Темный Лорд не ошибся в талантах мальчишки-полукровки: беспримерный и ловкий подонок, тот сумел как-то обвести вокруг пальца самого Дамблдора, избежать Азкабана и — финальный штрих — остаться в штате вопреки всякой логике. Остаться работать с детьми. Именно из-за его персоны Долорес пришлось пустить в ход все свои способности по охмурению и убедить Корнелиуса Фаджа, что вакантная должность преподавателя ЗОТИ в Хогвартсе дожидается именно ее. Фадж, поначалу склонявшийся к кандидатуре аврора Дедалуса Дингла, уступил им с Люциусом Малфоем, который выступил от лица членов Попечительского совета, предлагающих на это место Амбридж. Итак, первое из поручений Повелителя ей и Малфою удалось выполнить с блеском.
— До скорой встречи, Эс-Ти, — сладко потянувшись, она отсалютовала ополовиненной чашкой в адрес ужасной колдографии зельевара. — У тебя есть месяц. Пока танцуешь — живешь, — Долорес сама не знала, из каких глубин подсознания всплыла вдруг эта фраза, но звучала она пафосно и красивенько, как перекрашенная в розовый шкура зебры.
Снейп со снимка по обыкновению мерзко скривился и отвернул от нее свою рябую бледную рожу. Зря ты, Северус Ти Снейп, не послушался в прошлый раз доброго совета и не упразднил дополнительные занятия по магловской химии. Такими темпами студентов и впрямь можно чему-то научить. Очередная возмутительная халатность Дамблдора! Чиновники на то и посажены в Министерстве, чтобы запрещать и чтобы их запретам подчинялись.
* * *
— Минерва, ты преувеличиваешь. Я готов понять твои чувства...
— Да не готов ты! Не готов ты их понять! Жаль только, что я поняла слишком поздно: Альбус Дамблдор вообще не способен понимать чувства других! Он может разглагольствовать о них часами, он может превозносить силу любви и дружбы. О, да, демагог он непревзойденный! Непревзойденный оратор и непревзойденный теоретик...
Послышалось тихое, такое знакомое хмыканье.
— Всё? Ты выговорилась, душа моя?
— Нет! — огрызнулась она и взмахнула рукой, как если бы из пальцев ее торчали выпущенные когти.
— Ну вот и чудесно. Значит, продолжим. Наша тактика сработала, и Долорес заглотила наживку.
— Ты знал, что я не хотела разглашения этого! Ты знал — и настоял на своем. А теперь хочешь и дальше заставлять меня притворяться довольной твоими "тронул — ходи" и "запретами на отказ".
— Охо-хо-хо-хо! Аха-ха-ха-ха! Значит, ты переживаешь и за Северуса?
— Перестань смеяться, как Санта-Клаус! Это уже слишком! Я сказала в общем контексте. И давай прекратим разыгрывать лицемерный спектакль: мы оба прекрасно знаем, кто из нас за что переживает. Отдать эту информацию Амбридж для меня было всё равно, что раздеться донага на людной площади...
— Можешь быть уверенной, она станет дорожить ею настолько, что сбережет для последнего хода. А его не будет.
— Кому что, а тебе бы всё ходы и рокировки. Я не понимаю, для чего нужно было вываливать перед нею всю правду обо всех нас?
— Здесь-то всё очень просто: это не настолько засекречено, и она смогла бы узнать другие версии в более надежных источниках, просто наведя справки. Кто знает, что могло бы насторожить ее в наших досье. И пойми она, что у нас ее водят за нос...
МакГонагалл почти зашипела и глухо прорычала:
— Однако с этим твоим С-с-северусом ты подсунул ей "другую версию"!
— Это всего лишь дата. Дело в том, что официальная версия теперь всюду выглядит именно так, как наша. Он сам никогда не разглашал настоящую и не придавал ей никакого значения. Ее знали только он, его родители, мы и "алхимический квартет". Теперь из живых правильную дату знаете вы с Джоффри Макмилланом и он сам. Мальчику он сообщил измененную, как я велел.
— Когда вы ее изменили? — ее голос дрогнул, и протестующей решительности в нем поубавилось.
— Тогда, — весомость, которой было облечено это слово, могла сравниться по тяжести только с наковальней короля Артура [3], а следующая фраза сражала подобно высвобожденному из-под нее мечу: — Восстановить, как было, мы ничего не успели по известным тебе причинам. И к лучшему — как сказала бы Септима, узнай она об этом.
__________________________________________
[3] Именно эту легенду обыграла Роулинг, описывая свойства меча Годрика Гриффиндора, извлечь который мог лишь достойный (в эпосе о короле Артуре вытащить заколдованный меч из-под наковальни было под силу только тому, кто имел право на трон Англии).
Минерва окончательно сдулась, хотя в тоне ее до сих пор угадывались нотки сомнения:
— Почему ты уверен, что она не успеет воспользоваться... э-э-м-м...
— Компроматом? — он подсмеивался, как мальчишка, и она снова в раздражении отмахнулась. — А вот посмотришь. Жаба и змей в одной банке не уживутся.
— Однако эта жаба может оказаться ядовитой [4].
__________________________________________
[4] А еще Rhinella marina смертельно ядовита — конечно, не настолько, как ядовитая тентакула, но Минерва с некоторых пор лучше разбирается в таких вещах.
— Ядовитые аги — лучшее лакомство для австралийских воронов.
— Всё-то ты знаешь!
— Мне по должности и по возрасту положено всё знать, друг мой Минерва.
* * *
Покуда босс наслаждался последними днями каникул, уже привыкнув к частым и долгим отлучкам питомца, вернувшийся из Нидерландов Мертвяк решил завернуть в Косой переулок. Это было, как раз когда студенты Хогвартса рыскали по местным лавкам и скупали всё подряд для учебы и понтов друг перед другом. Горячая пора у торгашей!
И кто бы мог подумать, кого он увидит там первым делом! Убиться и не встать — мисс Риббит-Риббит собственной персоной! Всё такая же жабка, всё в таком же вырвиглазовом-розовом. Вот это он удачно прилетел! Как будто позаимствовал у Гила кристалл Ди. Ну, а может, везение старины Локхарта со временем стало заразным?
Не выдавая себя, ворон последовал за Амбридж, планируя с крыши на крышу и попутно расшугивая чердачных котов, что пытались не вовремя возникнуть у него на пути. Ты у нас, однако, что-то задумала, старушка! Иначе зачем бы тебе прятаться в закоулок и накладывать на себя отводящее глаза заклинание? А что может задумать министерская крыса... верней, жабка? Конечно, поподслушивать, повынюхивать, повысматривать. Для чего ей это понадобилось, неизвестно, вот и нужно слетать посмотреть.
Ну-ка, ну-ка! Белый дымок над крышами Минмагии еще не клубится? Действующего Верховного чародея еще не развенчали? Туманный Альбион еще не лежит в руинах? С чего же тогда гнездо разврата, муравейник позора, скворечник вековой пошлости загудел и встрепенулся, выродив из своего чрева одну из одиознейших чиновниц современности?
В руинах не лежало ничего, а банк Гринготтс пользовался всё такой же популярностью: к нему стекались сотни клиентов и сотни же клиентов покидали здание, пополнив свои кошельки наличными. Сколько сегодня здесь знакомых лиц — мимиру сверху видно всё! Одним глазом он поглядывал по сторонам, а вторым не забывал присматривать за мисс Риббит-Риббит, едва ли заметной для прохожих, но не исчезавшей из вида для внимательного ворона.
Что-то Ржавая Ге сегодня не в настроении и спорит со своей мамашей на повышенных тонах — надо перелететь пониже, отсюда плохо слышно. Удобное деревцо над улочкой... Отличная ветка! Обе Грейнджер вышли из ателье мадам Малкин с несколькими свертками в руках, пререкаясь, как пряхи, не поделившие веретено.
— Не поеду я никуда, и всё! Не по-е-ду!
Понятно, старая песня. Миссис Грейнджер с подозрительностью оглядывает улицу. Нюх на жареное у нее что надо!
— Давай спросим у ваших полицейских! — нашлась она и, не обращая внимания на протесты дочери, вцепившейся ей в руку, высвободилась с криком: — Господин аврор! (Дорогая, их же так у вас здесь называют, да?) Господин аврор!
— Да... А откуда ты...
Остановившаяся у витрины магазинчика на другой стороне аллеи неприметная Амбридж следила за их отражением в стекле. Ухмыльнулась, когда аврору в желтой униформе пришлось развернуться и подойти на зов. Небось уже прознала жабка о характере Гермиониной мамаши. Бедняга Макмиллан, сегодня определенно не твой день: припудри носик звездной пылью — и ноги-ноги-ноги!
— Здравствуйте, — без обиняков заговорила старшая Грейнджер, сходу вцепляясь в рукав его мундира, и он лишь вежливо им обеим поклонился. — Меня зовут Джейн Грейнджер, а это моя дочь Гермиона, она студентка четв... нет, уже пятого, пятого курса, — он поклонился еще раз, но вместо того, чтобы представиться в ответ, только по-кошачьи сощурился и мягко улыбнулся. — У нас с нею небольшой спор. Рассудите нас, вы же лучше информированы о здешней обстановке. Мы с ее отцом хотим отправить Гермиону в другой волшебный вуз, потому что считаем, что в Британии становится опасно. Вы как специалист можете убедить эту упрямицу в том, что мы правы?
Аврор замялся. Мертвяк чуть не раскаркался от смеха, такое лицо было у Макмиллана. Переводя взгляд с умоляющей Гермионы на неумолимую Джейн, мужик явно не знал, что делать. По тому, как в нынешнем году улицы Косого были запружены нарядами мракоборцев, сложно было не сделать печальных выводов. Но встревать в бабьи разборки доверенный управляющего мракоборческим центром не хотел и уже жалел, что не прикинулся глухим и не ушел в инвиз, когда его окликнула эта громкая тетка. Коты шума не любят. Как говорит о таких дамах закадычный дружок Гила, "египтянин" Билл Уизли: "На шею сядут и ноги свесят". Совсем, между прочим, одичал рыжий в своих пустынях. А его родня здесь наивно верит, что сидит их сынок чин-чинарем в тамошнем филиале "Гринготтса" и плетет охранные заклы для каирских гоблинов. Младший, похоже, пошел по стопам старшего: тоже ждет не дождется семнадцатилетия, чтобы свалить из ненаглядной Норы на все четыре стороны, от фамильной нищеты и местных порядков подальше...
— Видите ли, мэм... — Джоффри прокашлялся, оттягивая время. — Я не уполномочен обсуждать такое с гражданским населением, но считаю, что вам стоит больше доверять мнению вашей дочери...
Что там Ржавая Ге? Не запрыгала от изъявления благодарности? Не запрыгала, но сдерживается с трудом, смотрит на Макмиллана преданными глазами ирландского сеттера. Того и гляди в нос от счастья лизнет — то-то у него физиономия будет! В отличие от нее Джейн Грейнджер была глубоко разочарована. Хотя кожаный напульсник на рукаве аврора она так и не выпустила из цепких клешней:
— Но правда ли то, что у вас произошло на этом жутком Турнире? Ну... возвращение этого... как-его-там... Дочь толком ничего нам не рассказывает, сплошные тайны и недомолвки! Хоть собирайся и беги к гадалке.
Гермиона снова собрала брови домиком. Эй, приятель, да пошли ты их, пусть разбираются сами! Нет, Джоффри не такой. Джоффри джентльмен, Джоффри будет мурчать и аккуратно расшаркиваться перед дамами до последнего, как с наполнителем в лотке. Мисс Риббит-Риббит тоже не без интереса следила за ними со своего поста наблюдения. Вот и мадам Малкин стала подглядывать через витрину: они ведь так и торчали посреди улицы напротив ее магазина. Прохожие аккуратно огибали их: чистокровные пуритане — брезгливо сторонясь маглы и маглорожденной, все остальные — из уважения (или страха) к желтому плащу аврора.
— Прошу меня простить, мэм. У меня очень мало времени...
— Но, сэр, одну минуточку!..
Оп-паньки! А это у нас тут кто — Пухлый?! Ну нет, он уже не Пухлый, он уже скорее Крепыш! Когда только успел так удачно утрамбоваться? Валик из жира над ремнем штанов бесследно исчез, как будто распределился по всему корпусу в виде мышц. Плечи раздвинулись, да и сам парняга уже не жался, надеясь казаться меньше и незаметнее, а передвигался гордо и степенно, как положено наследнику древнего рода. И рост! И стать! Чего еще надо этим дурам-девицам? Вот что значит каждый день ворочать кадки в теплицах Стебль! Куда это он? А, в лавочку садо-маго-водства, хе-хех! Галантно подав локоть своей величавой бабульке в траченных молью шляпе и "лисьем" воротнике, Лонгботтом поднялся с нею по ступенькам и скрылся за дверью под вывеской "Товары для магического садоводства мастера Георга Далия".
Любопытно будет взглянуть на босса — каким стал? Подрос или всё такой же доходяга? Полтора месяца, как-никак, не виделись...
Жаба тем временем двинулась дальше: Макмиллану удалось вырваться из мертвой хватки двух рыжих бестий и удрать, так что спектакль закончился вничью. Пришлось оставить насиженное деревце и снова скакать за Амбридж по крышам.
Воу-воу, какая тут потасовка в соседнем переулке, прямо душа радуется, а глаза разбегаются, за кем следить — за дерущимися или за мисс Риббит-Риббит? Хоть разорвись бедному ворону! И, решив, что жаба никуда не денется, Мертвяк перепорхнул на другую сторону крыши, с видом на Южный проулок, где застал уже самый финал разборок между младшекурсниками. С порога своей лавки на них кричал мастер Олливандер — нашли где поцапаться! — а самых главных зачинщиков держали за шиворот Драко Малфой и какой-то из его однокурсников — скорее всего, Альберт Вэйси, если судить по огромному родимому пятну на щеке, отмечавшему всех Вэйси чуть ли не со времен Основателей. В точности копируя манеры своего клюворылого декана, Малфой отчитывал малолетнего слизеринца и бросал пренебрежительные взгляды на плененного Альбертом не то гриффиндорца, не то пуффендуйца:
— Вас не учили, мистер Бёрк, не пачкать руки обо всяких недостойных? Мне будет стыдно за вас перед портретом пра-пра Элизабет, когда она осведомится у меня о ваших успехах.
— А чего он?..
— Это он первый начал! — вопили вместе с другим мальчишкой его рвущиеся в бой из-за спины Вэйси приятели-гриффиндорцы или пуффендуйцы, тогда как Драко с трудом, но сдерживал напор их противников. — Змеюки вонючие!
— Заткнись ты, шкура! Попадетесь вы нам в другом месте!
— Ступайте, ступайте отсюда, вы все! — подливал масла в огонь продавец волшебных палочек со своего крыльца. — Нечего тут! Кыш! Вот сейчас авроров кликну, узнаете мне! — он показал студентам пятнистый старческий кулак.
Что ни говори, а внушительности Снейпа сопляку-Малфою еще учиться и учиться. В запале его никто не слушал, забияки норовили, вывернувшись, пнуть друг друга по ногам и матерились так, что если бы мимир умел краснеть, он бы покраснел. Того и гляди повыхватывают палочки и затем все дружно повылетают из школы. Интересно, с чего они так разосрались — у кого родословная чище или кто записался в Пожиратели Смерти? Обычно выяснением этих животрепещущих вопросов заканчивается девяносто девять из сотни стычек между факультетами, когда там есть хоть кто-то из гадючника.
В проулок свернула Амбридж, но еще до того, как она успела что-то предпринять — если вообще собиралась что-нибудь предпринимать — с другого конца улицы к толпе приблизились Уоррингтон и Монтегю, семнадцатилетние охотники квиддичной команды Слизерина, и живо навели порядок. Они разогнали всю толпу с пятикурсниками в придачу, после чего вразвалочку зашли за канцелярскими причиндалами, так и не заметив жабку. Итак, Амбридж, значит, успешно сдала Ж.А.Б.А на чары хамелеона.
