Я обнял каждого из них, как в последний раз, потому что не знал, вернусь ли назад, встретимся ли мы снова. В глазах Эда даже блеснула скупая мужская слеза, а Хо провожал меня мудрым отцовским напутствием быть верным избранному пути Добра. Мне было тяжело покидать их всех, ведь они так много сделали для меня, но иначе теперь было нельзя. Я прекрасно понимал это, и они тоже понимали, потому и не стали противится моему решению.
В полдень четыре гравиплана поднялись в небо на окраине посёлка и взяли курс на север, к побережью океана, откуда должен был начаться наш путь к таинственному острову Чанчжен.
* * *
Простор океана, ещё несколько часов назад изумрудно-прозрачный и невесомый, превратился в непроглядную тяжёлую стекловидную массу, подёрнутую лёгкой рябью волн — молочно-белых и трепещущих от холодных ласканий ночного ветра. Волны выстилались длинной дорожкой, покрытой лунным светом в сторону взлохмаченной, дрожащей на ветру туманной завесы, просвеченной сверху тусклым фонарём луны. Стена тумана поднималась здесь над водой к темнеющему над нашими головами небу, скрывая собой висевшие над далёким горизонтом звёзды. На высоте примерно двадцати метров она опадала назад, словно заворачиваясь в бездонную воронку, в которой, казалось, таилась неведомая угроза. Это впечатление подкреплялось и родившимся в душе ощущением смутного страха, перемешанного тревожным и тягостным волнением: необъяснимым, неподвластным воле, и от того ещё сильнее пугающим.
Я заметил, как двигавшийся впереди меня по пояс в воде Юрас Тойво застыл на месте, исступленно озираясь по сторонам. Похоже, "зов океана" подействовал на него больше, чем на меня. Тяжело переставляя в воде ноги, я добрался до него и похлопал остановившегося товарища по плечу. Кажется, это помогло привести его в чувства: Юрас энергично затряс головой и, зачерпнув пригоршню морской воды, размашисто плеснул её себе в лицо. Затем посмотрел на меня округлившимися глазами и шумно выдохнул.
— Чёрт знает, что такое! Из меня, как-будто всё нутро наружу выворачивают, и страх в душе такой, что колени трясутся! Не думал, что со мной такое может случиться. Проклятый инфразвук! Ты-то как, Максим?
— Я в порядке... почти, — заверил я его, кисло улыбнувшись, и посмотрел назад.
Длинная цепочка людей, тёмными силуэтами двигавшихся в воде, растянулась на добрую сотню метров. Дальше, на границе тёмного неба и белёсого океана тускло светились одинокие огоньки прибрежного посёлка, откуда мы начали свой долгий путь несколько часов назад. Эти тусклые огни сливались с такими же тусклыми звёздами.
Я нажал на кнопку микрорации:
— Внимание! Мы приближаемся к границе тумана, о котором предупреждал Мизу. Инфразвуковой аэродинамический шум усиливается. Всем быть начеку и не терять над собой контроль!
На моё предупреждение отозвалось сразу несколько голосов:
— Всё понятно, Максим!
— Будем стараться!
— Наш провожатый говорит, что до берега осталось совсем немного!
Последним говорил Артура Порта. Его слова обнадёжили меня, ведь Мизу знал эту дорогу не понаслышке. Мы двинулись дальше, и быстро преодолев призрачную туманную стену, порождавшую теснивший душу страх, снова оказались перед океаническим простором, посреди которого неожиданно вырос чёрной громадой остров. Поросший густым тёмным лесом, он высился над водой угловатым горбом на спине сказочного великана, уснувшего прямо в воду, в полукилометре от нас.
Я хотел было рассмотреть получше цель нашего долгого путешествия и уже поднёс к глазам бинокль, но луна, только что скользившая среди звёзд, словно царственно бесстрастный лебедь по воде, скрылась в нутре лохматой чёрной тучи, погрузившей всё вокруг в кромешную тьму.
Спустя полчаса я вместе с несколькими товарищами, шедшими вместе со мной впереди остальных, под покровом мрака вышел на берег, всматриваясь в окружающую темноту, в которой был слышен только шелест волн о прибрежные скалы, да шуршание мокрого песка под нашими ногами. Остановившись у кромки воды и переводя дух, я тут же встрепенулся. До моего уха донеслись какие-то посторонние звуки. Прислушавшись, я понял, что это человеческая речь: кто-то приближался к нам с востока вдоль полосы прибоя, шурша по камням тяжёлыми ногами и бряцая оружием.
— Похоже на патруль, — взволнованно прошептал над самым моим ухом Ахмед Кади.
— Все вышли на берег? — спросил я, встревожено оглядываясь назад в темноту.
— Нет. Ещё не все, — тихо отозвался справа от меня Тим Ларо. — Человек десять, наверное. Остальные только на подходе.
— Внимание! — Я снова включил рацию и быстро заговорил, старательно прикрывая рот рукой: — Мы наткнулись на вооружённый патруль! Всем оставаться на месте. Себя не выдавать. Мы разберёмся с ними сами.
Ребята, стоявшие рядом со мной, быстро вскинули оружие.
— Эх! Сейчас бы немного света! — с сожалением пробормотал Юрас Тойво.
— Да, где ж эта треклятая луна? — в сердцах тихо выругался Ахмед Кади.
— Рассредоточиться! — скомандовал я.
— Приближаются! — сообщил Рич Остин.
— Сколько их? — спросил Лам Хонг.
— По голосам человек пять... — отозвался Алан Харис.
Ветер уже доносил до нас обрывки фраз нестройной гивейской речи.
— ... А я ей тогда говорю: "Да, я таких, как ты, в Шэнь-Цян сотнями имел!", — грубо похвалялся хрипловатый мужской голос.
— О! Так-то её! — одобрительно отозвался второй патрульный и заискивающе поинтересовался: — Ну, а она чего?
— Она-то? Она мне в морду съездить хотела! — В голосе говорившего прозвучала холодная злоба.
— Да, ну! А ты? — изумился третий голос: сиплый, будто простуженный.
— А я ей... — начал было объяснять повеселевшим голосом первый, и тут же оборвал себя на полуслове:
— Постой-ка! Кто это там впереди?
— Похоже, люди какие-то! — отозвался ещё один патрульный.
— Нас обнаружили! — сквозь зубы процедил Ахмед Кади.
— Вижу. Готовьтесь! — скомандовал я, припадая на одно колено и поднимая излучатель.
По звукам понял: ребята сделали то же самое.
— Да кто ж это может быть? — громко удивился один из патрульных.
— Какая разница! — оборвал его первый, видимо, старший среди остальных. — Нечего им здесь делать ночью! Чужие это! Вали этих гадов! Стреляйте!
Послышались звуки поспешно передёргиваемых затворов и ночную тишину разорвали беспорядочные выстрелы. В их вспышках нам стали видны сгорбленные тёмные фигуры в нескольких десятках шагов от нас.
— Огонь! — коротко скомандовал я.
В ответ десяток излучателей выстрелили разом, озаряя ночь молниями убийственного огня. В его свете стало видно, как падают на пенящийся песок обугленные тела. Кто-то из патрульных, бросив своё оружие, бросился наутёк в ночную темноту, громко голося от страха.
— Кажется, один ушёл! — досадливо сообщил Ахмед Кади.
И тут же раздался тревожный выкрик Тима Ларо:
— У нас раненный! У нас раненный!
— Кто? — резко обернулся я, включая фонарь.
— Лам Хонг! — сообщил Тим, падая на колени около лежавшего на песке товарища.
К счастью, в эту минуту луна вырвалась из плена растаявшей тучи, и побережье озарилось призрачным серым светом. Из воды уже выбегали остальные ребята, готовые к бою.
Я подскочил к Тиму и Ламу Хонгу.
— Что там? Рана серьёзная?
— Да. Пуля, кажется, пробила сонную артерию! — Тим старался ладонью зажать рану на шее Лама Хонга, хлеставшую тёмной кровью, заливавшей песок под его ногами.
Я поспешно дёрнул медицинский подсумок у себя на ремне, лихорадочно выискивая заветный тюбик СКРа.
— Всё... Он умер... — печально сообщил Тим.
Я поднял голову. Тело Лама Хонга обмякло, потухший взгляд упёрся в звёздное небо, губы, казалось, замерли в беззвучных словах. Ребята взволнованно обступили нас со всех сторон. Наступило тягостное молчание. Я выпустил из рук уже не нужный тюбик с жидким бинтом. Достал ампулу с голубоватой криожидкостью. Склонившись над мёртвым телом, осторожно раздавил ампулу на груди у Лама. Криожидкость должна сохранить тело товарища от разложения на несколько дней.
— Нужно похоронить его здесь, — покачал головой Тадеуш Сабуро, глядя на окровавленное тело погибшего товарища, уже начавшее покрываться синеватым инеем криозаморозки. — Мы не сможем вернуться назад с мёртвым телом... Неизвестно, вернёмся ли мы сами.
Он посмотрел на меня.
— Подождём рассвета, тогда и похороним, — предложил Артур Порта и повернулся к стоявшему неподалёку Мизу. — В какую сторону нам идти, чтобы попасть в Чанчжен?
— Похоже, что туда, — Мизу неуверенно махнул рукой куда-то в темноту. — Утром я сориентируюсь лучше... Здесь должна быть потаённая тропа. Она через лес прямиком приведёт нас к городу. До него должно быть не больше пяти миль.
— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Артур.
— А что если тот, что сбежал, приведёт сюда к утру подмогу? — засомневался Ахмед Кади.
— Ну, приведёт и приведёт! — ворчливо отозвался Ян Тайсон. — Что с того? Разделаемся с ними так же, как с этими! — Он кивнул в сторону обгоревших тел убитых нами патрульных Кроды.
— Ой, ли? — с сомнением покачал головой Ахмед Кади. — Нас всего-то сорок с небольшим... — и покосившись на мёртвое тело Лама Хонга, поправился: — Теперь уже стало на одного меньше... А сколько их придёт к утру? Несколько сотен?.. На открытой местности, при свете дня нам туго придётся...
— Всё! Хватит! — оборвал я их спор. — Ждём утра, хороним Лама и отправляемся дальше! Мизу нас поведёт к городу, как проводник. А пока укроемся в лесу. В темноте нас никто не обнаружит, если сами себя не выдадим.
Со стихшим ночным ветром, смолк и неустанный говор лесных крон. Он сменился звонким птичьим разноголосьем, приветствовавшим наступление нового утра. Румяный бок солнца уже выполз из-за морского горизонта, налился густым багрянцем и задышал привычным жаром.
Заложив камнями могилу Лама Хонга, мы, молча, стояли вокруг, отдавая последние почести погибшему товарищу. Каждый в эту минуту, наверное, думал о своём, а я не мог отделаться от навязчивых мыслей о возможной неудаче нашего опасного похода. Мы ещё не достигли главной цели, а уже понесли потери в своих рядах. Сейчас я боролся с желанием оставить своих товарищей здесь, на берегу, и отправиться в логово Кроды в одиночку, прихватив с собой лишь его брата Мизу.
Словно угадав мои мысли, стоявший рядом Артур Порта положил тяжёлую руку мне на плечо. Негромко, но убеждённо сказал:
— Не думай об этом, как о своём поражении. Здесь не было ни чьей вины. Каждый из нас может сложить свою голову на этом острове... Но мы пришли сюда не горевать об этом, а победить зло, затаившееся за этими лесами, и спасти твою жену. Потому сейчас мы должны быть, как один организм, не ведающий страха и усталости. Веди нас вперёд и будь уверен в нашей победе. Иначе никак нельзя. Иначе мы все погибнем в этих лесах напрасно!
Я благодарно пожал его руку и вдохнул полной грудью терпкого лесного воздуха.
— Да, вперёд! Время не ждёт!
Местность с каждым новым шагом становилась всё глуше и мрачнее. Казалось, мы попали в самое сердце диких непроходимых джунглей. Вздымавшиеся вверх крутые скалистые склоны, сомкнувшаяся вокруг нас сплошная стена леса с густыми зарослями колючего кустарника, оглушительный рокот бурных потоков — всё было пронизано тревожным ожиданием близкой опасности. Пройдя пару километров, наш отряд оказался на обширной прогалине. Мы остановились, переводя дух и осматриваясь.
Чуть в стороне от тропы, в глубине леса затаился красивый водопад. Совсем невысокий, но шириной не менее семидесяти метров, он ниспадал вниз каскадом струй разной насыщенности и толщины, которые колебались на ветерке, создавая впечатление падающих с горы белых шёлковых нитей. Наверное, этот водопад был рождён грунтовыми водами, нашедшими выход из каменных трещин, и эти же воды образовывали в нижней части его небольшой водоём, растекавшийся в узкую речушку, крутые берега которой продолжали струиться игривыми водными потоками.
Мы перешли по небольшому шаткому мостику и остановились, любуясь водяным пейзажем, навевавшим теплоту и умиротворённость.
— Какой красивый водопад! — восхитился Артур Порта.
— Да, — согласился Мизу. — Этот водопад называют Шираито — "Белые нити". Удивительное место! Из него вытекают две реки — эта и ещё одна впереди, метров через двести от нас.
— Место удивительное, — подтвердил Тадеуш Сабуро, поднимая голову и осматривая обилие сытой зелени леса, окружавшей водопад со всех сторон. — И просто идеальное для засады! — добавил он и проникновенно взглянул на меня.
Тадеуш оказался прав. Достигнув междуречья двух рек, мы неожиданно встретились с большим отрядом хорошо вооружённых бородатых людей, одетых в чёрную униформу. Едва завидев нас, они тут же открыли яростный огонь, и мы вынуждены были сходу вступить с ними в бой. К счастью, наша позиция оказалась более выгодной: мы находились на возвышенности, в то время, как наёмники Кроды наступали со стороны низины речной поймы.
Гром беспрерывных выстрелов оглашал лес, пороховая гарь наполнила воздух, суша горло, и неприятно резала ноздри. Пули свистели у нас над головами, разбивали в щепки толстые стволы деревьев, за которыми мы находили себе укрытия, взрывали мшистую почву под нашими ногами, рикошетили от торчащих повсюду валунов. Обстрел был столь плотным, что нам пришлось выжидать несколько минут, пока у нападавших не закончились патроны, и они не принялись перезаряжать своё оружие. Тогда мы ответили им лавиной смертельного огня, плавившего камни и воспламенявшего деревья, словно охапки сухого хвороста.
Стремительные жёлтые стрелы наших излучателей лились на головы противников неумолимой лавиной. Оглушительные разрывы плазменных зарядов вселяли в их души животный ужас. Пламя вспыхнувших пожаров охватило сумрачную чащу леса: горела трава, горели кусты и деревья, горели человеческие тела. Люди падали на землю с душераздирающими предсмертными криками, превращаясь в обугленные головешки.
Через полчаса всё было закончено. Вновь воцарившаяся тишина понемногу наполнилась голосами леса. Только повисший в воздухе неприятный запах сожжённой плоти, да мёртвые тела повсюду всё ещё напоминали о произошедшем здесь сражении. Оставшиеся в живых наёмники Кроды, перепуганные нашим сокрушительным натиском, позорно разбежались кто куда, как тучи, разорванные океанским штормом, побросав оружие и трупы убитых товарищей.
Но этот бой принёс очередные потери и нам: семеро убитых и трое раненных землян — таков был итог этого скоротечного боя. Мы снова вынуждено прерывали свой путь, чтобы похоронить убитых и помочь раненным. Разбив лагерь примерно в километре от Чанчжен и, выставив по периметру дозорных, я со своими товарищами принялся обсуждать план дальнейших действий.
— Нас осталось тридцать пять, — хмуро сказал Тадеуш Сабуро. — Ещё один такой бой, и тебе придётся идти к Кроде в одиночку.
— Что ж, если останусь в живых, пойду один, — тяжело вздохнул я.
— Ты это серьёзно? — Тадеуш внимательно посмотрел на меня.
