— К сожалению, ничем не могу вам помочь, — сказал Стоу Вигес. — Сам не знаю, почему ваш СОП заинтересовался этим Хави. Признаться, я был о них лучшего мнения. Заявляют, что борются с преступностью, а сами связались с этим водочным королем.
— Кем-кем? — переспросил Билон. — Он, кажется, говорил, что торгует продуктами.
— И продуктами тоже. Но это только ширма. Ему принадлежат пять цехов, в которых делают паленую водку из контрабандного спирта. Между прочим, пару месяцев назад он здорово прокололся — купил по дешевке три цистерны, а это оказался метанол, причем выяснилось все только тогда, когда из него уже была произведена водка. Надо отдать ему должное — ни одна бутылка из той партии не появилась в продаже, но он потерял большие деньги и кому-то крупно задолжал. Так что должность перфекта для него просто спасение.
— Странно, — Билон недоуменно посмотрел на Вигеса. — Я слушал сегодня вашего кандидата, видел ваши листовки. Но об этом в них ни слова. Почему же вы не используете такой козырь?
— Это не наш метод, — отрезал Вигес. — Мы не занимаемся тем, что мажем грязью наших противников. Избиратель должен голосовать за нашу программу, а не против скомпрометированного кандидата.
— С такой тактикой вам не выиграть.
— А мы и не стремимся выиграть любой ценой. Люди должны делать сознательный выбор. И если голосуют не в нашу пользу — что же, народ заслуживает то правительство, которое он выбирает. Или вы думаете, что мы должны уподобиться продажным политиканам, которые не брезгуют ничем ради власти?
— Я ничего не думаю, — устало сказал Билон.
Он уже жалел, что пошел на эту встречу. Ничего нового он пока так и не узнал, а только укрепился в своем мнении относительно Движения. Как все идеалисты, это были люди негибкие, недипломатичные и не склонные к компромиссам. Их можно было уважать за твердые принципы и убеждения, но держаться от них все-таки стоило подальше.
— Прошу прощения, — вдруг виновато улыбнулся Вигес. — Я не хотел нападать на вас. Извините за резкость. Просто все мы в последнее время очень взвинчены. Это все выборы. У нашего кандидата есть реальные шансы на победу, так что борьба идет нешуточная, причем на два фронта. Нам везде стараются вставить палки в колеса. Даже встречаться с избирателями приходится только на улице, потому что никто в районе не осмеливается сдать нам в аренду какой-нибудь зал. И всегда приходится опасаться провокаций... Впрочем, извините, это вам, наверное, неинтересно... Да, знаете, мне очень понравилась ваша статья, о СОП в нашем районе. И следующие. Вы верите в то, о чем пишете, и это очень выгодно отличает вас от многих ваших коллег. Если можно так выразиться, вы вкладываете душу в свои статьи.
— Спасибо, — смущенно поблагодарил Билон.
— Да, а вы теперь убедились, что я был прав? СОП — это и в самом деле баронская дружина, а где-то есть и барон.
— Барон есть, — согласился Билон. — Хотя я пока не знаю, кто это может быть.
— И мы не знаем. А вопрос, конечно, интересный. Знаете, что меня больше всего удивило в связи с нашими выборами? Они досрочные. Старый префект, которого всего полгода назад переизбрали, вдруг подает в отставку, якобы по состоянию здоровья.
— А на самом деле?
— Вот не знаю, что было на самом деле. Но эта версия кажется мне подозрительной. Нашего бывшего префекта я хорошо знаю. Здоровый мужик, всего лишь шестьдесят с небольшим, ничем никогда не болел, ни на что не жаловался, всех секретарш регулярно перетрахивал, а тут вдруг отставка, причем по собственному желанию.
— Значит, кто-то ему посоветовал подать в отставку, — пожал плечами Билон.
— Да, но кто? Районный префект — это не такая уж и мелкая сошка, особенно в столице. Все, что делается в районе, обязательно согласовывается с префектурой. Любое строительство, ремонт, аренда муниципальной собственности, лицензии на занятие бизнесом — везде требуется подпись префекта. А кроме того, районная власть — это благоустройство, коммунальные службы, управление жильем для малообеспеченных...
— И десять миллионов годового бюджета, — добавил Билон.
— Естественно. Наш отставник занимал свой пост восемь лет, держал в кулаке весь район, с мэром был на короткой ноге. Отгрохал себе роскошную домину в Вейнстоке. Даже не знаю, кто его так турнул.
— Вы думаете, это связано с СОП?
— Думаю. И, как мне кажется, здесь поработал именно их покровитель.
— Почему?
— СОП хочет стать властью, — серьезно сказал Вигес. — Я говорил вам, что она хорошо приспособлена для этого. Эта отставка расчистила ей путь. В то же время, СОП сама еще недостаточно сильна, чтобы свалить человека, имеющего обширные связи в городской верхушке. Насколько я знаю, бывший префект там ни с кем не ссорился, никто под него всерьез не копал, и даже для его подчиненных этот уход стал неожиданностью. Это сделал барон, господин журналист, больше некому. И он не мог не оставить след. Вы не хотите заняться его поиском? Чисто из любопытства.
— Посмотрим, — сухо сказал Билон.
Он по-прежнему не слишком доверял адвокату из Движения и не хотел признаваться, что это дело вызывает у него все больший интерес.
По дороге домой Билон строил версии. Рассуждения Стоу Вигеса были логичными, но в них было, по крайней мере, одно слабое место. Билон не верил, что неизвестный высокопоставленный покровитель СОП приложил руку к скоропостижной отставке прежнего префекта. Завоевание власти в одном отдельно взятом районе благодаря поддержке откровенно "левого" кандидата было слишком ничтожной целью, чтобы оправдывать столь мощные средства. Префект мог уйти в отставку действительно по болезни, он мог перейти дорогу кому-то в верхах, против него могло быть выдвинуто какое-либо обвинение — Билон не считал эту тему заслуживающей серьезного внимания.
Намного больше его волновал Дуган Хави. В этом Билон верил Вигесу и был согласен, что водочный король районного масштаба идет в префекты, чтобы поправить пошатнувшиеся дела. Это объясняло и категорический отказ от альянса с Движением — при всех своих недостатках оно всегда боролось со злоупотреблениями чиновников. Но тогда получалось, что СОП и в самом деле превращается в инструмент в руках какого-то нечистоплотного дельца.
Билон буквально разрывался на части. Ему нравилась СОП, и он опасался, что разоблачительный материал о ней может нанести ему смертельный удар. В то же время Билону не хотелось, чтобы искренний порыв и энтузиазм рядовых членов организации цинично использовался кем-то в корыстных целях. Конечно, оставался вариант, что инициатором выдвижения Дугана Хави мог быть сам Майдер Донацилла, который весьма подходил на роль кредитора, но Билону все же не верилось, что владелец загородного клуба играл роль тайного руководителя СОП — для этого он был слишком на виду.
Только дома за чашкой скайры Билон принял окончательное решение. СОП уже прочно стоит на ногах, благодаря его же статьям он получил известность, у него появились подражатели. Он выдержит удар, а разрыв с коррумпированной верхушкой только повысит его популярность. Несмотря на предостережение Хартена Ринше, Билон решил заняться поисками "барона". Даже если ему не удастся сделать из этого статью для газеты, он, по крайней мере, сможет предоставить данные Ренсеру Элаво, который, по мнению Билона, возглавлял в СОП "здоровые" силы, а он уже найдет им применение.
Оставалось только воплотить принятое решение в жизнь. Подобно большинству его коллег, Майдер Билон никогда в жизни не занимался журналистскими расследованиями. Дело это сложное и длительное, и отвлекать на него сотрудников может себе позволить только крупная газета, обладающая обширным штатом и немалым влиянием. Впрочем, "Курьер" обладал и тем, и другим, и Билон решил, что он справится. Единственное, что его беспокоило, — это время. Ему оставалось только двое суток до сдачи заказанного материала, и оставалось только положиться на везение и проверить, так ли оно велико, как об этом говорят.
Глава 46. Большая часть правды
"Если хочешь собрать о ком-то информацию, ступай к его конкурентам", — вспомнил Билон расхожую истину и на следующий день с самого утра засел на телефон. С помощью обаяния, лести и легкого шантажа он без особого труда добился желаемого результата: исполняющий обязанности префекта и кандидат на выборах Стоян Эрренджер согласился принять его в тот же день, в девять часов.
Исполняющий обязанности префекта района Гамбрук Стоян Эрренджер больше всего походил на обычного работягу с завода. Крепкий мужик лет пятидесяти, большие руки с толстыми сильными пальцами, простецкое лицо, незамутненный взор честных серых глаз под неровными кустиками бровей, чуть хитроватая усмешка... Как часто случается, первое впечатление оказалось обманчивым и растаяло без следа, стоило только господину Эрренджеру открыть рот.
В течение последующего разговора Майдеру Билону не раз и не два чудилось, что он вернулся на два года назад, в прежнюю жизнь, где не было ни дальних стран, ни космических пришельцев, а была суетная репортерская беготня в отделе городских новостей. В те времена ему неоднократно приходилось брать комментарии по разным вопросам у бесчисленного множества подобных городских чиновников. Все они были речисты и вальяжны, все как на подбор говорили округлыми обтекаемыми фразами, а информацию из них надо было буквально выдавливать по капле.
За тридцать с лишним минут, проведенных Билоном в начальственном кабинете, исполняющий обязанности префекта успел довольно подробно и толково рассказать о достижениях и проблемах района, с десяток раз пошутить, отвлечься на два телефонных разговора и одно подписание срочного документа, пожурить Движение за неуемность, умело уйти от ответа на парочку скользких вопросов о бюджете района и направлениях его использования, а также выразить глубокую признательность к газете "Курьер" и ее обозревателю. Однако он при этом ухитрился не сказать ни единого словечка ни о приближающихся выборах, на которых он должен был считаться фаворитом, ни о СОП.
— А насколько уверенно вы чувствуете себя в преддверии выборов? — в конце концов напрямую спросил потерявший терпение Билон. — Насколько серьезную угрозу представляют для вас соперники?
Стоян Эрренджер слегка нахмурился. Поняв намек, Билон выключил магнитофон и демонстративно снял приемную бобину.
— Любые досрочные выборы вносят определенный элемент дезорганизации, — уклончиво сказал Эрренджер.
— Ваше мнение может быть совершенно неофициальным, — подбодрил его Билон. — Я даже не собираюсь вас цитировать. Меня, признаться, больше всего интересует информация о вашем сопернике Дугане Хави и причинах поддержки, которую ему оказывает известная вам Служба Охраны Порядка.
— Это вы в прошлом месяце написали статью о СОП? — вдруг спросил Эрренджер.
— Я.
— В ней вы строго придерживались правды и старались быть объективным, насколько это возможно. Весьма нечастое явление для вашей газеты. Однако вы должны понимать: если ты занимаешь государственную должность, то обязан совершать некие действия, которые с точки зрения обывателя могут выглядеть как м-м-м... злоупотребления. Это не хорошо и не плохо. Это неизбежно. Пока существуют государство и бизнес, они неминуемо будут вступать в определенные взаимоотношения.
— Я понимаю. Так делают все, — вставил Билон.
— Совершенно верно. И не мне или вам это менять. Таковы правила игры. Любой, кто занял бы мое место, будет делать то же самое.
— А Хави...
— Хави — это мелкий деляга, озабоченный только собственным мелким бизнесом. Вы, кстати, знаете, что у него за бизнес?
— Знаю.
— Это мелко и примитивно, но вполне обычно. Это я понимаю. Все ясно и с Движением, которое играет в свою игру по собственным правилам независимо от того, будут ли остальные соблюдать эти правила или нет. Однако что хочет во всей этой истории СОП, я решительно не могу понять! Это не их игра! Что они будут делать, если посадят в префекты своего человечка?... Вы знаете, в чем больше всего нуждается бизнес?
— В предсказуемости?
— В самую точку! Вы быстро схватываете, это мне нравится! Деловые люди приспособятся ко всему, но им нужна определенность. Вы, может быть, удивитесь, но их вполне устроила бы победа Движения. Понимаете? Движение хочет поменять правила игры, но эти изменения всем известны, они, как вы выразились, предсказуемы. Это вполне разумные люди, они не отказываются от компромиссов ради интересов дела и, самое главное, от них не ждешь подвоха. Но что будет делать Хави после того, как сосредоточит в своих руках всю торговлю спиртным в районе? Ни мне, ни кому другому это совершенно не понятно! Из-за этих выборов весь район находится в состоянии какого-то тягостного ожидания! Сплошная неуверенность в завтрашнем дне. Это очень неприятно, поверьте.
— Вы опасаетесь проиграть? Но ведь...
— Вы хотите сказать, ведь у меня есть все преимущества моего положения? Может быть. Но я не могу играть по правилам с людьми, которые не признают никаких правил вообще! Если у нас пошел уж такой разговор, я вам скажу, но это будет не для печати! Я опасаюсь СОП и тех, кто за ним стоит.
— А кто, по вашему мнению, стоит за ними? Обещаю, что никогда и ни при каких обстоятельствах не сошлюсь на вас как на источник информации.
— Не знаю. И никто не знает. Мне кажется, это кто-то чужой. Тот, у кого нет непосредственных деловых интересов ни в районе, ни, может быть, даже в городе. Это игра не моего уровня! Я буду бороться до конца, я не отдам просто так это кресло, но я не хочу оказаться на пути силы, которая вышвырнула моего предшественника в отставку как мусор в корзину!
— Почему вы считаете, что это сделали именно неведомые покровители СОП? У вас есть какое-то подтверждение?
— Какое еще подтверждение?! Я проработал со своим бывшим шефом полтора десятка лет и знаю его как... ну... этого самого! Он никогда бы не позволил себе уйти так — не подготовив преемника, не передав ему дела по всем правилам, даже не предупредив... Он просто лег на обследование в больницу на неделю, а вернувшись, сообщил, что немедленно подает в отставку по состоянию здоровья!
— Это официально. А как он объяснял свой уход в действительности?
— Да никак! Он талдычил, что устал и болен, хотя всем было ясно, что это не больше, чем отмазка! Я бы знал, если бы у него были какие-то неполадки со здоровьем. На него надавили, дело ясное, причем, это сделал кто-то со стороны.
— Но разве...
— Нет. Так это не делается. Если бы у него были противники, они бы на прошлых выборах поставили против него своего кандидата. Но ведь шефа переизбрали всего полгода с небольшим назад, и тогда не возникло никаких проблем. Вообще никаких! Здесь он всех устраивал, на городских выборах победили его друзья... Сейчас они шарахаются от меня как от заразного. Они уверяют, что для них эта отставка была такой же неожиданностью, как и для меня, и я им верю. Но они отстранились, они не знают, кто стоит за СОП, и пока не хотят с ним связываться.
— Прошу прощения, но если никто ни в чем не уверен и ничего точно не знает, почему отставку вашего предшественника так однозначно связывают с СОП? И если эти покровители так могущественны, зачем им нужен на должности районного префекта какой-то мелкий делец? Слишком сложная комбинация, чтобы быть правдоподобной.
