— Так это же совсем близко от нас! — обрадовался Неллью. — То есть, близко от аэропорта. Сколько лет вашей внучке?
— Пять. Как раз перед самой... исполнилось. И звали же нас в гости, приехать. Вот поехали бы мы, и не...
— Лара! — опять взволнованно повысил голос ее муж.
— Не волнуйтесь вы так! — попробовал успокоить ее Неллью. — Женщин с маленькими детьми в самолеты без очереди пускали. И даже иногда без денег. Вот я сам...
Глянув на скептически усмехающегося Ворро, он запнулся. Конечно, все было не так, совсем не так. Намного хуже, грязнее, горше. Но зачем...
— Вот они, — Лара достала откуда-то небольшую цветную фотографию. На ней серьезный молодой мужчина в очках подкидывал в воздух девочку лет четырех в ярком платье в цветочек. К плечу мужчины прислонилась смеющаяся изящная женщина со слегка вьющимися светлыми волосами.
Неллью честно вгляделся в фотографию.
— Ей около года? — неуверенно спросил он. — Я имею в виду фото.
— Да, — подтвердила Лара. — Снято прошлым летом. Вы не узнаете?
— Знаете, — медленно сказал Неллью. — Не поймите меня, будто я хочу намеренно успокоить вас, но мне кажется... В последний день, перед тем как нас сбили, я посадил в самолет, нет-нет, не в наш самолет, молодую женщину с девочкой примерно пяти лет. Я не могу дать полной гарантии, десять военных дней не красят человека, но эта женщина, я помню точно, была очень похожа на вашу дочь. Понимаете, она мне запомнилась, потому что это было мое последнее впечатление перед тем полетом... И еще девочка, я плохо ее помню, она все время прятала лицо, прижимаясь к маминой ноге, но у нее были кудряшки точь-в-точь как на этой фотографии...
— Это Тина, — уверенно сказала Лара. — Она всегда боялась незнакомых взрослых и пряталась за ногу нашей Рене... Что с ними?! Что с ними теперь?!
— Теперь? Теперь они, наверное, давно в Валезе. Там, конечно, тоже живется несладко, но они живы. И им наверняка ничего не угрожает.
— Да благословит вас Единый! — Лара смотрела на Неллью с немым обожанием. — Само Небо прислало вас! Вы принесли счастье в наш дом! Чем мы можем вас отблагодарить?!
— Вы уже отблагодарили нас чем могли, — серьезно ответил Ворро. — Когда приходится день за днем шагать при любой погоде и ночевать под открытым небом, теплая одежда — это жизнь. Да и вообще, в наше время, когда один человек помогает другому, он почти всегда дает ему жизнь. Мы рады, что смогли дать вам что-то взамен.
— Может быть, останетесь у нас? — тихо спросил Левен. — Места здесь хватит на всех. Я поговорю с мэром — он давно жалуется, что не может найти толковых молодых помощников, а вы повидали мир и наверняка справитесь. Вас примут здесь хорошо, не сомневайтесь. Вы принесли радостную весть, а это не забывается.
— Мы очень польщены, — осторожно сказал Ворро. — Но наш дом — в Лимеолане. Дорога зовет нас, и мы должны продолжить наш путь.
— Жаль. Но может быть, вы хотя бы останетесь у нас ночевать?
— Нет-нет, — покачал головой Ворро. — Мы очень благодарим вас за гостеприимство, но мы не можем остаться. Зима догоняет нас, собственно говоря, она уже нас догнала, и нам нельзя терять даже нескольких часов.
— Хорошо, пусть будет так, — медленно и со вздохом сказал Левен. — Но знайте: если получится так, что вам некуда станет идти, этот дом всегда будет открыт для вас.
— Мы будем помнить, — ответил Неллью. — Всегда.
И вслед за Ворро поднялся из-за стола.
Через час снова пошел дождь с мокрым снегом. И, что было хуже всего, поднялся резкий ветер, бросающий мокрую ледяную смесь прямо в лицо. Если бы не новая теплая одежда, им бы пришлось совсем плохо, но и с ней дела обстояли совсем не лучшим образом.
— Зря мы... не остались ночевать, — в два приема выкрикнул Неллью, отплевываясь от нахальных снежинок.
— Нет, не зря, — Ворро, подняв воротник пальто, упрямо шагал вперед, прорываясь сквозь снег и ветер как ледокол сквозь полярные льды. — Мы не можем... не можем останавливаться. Задержаться где-то — значит размякнуть. На следующее утро мы не смогли бы заставить себя продолжить путь... Да и что ты наплел этим бедным старикам?! Мне было совестно смотреть им в глаза и выслушивать их благодарности. За что?!...
— Я не солгал! — бросил в ответ Неллью. — Та женщина в аэропорту и в самом деле была похожа на их дочь. Я точно помню! А если я даже ошибся — что из того?! Все равно, они, скорее всего, никогда не узнают правды! Пусть думают, что их дочь и внучка живы и в безопасности!...
— Будь я проклят, если знаю, прав ты или нет, — проворчал после длительной паузы Ворро. — Но если бы не этот подонок Лльечи, я бы, наверное, не стремился бы так в Лимеолан!... Что за проклятая погода! Нарвались же с нашим счастьем на раннюю зиму!
— Может быть, это не просто так, — Неллью обтер краем шарфа мокрое лицо. — Ты заметил, даже когда нет облаков, небо в последние недели всегда закрыто какой-то дымкой. Мне кажется, это дым от наших сожженных городов до сих пор висит в воздухе и не пропускает к земле солнечное тепло и свет.
— Причем тут пришельцы? — возмутился Ворро. — Это просто с гор гонит холодный воздух. Забыл, как это у нас бывает? Ты лучше скажи, штурман, как, по-твоему, стоит нам повернуть на юг?
— Надо поглядеть, — прокричал в ответ Неллью. — Вот устроимся на ночлег, а завтра утром глянем на карту.
Ночевали они в этот раз на бывшей автобусной остановке. Бетонный навес с боковыми стенками неплохо защищал от ветра и мокрого снега, а, кроме того, в нем даже сохранились скамейки — с точки зрения бездомных бродяг — изрядная роскошь. В близлежащей посадке нашлось достаточно хвороста и, истратив на растопку еще пару страниц из атласа, они провели ночь почти уютно.
Наутро зима окончательно вступила в свои права. Земля, скованная морозом, почти звенела под ногами, а из быстро несущихся по небу серых туч время от времени сыпало сухое снежное крошево. Ветер не утих, но стал порывистей и то и дело поднимал в воздух короткие белые вихри.
— Не нравится мне этот поворот на юг, — обеспокоено говорил Неллью, изучая карту. — Все дело в том, что нам там подходят только две дороги, одна из которых постоянно петляет между отрогами, а на второй я только на этом листе насчитал семь мостов. Достаточно, чтобы из них был разрушен один, и нам придется возвращаться, так как обойти препятствие будет невозможно.
— Так что ты предлагаешь? — спросил Ворро, не переставая жевать.
— Есть два варианта. Можно попробовать перейти обратно на тот берег Нено и идти не на юго-восток, а на восток, к Центральному Массиву. Перебравшись через него, мы попадем в долину Таране.
— Ты так говоришь, будто нам надо обходить не город, где засела какая-то банда, а невесть какое препятствие, — недовольно проворчал Ворро. — С какой стати нам опять делать крюк на сотню километров? Мы не на машине, в конце концов, и, если ты помнишь, каждый из этих километров нам надо протопать. Своими ножками.
— Второй вариант — это отвернуть на юг, не доходя Муилена, и постараться пересечь его не у слияния с Нено, а выше по течению. Так мы почти ничего не потеряем. Плохо только, что нужная нам дорога заворачивает у самой Муизы. Это может быть рискованно.
— В такую погоду?! — хмыкнул Ворро. — Да в эту холодину ни один бандит на улицу носа не высунет, будет сидеть под крышей у теплой печки. Сколько, кстати, до этой Муизы?
— Километров двадцать. Может быть, двадцать один.
— Тогда не будем торопиться. Подойдем к повороту ближе к вечеру, когда уже начнет темнеть, а потом постараемся уйти подальше. Придется, конечно, переночевать, не зажигая костра, но одну ночь, я думаю, мы продержимся.
Так и порешили. Им даже не пришлось специально притормаживать — дорога покрылась ледяной корочкой, и идти по ней было скользко и неудобно. В конце концов, им пришлось перейти на обочину, где покрытая снегом трава была более подходящей для ходьбы. Несколько раз по дороге им попадались деревушки и отдельные фермы, но ни одного человека они не увидели. Все было вымершим и запустелым, и Неллью все сильнее нервничал. Ему казалось, что на белой целине они стали слишком заметными и уязвимыми. Однако ничего тревожащего за день так и не произошло.
Под вечер, примерно за полчаса до темноты, дорога вывела их на высокий бугор. С него хорошо просматривалась широкая река впереди, развалины большого города на том берегу и группа каких-то построек, видневшихся в стороне среди голых деревьев обширной рощи. Река эта была Муилен, а город назывался Муиза. Постройки заинтересовали Неллью, они были белые, приземистые и чем-то напоминали ему новые корпуса Тарануэсского университета. Судя по всему, там были люди: над деревьями еле заметно поднималась разрываемая ветром струйка светло-серого дыма.
Отсюда же, сверху, был виден и нужный им перекресток, отмеченный, как дорожным знаком, большегрузным трейлером, рухнувшим набок у обочины. Сама дорога уже почти скрылась под снегом и угадывалась, в основном, по ровным рядам деревьев, стоящим по обеим ее сторонам как часовые.
Подождав, пока все вокруг не окутают синеватые сумерки, они спустились с бугра и припустили вниз, стараясь побыстрее пересечь опасное открытое место. Снова пошел снег, и это полностью устраивало Неллью: не хватало еще, чтобы утром кто-нибудь заметил их следы.
Большой грузовик возвышался впереди грудой мертвого металла. Поблизости от него застыли на обочине неподвижные бугорки — похоже, занесенные снегом легковые автомобили, попавшие одновременно с ним под бомбовый удар. Откуда-то с той стороны и раздался негромкий голос с легким акцентом, хорошо слышимый в мягкой тишине снегопада.
— Стоять! Не двигаться! Стрелять буду!
В подтверждение этих слов послышался характерный щелчок затвора.
Сердце Неллью так и ухнуло куда-то глубоко вниз. Вляпались!
— Руки за голову! — скомандовал тот же голос. — Подойдите ближе. Медленно.
Ворро и Неллью, покорно сцепив руки в замок на затылке, сделали несколько шагов вперед. Новых команд не последовало, вместо этого послышались негромкие голоса, о чем-то совещавшиеся на чужом языке.
— Черт меня возьми, это чинетский, — еле слышно пробормотал Ворро. — Кажется, один говорит, что мы не похожи на разведчиков, а второй предлагает вызвать подмогу.
— Тихо! — прикрикнули на Ворро с той стороны. — Молчать!
— Эй, вы! — громыхнул Ворро в ответ по-чинетски. — Прежде чем звать подмогу, лучше спросите по-хорошему, кто мы такие. Никакие мы не разведчики, мы — мирные путники.
Несколько секунд царила тишина.
— Вы знаете чинетский? — наконец раздался заинтересованный голос.
— Конечно, знаю, я сам чинет... по крайней мере, наполовину. А кто вы сами будете?
Из-за трейлера вышел высокий полный человек в мохнатой шапке и длинном пальто. В руках его ничего не было.
— Мы из исследовательского центра университета Муизы. Отряд самообороны. Караулим тут дорогу, так как считается, что никто кроме чинетов не сможет вытерпеть такой мороз до утра.
— Бандиты на том берегу? — сочувственно спросил Неллью. Последняя фраза была произнесена по-вилкандски, и теперь он тоже мог включиться в разговор.
— Они самые, чтоб им...А кто вы такие? И куда вы идете в такую мерзкую погоду?
— Домой идем, куда же еще. Мы — летчики, работали до войны в авиакомпании "Элиэньети Виалакана", потом как-то раз нарвались некстати на пришельцев. Пытались по морю попасть в Валез, не получилось. Вот и пробираемся обратно домой, в Лимеолан.
— Летчики!? Какое интересное совпадение. А у нас есть самолет.
— Исправный? — жадно спросил Ворро.
— Абсолютно. И даже с горючим. Может быть, вы согласитесь переночевать здесь? Или вы так торопитесь домой, что собираетесь шагать целую ночь?
— Пожалуй, нет, — улыбнулся Ворро. — Просто нас так запугали этими неведомыми бандитами, что мы решили пройти этот поворот затемно, чтобы они не заметили.
— Похвальная предосторожность, — кажется, чинет не понял юмора. — Заходите сюда. Меня зовут Ринчар. Ринчар Линд.
— А я Либсли Ворро, командир летного экипажа. Со мной мой штурман, Кисо Неллью.
В кузове трейлера, как оказалось, был оборудован самый настоящий наблюдательный пункт, из которого отлично просматривался перекресток и обе дороги. Внутри находились пара стульев, крохотная печурка, которой удавалось поддерживать температуру на уровне чуть выше забортного и слегка рассеивать кромешную тьму, и очень высокий и худой человек лет сорока пяти, вооруженный винтовкой и биноклем.
— Знакомьтесь, — представил его Ринчар Линд, который на вид был лет на десять моложе своего коллеги. — Это Кир Гордис, самая яркая звезда современной ядерной физики. К сожалению, он не говорит по-вилкандски.
— Добрый вечер, — сказал по-вилкандски Гордис с сильным акцентом, блеснув белозубой улыбкой с очень ровными зубами. — Извините, я совсем плохо знаю вилкандский. Вы говорите по-чинетски?
— Я говорю, — сказал Ворро. — Но вот мой товарищ — нет.
— Не беда, — махнул рукой Линд, снова переходя на вилкандский. — Как-нибудь договоримся. Если хотите спать, — там, в углу, полотнище. Располагайтесь.
— Подождите, как тут можно спать? — запротестовал Неллью. — Вы же нам почти ничего не сказали. Откуда у вас самолет? Какой он модели? И кто вы? Как вы попали в Вилканд?
— Вы не против, если я начну отвечать с конца? — улыбаясь, спросил Линд. — Все началось с того, что сюда, в Муизу, накануне войны была послана группа чинетских ученых, которая вместе со своими вилкандскими коллегами должна была заняться работой по созданию сверхоружия, с помощью которого мы надеялись справиться с пришельцами...
— Вот это да! — возбужденно перебил его Неллью. — Здорово! А что это за оружие, если не секрет?
— Речь шла о так называемой урановой бомбе, использующей в качестве взрывной силы энергию ядерного распада. Еще до войны теоретические работы в этой области велись и у нас, и в Вилканде, но, понятное дело, не афишировались. Однако когда появились пришельцы, на саммите в Самодонесе было решено отказаться от секретности и объединить усилия ученых разных стран, чтобы вместе заняться исследованиями и созданием этого оружия. К сожалению, пришельцы не дали нам даже толком начать работать...
— А насколько мощное это оружие? — скептически спросил Ворро. — Я и у самих пришельцев не наблюдал ничего особо разрушительного.
— Оно намного мощнее, — заверил его Линд. — Если взорвать одну такую бомбу даже в километре от корабля пришельцев, от этого корабля не останется даже мокрого места.
— Да-а, — уважительно протянул Ворро. — В самом деле, жаль, что вы не успели сделать такие бомбы. А как они устроены?
— К сожалению, мы пока этого не знаем. Еще не выяснили. Может быть, Кир мог бы сказать вам больше. Он, в конце, концов, возглавлял этот проект с чинетской стороны.
— А вы?
— А я, к сожалению, не ученый. Моя профессия — писатель и журналист. Меня включили в группу, чтобы я выполнял, так сказать, роль официального летописца.
— Так я читал вашу книгу! — выпалил Неллью. — "Информ-война" называется. Это вы написали?
