— Меня! Меня! Меня! — наперебой загомонили домовики, а из ниоткуда к уже проявившимся начали добавляться самые стеснительные.
Через десять минут Гермиона стала самым информированным человеком в Магической Британии по части Хогвартса. Узнала она и о ранении Поттера, который теперь находился в доме Хагрида, и о странностях мисс Эпплби из Пуффендуя, которая сейчас сидела взаперти в кабинете профессора Стебль, грызла ногти и отчаянно искала способ побега. Именно за нею и охотился сейчас оборотень, который прибежал в замок по ее зову. Кота Гермионы видели на третьем этаже. Нет, на втором. И на втором, и на первом, а также на лестнице. И на Астрономической башне. И на подступах к совятне. "У вас точно один кот, мисс?" Опытные старшие преподаватели и авроры организовали облаву на оборотня, прочесывая этажи, а тот пытался охотиться на них на всех поодиночке, но они были хитры и передвигались исключительно вооруженными группами. В коридоре также бегали странные животные — большой черный пес и пятнистый ягуар. За компанию с собакой по школе мыкался и ворон юного мистера Поттера. Портреты и школьные привидения оказывали посильное содействие в поимке ликантропа, но зверь коварен, мисс Грейнджер!
Интересно, почему профессор ЗОТИ так уперся именно в Тамсин Эпплби и почему не сработало средство, которым, как догадывалась Гермиона, все эти месяцы поил Люпина профессор Снейп? Хорошо хоть Гарри жив, но ужасно то, что его искусал оборотень, пребывавший в стадии трансформации. Это почти стопроцентно гарантирует заражение, если ничего не предпринять.
* * *
Сейчас Северус с потрясающей четкостью вспомнил ту ночь, когда в результате неудавшегося розыгрыша Блэка едва не побывал в Визжащей хижине с запертым в ней монстром. Каким образом Люпин выбрался оттуда в этот раз? Он никогда не пренебрегал дополнительными методами изоляции и для перестраховки сам запирал себя изнутри в той развалюхе, зная, что в виде зверя колдовать не сможет, а значит не сможет и пробиться наружу. Если зелье испорчено — а оно испорчено, хотя пока и не установлено, как — оборотень всё равно остался бы внутри. Эпплби могла бы даже напоить его Амортенцией, но отпереть хижину силой мысли на таком расстоянии ей было бы не под силу. И всё-таки черт бы драл Альбуса за то, что, принимая в школу и препоручая Римуса заботе Снейпа, он не соизволил предупредить этого самого Снейпа об одном любопытном факте в биографии Тамсин. Не верил, что через столько поколений гены ее пра-пра, латентного оборотня, имеют шансы заявить о себе в организме девчонки? Искусанный в юности зверем, прадед Тамсин сделался лишь лунозависимым носителем этого "вируса". То есть он не перекидывался, но реагировал на фазы Луны. Недаром Эпплби всегда казалась несколько странной, ее присутствие напрягало, но Северус терпел это исключительно из-за ее алхимических талантов. Хороших зельеваров вечно не хватает, и ему как учителю было лестно увидеть результат своей многолетней работы.
Когда к нему вместо Джоффа, убежавшего на поиски Люпина, присоединились Флитвик и МакГроул, стало известно, что буквально несколько минут назад жертвой оборотня едва не оказалась еще одна студентка. Естественно, гриффиндорка. И кто бы мог сомневаться — это была, будь она неладна, рыжая подружка Гэбриела. Иоганн расторопно отпугнул чудовище и велел девчонке ждать взрослых на кухне. Снейп надеялся, что эта всезнайка последует совету акустика, а не рванет со всей гриффиндурской энергией спасать Хогвартс и мир.
— Что не так с мисс Эпплби? — крадясь с коллегами по коридору и озираясь по сторонам, вполголоса спросил Филиус. — Я так понял, дело в ней?
Снейп кивнул. Когда они проверили за углом и всё оказалось чисто, он дал всем пару минут передышки, во время которой ответил:
— Один из ее предков был заражен ликантропией.
МакГроул присвистнул. Плывущий рядом с ним Пивз приготовился к шумовой атаке, но акустик погасил его боевой пыл едва заметным пассом палочки.
— Значит, тот интерес, который она проявляла к ЗОТИ... был завуалированным интересом к Люпину? — Флитвик перешел почти на шепот.
Снейп поморщился:
— По-моему, это было очевидно. А в период полнолуния у них к тому же высвобождаются все инстинкты...
— И доминирует инстинкт размножения? — уточнил Иоганн, всё еще впечатленный тем, что узнал. Еще бы, целый год работать бок о бок с оборотнем и даже не догадываться об этом!
— Только между половозрелыми представителями одного вида.
Флитвик охнул и ухватился за щеку:
— Значит, он мог убить Грейнджер, поскольку она не его вида?
— По-моему, это также очевидно, — сухо отозвался зельевар, отлепляясь от стенки, чтобы идти дальше, а МакГроул кивнул, подтверждая его слова.
— Но что случилось, почему твое зелье не сработало в этот раз, Северус?
— Я не знаю, Филиус. У меня, если ты не заметил, еще не было времени проводить анализ.
— Может быть, он просто по рассеянности не принял его? Забыл?
— Он. Его. Принял.
Если бы Флитвик видел комнату Люпина изнутри, у него не возникло бы столь глупого предположения. Человек... ладно, создание, жизнь которого подчинена распорядку лунных фаз уже на протяжении без малого тридцати лет — или сколько там было Римусу, когда на него напала эта мразь? — просто не может быть безалаберным с такими вещами. И вообще с какими-либо вещами в принципе.
— Значит, сейчас он просто ищет Тамсин ради... э-э-э...
Снейп закатил глаза, шумно выдохнул и ускорил шаг. Коллеги поспешили за ним. Кавалькаду замыкал сонно плывущий по воздуху полтергейст в клоунском колпаке.
Где-то вдалеке послышался отрывистый собачий лай. Такой знак подает охотнику борзая, взявшая след. Видимо, лай доносился из какой-то галереи, примыкавшей к лестничному колодцу, откуда звук расходится по всему замку. В некоторых местах Хогвартса можно орать до посинения, но никто не услышит с расстояния десяти шагов, а в других можно сморкнуться, и это сразу станет известно даже эрклингам в казематах. Впрочем, кому интересно подробнее — добро пожаловать с вопросами к МакГроулу, это по его части.
Иоганн приостановился, приложил ладонь к уху и выдал:
— Пуффендуйское крыло, коридор к зимней оранжерее, вторая рекреация от лестничного пролета. Гм, не знал, что оборотни умеют лаять...
— Оборотни не умеют лаять... — в задумчивости пробормотал Снейп, прикидывая, как короче и безопаснее им будет очутиться возле оранжереи. — Нам надо разделиться.
Когтевранский декан вздрогнул:
— Но, Северус, это крайне опасно!
— Вы с МакГроулом пойдете в обход, с востока, спуститесь по лестнице со стороны складских помещений и пройдете к кабинету Травологии через Трансфигураторский дворик...
— А ты?! Ты один?
"Ну... не совсем", — подумал Снейп, вспомнив старую шутку одного магловского писателя о больных солитером [1], и пощупал рукоять атаме в ножнах, закрепленных на левом запястье.
___________________________________________
[1] Афоризм Марка Твена: "Называть себя в печатных изданиях "мы" имеют право только президенты, редакторы и больные солитером".
На цокольный этаж он спустился по внешней лесенке, о существовании которой знали в Хогвартсе единицы. На улице было уже совсем темно, а от пристани тянуло холодом и сыростью. Зельевар поскорее отринул неуместные сейчас мысли о мальчишке. Если бы всё было категорически плохо, Блэк, лай которого они только что слышали, первым делом донес бы эту весть до него, а уже после пытался переключить на себя внимание зверя. Жив — и это главное, подробности потом.
В зимней оранжерее Северус очутился раньше Филиуса и Иоганна. Сейчас вся она была оплетена диким виноградом, а внутри было пусто, пахло перекопанной землей и подгнившими корнями. Снейп уже хотел уходить, но не успел развернуться, как ощутил, что теперь здесь есть кто-то еще. Он отправил поток света под потолок, а сам бесшумно переместился в сторону поставленной на попа тележки в углу. До второй фазы преображения Люпину оставались считанные минуты. Если потянуть время, можно дождаться не столь агрессивного проявления оборотня: в полностью звериной стадии ликантроп теряет обострившуюся и доступную только человеческому разуму изобретательность, а вместе с нею и фанатичную ярость в отношении "не таких, как он, а потому подлежащих немедленному истреблению". Сделавшись волком, Римус, скорее всего, удерет подальше в лес, как это сделало бы любое дикое животное.
Тень от высоченной фигуры "анубиса" мягко скользнула под ноги, черный силуэт перекрыл свет, льющийся из-под потолка. Оборотень слегка пригнулся перед прыжком и глухо зарычал, понимая, что враг-человек давно его заметил и подкрасться незаметно не удалось. После первого броска Северус откатился в сторону, подскочил и наставил на него палочку и нож. Конечно, он воспользуется Сектумсемпрой лишь в самой безвыходной ситуации. Когда-то Снейп изобрел это темное заклинание именно с расчетом защиты от оборотня, и оно одинаково эффективно кромсало любую плоть. Но он ни на мгновение не замешкается, если ситуация действительно выйдет из-под контроля. Вот только где носит этих двух гениев с сетью? По всем расчетам Флитвик с МакГроулом уже должны были бы добраться сюда.
Люпин бросился еще раз и еще, входя в раж оттого, что жертва чересчур проворна. Из пасти его закапала пена, глаза полыхали. Северус понял, что зверь просто возьмет его измором: он и так уже дважды споткнулся на грядках, увертываясь от кинжальных когтей. Бить придется наверняка. Раненый, оборотень станет еще опаснее. И если бы на месте Люпина был любой другой ликантроп, Снейп, не колеблясь, уже давно снес бы ему башку.
Еще одна попытка — и зверь успел задеть его лапой, сшибая на землю. Зубы лязгнули совсем близко от лица...
— Сектум...
Но тут какой-то шум, тяжелое дыхание и хлопанье крыльев заставили оборотня отскочить. Черный пес размером с теленка и пятнистый ягуар опрокинули его навзничь и прижали к земле. Люпин забился, но на грудь ему уселся еще и ворон Гэбриела, распластал крылья, а сам тихо, умиротворяюще заговорил:
— Тихо, тихо, братка! Сейчас полегчает, потерпи!
Пес и ягуар тоже не рвали его и не рычали, а просто придавливали собой к грядке, не позволяя двинуться. Оборотень встрепенулся еще пару раз, потом замер, тихо заскулил и... тело его начало деформироваться. Вставая на ноги, Снейп следил за этим зооуголком во все глаза. В какой-то миг волкодав и ягуар перестали сдерживать ликантропа, ворон тоже взлетел в воздух, а вместо монстра на все четыре лапы подскочил обычный, пусть и излишне крупный, седоватый волк. Даже не взглянув в сторону зельевара, собака, оборотень и птица подхватились и вылетели из оранжереи, а на месте остался только ягуар.
— Там еще студентка на кухне заперта, — отряхивая мантию чистящим заклинанием, сказал ему Северус. — Иди вытащи. А я пока проверю вашу гостиную...
Напуганные барсучата с подозрением косились на чужого декана, инспектирующего их общежитие, но профессор Стебль и призрак Толстого монаха ничуть не возражали и даже отперли для него дверь в комнату затворницы. Переговорив с Тамсин, которая подтвердила его теорию, Снейп собрался к МакГонагалл, однако, проходя мимо приоткрытых дверей кухни, услышал подозрительный монолог. Не заглянуть туда было нельзя. Его глазам представилось фантастическое зрелище: на полу у кухонной плиты, обреченно сгорбившись, сидел ягуар, а рядом, зачарованно гладя его роскошную шерсть, мостилась на корточках всезнайка-Грейнджер и полным умиления голосом разговаривала с ним, как с домашним котом:
— Ки-и-иса! Какой же ты краса-а-авец! Ты ведь умеешь мурлыкать, правда?.. Ки-и-иса!..
В янтарных глазах "кисы", когда она уставилась на вошедшего Северуса, было написано отчаянное SOS. А доставать эта гриффиндорка умела виртуозно. Переборов эгоистичное желание полюбоваться этим зрелищем еще, Снейп кашлянул в кулак и сурово бросил Грейнджер, чтобы она немедленно убиралась в свою башню и ждала строгого взыскания. Рыжая прытко вскочила и выбежала за дверь. Снейп запер за нею, снял мантию и, перекинув через руку, подошел к ягуару, который от потрясения никак не мог прийти в себя, лишь опасливо таращился в сторону входа.
— Ты и после этого будешь твердить об их детской непосредственности? — поинтересовался он, укрывая анимага своей мантией.
Несколько последовательных волн обратной трансформации вернули волшебнику его нормальный вид. Правда, у Макмиллана-человека состояние было также изрядно ошарашенным. Он только и смог, что поплотнее завернуться в балахон бывшего однокурсника да поморгать непривычно одинаковыми по цвету глазами.
Тут рядом с ними материализовался домовый эльф.
— Команданте собиралась сообщить господам, но господа прогнали команданте, и она не успела этого сделать. Робби придется говорить самому. Робби должен сказать, что Гарри Поттер сейчас находится в лесничем доме, и он сильно пострадал: его искусал оборотень.
Мужчины коротко переглянулись и, не сговаривались, ринулись вон из кухни.
* * *
— Сэр, вы только не рассказывайте никому, что это предложил я сам!
Снейп вгляделся в своего студента, аккуратно просмотрел его мысли. Странно. Чтобы Драко что-то сделал без личной выгоды и без подвоха? Но, в конце концов, и его родители предпринимали попытки помочь, когда ничего, кроме неприятностей, поиметь от своей инициативы не смогли бы, даже если бы им это удалось.
Но четвертый нужен позарез. Именно из воздушной стихии. И уж точно не Коронадо, на которого во младенчестве не просто медведь-антизельевар наступил, а, похоже, целый мамонт хорошенько потоптался. Хуже него у третьекурсников и вообще в Хогвартсе только Лонгботтом.
— Хорошо. Иди к котлу. Там уже Тамсин и Макмиллан, я подойду к вам через минуту.
— Да, сэр!
Проклятое зелье должно быть свежесваренным, а времени у них в обрез. И посвящать лишних, для чего это делается, тоже нельзя: после того, как оборотень пожевал Блэка в семидесятых, даже те немногие, до кого дошел слух, косились на Сириуса как на прокаженного, несмотря на то, что зелье полностью нейтрализовало последствия укуса. Люди мнительны и суеверны. Блохастому оно пошло на пользу, поскольку сбило излишнюю спесь, а вот и без того затюканный в детстве Гэбриел очень рискует стать добровольным изгоем — наследственность к этому располагает. И дело не только в мальчишке, на карту поставлено слишком многое помимо него.
В коридоре возле кабинета зельеварения Снейпа поджидали Минерва МакГонагалл и всезнайка Грейнджер.
— Просится ассистировать, — коротко пояснила декан Гриффиндора, кивая на свою студентку.
Зельевар сжал губы и, молча отворив дверь, пропустил Гермиону в лабораторию. На пороге та несмело обернулась, с благодарностью кивнула Минерве, а потом ее как ветром сдуло. Северус подвинулся к коллеге почти вплотную и, приблизив лицо к ее уху, негромко предупредил:
— В следующий раз, Нимфадора, ваш шеф об этом узнает.
Это стоило сделать хотя бы ради того, чтобы увидеть, как краснеет МакГонагалл. В следующий миг образ замдиректора схлынул с нее почти так же, как это происходит с анимагами. Перед зельеваром неловко топталась пристыженная Тонкс, алые волосы которой растерянно торчали во все стороны, будто грива мантикоры.
