет, господин старший офицер второго ранга. Да у меня, вообще-то, и нет личного оружия.
— Это плохо, — пожевал губами начальник. — По инструкции положено сопровождать пленных только вооруженным лицам... Ладно, возьмите, повесьте на пояс это. Пусть это всего лишь пугач для шумовых эффектов, но откуда им знать? Так вы будете выглядеть солиднее.
— Спасибо, господин старший офицер второго ранга, — поблагодарил Куоти, вешая на пояс тяжелую кобуру с устрашающе выглядевшим устаревшим спортивным пистолетом. — Разрешите идти?
— Идите, младший один. И постарайтесь вернуться не позже, чем через три часа. Иначе седьмую бригаду некому будет вести к ужину.
Оба филита уже ждали его у ворот лагеря. Они сидели рядышком под козырьком проходной, укрываясь от дождя. Их комбинезоны были такими же непромокаемыми, как у Куоти, но головы их были непокрыты, и темные волосы уже успели покрыться мелкими капельками влаги. Над плечом каждого из филитов были прикреплены небольшие датчики, которые не только подавали сигналы о местонахождении, но и служили им пропусками за пределы лагеря. На крошечных экранчиках датчиков можно было прочитать, в чье распоряжение они переданы и для какой цели. Сейчас Куоти, приглядевшись, мог различить на них собственные имя и звание, а также стандартную формулу "выполнение назначенных работ".
При виде Куоти оба, не спеша, поднялись на ноги.
— Таанхтагаи наэрму... — начал бригадир, но Куоти оборвал его.
— Отставить. Идите за мной.
Для начала, Куоти хотел зайти на склад, чтобы взять разметчик. Пусть работа и была невыполнимой, но, по крайней мере, стоило воочию представить себе ее масштаб. Филиты покорно топали за ним, подняв воротники комбинезонов, и негромко переговаривались между собой на непонятном для автоматического переводчика языке.
Куоти хотелось бы знать, о чем они говорят. Он желал поскорее наладить контакт с филитами, но не представлял, с чего начинать. Для них он, наверняка, был лишь врагом, уничтожающим их мир и убивающим их соотечественников. Как рассказать им, что не все кээн таковы? Как убедить их, что он хочет им помочь? Что сделать, чтобы они увидели в нем пусть не друга, но хотя бы союзника?... Ответов на эти вопросы не было. Вероятно, ему мог бы помочь Стрелок, Реэрн, но он сейчас на Центральной базе, а простому младшему-один не так-то легко пробиться к вечно занятому зампотеху для разговора без свидетелей и следящих устройств...
— Как вас зовут? — обернувшись, задал Куоти первый пришедший в голову вопрос, чтобы только нарушить затянувшееся молчание.
— Я прошу прощения, — неуверенно наклонил голову бригадир. — Вы что-то спросили? Я не понял.
— Я спросил, как вас зовут,— повторил Куоти, стараясь говорить размеренно и простыми фразами. — Назовите ваши имена.
— Мое имя Кен Собеско, — ответил бригадир, и в его голосе, приглушенном переводчиком, Куоти уловил удивленную интонацию. — А моего заместителя зовут Гредер Арнинг.
— У вас непростые имена — для нас, — отметил Куоти.
— Нас здесь не называют по именам, — с неожиданной горечью вдруг сказал заместитель бригадира. — Мы просто гзури и хсиу — вероятно, так вам будет легче.
— Вы не должны называть себя так, — поморщился Куоти. — Вы знаете, что означают эти слова?
Оба филита покачали головами из стороны в сторону, и Куоти догадался, что это означает "нет". Он сам сделал бы маятниковое движение ладонью перед собой.
— Гзури — так называют раба, который следит за другими рабами, чтобы они хорошо работали, — попробовал объяснить Куоти.
— Я понял, это надсмотрщик, — кивнул Гредер Арнинг. — А что такое хсиу?
— Когда-то давно так называли злого духа, который стоит за спиной у человека и подталкивает его под локоть, мешая что-либо делать. Но теперь это тоже означает надсмотрщика, но менее важного, чем гзури.
— Хорошее значение, — вполне искренне рассмеялся Гредер Арнинг. — И очень похоже на наше. У нас такого надсмотрщика называют спиногрызом — тем, кто грызет спину.
— Да уж, — согласился Куоти. — Но я не думаю, что вам понравится, если я буду вас так звать.
— Э-э-э... — неуверенно начал Кен Собеско. — Прошу прощения, но, может, вы сначала скажете, как нам звать вас? Как я понимаю, таанхтагаи наэрмугдолнистоу тоже означает что-то не слишком приятное?
— Это означает "начальник ответственных работ", — нахмурился Куоти. — Но так может говорить только раб своему господину. Обращайтесь ко мне "господин младший офицер первого ранга".
— У нас к военным также обращаются по званию, — кивнул Кен Собеско. — Очень знакомо.
— Вы тоже военный? — с интересом спросил Куоти. — Офицер?
— Да, капитан (Собеско четко произнес это непонятное переводчику слово). Тоже что-то вроде младшего офицера первого ранга.
— Как интересно. Тогда как вас называют? Капитан Кен Собеско?
— Только в торжественных случаях. Обычно меня называли просто капитан или, если обращался младший по званию, господин капитан.
— Договорились, — кивнул Куоти. — Я тогда буду звать вас "капитан", вы не против? А кто вы, Гредер Арнинг?
— Я не военный, — покачал головой заместитель. — И, господин младший офицер первого ранга, зовите меня Гредер.
— Хорошо. А Гредер — это ваше личное или родовое имя?
— Личное. В неофициальной обстановке у нас принято называть друг друга по личным именам. А можно спросить, как зовут вас?
— Это является какой-то вашей традицией? — удивленно повернулся к Арнингу Куоти.
— Нет, — не менее удивленно пожал тот плечами. — Просто мне показалось, что называть вас все время господин младший офицер первого ранга — это слишком длинно, во всяком случае, на нашем языке.
— Ну, мое имя тоже не слишком короткое, — усмехнулся Куоти. — Полностью оно звучит так: Ээси Луарви ди-Куоти Укунаатси.
— Ой! — взялся за голову Арнинг. — Мне это никогда не выговорить.
— О, все не так страшно. В обычном разговоре мы употребляем, как правило, только так называемое взрослое имя, в данном случае, Куоти.
— А что означает все остальное? — спросил Арнинг.
— Ээси Луарви — это так называемые детские имена, их дают родители при рождении ребенка. Вообще-то принято давать одно имя, но в той провинции, где я вырос, имен обычно несколько. Когда-то каждое имя имело своего духа-покровителя, и считалось, что чем больше имен, тем больше защиты.
— У нас есть то же самое, — восхищенно сказал Арнинг. — Пусть не в моей стране, но кое-где детям дают несколько имен, и по той же самой причине! А Уку... и так далее — это ваша фамилия? Или, как вы говорите, родовое имя?
— Верно, — кивнул Куоти. — Но его употребляют, как правило, только в официальных случаях.
— А слово "ди" что-то значит? — вдруг задал вопрос Собеско.
— Да, — Куоти заколебался. Он чувствовал, что ему будет сложно объяснить филиту сложную полунаследственную иерархию титулов-приставок. — Это символизирует мое положение в обществе — не очень высокое, но и не низкое.
— Такие добавления к имени имеют все? — быстро спросил Арнинг.
— Да. Все граждане Империи.
— От рождения и до смерти?
— Нет. Титул получают при достижении совершеннолетия — в зависимости от заслуг родителей, успехов в учебе, планируемого рода занятий молодого человека и еще некоторых факторов. И если он поднимается в обществе, то и титул ему могут поменять. Например, если я когда-нибудь стану суперофицером, то мне присвоят титул "не" или даже "ро".
— Это делается автоматически или кто-то принимает такое решение? — поинтересовался Арнинг.
— Это довольно сложный механизм, и я расскажу о нем как-нибудь позже, — сказал Куоти. — Сейчас давайте помолчим.
За время разговора они уже успели почти дойти до складского комплекса, и Куоти опасался, что кто-то может их услышать. Не то, чтобы пленным официально запрещалось сообщать какие-либо сведения об Империи, но Куоти не без оснований предполагал, что его откровенность будет признана явно излишней.
Возобновился их разговор только на поле будущего космодрома. Дождь наконец перестал, и Куоти, откинув капюшон, шел впереди, вглядываясь в большой лист с планом. За ним Гредер Арнинг катил тележку разметчика, оставляющую за собой две толстые белые линии, между которыми должна была пролечь выемка под кабель, а Кен Собеско следил за тем, чтобы при частых остановках краска не расходовалась зря, периодически закрывая и открывая вентиль.
— Господин младший офицер первого ранга, разрешите спросить: что это будет? — в конце концов не удержался Арнинг.
Куоти невесело усмехнулся. Они как раз дошли до того места, где строители, очевидно, в виде исключения, оставили выемку нужной глубины и ширины.
— Это должна быть точно такая же канавка. В ней надо будет проложить кабели.
Кен Собеско, обернувшись назад, выразительно посмотрел на паутину белых двойных линий, пересекавших широкую посадочную площадку во всех направлениях.
— Это еще не все, — заметил Куоти. — Мы едва наметили половину.
— Какой на это дается срок? — деловито спросил Собеско.
— Девяносто ваших суток.
— Не мало, — оценивающе заметил Собеско. — При наличии хорошего инструмента...
— У вас не будет хорошего инструмента, — жестко сказал Куоти. — И не будет никакой техники. Здесь просто нет ни того, ни другого. И, к сожалению, керамито-бетон поддается только очень хорошему плазменному резаку.
— Так что же нам тогда остается?! — недоуменно произнес Арнинг.
— Ваши лопаты и кирки. И, конечно, плюс смекалка.
— Но то же невозможно! — запротестовал Арнинг. — Разве ваши начальники этого не видят?
— Мои начальники видят все, — устало вздохнул Куоти. — Однако работа, которую запланировано сделать, должна быть сделана... даже если ее сделать нельзя. Когда вы сорвете сроки, вас и меня накажут, а мое начальство получит право обратиться в Метрополию и попросить, чтобы прислали нужную технику.
— У вас очень странная логика... — вздохнул Арнинг, но его прервал Кен Собеско.
— Гредер, не лезь в чужой город со своим законом. Господин младший офицер первого ранга, скажите, а те буры, которыми делали шурфы в каменоломнях, не возьмут этот бетон?
— Перфораторы? — переспросил Куоти. — Наверное, возьмут. Только что это даст?
— Можно просверлить очень много отверстий друг возле друга. Так, чтобы они почти сливались. А потом заложить взрывчатку. Если у нас умеют делать направленные взрывы с большой точностью, наверняка это могут делать и у вас!
— Сложно сказать, — задумался Куоти. — Не знаю, есть ли на нашей базе такие специалисты по взрывам... Но у вас интересная идея... Стоп! Перфораторы можно использовать для расточки и рихтовки! Если, как вы говорите, просверлить очень много отверстий, то потом можно будет разрушить перегородки... Нет. Невозможно. Слишком много возни. Мы не успеем.
— Но, по крайней мере, это шанс, — настаивал Собеско. — В конце концов, в бригаде больше тридцати человек, а ваши перфораторы бурят довольно широкие отверстия. Или их тоже мало?
— Да, нет, они-то как раз есть в достаточном количестве... Вы, пожалуй, правы, нужно попробовать!... Только давайте сначала закончим разметку...
Ежедневная видеоконференция генерала Пээла с начальниками баз подходила к концу.
— У кого-то еще есть вопросы? — привычно спросил Пээл, уже закрывая свой электронный блокнот.
— Ваше превосходительство, у меня есть одна проблема, — подал голос начальник базы "Восток". — Это касается укладки кабелей на космодроме.
— Продолжайте, — слегка поморщился Пээл.
Ему было неприятно вспоминать эту историю. Пусть он формально не нес никакой ответственности, так как во время укладки покрытия еще не имел никакого отношения к строительству базы, но неизбежный срыв графика работ из-за глупой спешки постоянно портил ему настроение.
— Младший-один Куоти, которому поручено выполнение этой работы, обратился ко мне с докладной, — продолжил начальник базы. — Он просит предоставить ему тридцать шесть перфораторов КС-41-16Г и четыре плазменных резака ТФ-1...
— У нас где-то, оказывается, есть плазменные резаки? — удивленно спросил Пээл.
— Да, ваше превосходительство, по ведомости, четыре штуки числятся на складе базы "Север".
— Что же, я думаю, для ускорения работ их следует передать вам, — заметил Пээл. — Это вся проблема?
— Нет, ваше превосходительство. Весь вопрос в том, что эти резаки и перфораторы младший-один Куоти предлагает передать филлинским рабочим, которые находятся в его распоряжении. Согласно предварительным расчетам, в таком случае работы по прокладке кабелей удастся выполнить в срок, но как тогда быть с запретом на обучение представителей низших рас обращению со сложной техникой? Перфораторы подпадают под этот запрет, ваше превосходительство. Не говоря уже о резаках...
— Я понял вас, суперофицер, — оборвал его генерал Пээл. — Кто-то хочет высказаться по этому вопросу?
Среди офицеров штаба, также присутствовавших на утреннем совещании, началось шевеление.
— Разрешите, я скажу, — подал голос Реэрн. — Мне кажется, нужно выделить младшему-один Куоти все, что он просит. Этому запрету уже больше трехсот лет, и он давным-давно устарел. Обученные кронты вполне успешно справляются и с более сложной техникой, а здесь мы, к тому же, имеем дело с филитами, которые изначально более развиты, чем кронты.