Однако первым, кого увидел Гредер Арнинг, зайдя поутру в общую комнату, был Диль Адарис. Он сидел за столом, еще носившим следы вчерашнего пиршества, и завтракал вместе с Лантой Вифинис и Ритой.
— Доброе утро, — немного растерянно поздоровался Арнинг. — Вы не ушли?
— Я проспал, — смущенно признался Адарис. — Но я не хочу уподобляться одному литературному герою, который каждый день собирался уходить послезавтра. Я ухожу сегодня. Сейчас.
— А где остальные? — спросил Гредер Арнинг, присаживаясь за стол. — Тоже проспали?
— Нет, папа с дядей Леттером ушли еще раньше, — немедленно пояснила Рита. — Папа сказал, что вчера нашли что-то интересное, но не успели откопать. Вот они и пошли откапывать.
"Меня даже не стали будить, — кольнула Арнинга непрошеная мысль. — Видно, совсем не считают за работника..."
Он почувствовал, что снова заводится и поспешно оборвал себя.
— Ну что же, — Диль Адарис медленно и торжественно встал из-за стола. — Пора мне собираться.
— Да-да, — рассеянно отозвалась Ланта Вифинис, собирая со стола. — На дорожку не хотите?
Адарис молча покачал головой. Стоя посреди комнаты, он не спеша одевался. Застегнул до горла теплую фланелевую рубашку, надел один свитер, второй, натянул унты, запахнул полы теплого полушубка слегка не по размеру, сунул руки в лямки огромного рюкзака с пристегнутой к нему свернутой палаткой...
Гредера Арнинга не покидало ощущение какой-то неправильности. Диль Адарис уходил как-то слишком буднично, словно впереди его ждал не почти безнадежный тысячекилометровый путь, а обычный турпоход с ночевкой. Ланта Вифинис спокойно продолжала собирать со стола, и только любопытная Рита, прекратив жевать, смотрела на одевающегося Адариса во все глаза.
Так не уходят. По крайней мере, не уходят навсегда.
Адарис тем временем надвинул на глаза меховую шапку с наушниками.
— Ну, не поминайте лихом, — глухо сказал он. — Да сохранит вас Единый.
— Подождите! — вдруг вскочил с места Гредер Арнинг. — Давайте, я провожу вас. Хотя бы до окраины. Мало ли, что может случиться в городе.
И торопясь, бросился одеваться.
— Дядя Гредер, — остановила его Рита. — А вы скоро вернетесь? А то мне по математике задачку трудную задали. Вы поможете?
— Конечно, помогу, — уверенно сказал Гредер Арнинг. — Как только приду. Я скоро вернусь, Рита.
Кажется, в этот момент он сам в это верил.
Холодный ветер бросил им в лицо пригоршню снега.
— Зима, — с удивлением сказал Арнинг.
Ночью выпал снег, отчего все вокруг сделалось красивым и немного нереальным. Снег превратил развалины в таинственную зимнюю крепость, закрыл собой кучи обломков и закрасил пятна копоти. Мир стал черно-белым и необычно пустым и тихим. Только узкая дорожка полузанесенных ветром следов напоминала о том, что в этом мире еще сохранились люди.
— Вы идете? — окликнул Арнинга Диль Адарис.
— Да-да, конечно, — Арнинг поспешно поднялся наверх из воронки, куда выходил немного наклонный подземный ход. — Я иду.
Снег изменил пейзаж, исказив и засыпав привычные ориентиры, но Адарису это не мешало. Он уверенно шел среди развалин и покрытых снегом пожарищ, точно придерживаясь заданного направления. В своей зимней одежде он казался здесь полностью на месте и выглядел, словно полярник, упорно пробирающийся по бесконечным льдам к далекой цели. А вот Арнингу, в его легкой кожаной куртке, было довольно прохладно. Перчаток он не надел, и холодный металл охотничьей двустволки, которую он взял с собой (Адарис отказался от оружия наотрез), обжигал руки. Однако Арнинг был втайне рад этому. Теперь ему никуда не хотелось уходить. Он даже пожалел Адариса, обрекшего себя на холод и одиночество.
Площадь Барениса открылась, как всегда, неожиданно. Снега там намело особенно много, и отважный капитан словно вернулся в полярный океан, на обледеневший мостик своего корабля. Снег прятался в складках его бронзового реглана и покрыл острым холмиком капюшон.
— Спасибо, что проводили меня, — Диль Адарис повернулся к Арнингу. — Дальше я могу пойти и один.
Одна из широких улиц, выходящих на площадь, через несколько километров выводила из города, превращаясь в автомобильную магистраль, ведущую на юг. Заблудиться здесь, действительно, было невозможно.
— Нет, я, наверное, еще немного пройду с вами, — сказал Арнинг. — Право, меня это не затруднит.
Он чувствовал, что, попрощавшись с Адарисом и повернув назад, он навсегда закроет для себя что-то важное, оставит нереализованным подвернувшийся ему шанс. Чувствовал и хотел отдалить этот момент.
От площади кто-то уже успел протоптать тропинку в нужном направлении, и они могли идти плечом к плечу.
— Вы неспокойны, — вдруг сказал Адарис, не поворачивая головы. — Хотите, я дам вам на прощание хороший совет?
Арнингу не понравилось это "на прощание".
— Нет, спасибо, — сухо поблагодарил он. — Я представляю, какой это будет совет. Не надо.
— И очень зря, — с неожиданным жаром сказал Адарис. — Вы совершенно напрасно отвергаете Бога. В вашей душе нет спокойствия. Бог любит вас. Поймите это, почувствуйте эту любовь, и вам станет легче.
— Простите, — покачал головой Арнинг. — Но это не для меня. Я, признаться, недолюбливаю церковь. Она претендует на то, чтобы быть моральным оплотом нации, но я не вижу за ней ничего, кроме людской суеты. Вся та же борьба за власть, приправленная лицемерием и ханжеством. В нашей стране четыре официальные церкви, и все они постоянно грызутся друг с другом, хотя еще полторы тысячи лет назад всеми церквами Единого был принят Тогродский Ковенант о взаимной терпимости.
— Но ведь это только внешнее, то, что отражает несовершенство людей, — возразил Адарис. — Когда вы включаете свет, то ведь не думаете о свойствах электропроводки. Точно так же, любой священнослужитель независимо от его личных качеств — это проводник, по которому нисходит божья благодать. А если вам не нравятся сухость и надмирность официальных церквей, приходите к нам, в нашу церковь Живого Слова. У нас народная, демократическая церковь, мы обходимся без роскошных храмов, статуй святых и парадных облачений. Мы все — одна большая семья...
"О, да, — подумал Арнинг. — А еще, добавим, и отлично функционирующее коммерческое предприятие. С собственными печатными изданиями, учебными заведениями, квалифицированными проповедниками и пропагандистами, отлаженной до мелочей системой привлечения неофитов. И аккуратно взимающее со всех своих прихожан не обычный церковный налог, который равен 7,5% от налога на заработную плату, а полноценную десятую часть доходов. И это не считая периодических пожертвований на аренду залов, на форменную одежду для церковных хоров, на приглашение зарубежных гостей, да мало ли на что...". Впрочем, не его это дело, да и Адарису, похоже, там нравится, так что он знает, за что платит деньги.
— Дело не в обрядах и храмах, — сказал он вместо этого. — Я, наверное, слишком атеистически образован, чтобы поверить в бога так, как верите вы. Я интересуюсь историей и знаю, когда и каким образом возникла вера в Единого, почему она стала востребованной и как выросла до одной из мировых религий. Кстати, то, что мы говорим "Единый" — не совсем правильный перевод. На самом деле, его имя на языке оригинала — "Алохим" — "Единственные", с окончанием абстрактного множественного числа. Так что, сводить все к Откровениям, искать в них ответы на все вопросы я не могу. Простите, я не могу поверить, что бог создал человека из земли, когда существуют найденные в той же земле кости наших далеких предков.
— Вы ошибаетесь, — мягко заметил Адарис. — Вы, вероятно, плохо читали Откровения. Это святая книга, книга на все времена и для всех ситуаций. Даже про нас там написано так: "Когда народ твой в беде и когда смерть грозит отовсюду, призови Бога на помощь. И если не покинет надежда сердце твое, она придет". Вам нужно только поверить и попросить о помощи, когда это будет действительно необходимо. И помощь придет. Когда я пришел в нашу церковь, я потерял работу и был в отчаянии. И Бог помог мне, я нашел новую работу, еще лучше прежней. А то, что в Откровениях написано, что Бог сотворил человека из земли, это аллегория. Она означает, что все мы имеем корни на этой земле, и что мы все разные и, порой, несовершенные как она сама.
"А не за это ли, случайно, прокляли Крэя Делама, творца эволюционной теории? — вспомнил Арнинг. — Тот, вроде бы, тоже рассуждал, какие в Откровениях скрыты аллегории и что они означают. А что касается божьей помощи — сколько истинно верующих людей погибло в этом городе за последний месяц?! И каждый из них, наверное, надеялся, что Бог поможет ему...". Но говорить это было бы запрещенным приемом, и Арнинг промолчал.
А вот для Адариса не было запрещенных приемов.
— Бог не смог помочь вашей семье, потому что вы не попросили Его об этом. Но вы еще можете спастись. Ответьте Богу на его любовь к вам. Возлюбите Его всем сердцем. И вы станете совсем другим человеком. Все зло в мире не от Бога, и тот, у кого Он в душе, никогда не совершит злодейства.
— Разве атеисты так сильно отличаются от верующих? — довольно резко спросил Арнинг. Эта беседа уже начинала его раздражать. — Или вы думаете, что люди не воруют и не убивают друг друга только потому, что это им запрещает Бог? Я, например, не нуждаюсь в Боге как в моральной подпорке и не приемлю мысли, что надо мной существует некая сверхъестественная сила, которой я должен вручить свою волю. И я не верю в помощь откуда-то извне. Человек, по-моему, должен верить не в далекого Бога, а в человека, в самого себя, в своих близких. И надеяться на людей.
— Вы заблуждаетесь, — сочувственно покачал головой Адарис. — Вам пока не дано этого понять. Но вы еще придете к Богу, просто для этого еще не настало время.
"А почему не вы — к атеизму?" — чуть было не спросил Арнинг, но промолчал. С убежденным человеком, вообще, трудно спорить, особенно, с таким искренним и хорошим человеком как Диль Адарис. К тому же Арнинг, в отличие от него, не был столь уверен в своей правоте. "Кто знает, — думал он, — может быть, у этой вселенной и есть разумное начало. Только вряд ли оно выглядит как наш Бог, которого создали люди по своему образу и подобию. Но если эта разумная сила Вселенной все же существует, есть ли ей дело до судьбы, поступков и мыслей одного-единственного человека по имени Гредер Арнинг? Или для нее даже нападение пришельцев на Филлину — не более чем война между муравейниками или, тем паче, схватка между двумя амебами в капле воды?..."
Арнингу даже стало смешно. Два человека идут по заснеженному разрушенному войной городу — и спорят о религии. Он поймал себя на том, что все это время он не смотрел по сторонам и наверняка прозевал бы приближающуюся опасность.
В этом он был прав, но настороженные взгляды по сторонам вряд ли помогли бы ему. Впрочем, даже если бы он задрал голову вверх, еще не факт, что он заметил бы в вышине на фоне туч маленькое беспилотное устройство, похожее на клочок тумана.
Разведка была организована по всем правилам, пусть даже и этим правилам, разработанным после катастрофы в Нейсе и ряда других чувствительных поражений, было не больше дюжины дней от роду. Головной дозор осуществлял беспилотный разведчик "Крошка" под управлением выделенного для этой цели оператора. Примерно в километре позади разведчика находилось ядро группы — две шестерки танков "Охотник", разбитые на пары и развернутые строем веера, каждая шестерка в сопровождении своего "Крошки". Замыкала отряд группа огневой поддержки — шестерка "Громовержцев", разбитая на пары, движущиеся строем уступа. Над "Громовержцами" кружил еще один "Крошка", наблюдающий за флангами и тылом. Наконец, воздушное прикрытие осуществлялось дюжиной ударных беспилотников и ползущим где-то в небесах "Драконом", имеющим на вооружении два типа боеприпасов — управляемые глайдер-бомбы для нанесения высокоточных точечных ударов и малые бомбовые кассеты для накрытия площадей.
Пока что случая применить их не возникало, что несколько разочаровывало и даже раздражало командира группы — молодого младшего офицера первого ранга. Его танки уже углубились в город километров на восемь-десять, но так и не встретили ничего достойного внимания. В самом начале пути далеко в стороне от своего маршрута он засек небольшую группу филитов, занимающихся расчисткой снега, но не посчитал их достойной целью. Сейчас ему не попадалось даже таких. Все, что ему удалось пока обнаружить, — это несколько одиночек, к тому же, тут же скрывающихся в глубине разрушенных кварталов.
Людей загнала в убежища непогода. Однако когда сидишь в теплом и уютном отсеке на корабле, холод и снег воспринимаются на довольно абстрактном уровне, и младший офицер даже не думал о таких вещах. Внезапно вымерший город — один из крупнейших городов планеты — казался подозрительным. Дозорные "Крошки" сновали взад и вперед как челноки, детекторы скользящей частоты непрерывно сканировали эфир, но упорно не находили никаких признаков жизни.
Младшему офицеру очень хотелось найти такие признаки. Это была его третья самостоятельная миссия, и он мечтал совершить нечто такое, о чем будут говорить вечерами в кают-компании. Хотя бы, как минимум, ему хотелось найти неопровержимые доказательства того, что этот город, где разведчики и наблюдатели постоянно отмечали подозрительную активность, и в самом деле является коварно замаскированным оплотом филлинского сопротивления (под этим понималась любая организованная деятельность) и нуждается в повторной зачистке.
Поэтому сообщение "Крошки" о двух филитах, идущих посреди улицы прямо навстречу одной из пар его "Охотников", весьма заинтересовало младшего офицера. Он даже приказал немного снизить скорость, чтобы уменьшить шум двигателей, и стал ждать. В конце концов, в кромешной тьме и зажженная спичка солнцем покажется.
Утоптанная в снегу тропинка давно кончилась, и они шли гуськом, держась середины улицы, откуда ветер сдувал снег и его покров доходил только до щиколоток. Шагая впереди, Гредер Арнинг чувствовал спиной удивленный взгляд Адариса. Он понимал, что ему давно пора возвращаться. "Вот дойдем до конца квартала — и назад, — говорил он сам себе. — Нет, вон до того дома...". И продолжал идти дальше.
Из низких, быстро несущихся по небу туч снова повалил снег. Он падал не слишком густо, но крупными, тяжелыми хлопьями, облепляя одежду, налипая на ствол ружья и превращая развалины города в белую фантасмагорию.
Чтобы летящий снег не попадал в лицо, Гредер Арнинг шел, опустив голову и надвинув на глаза капюшон. Из-за этого он не сразу увидел, что впереди что-то движется. Остановившись, он приставил ладонь козырьком к бровям и только тогда разглядел за пеленой снега две медленно приближающиеся машины странных очертаний. Машины были еще довольно далеко, но ему показалось, что он слышит глухой рокот, похожий на шум автомобильного двигателя на холостом ходу.
— Что это? — спросил Диль Адарис, остановившись рядом с Арнингом.
— Не знаю, — Гредер Арнинг с интересом разглядывал незнакомые машины. — Похоже, танки, но какие-то широкие, плоские. Может, это новые Т-63, я месяца два назад читал, что у нас создали танк нового поколения.
