Ещё не ослабший ночной ветер ерошил мои волосы, обдавая кожу лёгкой прохладой. Звёзды на быстро светлеющем небе гасли прямо на моих глазах, но солнце не спешило всходить. Не было даже зари. Я посмотрел на почерневшую от гари лестницу и стал осторожно спускаться по скользким от обильной росы ступеням. Дом, приютивший нас на ночь, оказался небольшим двухэтажным зданием, сложенным из рыхлого белого песчаника, изъеденного, будто оспой, ветрами и солнцем. Наверное, раньше в нём жила небогатая семья гивейцев, потому как фундамент дома давно требовал ремонта, а крыша местами прохудилась и зияла большими дырами.
Интересно, как долго здесь не живут люди? И почему они покинули обжитые места и навсегда ушли из этого города? Что заставило их так поступить?
Я вышел на улицу. Голоса — теперь я слышал их совершенно отчетливо — доносились откуда-то из соседнего квартала. Сверившись с датчиком движения на браслете наручных часов, я увидел шесть или семь красных кружочков, отмечавших присутствие каких-то живых объектов на обширном открытом пространстве в сотне метров на востоке от меня. Вероятно, там была какая-то площадь или же что-то на вроде этого. Если это люди, то тогда мы можем попросить у них помощи. Возможно, у них есть продовольствие и вода, а может быть даже рация? Во всяком случае, они наверняка смогут показать нам дорогу до Линь-Шуй. Ободрённый этими мыслями, я уже хотел направиться в ту сторону, но сразу вспомнил о Юли. Что будет, если она проснётся и не увидит меня рядом? Я поспешно вернулся в дом и вовремя: Юли уже встала и похоже немало удивилась, не найдя меня рядом. Это я понял по её встревоженному взгляду. Ободряюще улыбнулся ей.
— Уже утро? — слабым спросонок голосом спросила она.
— Почти. Солнце ещё не взошло.
— А где ты был? Я проснулась, а тебя нет. Мне и так всю ночь снились какие-то кошмары...
— Пойдём!
— Куда? — удивилась ещё больше Юли, видимо, до конца ещё не придя в себя после сна и зябко ёжась.
Я накинул ей на плечи свою куртку, взял её за руку и вывел из дома. Когда мы сходили вниз по лестнице, первые солнечные лучи уже пронзили предрассветные сумерки красными огненными стрелами, рассыпались в высоком синем небе сверкающими искрами.
Юли изумлённо осмотрела обгоревшую лестницу, словно всё происходившее ночью напрочь вылетело у неё из головы. Мы вышли на улицу, и я двинулся в направлении неведомой площади, откуда доносились голоса.
— Куда мы идём? — почему-то шёпотом спросила Юли.
Я остановился.
— Ты слышишь это?
Она тоже остановилась и прислушалась. Вопросительно посмотрела на меня.
— Что там такое, Максим? Люди?
— Сейчас узнаем.
Я уверенно двинулся дальше, но Юли остановила меня, схватив за рукав. Быстро заговорила, опасливо озираясь по сторонам.
— Но почему эти люди здесь? Ты же говорил, что этот город покинутый. Может быть, это какие-то плохие люди, раз они здесь?
В её глазах тревога боролась с любопытством.
— Но мы же с тобой тоже были здесь одни ночью! — резонно возразил я ей. — Это же не делает нас плохими.
Мои доводы показались ей убедительными, и она успокоилась. Во всяком случае, пока мы прошли с полквартала, Юли оставалась бодрой и уверенной. Но на подходе к самой площади присутствие духа неожиданно оставило её, и на лице снова появилось беспокойство. Юли остановилась, посмотрела на меня с надеждой, почти с мольбой.
— Может быть, не пойдём туда? А, Максим?
— Что с тобой, малыш? Ты же никогда не была такой трусихой!
Я взял её за плечи и осторожно встряхнул. Она попыталась улыбнуться.
— Не знаю... У меня какое-то нехорошее предчувствие...
— Глупости. Перестань, — отмахнулся я.
Она неуверенно посмотрела на меня, но всё же покорно пошла следом.
Через некоторое время дома расступились, и мы действительно вышли на небольшую площадь, одним своим концом выходившую прямо в степь. Совсем рассвело, поэтому я без труда мог рассмотреть всё, что здесь находилось. Утренний ветер гонял от дома к дому какой-то мусор: старую изодранную одежду, какие-то коробки и клочья пожелтевшей бумаги. В самом центре площади полыхал огромный костёр, собранный из всего этого мусора. Вокруг костра застывшими восковыми фигурами сидели с десяток человек в странных одеждах, напомнивших мне древние монашеские балахоны. Головы этих людей были скрыты накинутыми на них капюшонами, а жаркие языки пламени почти касались их лиц. Но люди, казалось, не замечали этого, даже не пытаясь отодвинуться от огня. Только изредка ветер доносил до нас глухое неразборчивое бормотание, как-будто это переговаривались между собой призраки.
"Что это за языческое сборище?" — мысленно изумился я.
Так как нашего появления никто не заметил, я сделал знак Юли: оставайся на месте! Дал ей для храбрости свой пистолет. Она нерешительно взяла его, но спорить не стала, и я решительно направился к костру, зорко следя за сидящими подле него людьми. Когда до костра оставалось несколько шагов, я громко окликнул ближнего ко мне "монаха", но тот не обратил на это никакого внимания. Тогда я приблизился к сидевшим у костра вплотную, чувствуя неприятный запах, исходивший от этих странных людей.
Я осторожно положил руку на плечо одного из них.
— Послушайте!
Медленно, едва не со скрипом, человек повернулся ко мне. Вначале я увидел лишь его ветхий грязный капюшон, низко надвинутый на самые глаза, но уже в следующую минуту этот странный человек поднял голову, и меня, словно громом ударило. Такого безобразного и ужасного лица я ещё не видел в своей жизни. На мгновение я даже потерял дар речи.
Казалось, это было и не человеческое лицо, а какая-то ужасная изъеденная жуками-короедами деревянная маска, почти лишённая носа и губ. Многочисленные струпья сочились гноем и кровью. На меня будто бы пахнуло могилой. От неожиданности я невольно отшатнулся, и мой невольный испуг вызвал на безгубом лице этого страшного монстра кривую усмешку — ещё более отвратительную, чем само лицо. Было видно, что этот человек остался доволен произведённым на меня впечатлением. Его мутные, заплывшие глаза сузились, превратившись в тёмные щёлочки.
Вдруг я почувствовал, как с обеих сторон меня крепко держат чьи-то руки. Повернув голову, я увидел, что двое из сидевших у костра людей незаметно подошли ко мне, воспользовавшись моим замешательством. Я посмотрел в их лица, и мне снова стало дурно: они были так же безобразны и страшны, как и у первого "монаха". Остальные тоже медленно поднялись со своих мест и стали обступать меня со всех сторон. Никто из них при этом не произнёс ни слова.
Я лихорадочно соображал, как мне поступить в подобной ситуации. В это время первый, поднявшийся на мой окрик "монах" открыл свой отвратительный рот, и я услышал то самое странное бормотание, которое привело меня сюда, на эту площадь. Судя по всему, он что-то говорил всем остальным, но это была ещё большая ерунда — на каком языке они разговаривают? Я не понимал ни слова! Я усиленно пытался расслышать знакомые слова, но тут ближний ко мне "монах" неожиданно выхватил из-под полы своего балахона длинный острый нож, хищно блеснувший в лучах утреннего солнца.
"Ого! Похоже, Юли была права и это, в самом деле, плохие люди! — мелькнула в голове мысль. — Ну, уж нет! Так просто им меня не взять!"
Изловчившись, я изо всех сил двинул ногой в грудь того, что был с ножом. "Монах" отлетел на несколько шагов и упал на пыльную мостовую. Быстро согнув в локтях руки, на которых повисли напавшие на меня, я сделал быстрый шаг назад, высвобождаясь из их захвата, а затем легко послал противников вслед за первым "монахом". Но радоваться было ещё рано. Со всех сторон меня обступали, похожие на мумии, люди в капюшонах. Судя по всему, отступаться от своих намерений они не собирались.
И в это время прозвучал спасительный для меня выстрел. Стреляла Юли: похоже, не целясь, напуганная происходящим со мной. Пуля ударила в костёр в полуметре от меня, подняв снопы крутящихся на ветру искр. Это отвлекло внимание нападавших и дало мне возможность перехватить инициативу в свои руки. Усиленно работая ногами и локтями, я расчистил себе дорогу к спасительному отступлению.
О! Сколько раз потом я мысленно благодарил Юли за то, что она спасла мне тогда жизнь этим своим неумелым выстрелом! Я бежал к ней со всех ног, на ходу крича и махая руками, показывая ей, чтобы она убегала прочь. Но она продолжала стоять на месте, сжимая в руках пистолет. За спиной у себя я слышал глухой топот тяжёлых ног. Похоже, за мной гнались. Юли выстрелила ещё раз, но опять не прицельно — пуля просвистела совсем рядом со мной. Отдача и волнение мешали Юли сосредоточиться. Что она делает? Я же учил её стрелять!
Наконец, я оказался около неё и, схватив любимую за руку, бросился в ближайший переулок. По кривым узким улочкам города мы бежали очень долго, пока окончательно не выбились из сил. У двухэтажного полуразваленного дома остановились, переводя дух, и глядя друг на друга ошалелыми глазами. Наши преследователи, кажется, отстали от нас. Убегая, мы совершенно не разбирали дороги, и сейчас заблудились в этом безмолвном лабиринте серых каменных стен.
— Максим! Давай скорее уйдём отсюда! — взмолилась Юли. — Я больше так не могу...
Я посмотрел на неё. Измученная, с болезненной бледностью на лице, она едва держалась на ногах. Я снова взял её за руку и наугад свернул в первый попавшийся проулок. Сверившись с датчиком движения, я понял, что погони больше не будет: вокруг нас не было ни одной живой души. Окончательно успокоившись, я замедлил шаг.
— Кто эти люди? — отдышавшись, расспрашивала меня Юли. — Почему они преследуют нас? Чего они хотят от нас?
— Если бы я это знал, малыш!
— Я же говорила тебе, что не надо ходить туда! Я чувствовала нехорошее!
Юли осуждающе посмотрела на меня. Я нежно обнял её за плечи.
— Провидица моя! В следующий раз я обязательно буду слушаться тебя. Обязательно!
Вдруг моё внимание привлёк слабый, по-комариному назойливый, сигнал датчика излучения на ремне с приборами. Я бросил взгляд на него и сразу забыл о преследователях.
— Вот это да!
— Что? — опять встревожилась Юли.
— Похоже, здесь какая-то радиоактивная зона! Излучение намного превышает все допустимые нормы! Но почему?
Я остановился, озираясь по сторонам. Смутная догадка бродила в моей голове. Кажется, теперь я начал понимать, почему этот город был покинут его жителями. Причиной мог послужить этот повышенный радиационный фон. Но откуда он взялся здесь? Что случилось в этом городе много лет назад? Какая-то давняя катастрофа? Взрыв или авария на местном заводе? Они могли стать причиной губительной радиации, породившей, в конце концов, этих уродливых "монахов". Наверное, эти люди подверглись сильному облучению или термическим ожогам. Этим можно было бы объяснить их обезображенную внешность. Возможно, произошедшее с ними несчастье даже лишило их рассудка. Скорее всего, и напавшие на нас "крысы" были мутантами.
Одно теперь было для меня совершенно ясно — нам с Юли оставаться здесь, в самом деле, больше нельзя. Похоже, на окраине города радиационный фон был намного ниже, чем в центре. Именно поэтому вчера я и не обнаружил здесь ничего подозрительного. Значит, мы не успели получить критическую для здоровья дозу облучения. Хотя бы какая-то радость в этом нашем положении!
— Нужно немедленно уходить отсюда!
Я решительно взял Юли за руку.
— Мы можем погибнуть? — догадалась она.
— Да, если пробудем, хотя бы ещё несколько часов в этом городе.
— Но куда же мы пойдём, Максим? — удивилась Юли.
— На юг, через леса. Там столица Линь-Шуй. Думаю, дня через три-четыре мы доберёмся до какого-нибудь поселения, где есть люди или же до транспортной станции... Должны же здесь ходить хоть какие-то поезда!
— Четыре дня? — тихо повторила Юли, наверное, мысленно ужасаясь такой перспективе.
Я снова ободряюще обнял её за плечи.
— Не переживай. Это будет не так тяжело, как кажется на первый взгляд. Давай считать наше путешествие приятной прогулкой на природе. Ладно? Здесь замечательные леса и более влажный климат. Мы найдём воду и еду. Обещаю. Вот увидишь, тебе обязательно понравится. Нам ли страшиться пеших путешествий и новых встреч?
— Да? — Юли с надеждой посмотрела на меня. Затем глубоко вздохнула, словно решаясь на ответственный шаг. — Хорошо! Идём!
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
ЛЕСНОЕ БРАТСТВО
Громадные деревья, похожие на сосны, ровным строем поднимались на скалистое нагорье, тревожно шелестя на ветру жёсткой листвой. Я прислонился к красному смолистому стволу, вслушиваясь в голос леса. Прямо над моей головой в кривых ветвях прыгали пёстрые птахи размером с воробья, с любопытством поглядывая на меня с высоты. Густые заросли кустарника напоминавшего можжевельник спускались вниз, к небольшому лесному озеру с удивительно чистой для этих мест и прозрачной водой.
Я слегка привстал на мысках, глядя поверх можжевеловых лохматых веток, и увидел Юли. Сбросив с себя одежду, она осторожно входила в воду.
Солнечные лучи широким красным веером падали на дно огромной чаши, образованной горами и озером, играли огненными зайчиками на воде. Тело Юли, наполовину погруженное в озёрное зеркало, казалось ярко-медным. Вот она мягко оттолкнулась и поплыла, наслаждаясь прохладой и ласковой приветливостью воды. Невольно, я залюбовался ею, но тут же вспомнил, зачем меня послали в лес. Нужно было раздобыть что-нибудь съестного, ведь мы ничего не ели уже почти два дня. Я осмотрелся по сторонам.
Кусты вокруг были усыпаны сочными алыми ягодами, но ими можно было только полакомиться, но не утолить голод. Нужно было искать что-то посущественнее: какого-то зверя или птицу, хотя к убийству я был совсем не готов. Да и на деревьях, кроме резвящихся в листве, "воробьёв", никакой крупной дичи не было. Вдруг в кустах за моей спиной послышался подозрительный шорох, затем раздался треск веток под чьими-то осторожными ногами, и на большой валун в двадцати шагах от меня выскочил странный зверь. Замерев на мгновение, он с любопытством уставился на меня, словно удивляясь тому, что встретил здесь человека.
Некоторое время мы рассматривали друг друга. Я пытался понять сгодится ли этот зверь нам на обед. Он представлял собой странную смесь известных мне земных животных. Гибкое и изящное тело его было покрыто гладким "кошачьим" мехом, длинный и пушистый хвост напоминал лисий, а забавная "барсучья" морда была украшена широкими полосами белёсой шерсти на щеках. В общем, весьма экзотическое животное. Я таких ещё не видел здесь. Тёмный мех на боках зверька лоснился в лучах высоко стоящего солнца, отливая медной краснотой.
Быстро, но не резко, чтобы не спугнуть животное, я поднял руку с пистолетом, целясь в свою жертву. Но никем не пуганный лесной житель и не думал убегать от меня. Он стоял на камне и смотрел на меня своими большими влажными глазами, в которых застыло любопытство. Рука моя дрогнула. Было жаль убивать его в угоду нашим голодным желудкам. У нас, на Земле уже давным-давно никто не охотился на диких животных и не разводил домашний скот, ради получения мяса в пищу. Все необходимые для производства питания белки получались из специально выведенных и разводившихся грибов, ничем не уступавших по вкусу и калорийности настоящему мясу, или же добывались из морских водорослей, выращивавшихся на огромных морских плавучих фермах. Такой способ получения продовольствия был значительно проще и экономичнее всех существовавших ранее. Он позволял без особых затрат и проблем накормить всё трёхмиллиардное население земного шара.
