— Ладно, забудь, — примиряющим тоном сказал Поттер. — Зато теперь до меня дошло, почему я понимал, о чем говорил змей Квиррелла. А то всё голову ломал, откуда мне может быть знаком древнеегипетский.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Помфри окинула собравшихся в лазарете студентов придирчивым взглядом:
— Старосты! Здесь все?
— Да, мэм, — откликнулись четверо шестикурсников, которые привели сюда младших со своих факультетов.
— Благодарю за помощь. Можете отправляться на свои занятия, — и, когда старосты ушли, вытащила палочку. — Господа второкурсники, прошу вас быть предельно собранными. Сейчас я открою камин, настроенный на прямой переход в госпиталь Святого Мунго. Не толпимся, не толкаемся, не галдим — разбиваемся парами и в строгой очередности делаем шаг в огонь, а когда приземляемся в заданном пункте, стараемся быстро освободить дорогу следующим за вами товарищам. Если, конечно, вы не имеете намерений остаться там, куда мы сейчас держим путь, насовсем.
Взмах палочки, и огромная стена в самом конце лазарета пришла в движение. Колонны разъехались, облицовочная панель треснула четко по центру, и оставшиеся половинки покатились прочь друг от друга, как двери в вагоне подземки. Внутри обнаружилась гигантская полость, скрывавшая такой же гигантский, футов двадцать в высоту, старинный камин из черного камня. По обеим сторонам от топки возвышались два черномраморных атланта, а из центра, над аркой самого портала, на пришедших взирало гневное лицо змееволосой Медузы Горгоны, выбитое в виде камеи.
— Как наша! — заметил кто-то из слизеринцев. — Только больше.
Увлеченные новой особой, опять же — связанной с ядовитыми пресмыкающимися, — студенты наконец-то забыли про Гарри. Глаза Горгоны вспыхнули, огонь загудел, и транспортировка началась.
Полет через камин — удовольствие сомнительное, но от него мутило гораздо меньше, чем от трансгрессии с мистером Лавгудом. Помещение, где они очутились, тоже было немаленьким, но и до владений мадам Помфри ему было далеко. Завершая процессию, за последним студентом из камина вынырнула и сама колдомедик, придирчиво оглядела одежду и стряхнула палочкой с белоснежного накрахмаленного фартука несколько крупинок приставшей сажи.
— Идемте.
Пока они добирались из уставленного странными капсулами зала в соседний, Гарри ощутил тычок между ребрами и, оглянувшись, встретился глазами с Гойлом:
— Поттер, тут говорят, ты летом у своей тетки газоны стрижешь, не?
Крэбб, топающий рядом, гоготнул.
— Только по ночам, Грегори. Днем приходится учить парселтанг. И натравливать гадюк на особо любопытных соседей, которых ночью не покрошило газонокосилкой.
Гарри не увидел, а почувствовал, как сразу несколько однокурсников, не сговариваясь, отшатнулись от него в разные стороны. Хотя дураку понятно, что он просто язвит. Похоже, "дурак" — это не наинизшая оценка интеллекта из возможных... Одно хорошо: телохранители Малфоя отвязались, ушли переваривать сказанное.
В какой-то миг мальчику показалось, что легкий сквознячок доносит из соседнего помещения сладко-жуткий запах трупа. Судя по реакции окружающих, многие из которых попытались зажимать носы и морщиться, — не показалось. Они еще не вошли, но с той стороны дверей послышался грохот. Помфри заглянула первой, затем нетерпеливо помахала рукой, чтобы зашли и студенты.
Соседняя комната была выстужена, как слизеринские подземелья, но распятому на каменном столе в центре зала мертвецу это не мешало успешно разлагаться. Кажется, сзади кого-то вырвало. Многие возмущенно загалдели.
Тотчас двери с другой стороны от тех, в которые вошли они, с треском распахнулись, и внутрь ввалилась невысокая коренастая женщина в кимоно и с боевым японским веером вместо палочки в руке. Увидев учеников, веер она закрыла, а затем окинула посетителей едким взором раскосых черных глаз.
— А, прибыли! — только и буркнула она, направляясь к столу с препарированным трупом; от запаха у Гарри кружилась голова, перед глазами висело воспоминание-дементор, а в памяти мелькал образ директора. Дамблдор стоял внутри гудевшего вокруг него тайфуна, словно дирижируя оркестром, что играл Вивальди. Палочка в его руке выписывала неведомые кренделя из греческого алфавита. И всё это вместе порождало у мальчика мысли о смерти. Еще не хватало грохнуться в обморок и опозориться на пару с тем слабонервным, не удержавшим обед в желудке. Кстати, кто это был? Голос женщины вернул Гарри в реальность: — Один момент, я не успела допить чай!
Женщина в кимоно проследовала прямо к разделочному столу, на котором сбоку, возле руки покойника, стояла чашка и лежал в блюдце надкушенный круассан. После этого вырвало еще нескольких, и, судя по топоту ног, они поспешили выбежать за дверь.
— Эй, смельчаки, а я бы вам туда не рекомендовала! — с явным аппетитом дожевывая свой десерт и прихлебывая рогалик чаем, крикнула им вслед странная дама. — Только сейчас инферналов загоняли по местам, вырвались. Поэтому извини, Поппи, за скомканную встречу. То одно, то другое...
— Я бы для первого знакомства убрала... вот это, — с каменным лицом суховато намекнула на труп мадам Помфри.
— Угу, угу! — поспешно закивала женщина с набитым ртом. — Шишаш-шишаш! Вот и всё! — она улыбнулась, отряхнула руки, вытащила веер и небрежно им взмахнула. Стол, грохоча прыгавшей на нем чашкой с ложкой, укатился в стенную нишу, и трупная вонь быстро растаяла в воздухе не без помощи какого-то невербального заклинания. — Как всегда, пообедать полноценно нам тут не удается.
— Разрешите представить вас нашему патологоанатому, — холодным тоном продолжила колдомедик, окидывая взглядом второй курс, ряды которого с каждым новым поворотом событий в этом нестандартном уроке рисковали терять все больше и больше участников. Дама слегка кивнула. — И нашего патологоанатома — вам. Это профессор Анатомии Прозерпина Умбрасумус.
— Угу, это я, — разглядывая лица второкурсников, согласилась профессор и широко улыбнулась, вот только при виде этой улыбочки все, кроме мадам Помфри, сделали шаг назад.
— Тогда мне пора возвращаться. Надеюсь, сегодня вы вернете их всех живыми и здоровыми, профессор?
Чего угодно ожидал Гарри, но не таких шуточек от их строгого школьного врача. А Помфри, не задержавшись насладиться произведенным эффектом, удалилась в комнату с камином.
— О, как вас на этот раз много! — оценила Прозерпина, останавливаясь взглядом на Гарри. — Война, значит, не за горами. В семидесятые было то же самое... И мальчиков, я погляжу, среди вас гораздо больше. Как и тогда. Можно и к профессору Вектор не идти за расчетами. Ладно, возвращаемся к насущному, господа. Всё равно к седьмому курсу вас тут будет гораздо меньше.
Кто-то ойкнул, по рядам пробежал шепоток. Поттер подумал, что накрашена она тоже как гейши с картин в кабинете дядьки. И вообще, кажется, она на самом деле японка, а японцы в военном деле толк знали.
— Итак, сейчас мы все находимся в мортуриуме госпиталя Святого Мунго. И здесь мы с вами от курса к курсу будем изучать всё, что связано с анатомией, физиологией и неврологией маглов и магов. В первую очередь эти знания пригодятся будущим медикам, а кроме того... Что, мисс... э-э-э?..
— Грейнджер, мэм. Простите! А по какому из учебников мы будем заниматься?
— По всем трем, которые вам предложили в Косом переулке, мисс Грейнджер. И я порекомендую вам дополнительную литературу, если, конечно, вы захотите учиться у меня серьезно.
Гарри напряг слух, но за спиной вроде бы больше никто не падал и не икал.
Словно ее и не прерывали возмутительнейшим образом, Прозерпина продолжила предыдущую мысль с того же места, на котором ее бросила:
— А кроме того, господа, знания о человеческой анатомии совершенно необходимы тем, кто собирается стать колдохудожником-портретистом. Есть тут у вас такие?
Кто-то замычал, кто-то хихикнул, кто-то фыркнул. Со стороны гриффиндорцев донесся немного писклявый голос Парвати Патил — этим они с сестрой-когтевранкой почти не отличались друг от друга.
— У нас зато Уизли хочет стать актером! — наябедничала она.
— В самом деле? — под смех студентов Прозерпина приподняла брови. — Достойное устремление. Главное — чтобы не анатомического театра.
Рон покосился на однокашницу и показал ей кулак из-под мышки. Стайка подружек Патил прыснула и захихикала.
Профессор Умбрасумус еще раз взмахнула веером, и прямо из плит, выстилавших пол морга, выросли неудобные и страшные, как устройства для пыток, металлические табуреты. "Присаживайтесь!" — любезно разрешила преподаватель.
— Черт, я даже не знаю... — пробормотал возле Поттера Куатемок, с опаской оглядывая сидение. — Или штыри вылезут прям под жопу, или цепями прикуёт...
Просто с языка снял... Но Гарри пересилил себя и взобрался на лязгнувший сочленениями табурет, как Мертвяк на свой насест.
Прозерпина тем временем стала рассказывать о предмете, который преподавала.
Смысл ее вводной лекции сводился к следующему (Гермиона была единственной, кто пытался конспектировать, держа пергамент на весу на ладошке). Анатомически и физиологически никакой разницы между магами и маглами, конечно, не существовало — те и другие относились к одному общему виду. Поэтому все бытовавшие в народе легенды о чисто магических заболеваниях, которым якобы не были подвержены маглы и маглорожденные и которые не сильно угрожали полукровкам, а также о чисто магловских недугах, не цепляющих чистокровных волшебников, являлись не более чем мифом. Удобным для подтверждения расистских псевдоучений. Никакой корреляции между всеми этими болезнями и способностью к волшбе научный подход не выявил. Но легенда всё равно осталась жизнеспособной, и многие маги верили в нее так же, как многие маглы верят в свои божества.
На самом деле всё зависело только от иммунитета, а также от силы исцеляющей магии и, безусловно, от качества лечебных зелий. Хотя и колдун при определенных обстоятельствах мог лишиться жизни из-за какого-нибудь запущенного отека Квинке или поздно диагностированной скоротечной саркомы. Различия можно было обнаружить только в работе нервной системы, и то лишь определенных ее участков. Причем не столько между не-магами и колдунами, сколько внутри самой популяции волшебников, ибо у простаков эти участки находились в Мертвой, а у сквибов — в Слепой Зоне. И у тех, и у других они пребывали в состоянии пожизненной летаргии, посему изучать этот вопрос на примере данной категории населения не имело смысла. Зато активность этих участков полновесно влияла на способности людей из Пробужденной и Живой Зон, независимо от их социального происхождения и древности рода, если речь шла о наследственных волшебниках. Они умеют пользоваться не только внутренним ресурсом, но и черпать силы из окружающей среды, всё зависит от врожденного потенциала, от приобретенного желания учиться, от умения соблюдать правила, когда нужно, и когда нужно — изобретательно и нестандартно их нарушать. Хотя есть гипотеза, согласно которой ослабление магнитного поля планеты и прецессия земной оси могут влиять на частоту рождения магов. В точности так же природа регулирует численность живых организмов, постоянно задействует различные механизмы управления, не позволяя слишком размножиться какому-то одному виду в ущерб другим.
Гермиона снова подняла руку:
— А человек, профессор?
— Ну и как вы думаете, мисс Грейнджер, почему с каждым годом появляется все больше неубиваемых вирусов, которые провоцируют самые опасные человеческие заболевания? — спокойно пожала плечами Умбрасумус. — Почему становится меньше магов? То есть, существ, способных хоть как-то противостоять этим болезням благодаря колдовским приемам. В цивилизованных обществах это поняли и обычные маглы, которые раньше были одержимы манией размножения.
По рядам слизеринцев прокатился ехидный хохоток, и многие обернулись в сторону покрасневшего, как лобстер, Уизли. Сегодня был явно не его день. Драко, естественно, не удержался от соблазна подковырнуть собрата по чистокровности:
— Да ты нынче гвоздь программы, Ронни!
— Закройся, а? — поморщился Уизли.
Патологоанатом пока не вмешивалась. Любой профессор Хогвартса уже давно заткнул бы распоясавшихся студентов, она — нет. Гарри догадался, что Прозерпина прощупывает почву точно так же, как сейчас они все изучают границы, до которых простирается их свобода действий. Ему стало не по себе, потому что, когда так делала преподавательница математики в его старой школе, провинившимся потом не казалось мало — из поля зрения она не упускала никого. Зловещее спокойствие патологоанатома слегка пугало, как и ее профессия.
— Я могу продолжать, мистер... э-э-э?
— Малфой, мэм, — поднявшись с места, элегантно поклонился Драко. — Да, конечно, извините, мэм. Готов искупить.
— Да ни хрена он не готов! — вдруг взорвался Симус. Прозерпина с интересом взглянула на него, он смешался, сел и буркнул под нос: — Прошу прощения, профессор.
— Спасибо, господа, вы очень любезны. Так вот, мы с мисс Грейнджер остановились на том, что опасность перенаселения осознали и обычные маглы. Теперь они постепенно, своим ходом, ограничивают деторождаемость. В варварских народах процесс продолжается, как и раньше — бездумно. Миры и мировоззрения маглов цивилизованных и маглов полудиких конфликтуют куда сильнее, чем даже наш с магловским. Вследствие этого мало что меняется на общем фоне. Природа будет по-прежнему бороться с видовым перенасыщением. И бороться она будет при помощи наследственных и вирусных болезней. А еще — информационного пояса Земли, который побуждает саму популяцию к жесточайшим войнам и иным способам добровольного уничтожения себе подобных. И третий убедительный ее довод — голод. Голод, дикость и нищета на территориях экономически и социально неразвитых этносов. Вот они, три из четверых Всадников Апокалипсиса. Недаром магловские мудрецы считают, что когда их божество желает наказать человечество, оно лишает людей разума.
— Профессор, а можно еще один вопрос? Ну, совсем маленький? — Малфой символически вскинул руку, словно прося слова и, не дожидаясь ответа от вперившейся в него взглядом Умбрасумус, спросил: — Скажите, а что говорит наука насчет аллергии на латекс и на противозачаточные зелья у некоторых особей? И еще: пигментация волос как-то влияет на это? Например, у рыжих вол...
Разъяренный Рон швырнул в него Ступефай, Драко ушел из-под удара, Крэбб с Гойлом, вскакивая на ноги, выхватили палочки. Гарри тоже сжал свою, но рассчитывал вмешаться только в самый последний момент, если будет нужно. Внезапно из какого-то соседнего помещения — как бы не того самого, где профессор и ее коллеги только что гоняли каких-то инферналов — послышался утробный рев. Малфой оцепенел, кровь отлила от его лица, и оно сравнялось в цвете с волосами. Его "телохранители" тоже растерялись, а Невилл и Гермиона повисли на разъяренном Рональде.
— Не бережете вы себя, молодые люди, — огорченно вздохнув, профессор повернулась в сторону выхода. — С вашего позволения, я ненадолго отлучусь. Постарайтесь не перебить тут друг друга: у нас сейчас морозилка под завязку, и хранить ваши бренные останки будет негде.
