— Они ведь тоже жили в Литтл-Хэнглтоне, да?
Джофф и Тонкс пытались найти дом Гонтов, когда безуспешно разбирались с этой историей в поместье Реддлов, но задача напоминала скорее поиски могилы без опознавательных знаков на переполненном кладбище. Возможно, после смерти опустившихся хозяев-магов развалюха была попросту снесена. Не исключено, что на ее месте так ничего и не построили — столько веков применения магии неминуемо вызвали бы на том участке серьезные аномалии.
— Да, вроде... Так что ж, не поделишься, что у вас там стряслось?
Это сейчас отец так по-простецки, почти заискивая или заигрывая, пытался выпытать у сына интересные новости "по его части". А ведь в свое время не обошлось и без бойкота, когда Джофф заявил, что коль уж не срослось у него на алхимическом поприще, то он пойдет в мракоборцы.
Макмиллан-младший рассказал — в общих чертах. Но Бальтазар порадовался и этому. Хотя к уже сказанному добавить ему было нечего.
* * *
Во время жеребьевки Джофф с напарником заканчивали подготовку комнаты для чемпионов и первый выбор Кубка прослушали.
— Кого-то из Дурмстранга, — вполголоса сказал Гектор.
Понимая, что этот "кто-то" сейчас будет тут, Макмиллан знаком показал подчиненному уйти в невидимость и аккуратно покинуть помещение. В дверях они разминулись с угрюмым старшекурсником, тем самым прославленным ловцом болгарской сборной — последние сутки в Хогвартсе только о нем и болтали. В основном, разумеется, девушки, но и младшекурсники-квиддичисты от них почти не отставали.
Авроры выскользнули в Большой зал и встали за спинами преподавателей правого стола. Перед Джоффом восседала прямая, как башня Биг-Бена, Минерва, а Дамблдор как раз только что поймал следующую бумажку и огласил имя девчонки из Шармбатона. Ее сокурсники, не скрывая, расстроились, одна только великанша-директриса, поднявшись с места во весь рост, бурно зааплодировала. Ей не хватало только воздетого высоко над головой меча в руке и молодецкого боевого клича в устах. Умопомрачительная красотка-Флер радостно упорхнула за дверь. Кубок тем временем выдал третье имя, и Макмиллан решил, что ослышался. То, что подать заявку мог любой учащийся школы, знали все. Но магический выбор обычно падал на более зрелых кандидатов. Именно поэтому Северус особенно не переживал за своего Драко, в то время как сам Драко фанфаронствовал на каждом углу, и только слепой да глухой, наверное, еще не знал о желании младшего из Малфоев "надрать задницы всем драконам и русалкам". Снейп был почти уверен, что мальчишка еще не готов к соревнованиям такого уровня, а значит, Кубок Огня выберет не его.
И, что характерно, Северус опять оказался прав. Вот только... Джофф невольно уставился в сторону левого стола, однако слизеринец выглядел почти невозмутимым на фоне ахающих и охающих коллег. Все взгляды устремились вслед Гэбриелу, пока он не скрылся за дверями комнаты для чемпионов. Пользуясь инвизом, Джофф ублажил свое любопытство, быстро подсмотрев обстановку внутри, когда туда входил мальчик. Дурмстранжец и шармбатонка стояли на расстоянии друг от друга и тоже успели удивиться приходу третьего кандидата. Затем дверь закрылась.
Предполагали всякое. Аластор, в своем духе, выдвинул версию заговора: мальчишку подставили, его имя в Кубок бросил кто-то другой. Северус только покривился, и не нужно было уметь читать мысли, чтобы его понять. Он был не единственным, думающим в этом ключе:
— Коллеги, о чем вы?! — развел коротенькими руками Флитвик. — Вы видели эту довольную физиономию?
— Пойду погадаю, — решила Трелони, отсутствовала минут пять, а потом вернулась (более румяная в области щек и даже носа) и торжественно объявила, что карты Таро сулят возрождение Того-кого-нельзя-называть, падение Азкабана и смерть всем присутствующим — именно в таком порядке. — Грядут черные времена, мужйтесссс... — завершила она, опускаясь в кресло, и уже спустя пару секунд безмятежно похрапывала. Шум и суета ей нисколько не мешали.
В конце концов Джоффри удалось подкараулить Северуса в тот момент, когда на него никто не наседал, а самое главное — когда он сам не наседал ни на кого.
— Ты знал? — спросил Макмиллан.
— А что, похоже? — саркастически усмехнулся Снейп.
— Ну-у... есть немного.
— Это хорошо.
Слизеринец повернул в сторону коридора своего факультета.
— В каком смысле? — уточнил аврор, чувствуя себя немного в параллельной вселенной.
— А сколько смыслов тут может быть? После такого его следовало бы отправить под трибунал за разглашение государственной тайны иностранцам. Вряд ли им стоило знать, что главная достопримечательность МагБритании — на самом деле клинический кретин.
Сейчас его дурацкий юмор нервировал. Макмиллан уже предчувствовал массу неучтенных проблем и кучу незапланированной работы, а этот шагает себе и оттачивает на нем свое снейпячье остроумие. Так называемое. Мерлин, лучше бы он орал или разгромил бы что-нибудь...
— Надо продумать, что делать. Как-то подготовить его... — аврор отбросил чуб со лба. — Должна же быть какая-то система, на которой базируются все эти Турниры... Я не вдавался, не знаю, но почитаю, как их проводили раньше...
— Нет никакой системы, — буркнул Северус. — Ты не знаешь — я знаю. Всегда всё по-разному.
— У нас еще есть время до первого тура.
— Аж целых пять дней!
Ну вот что за... Макмиллану захотелось плюнуть и уйти. Можно сразиться с драконом на арене, можно даже победить его, но как справиться с драконами внутри тебя? Однако Джофф лишь сжал губы, сосчитал до пяти и, шумно выдохнув через ноздри, сдержанно подтвердил: "Аж целых пять дней". Максим и Каркаров обязательно будут натаскивать своих претендентов, так что Дамблдор тоже не останется в стороне по отношению к своему. Ну а они с Северусом всего лишь внесут посильную лепту. Вдруг пригодится?
— Оставь свой пессимизм, Снейп: нам неизвестны правила, но известна точная дата состязаний!
Северус прямо-таки воссиял:
— В самом деле, чего это я! Узник будет знать, когда за ним явится палач! Это охренительно милосердно.
Уф, во имя подвязок Пенелопы! Где раздобыть еще тонну терпения, чтобы общаться с этой недоцелованной жертвой дементора?!
— Да будет тебе известно, я вообще надеялся увидеть в числе чемпионов Седрика Диггори, а не твоего недоросля!
— Черт возьми, я тоже.
И в ближайшие пять дней, пытаясь бунтовать — мол, помимо Сокровенного острова у него есть еще и школьные обязанности, а если они решили уморить его насмерть еще до начала испытания, то зачем такие сложности, — Гэбриел неизменно слышал с трех сторон: "Tu l'as voulu Georges Dandin!". [4]
___________________________________________
[4] "Ты этого хотел, Жорж Данден!" — крылатая фраза, берущая начало в пьесе "Одураченный муж" Жана-Батиста Мольера.
48. Крэддок рог осушил и не пролил вина
— У этого котла, походу, два режима: либо "ни фига не закипаю", либо "всё сжигаю до головешек"! Эванеско! — и Гарри со злостью ткнул палочкой в сторону воняющей горелым жижи, уничтожая загубленные плоды сорокаминутной возни. — Третий раз он мне попадается в этом семестре, и третий раз одно и то же!
— Держу пари, его проклял Пухлый, когда переводился от нас к барсукам! — скрупулезно отсчитывая кусочки шляпки болотной галерины и смахивая их ножиком с дощечки в свое варево, откликнулся Рон Уизли. — Пометь его крестом и больше не бери.
— Я помечал. ВОТ ТАКИМ, блин, крестом! Но эта скотина Малфой потом назло перепометил крестами вообще все котлы в школе! Чтоб к нему домой Пивз навсегда переселился!
Малфой действительно в последние дни как сдурел. Злобный, словно голодная землеройка, он преследовал Гарри исключительно ради того, чтобы ляпнуть какую-нибудь гадость. Это переходило уже всякую меру. Куатемок однажды выразился, причем весьма грубо: "Он как телка, которую трахнули и не женились!" Это было бы почти смешно, если бы в таких вылазках Драко не сопровождали его преданные Крэбб и Гойл.
Пуффендуйцы не отставали от слизеринцев: теперь Гарри Поттера, который "обломал" их ненаглядного Седрика Диггори, попросту не существовало. Чтобы доказать ему свое презрение и равнодушие, они — от мала до велика — гонялись за ним, сочиняли про него всевозможные дразнилки, зачаровывали вещи, напускали в теплицах всякую растительную дрянь, а один балбес со второго курса отличился особо, попытавшись навести на Гарри козлиное проклятие. Когда его неуверенный посыл отзеркалило от Гарриного щита, да еще и попутно удвоило силу воздействия — а это чтобы неповадно было! — мальчишка, в ужасе дергая свою козлячью башку за рога, с воем понесся жаловаться мадам Помфри, и к вечеру Хогвартс гудел, как улей, обсуждая коварство "дутого чемпиона", нападающего на малышей из-за угла. Количество "круциатусных мальчиков" к отбою переросло все мыслимые пределы, и Гарри подумал — а не может ли оказаться так, что само это испытание уже как бы и началось? То есть — почему бы не принять весь этот выездной психоневрологический диспансер за начальные этапы цепочки заданий Турнира?
Гриффиндорцы к выбору Кубка отнеслись до удивления лояльно. Даже отвергнутые гриффиндорские претенденты, и те признали, что всё произошло по-честному, поскольку подтасовать решения магической голосовалки в принципе нереально. Но эти были согласны на что угодно, лишь бы от имени школы выступил не слизеринец.
А уж когтевранцы — те, само собой, ликовали и окружили своего "героя" внезапной любовью и почтением. В результате чего он часто отсиживался где-нибудь в тихом месте или наводил на себя чары ненаходимости.
"Ну, большинство просто решило, что тебе мало твоей славы, — объяснил мистер Макмиллан на одной из тренировок. — Ты же и так знаменит, а этой выходкой лишил шанса кого-то еще". — "Моей славы? Да она от начала и до конца высосана из пальца. Прослыть может любой дурак... Почему я должен всю жизнь мириться со званием, которого не заслужил? Меня прям тошнит от него, это же бред! Все таращатся на этот чертов шрам. Да я лучше проиграю Турнир, зато у всех мозги встанут на место, и меня перестанут считать фиг знает кем и доставать на каждом шагу!" А вот отец, к его удивлению, вообще не возражал. Сказал только: "Сам намел — сам разгребай", что, однако, не помешало им с Макмилланом и Блэком загонять парня на Сокровенном острове до синих чертиков в глазах. Вероятно, это было резолюцией Дамблдора.
К слову, об отце и Дамблдоре... Стоило Гарри устранить все результаты неудачной эксплуатации дрянного котла, как Снейп влетел в лабораторию после десятиминутной отлучки к директору. Судя по каменной маске, в которую тут же превратилась его физиономия, он ожидал к своему возвращению обнаружить здесь как минимум дымящиеся руины, но теперь за этим выражением хотел скрыть отголоски любых эмоций. Все мгновенно сделали вид, будто ничего, кроме эликсира, для них эти десять минут не существовало и они вообще даже не заметили, что зельевар покидал класс. Гарри изображать было нечего и не с чем, но он изобретательно уткнулся в учебник, разглядывая изображение цветка, похожего на белену, только с перевернутой вниз "дудочкой". В подписи значилось Scopolia carniolica Jacq. [1]. Впрочем, это задание было размещено для особо продвинутых, и обычно он сюда в одиночку не совался, да и теперь, словив насмешливый взгляд учителя, понял, что погорячился, и отлистнул на пару страниц назад, к нужному рецепту.
___________________________________________
[1] Вещество скополамин получило свое название из-за растения семейства пасленовых, в котором оно содержится (равно как и в белене, дурмане и т.п.) http://flower.onego.ru/other/other/scopolia.html
— Ну и где ваше "средство Макропулоса", мистер Поттер? — вкрадчиво поинтересовался Снейп.
— Оно... ну, в смысле он... Елей Григория... он испортился, — Гарри попытался изобразить лицом предельную степень сожаления, но, судя по всему, вышло как-то не очень, и несколько девчонок даже прыснули со смеху, тем самым отняв у Когтеврана пять баллов "за вызывающее поведение". На самом деле о елейном эликсире он думал сегодня меньше всего. Равно как и об остальных уроках.
— Н-н-да. Прискорбно, — Снейп похлопал себя по ладони свернутым в трубочку пергаментным листком с алой сургучной печатью. — Что ж, Поттер, сегодня в пять спуститесь в мой кабинет. С рефератом по этому занятию. И учтите, что если бы не директор, который предложил освободить вас от нагрузки в связи с завтрашним... м-мероприятием, простым рефератом вы бы не отделались.
— Да, сэр. И всё же... можно мне попробовать еще раз... только в другом котле?
Зельевар взглянул на часы, покачал головой, но затем пожал плечами:
— Не успеете... ну да дело ваше.
Удивительно, только Гарри почти успел. И даже без Гермионы, бросившей ему участливый взгляд с гриффиндорской половины класса, отыграл потерянные баллы для своего факультета: вопреки обыкновению Снейп не стал придираться, но повинность, обязующую прийти к нему в пять вечера, не отменил. Размешивая полуготовый елей, а затем убираясь после себя на рабочем месте, Гарри ловил себя на циклически (и очень назойливо, как осенняя муха) вьющейся в голове мысли, вернее слове: скополамин, скополамин, скополамин. У него так бывало, когда весь организм сжимался в преддверии чего-то тревожного и опасного, мозг пытался разгрузить себя и цеплялся за всякую мельком услышанную или увиденную ерунду — мотив песенки, реплику, картинку...
А ему, как, наверняка, и двум остальным участникам, было страшновато. О Турнире слухи ходили сплошь тревожные. "Слушай, ну как же ты будешь там бегать со своей ногой? — ужасалась Ржавая Ге. — Она же только-только зажила! Тебе, скорей всего, еще нельзя ее нагружать!" Малфой таскал с собой шар из кабинета Прорицаний и при каждой встрече с Гарри заунывным голосом вещал, что видит в глубинах хрустальной сферы хорошо прожаренный окорок. Затем он делал вид, будто внимательно приглядывается, и трагически восклицал: "Да это же не окорок! Это же распрекрасный Поттер после встречи с драконом!" Он так упирал на драконий турнир, что эту идею подхватила половина школы. Почти никто не сомневался, что в первом же состязании потребуется отнять у самки дракона подложное яйцо с заданием на следующий этап, как это было в 1945 году. Тогда, не рассчитав силы, погиб семикурсник из Дурмстранга.
В отличие от Гарри Крам и Делакур были дразнимы местными остряками в очень мягкой, практически любящей форме. Некоторые оскорбленные в лучших чувствах предпочитали болеть скорее за чемпионов от Дурмстранга и Шармбатона, чем за собственного земляка — честолюбца и предателя. Тот же Колин Криви, единственный из Гриффиндора, вился теперь вокруг болгарской квиддичной звезды и вместе с другими малолетками самозабвенно вопил кричалку на мотив "Jingle bells":
Крам, не плачь!
Крам, не плачь!
Кубок будет твой!
— Так проходит мирская слава! — прокомментировал Акэ-Атль на ухо Поттеру, когда заметил вдалеке очередное столпотворение, и оба, прыснув со смеху, повернули к другой лестнице, чтобы не ввязываться в суету и не огрести стандартную порцию змеино-барсучьего яда.
