— Вы сами должны создать такие законы и распространить их по всех планете, чтобы люди жили только по ним! Нужно развивать общественное мнение, опираться на него в принятии всех важных для общества решений. Нужно не подчиняться правилам, установленным властью! И мы, земляне, помогаем вам добиться этого. Мы делаем всё возможное, чтобы помочь вам построить самим иную жизнь — без крови и убийств, без насилия и угнетения. И главное безо лжи! — горячо воскликнула Юли. Щёки её пылали от волнения.
Онами холодно взглянул на неё и снова покачал головой.
— Чой Чо Рену не нужны изменения на этой планете, поэтому он не допустит распространения влияния Земли повсеместно. Вас он страшиться больше всего, потому что вы принесли сюда иные ценности, иную справедливость.
— Каков же, по-вашему, выход? — спросил я у него.
— Если бы я был всё ещё молод и силён, как ты, я бы убивал по десятку негодяев каждый день. Убивал бы всех подручных Чой Чо Рена. Их бесславная гибель отвадит у других подлецов желание занять высокое положение в государстве и стремление поддерживать тирана. А затем, собрав силы, я бы смёл с лица Гивеи и самого Чой Чо Рена. Установил бы здесь свою власть — справедливую и честную, основанную на наших традициях и нашей вере. Только так можно очистить эту планету от засилья зла!
Я пристально посмотрел на него.
— Вы говорите не как мудрец.
— А ты принял меня за мудреца?
В глазах Онами появилась холодная весёлость.
Откуда-то издалека раздались призывные звуки труб и бой барабанов.
— Представление начинается. Вам лучше вернуться на городскую площадь, — равнодушно сказал старик. Он поклонился нам на прощание и побрёл прочь, горбясь и опираясь на свой посох. Красные подошвы его стоптанных сапог тяжело взбивали дорожную пыль.
— Максим! Идём же!
Негромко позвала меня Юли и потянула за руку. Я в последний раз бросил взгляд на удаляющегося Онами и послушно последовал за взволнованной женой.
— Какой-то он сегодня странный, — сообщила она на ходу, хмуря брови.
— Почему? — поинтересовался я.
— Раньше он никогда не говорил таких вещей, — объяснила Юли. — А сегодня он был похож на тебя, хотя ты был сегодня совсем другим... Не понимаю.
Она наморщила лоб в напряжённом раздумье.
— Люди меняются, — пожал я плечами. — Ты сама мне вчера об этом говорила.
— Перестань! Здесь что-то серьёзное. Нужно обязательно с ним встретиться после праздника и поговорить.
— Хорошо. Надеюсь, твоя проницательность и ум помогут понять причину этих перемен и наши надежды не останутся пустыми. Без тебя я просто бессилен!
— О! Мой Камал! Я люблю тебя!
— Я тоже люблю тебя!
Я крепко обнял жену за плечи, прижимая её к себе.
— Послушай меня. Вот что мы должны сделать с тобой...
И я стал нашёптывать ей на ухо свои мысли, пока мы не оказались под сенью цветочных гирлянд, растянутых на высоких шестах над всей площадью, где была выстроена круглая импровизированная сцена. Со всех сторон можно было увидеть разыгрывающееся на ней представление. Вокруг сцены уже собрались сотни людей в радостном предчувствии захватывающего зрелища. С правой стороны от нас стоял высокий треножник с огромным барабаном, обтянутым тугой потемневшей кожей. Двое коренастых мужчин в набедренных повязках, со сплетёнными в пучки волосами синхронно ударили в барабан короткими деревянными стержнями и принялись выбивать глухой дробный ритм, пританцовывая под него на одном месте. И тут же ожили два десятка танцоров и танцовщиц, неподвижно стоявших на сцене с опущенными головами. Они вытянулись широкой дугой, в центре которой неожиданно появились четыре артиста в страшных косматых масках, с шестами и палками в руках. Энергично притоптывая и подпрыгивая на месте, они стали отбивать новый слаженный ритм своими бесхитростными инструментами и ногами.
Я заметил, что на всех участниках этого действа была надета особая обувь — открытые сандалии с плоскими деревянными накладками на пятке и мыске. Чувствовалось, что незамысловатые па артистов в масках имеют какой-то свой, скрытый смысл, как и весь этот странный танец. Этот смысл таил в себе что-то древнее и мистическое. А сам танец пробуждал в душе давно забытые переживания и чувства.
В слаженный ритм ударных влились громкие хлопки в ладоши и радостные выкрики танцоров массовки, простые движения которых казались удивительно гармоничными и красивыми. Люди в масках то сходились в центре сцены, то расходились в разные стороны, принимаясь безумно кружиться. Удары палок о шесты становились всё интенсивнее и быстрее, и вдруг все четверо замерли на самом краю помоста, и вместе с ними смолк большой барабан.
Юли взволнованно схватила меня за руку, поражённая и захваченная оборвавшимся зрелищем. Но уже в следующее мгновение слева от сцены важный невысокий бородач в зелёной накидке принялся отбивать новый ритм, не щадя тугие тела пяти пузатых барабанов. Ему на подмогу пришёл хор звонких труб и низких смычковых.
Ряды танцоров снова ожили. В центре сцены появились трое молодых мужчин, легко и непринуждённо извлекавших из своей необычной обуви дробную чечётку. Фоном им выступали танцовщицы в нарядных жёлтых одеяниях, подпоясанных широкими чёрными поясами. Причёски их были убраны цветами, а на губах и в раскосых глазах играли задорные улыбки. Слегка наклонившись вперёд, они отбивали ногами зажигательный ритм, при этом раскачиваясь из стороны в сторону и хлопая в ладоши. Задор и веселость танцоров на сцене быстро передались зрителям, и первые ряды тоже пустились в пляс, наполняя воздух радостными выкриками и смехом.
В это мгновение я заметил в толпе запыхавшегося Хряща. Он напористо пробирался к нам, интенсивно работая локтями. Наконец, остановился, переводя дух.
— Камал! Камал! Там тебя ищут... Трое! — выпалил он, пытаясь перекричать музыку и шум толпы.
Я в недоумении посмотрел на него.
— Кто ищет? Зачем?
— Говорят, давно ищут, — замотал головой Хрящ. — Я как услыхал, что они с Земли, так сразу же к тебе!
Хрящ бродил возбуждённым взглядом по сцене, переминаясь с ноги на ногу.
— С Земли?.. Что с Земли прилетел какой-то корабль? — ещё больше удивился я и посмотрел на стоящего справа от нас Рэда Вана.
Тот недоумённо пожал плечами и нетерпеливо спросил, обращаясь к Хрящу:
— Да говори же яснее! Откуда здесь эти земляне?
Хрящ слегка опешил, боязливо вжимая голову в плечи.
— Вроде шли сюда трое суток... Голодные, чумазые, просто жуть! Может в лагере, в каком были, как остальные, да сбежали... А может... Кто ж их знает? Они не говорят, а я не ведаю.
— Хорошо! — махнул я рукой. — Посмотрим. Где они у тебя?
— Они не у меня, — снова растерянно пожал плечами Хрящ. — Они у Стояна в доме сидят. Он их подкармливает там понемножку. Больно жалко на них смотреть, на таких!
— Что случилось? — удивилась Юли, захваченная представлением и не сразу заметившая появления Хряща.
— Ничего страшного, — успокоил я её. — Тебе нравится праздник?
— Да.
— Тогда ты оставайся здесь, вместе с Омэ и Мико, а мы с Рэдом отлучимся ненадолго. Хорошо?
— Хорошо.
— И помни, о чём мы говорили!
Я крепко сжал её пальцы в своих руках, заглядывая в саму глубину её глаз, где увидел безграничное доверие и любовь. Поцеловал в губы.
— Идём! — кивнул я Хрящу и пошёл вслед за ним вместе с Рэдом.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ЗНАМЯ ЦВЕТА КРОВИ
В доме Стояна толпились люди, пришедшие поглядеть на землян, явившихся в город в самый разгар праздника. Мы с Рэдом протиснулись на свободное место около массивного стола, за которым сидели трое мужчин с небритыми, тёмными от загара и пыли лицами. Они жадно ели дымящуюся кашу из закоптелого котелка, заботливо поставленного перед ними Стояном, который сидел тут же, подле стола на деревянной лавке и с интересом разглядывал незнакомцев.
Этих троих вполне можно было бы принять за обычных гивейцев. И только приглядевшись внимательнее, я понял, что они мои земляки — сила доброты, светившаяся в глазах, выдавала их. При нашем появлении один из них — на вид самый старший по возрасту — поднял рыжеволосую голову и принялся внимательно рассматривать меня. Наконец, на его вытянутом лице появилось удовлетворение, словно он узнал во мне старого знакомого.
Рыжеволосый мужчина взглянул на сидевших рядом товарищей, и все трое поднялись со своих мест, выходя нам навстречу.
— Так ты и есть тот самый знаменитый Камал? — спросил рыжеволосый.
— Такой уж и знаменитый? — растерянно улыбнулся я.
— А он действительно похож! — с лёгким удивлением в голосе сказал другой мужчина. Его, казавшиеся выгоревшими на солнце, белёсые брови слегка приподнялись, как-будто от удивления, но серые глаза остались спокойными и внимательными.
— Похож на кого? — не понял я. — Может быть, вы объясните нам кто вы такие и зачем здесь?
— Не сердись, — улыбнулся первый и дружелюбно похлопал меня по плечу. — Ты похож на своего отца, конечно.
Я почувствовал, как ёкнуло сердце в моей груди.
— Отца? Вы знаете моего отца?
— Знаем, — уверенно кивнул мужчина с белёсыми бровями. — Ведь ты — Максим? Максим Новак? Верно?
Я ощутил ещё большее волнение. Покосился на стоявших поблизости людей и, понизив голос, сказал:
— Да. Но вы...
— Моё имя Юлий Торрена, — охотно представился рыжеволосый, протягивая мне в приветствии руку.
— О! Я вас знаю! Слышал ваше имя... От друга моего отца, — взволнованно признался я, пожимая его обветренную узкую ладонь.
— Точно, — кивнул Торрена, улыбаясь. — От Влада Стива разумеется?
Высокий лоб, прямой крупноватый нос и морщинки в уголках глаз делали его похожим на древнегреческого философа.
— Тогда тебе должны быть знакомы и имена моих товарищей. Это Тадеуш Сабуро, — представил Торрена сероглазого блондина. — А это Артур Порта — ещё один давнишний друг твоего отца.
Торрена указал на третьего человека — высокого и всё ещё не утратившего былой стати и мощи атлета. Артур Порта протянул мне могучую руку, блестя зеленоватыми глазами и добродушно улыбаясь.
Признаться, я был ошеломлён. Передо мной стояли люди, ставшие знаменитыми в системе ОСО ещё до моего рождения, но о судьбе, которых давно никто ничего не знал. Для меня они всегда были лишь героями изустных легенд. И вот я вижу их здесь, так далеко от Земли — моих старших товарищей и коллег по общему делу, ставшему смыслом всей нашей жизни! Волнение снова подкатило к моему горлу, и вместе с тем я ощутил бодрящую радость и небывалый подъём сил.
— Но как вы оказались здесь, на Гивее? Как нашли меня? — задыхаясь от нахлынувших чувств, воскликнул я.
— Об этом-то мы и хотели с тобой поговорить, — сказал Юлий Торрена. — Но это разговор не для всех...
Он посмотрел через моё плечо на собравшихся в доме людей.
— Понимаю, — кивнул я и повернулся к Рэду Вану. Тот сразу же угадал в чём дело, хотя и не понял ни слова из нашего разговора.
— Так, друзья мои! Давайте-ка освободим помещение. Видите, людям нужно поесть и отдохнуть, а вы набились тут, как семена в спелом кьюре! Не продохнуть!
Собравшиеся любопытные зеваки стали расходится, обсуждая между собой увиденное. Я поймал настороженный взгляд Стояна и сделал ему знак: ты тоже! Стоян неохотно, но послушно поднялся со своего места и вышел вместе с Рэдом.
Когда в доме остались только мы вчетвером, Торрена предложил:
— Присядем?
Я опустился на лавку, где до этого сидел Стоян. Торрена некоторое время ковырял ложкой в котелке, задумчиво глядя на поднимающийся из него пар. Все молчали.
— Так вот, — наконец, медленно произнёс Юлий. — Думаю, ты в курсе того, что происходит на этой планете?
— Разумеется, — кивнул я, удивлённый таким началом разговора. — Всё-таки я здесь уже пять лет и не просто наблюдаю за всем происходящим со стороны.
— Да, мы знаем, — закивал Торрена. — Мы много слышали о тебе и о твоих делах. Как говорили у нас в старину: земля слухом полнится. Тебе удалось распространить наше влияние на многие города и посёлки Южного полушария этой планеты. Ты смог собрать вокруг себя многих землян, заброшенных долгом в этот мир. Просвещение и обучение масс великое дело, заслуживающее уважения и поддержки.
Он посмотрел на своих спутников и продолжал:
— Нам до сих пор не понятно, как тебе так долго удаётся избегать масштабных столкновений с республиканской армией, сберегая жизни своих товарищей и простых гивейцев, доверившихся вам. Я знаю, что Чой Чо Рен многое отдал бы за твою жизнь и жизнь твоих соратников.
— Мы умеем себя защищать, — спокойно ответил я. — Их армия не настолько сильна и организована, чтобы вести сейчас серьёзные боевые действия против нас. Генерал Шань Гун бездарный полководец. Правительственные войска способны охранять только их столицы, но за пределами столиц простираются провинции, где, по сути, правит даже не "революционная законность", а так называемое "местное самоуправление". На востоке от Линь-Шуй создана Южная Народная Республика, которая постоянно конфликтует с прилегающими территориями то на религиозной, то на идеологической почве. На севере есть самопровозглашённая "Приморская республика". На большинстве же других территорий вовсе процветает простой бандитизм и беззаконие. Время от времени в эти районы заходит народная армия и пытается навести там порядок, но никакого реального эффекта их вылазки не имеют.
Я грустно усмехнулся.
— А вот теперь есть основания полагать, что где-то у побережья, в островном районе Чанчжен появилась новая сила, цели которой мне ещё неясны... Нет, пока правительственным войскам не до нас, — уверенно покачал головой я. — Гораздо опаснее для нашего дела полковник Мурамаса Зойто, который руководит действиями карательных отрядов. Сегодня они для нас самая реальная угроза: беспощадны и жестоки даже к женщинам и детям.
— А как же служба безопасности? — напомнил Тадеуш Сабуро.
— ОЗАР? Мне известна вся подноготная их работы. Так что мы, как правило, всегда на шаг впереди. Хотя их ищейки порой доставляют мне немалое беспокойство... Нет, всё это не столь критично сейчас. Меня больше беспокоит именно разрозненность сил сопротивления, которые действуют несогласованно и хаотично, не имея ни общей стратегии, ни единых целей. Зачастую многие ограничиваются лишь силовыми акциями против представителей власти Чой Чо Рена. Думаю, это главная наша проблема. Необходимо объединить усилия всех недовольных этим режимом под одними знамёнами, и тогда победа будет возможной.
— Да, это правильно, — согласился со мной Торрена. — И всё же сейчас намного важнее школы, организованные тобой и твоими людьми. Сила духа в людях всегда превыше просто силы, а понимание и осознание важнее слепого следования... К сожалению, мы сами не учли этого раньше, и рассвет высшего общества на этой планете стал слишком затяжным. В этом есть наша прямая вина.
— Наша вина? — удивился я. — Но в чём наша вина?
— Ты ведь знаешь, что несколько лет назад с Земли вдруг исчезли многие сотрудники Охранных Систем? — вступил в разговор Артур Потра.
