— Моё оружие! — сквозь зубы коротко бросил я.
Лю Инь на ходу вытирая слёзы, послушно кинулся в дальний угол комнаты и поспешно подал мне жилет с кобурой и обоймами. Я выхватил тяжёлый "Вектор-Агрэ", быстро вставил обойму и передёрнул затвор.
— А что, Брут! — тем временем продолжал веселиться Хэг. — Эта красотка для нас будет славным трофеем! Правда? Заберём-ка её с собой! А ещё я, пожалуй, возьму себе голову этого уродца! — Он с садистским наслаждением на лице затряс телом Джиро, который беспомощно висел на его руке. — Я высушу её и поставлю у себя перед домом, чтобы она отпугивала от него злых духов! Знатный будет сувенир из этой поганой деревеньки!
— А девчонку мы поделим на всех, по-братски! — в тон ему воскликнул Брут.
— Верно!
Хэг снова загоготал, довольный своим остроумием. Затем легко перекинул Джиро через колено и с остервенелым выражением на лице вскинул тесак, уже намереваясь отрубить мальчику голову.
— Нет! — в отчаянии вскричала Аюми, пытаясь вырваться из рук, оскалившегося с ухмылке, Брута.
"Ну, всё, довольно!" — решил я и нажал на спуск.
Выстрел прозвучал, как глухой резкий хлопок. Пуля раскроила череп Хэга, словно спелую тыкву. Он рухнул, как подкошенный, в лужу грязи, наполняя её своей кровью и мозгами. Опешивший Брут выпустил Аюми и схватился за свой тесак, испуганно озираясь по сторонам. Моя вторая пуля поразила его в левый глаз. Бритоголовый здоровяк упал, как срубленное под корень дерево. Перепуганная, забрызганная его кровью Аюми схватила брата, прикрывая его своим телом. Она тоже не понимала, что происходит.
Я быстро сошёл с крыльца и вышел на улицу, держа оружие наизготовку и высматривая по сторонам остальных хагетама, шнырявших по окрестным домам. Теперь я не страшился таившегося во мне "зверя". Я жаждал его появления. И он не заставил себя ждать — осторожно показав свой омерзительный лик, он стремительно выпрыгнул наружу, безоговорочно завладев моей душой. Зверь против зверей — это была схватка равных. Но холодная ярость, овладевшая мной, придавала мне сил и уверенности в этой битве.
На шум стрельбы из соседнего дома выбежал один из бандитов. Я тут же уложил его выстрелом в голову, не дав сделать и двух шагов. В следующую минуту ещё двое выскочили из-за угла дома справа от меня. В руках их были всё те же остро отточенные грозные тесаки.
Струи дождя разделяли нас зыбкой завесой, но это совсем не мешало мне прицелиться. Я снова видел всё вокруг себя, психика моя была прозрачна и чиста, как хрустальный поток. Я чувствовал злобу и страх своих противников — они витали в воздухе, подобно зловонным запахам. Адреналин стучал в моих висках, наполняя мышцы силой, пробуждая в них память отточенных до автоматизма движений. Время плыло, подобно неспешной реке, замедляя всё вокруг. Я уверенно двигался навстречу своим врагам и так же уверенно выпустил две пули точно в цель — в бритые головы, в перекошенные злобой и звериной яростью лица. Безжизненные тела моих врагов рухнули в грязь, смешивая её с льющейся фонтаном кровью.
"Разрывные... это хорошо, что в обойме оказались разрывные! — вертелись в голове отчуждённые мысли. — Так значительно быстрее и проще! И никакой жалости!.. Ещё один, слева!"
Выстрел. Пуля разорвала бедренную артерию бандита. Дать бы ему истечь кровью. Но нет, для этого поддонка такая смерть будет слишком гуманной! Раненный бандит, испуганно таращась на меня, завопил во всё горло, призывая на помощь своих друзей:
— Мол! Таш! Лони! Рэдж! Сюда! Меня убивают!.. Дьявол, как больно! Скорее, мать вашу! Спасите меня!
Я не дал ему договорить: стремительно приблизившись, выстрелом в голову снёс ему полчерепа. Мёртвый хагетама завалился на бок, в ужасе выпучив остекленевшие глаза.
"Так, хорошо! Вас стало на пять меньше, — довольный, подумал я. — Осталось только четверо... Ну, где же вы, где вы прячетесь? Вам всё равно от меня не скрыться!..".
Я двинулся влево, опустив пистолет к поясу.
— Камал! Сзади! — вдруг крикнула у меня за спиной Аюми.
Она прижимала к груди голову брата, чтобы тот не видел происходящего, но Джиро не слушался её. Он вырывался, желая видеть, как я убиваю обидчиков его сестры.
Резко развернувшись, я припал на одно колено, вскидывая оружие. По лужам мне навстречу шлёпали чьи-то тяжёлые шаги — кто-то бежал ко мне, испуская мерзкий запах тупой злобы. Я успел заметить лишь перекошенное бородатое лицо с большим кольцом в носу. Затвор незаметно отскочил назад, выбрасывая стреляную гильзу, и лицо свирепого хагетама в одно мгновение превратилось в кровавое месиво. Бородатый здоровяк подлетел в воздухе, словно на крыльях дракона, наколотого на его груди, и рухнул в грязную жижу, поднимая тучи брызг.
"Ещё один. Неплохо, для человека, едва вставшего с костылей!" — мысленно похвалил я себя.
Метрах в двадцати от меня за дождевыми струями уже суетились какие-то люди. Трое. Они двигались мне навстречу короткими перебежками, петляя, как зайцы, пытаясь обойти меня со всех сторон. Это меня даже позабавило. Взяв их на прицел, я выбирал с кого первого начать отстрел этой распоясавшейся мрази. Первым выстрелом я сбил с ног ближнего ко мне бандита, а затем двумя выстрелами свалил на землю двух оставшихся. Но я не убил их сразу. Я только ранил их. Теперь мне тоже стало интересно почувствовать себя охотником на этом жестоком сафари. Безжалостные хищники, наводившие ужас на своих беспомощных жертв, теперь лежали поверженными в грязи и корчились от боли, истекая кровью. Из охотников за лёгкой добычей они сами превратились в добычу, и в испуге за свою никчёмную жизнь изрыгали проклятия в мой адрес, чувствуя, как близится их конец.
Я подошёл к ним, чтобы взглянуть в их глаза, но они были пустыми — за ними не было души, только страх смерти и бессильная звериная злоба.
— Что, скоты? — холодно крикнул я им. — Не ожидали такого? Да? Теперь я охотник, а вы — моя добыча!
— Не убивай нас! — испуганно взмолился один из них, но я не слышал его. Не целясь, расстрелял три патрона: по пуле каждому в грудь.
Всё. Теперь, кажется, всё...
Опустив пистолет, я огляделся по сторонам. Струи дождя стекали по лицу, мешали смотреть. Аюми, подхватив Джиро, бежала ко мне. Из своего дома, молитвенно сложив руки, вышел бледный Лю Инь. Створки окон в соседних домах и двери начали осторожно открываться, и испуганные люди стали выходить на улицу, опасливо косясь на мёртвые тела бандитов и тревожно переглядываясь между собой.
Многие недоумённо восклицали, как-будто удивляясь этому факту:
— Вэйкурэн убил их! Убил всех!
— Вэйкурэн убил всех хагетама!
— Слава Всевышнему! Хагетама больше нет!
— Вэйкурэн убил всех наших врагов!
Сгорбленные старики, мужчины, женщины, дети обступили меня со всех сторон и кланялись мне, словно богу. Обескураженный этим неожиданным массовым проявлением благодарности, я невольно попятился назад, чувствуя себя неловко и неуютно под благоговейными взглядами десятков глаз.
Оружие всё ещё было в моих руках. Я поспешно спрятал его за пояс под рубаху.
Одна женщина отделилась от толпы и слёзно заговорила со мной:
— О вэйкурэн! Я простая женщина, и поэтому с трудом решилась обратиться к тебе со своей просьбой, боясь показаться излишне назойливой. Прошу, не гневайся на меня! Мы простые люди и не умеем произносить замысловатые речи. Твой облик, словно озарён изнутри волшебным светом, похожим на блеск чистого золота. Милостиво просим тебя, скажи, кто ты такой и почему заступился за нас?
— Я — Камал, землянин. В вашем посёлке я по воле случая. Добрый Лю Инь и его семья на время приютили меня и вылечили мои раны. И хотя я здесь один, в других городах есть много таких же, как я. Мы пришли на эту планету, чтобы избавить вас от страданий и сделать вашу жизнь счастливой!
— Хвала Всевышнему! — низко поклонившись мне, воскликнула женщина. Она повернулась к остальным, вознося руки к струям дождя. — Небеса, наконец-то, обратили на нас свой взор! Прекрасный вэйкурэн — глава небесного воинства — спас нас от ужасных хагетама!
В толпе раздались восторженные крики, она заколыхалась радостным возбуждением, как от налетевшего весеннего ветра. Вдруг сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я обернулся и увидел Цао Гуна, старосту посёлка. Его намокшие от дождя усы уныло повисли на щеках. Цао Гун, как и остальные, молитвенно сложил перед собой руки и склонил передо мной седую голову.
— Камал! Хвала небу! Ты спас нас от этой напасти!
— Да, что вы кланяетесь мне, как богу? Я вовсе не бог! Я сделал лишь то, что сделал бы любой на моём месте.
— Нет, нет! — затряс головой Цао Гун. — Ты теперь для нас настоящий бог! Правильно сказала Амида: ты вождь Воинства Света! Кто ещё защитил бы нас от этих исчадий Тьмы?
— Но я не истребил их всех! И они снова могут прийти сюда, — напомнил я. — Вот о чём вам нужно думать и чего опасаться. Теперь вам необходимо искать сильную защиту или самим становиться сильнее!
— Но кто же нам даст такую защиту? — печально вздохнул Цао Гун. — Неужели Чой Чо Рен пошлёт сюда свои войска, чтобы охранять нас от этих проклятых хагетама? — Он сокрушённо покачал мокрой седой головой. — Нет, такого не будет, не будет никогда! Мы никому не нужны, кроме самих себя. И как нам стать сильнее, если мы простые люди?
Цао Гун развёл руками, показывая на своих односельчан, толпившихся вокруг.
— Ваша сила заключена в вашем объединении! Мы, земляне можем помочь вам в этом. Пошлите своего человека в Шеньлун за моими товарищами, как я просил вас прежде, и тогда вы увидите, что помощь может прийти оттуда, откуда её совсем не ждёшь.
Цао Гун задумался. Затем смиренно опустил голову.
— Я это уже увидел, благородный вэйкурэн... Хорошо. Я пошлю гонца, как ты просишь. Но и ты не обмани нас!
— Даю вам слово!
* * *
Вечерело, когда на пороге дома Лю Иня раздались чьи-то осторожные шаги. В оконную створку негромко постучали. Хозяин дома с опаской взглянул на дверь и перевёл взгляд на меня. Я уверенно кивнул в ответ, но на всякий случай положил пистолет себе на колени. Хотя вряд ли незваные гости стали бы проявлять такую вежливость, желая вломиться в дом.
Лю Инь отодвинул засов и отошёл в сторону. В дверном проёме на фоне звёзд стояли двое: Хо и Кулак. На Хо была широкая плетёная шляпа и свободный плащ без рукавов, похожий на индейское пончо. Кулак по обыкновению носил коричневую холщёвую рубаху, подпоясанную ремнём и широкие чёрные шаровары. Но на этот раз правая штанина у них не была подвёрнута, как прежде — Эд уверенно стоял на двух ногах и растерянно улыбался мне.
Я знал, что наши медики сделали для него удобный биопротез, чему мой старый товарищ и бывалый старатель был несказанно рад. Порывисто встав им навстречу, я обнял Хо и по-дружески пожал крепкую руку Кулака.
— Эд! Хо! Рад вас видеть здесь, друзья мои! Вы даже не представляете, как я рад этому!
Кулак недоверчиво рассматривал меня и, казалось, не знал, что сказать. Наконец, промолвил:
— Эка, тебя потрепало-то! Еже ли бы не знал к кому иду, так и не узнал бы тебя, пожалуй! Вот какие дела...
Он озадаченно посмотрел на Хо.
— Перестань! — одёрнул его тот. — К чему сгущать краски там, где и без того темно? Здравствуй, Максим! Ну, давай, рассказывай, что с тобой стряслось?
— Что же вы стоите там? Присаживайтесь! — Аюми по-хозяйски заботливо протёрла лавки у стола. Спросила: — Может быть, вы голодны?
— Не стоит беспокоиться о нас! — остановил её жестом Хо. — А вот за заботу о нашем друге огромное вам спасибо!
— Водички бы попить, — скромно попросил Кулак.
Аюми принесла ему воды. Эд пил жадно, но расчётливо, словно отмерял каждый глоток. Наконец, утолив жажду, он отставил глиняную кружку в сторону и отёр рукавом рубахи губы. Наблюдавший за ним, Хо нетерпеливо постучал костяшками пальцев по крышке стола. Покачал головой, затем посмотрел на меня.
— А где твоя Юли? Почему она не с тобой?
Он огляделся по сторонам.
— Это долгая история, — вздохнул я.
— Мы так-то не торопимся никуда, — пожал плечами Кулак. — Валяй, рассказывай всё по порядку!
Я поведал им события последних месяцев, рассказал без утайки о своих сомнениях, душевных терзаниях и надеждах на будущее. Они слушали внимательно, не перебивая меня. Я видел, как Хо мрачнеет с каждой минутой всё больше. Кулак задумчиво почёсывал щетину на щеке и поминутно тяжело вздыхал.
— Опасную игру затеял ты, однако, — сказал он, сокрушённо качая головой, когда я закончил. — Не кого-то отдал в руки врага, а собственную жену! Почитай, как от сердца оторвал кусок!.. Эх, не смог бы я так, Максим, точно не смог!
— Иногда приходится погасить свет в своём доме, чтобы осветить тысячи чужих домов, — глухо произнёс Хо. — А свет надежды всегда подобен свету лампады в храме. И тот, кто во тьме зажигает эту лампаду, делает благое дело для каждого приходящего в храм... Твои намерения заслуживают похвалы, но готов ли ты взвалить на себя столь непосильную ношу?
Он пристально взглянул мне в глаза.
— Вы спрашиваете, готов ли я стать во главе новой революции, сделаться её вождём?
Я посмотрел на него.
— Не знаю... Я никогда не стремился к этому всерьёз. Я лишь желал разжечь в людях искры возмущения духа. Подать им пример жертвования личным во благо общего счастья. Я надеялся, что это пробудит их от благостного сна, в котором они пребывают долгие годы. И теперь я понимаю, что это действительно работает... Но цена моего успеха оказалась для меня, пожалуй, слишком высокой. Я боюсь за Юли, боюсь, что могу потерять её уже навсегда! Этот страх делает меня слабее с каждым днём, и я не могу ничего с этим поделать...
Я печально опустил голову.
— В твоём страхе нет ничего постыдного. — Хо положил руку мне на плечо. — Ты обычный человек, а не бог. Это боги не различают добра и зла, поэтому они безразличны к чужим страданиям и радостям. Мы, люди — другие. Наши привязанности — наша слабость, но они и наша сила, которая делает человека выше всяких богов! Она вот здесь, в твоём сердце, в твоей душе! — Он приложил руку к моей груди. — И пока там горит живой огонь, ты остаёшься непобедим! Не гаси его, не страшись его, и ты осилишь любого врага, лишённого этого огня!
Хо выпрямился.
— А теперь расскажи, где можно найти твою жену?
— Мне известны только слухи о том, что Крода обитает где-то в Чанчжен. Не знаю, город ли это, или остров...
— Я знаю это место, — закивал Хо. — Но туда будет непросто попасть. Это старинный город на острове. Я думал, что там давно никто не живёт.
Он посмотрел на Кулака. Тот наморщил лоб. Сказал:
— Сколько себя помню, про этот остров ходили разные легенды. Говорят, люди ушли оттуда, почитай, лет сто назад. Почему ушли и зачем, никто теперь не знает, но на острове этом больше никто не жил с тех пор. Даже рыбаки его стороной обходят! А ещё поговаривают, что место там необычайно красивое. Я слышал, водопадов на том острове не счесть! Леса стоят зелёные, а дворцы и храмы все сплошь из белого камня, с вензелями и драконами разными, как в старину строили.