На Флер уже наседали журналисты, и, к счастью, этой вчерашней мымры с золотой фиксой среди них не было. Интересно, что она там понапишет в своем "Пророке"? Судя по остальным ее статьям, ничего хорошего. А еще интересно, есть ли здесь хоть один корреспондент Лавгудовского "Придиры"? Ведь отец Луны наверняка не обойдет вниманием событие такого масштаба.
— Почему именно немецкие сказки, мадемуазель Делакур? — добивался ответа какой-то прыщавый журналистик, недавний, судя по виду, выпускник Хогвартса.
Счастливая Флер, картавя больше обычного, наполовину на французском, наполовину на английском отвечала, что не знает, но в детстве всегда любила их читать.
— Вы правда вейла? — залепила вопросом прямо в лоб мрачная репортерша с зажеванной папиросой в зубах.
— О, уи! Мон грандмаман — вейла, и мон вольшебнайя пальчика запольнена волосьок с ее голови! Мон вольшебнайя пальчика слюшайсья только менья.
— Вы умеете принимать форму вейлы и в реальности, мадемуазель Делакур?
— Но! Ньет, ньет, я пока не умейю. Можьет быть, год ещьо, два... Или никогда. Никто не знайет, даже мон грандмаман! Мы не всье наследовать способность.
Поттера, к которому я, собственно, и пробивалась, совсем затерли. Или, что скорее, он "затерся" сам. Пришлось отыскивать его среди всех этих взрослых, за высокими фигурами которых он был незаметен, как хамелеон. Рядом с ним шагал сам мистер Крауч и очень недовольно взглянул на меня, как только я схватила Гарри за руку. Мертвяк наконец-то перепрыгнул с моего плеча к своему хозяину, и я с завистью подумала, что вот кому-кому, а Поттеру залечивать царапины от его когтей не придется: на всей одежде Гарри были прочные кожаные нашивки — где наплечники, где напульсники.
— Поздравляю! — и, не дожидаясь, когда этот тормоз опомнится, я бросилась ему на шею. — Ты это сделал, слышишь? Ты это сделал, Гарри!
— Это было очень позорно? — смущаясь, шепнул он мне на ухо.
— Ты что, с ума сошел? Это было четко! Я не поняла, к чему клонил твой Сфинкс, но ты заработал первое слово пароля, а это главное!
— Да брось утешать, знала бы ты, как мне стыдно за свое тугодумие!
— Ты в кого такой зануда, Поттер? Софокла лишка перечитал? [3]
___________________________________________
[3] Монолог Эдипа из трагедии Софокла "Царь Эдип" см. в Примечании в конце главы.
— Софокла?.. А, ну да! То есть нет. Не перечитал. Я вчера вообще не мог уже ничего читать.
— Бо-о-о-о-же мой! Какой ты зануда!
Мы засмеялись, боднулись лоб-в-лоб и в обнимку побрели к Хогвартсу в толпе, где все уделяли львиную долю внимания старшим чемпионам.
— А с тобой, — обратился Гарри к своему ворону, — мы еще недоговорили!
— Ну вот чего ты сразу начинаешь, босс? — с неподдельной горечью откликнулся Мертвяк и развел крыльями. — Всё же ништяк было!
— Я тебя предупредил. Не нравится — лети на все четыре стороны прямо сейчас. Или расскажешь мне, откуда знаешь Скитер и кто ты вообще такой, или проваливай.
Мимир нахохлился:
— Умеешь ты испортить настроение! — но улетать не стал.
Только теперь я наконец осознала, что состязание завершилось, а Гарри остался жив — не просто жив, но с честью прошел испытание, и вот он рядом, целый-здоровый, только немного ошеломленный. Даже не прихрамывает. Надо будет сразу написать Гилу, хотя тот, скорее всего, уже знает — наверняка следил за магической трансляцией в этой своей Гренландии, что он только в ней забыл, будь она неладна...
"Дорогой Гилдерой!.." Э, нет, только не "дорогой", слишком уж фамильярно! "Уважаемый мистер Локхарт"... Ну вот что за мучение — каждый раз придумывать, как бы так без лишнего официоза, но и без панибратства поприветствовать наставника! Мало ли как я называю его про себя — в этом я даже под пытками не признаюсь никому. Хорошо, перенесу это сочинение на вечер. После отработки у Филча, чтоб ему миссис Норрис в ботинки нагадила!
У лестницы мы все начали разделяться на факультеты, собираясь пойти в наши башни и переодеться к торжественному обеду. Отдавая спасительный плед Шаману в толпе светло-синих "конфедераток", я случайно увидела, как Луна кивает что-то ей рассказывающему Виктору и медленно отступает к своим однокурсникам. Болгарин попытался было последовать за нею, но она как-то странно улыбнулась, пожала плечами и окончательно скрылась за спинами когтевранцев третьего курса.
— Ты еще не читала их вчерашние интервью в "Пророке"? — спросил меня Акэ-Атль и подал свернутую в трубочку газету, где сбоку виднелся фрагмент колдоснимка с этой златозубой крокодилицей-Ритой. — Аж на самой передовице, неплохо, да? Но про нашего начинается только со второй страницы.
Я хотела показать "Пророк" Гарри, однако Луна меня опередила и подошла к нему раньше. Они о чем-то заговорили — скорее даже говорила только Лавгуд, скользя взглядом по оживленным картинам в холле. Жалко, что все так галдели. Хотела бы я узнать, что так вдохновило нашу готическую русалку. Гарри слушал, не перебивая, внимательно и чуть склонив к ней голову, а Луна взяла его за руку и начала что-то чертить пальцем по линиям у него на ладони. И тут, пока она не видела, он та-а-ак посмотрел на нее!..
Ой.
Это было внезапно.
Держу пари, мне не почудилось.
Мне стало немного совестно, что я ненароком подглядела больше, чем стоило. Я прикрылась газетой и решила, что не моего ума это дело. Захочет — сам поделится.
Пока лестницы в своем хаотическом режиме переносили нас в Гриффиндорскую башню, я успела просмотреть статью Скитер, и сделала это не одна, а с присоседившимися ко мне Уизли — Роном, Джинни и обоими близнецами. Спасибо, что хоть без отмороженного Персиваля.
В интервью "Ежедневного пророка" что болгарин, что француженка выглядели какими-то напыщенными зазнайками. Рита Скитер умудрилась процитировать их фразы так, что каждое слово работало против них. "Какого мнения вы о третьем участнике, знаменитом Гарри Поттере?" — спрашивала журналистка. "О-ля-ля, этот р'еб'ёнок не может быть серьйозный... как... сопьерник. Мсье Поттьер не принесет слишком большого интер'еса для мен'я и мсье К'ам". Рон покраснел, но сделал вид, будто его это не задело. "Рьебьёнок!" Ха-ха, это ничего, что они с Гарри ровесники? Бедолага, сегодня явно не его день. Сплошные разочарования.
— Коза! — проворчала Джинни. — Думает, что если бабка вейла, то теперь можно позволять себе Мерлин знает что! Пусть только сунется, я ей все волосы повыдираю — всему Хогвартсу хватит в палочки вставить!
Виктор повел себя ненамного лучше Флер. На похожий вопрос Скитер он только насупился и ответил, что старается не забивать голову всякими глупостями и даже не задумывался об этом мальчишке. "Ему точно уже есть одиннадцать?" Джордж и Фред переглянулись, фыркнули и, очевидно метя в огород младшего братишки, забормотали скороговоркой: "Крам-Крам! Крам-Крам-Крам!" Рон первым спрыгнул с лестницы на площадку и понесся к следующему пролету на пересадку.
Продолжение интервью на следующем развороте газеты я дочитывала в девичей спальне Гриффиндора. Переодевалась к банкету и на ходу, застревая в снимаемых и натягиваемых платьях и мантиях, выхватывала со страниц по строчке да по абзацу. Не знаю, с чего бы, но Скитер прониклась прямо-таки материнскими чувствами к Гарри. Вот уж для кого она нашла нужные слова, чтобы подать с выгодного ракурса, так это для Поттера! Интересно, чем таким он ее подкупил? Но больше всего мне понравилось, что в отличие от Делакур и Крама он отозвался о них наилучшим образом, ни капли не заносясь и признавая их превосходство. После его победы в первом этапе Турнира это смотрелось особенно трогательно, а те двое выглядели самонадеянными хвастунами. Рита как бы намекала: а представляете, если бы он был их ровесником и умел уже столько же, сколько успели выучить они за семь лет обучения? Что ж, может, эта журналистка не такая уж и мымра...
А настроения публики заметно поменялись. Во-первых, барсуки во главе с отвергнутым магией Седриком Диггори дулись на Гарри уже не так основательно — еще бы, я сразу заметила несколько блуждающих по желтому столу свежих "Пророков". Во-вторых, наши гриффиндорские балбесы вовсю потешались над Роном и Флер, кладя на могилу остроумия надгробные плиты в виде рифмушек про "любовь до гроба — дураки оба". В-третьих, орлята чуть ли не летали от гордости за своего чемпиона, и сегодня они меньше всего походили на чопорных сухарей-заучек. В-четвертых, в коридоре я увидела разговаривающих профессора Снейпа и мистера Макмиллана, аврора, и уже второй раз за последнее время обнаружила мимолетную, но самую что ни на есть настоящую улыбку на лице слизеринского декана. Правда, заметив меня, он немедленно помрачнел, зато мистер Макмиллан весело рассмеялся и, хлопнув его по плечу, ушел в инвиз. Повторяю: хлопнув. По плечу. Снейпа. У меня всё.
Я потрясла головой, отгоняя возможное наваждение (или нарглов, я теперь ни в чем не уверена), и вышла в пиршественный зал.
Но самый главный сюрприз меня ждал после торжественной обжираловки. Директор Дамблдор встал со своего места, поднялся на возвышение и при полной тишине объявил, что в рамках международного сотрудничества и с целью обмена опытом между преподавателями и учениками магических школ было решено провести несколько открытых занятий в присутствии иностранных студентов. С тем, чтобы в дальнейшем они пригласили нас на свои уроки. Пытаясь замаскировать засиявший в глазах жадный огонек любопытства, слизеринцы сквасили физиономии и изобразили титаническую обреченность — ну просто прикованные Прометеи в ожидании орла! Сами орлята притворяться не стали, а стали радостно переглядываться и перемигиваться — некоторые с весельчаками-шармбатонцами, которым эта идея тоже понравилась. Реакция студентов Дурмстранга в чем-то походила на слизеринскую, но выглядело это взрослее и суровее: не было печали, навязали нам на шею этих изнеженных англосаксов! Наши львята, уверена, в большинстве своем тут же начали планировать будущие пранки, и в итоге равнодушнее всех новшество приняли пуффендуйцы. Мол, надо так надо. Ничего не знаю, пусть они думают и делают что хотят, а я в этом зале, наверное, была самым счастливым человеком. Узнать, что изучают в Дурмстранге и Шармбатоне! И ради этого я никого не должна убить! Фантастика! Да, я тоже чуть не летала. До тех пор, пока не увидела Филча, снующего у стола жюри Турнира, и в очередной раз не вспомнила, что этот вечер у меня безнадежно занят отработкой штрафа во владениях завхоза. Вместо того чтобы писать письмо Гилдерою, я должна буду полировать эти пылесборники в уголке квиддичной славы Хогвартса! Понятно, что делать этого своими руками мне не придется, ведь школьные эльфы не допустят такой глупости, пользуясь тем, что Филч не почувствует присутствия их магии, но бессмысленной траты времени мне не избежать...
Кроме того, профессор Дамблдор сообщил, что в этом году на рождественском балу будут и наши гости, поэтому все могут приглашать всех, независимо от принадлежности к школе. После этих слов директора стоило взглянуть на Виктора Крама — он просто воссиял и уставился на Лавгуд. Делакур многообещающе улыбнулась Рону, но Рон сделал вид, будто очень увлечен пончиком, и давился им, пока француженка не отвернулась. И тут о меня шлепнулся бумажный пернатый змей, записка в котором гласила: "Пойдем со мной на бал?" Я повернулась к когтевранскому столу и состроила Акэ-Атлю страшные глаза, а он в ответ сложил брови домиком и стал похож на промокшего под дождем котика. Ну вот как такому отказать? Я вздохнула и кивнула. Странно это. Ладно бы Шаман страдал от отсутствия внимания девчонок, но даже я лично знала минимум пять студенток, которые пищали бы от восторга, пригласи он одну из них. Они, конечно, не были такими гламурными, как слизеринские и гриффиндорские принцесски, но их косметички явно выиграли бы конкурс у моей, не говоря уж обо всём остальном. В общем, Куатемок больной во всю голову псих, и это не подлежит сомнению.
К назначенному часу я переоделась в робу для мастерских и теплиц и спустилась на первый этаж сдаваться на милость завхоза. Но еще не дойдя до коридора с кладовками, я была перехвачена Пивзом. Да-да, самым вредным существом в Хогвартсе после моего Жулика. Это был тот самый редкий случай, когда Пивз материализовался, но при этом молчал — затаился. Приложив палец к мокрым красным губам, он подал мне знак спрятаться за доспехи, что я и сделала, хотя недоумевала — зачем.
— ...не понимаю, что вам от меня нужно, Филч!
Из-за угла вывернули Филч и Крауч. Министерский чиновник казался каким-то дерганным, а у Филча вид был скорее отсутствующим.
— Нет, сэр, вы всё не так поняли! — оправдывался он. — То есть я хочу сказать, что это совпадение...
— Угу. Совпадение. Да вы мне прохода не даете всю неделю. А может, вы этот... засланный? А?
— Что вы, что вы, мистер Крауч! Уверяю вас, это случайность, — завхоз замахал руками, отделываясь от предъявленных ему подозрений. — Да я ни сном, ни духом...
— Да что вы! Таскаетесь-то вы за мной с поразительным упорством, слепой не заметит! Может быть, выложите начистоту, что вам надо, и мы перестанем мозолить друг другу глаза?
— Сэр, я клянусь вам, это досадная случайность!
— Ну, смотрите. Что-то не нравится мне ваш вид, Филч! А ну-ка! — Крауч вынул палочку, нацелил ее на завхоза и произнес заклинание Фините инкантатем, после которого ничего не произошло. — Хм... странно... ну да ладно.
Он что, думал, что кто-то наложил на Филча какое-то заклинание, и тот теперь шатается за ним по всей школе? Наверное, Крауч учился в каком-то другом месте: для Филча это вполне себе нормальное поведение, он вечно ходит за всеми от безделья и желания насолить. Еще и кошку свою насылает, когда один не справляется...
Чиновник круто развернулся и ушел в сторону подземелий, а Филч поковылял к своей подсобке. Пивз тоже куда-то исчез, и тут я, покидая укрытие за доспехами, шагнула навстречу возвращающемуся в слизеринские владения профессору Снейпу.
— Позвольте узнать, по какому праву, мисс Грейнджер, вы...
Я перебила его дробной скороговоркой:
— Сэр! Я здесь только потому, сэр, что мистер Филч назначил мне отработку за то, что я сегодня нечаянно наступила ему на ногу...
— Сделали что? — сменив фокус внимания, зельевар чуть наклонил голову в мою сторону.
— Там была давка, и я случайно наступила Филчу на ногу, сэр.
Профессор коснулся пальцами краешков рта, будто бы утираясь. Похоже, он был так же раздражен, как Бартемиус Крауч, и едва справлялся со своей злостью. Ну конечно, сейчас сдерет с Гриффиндора столько баллов, сколько Трелони не снилось...
— Идите, мисс Грейнджер, — сказал он, поразительным образом забыв оштрафовать мой факультет.
Я сделала пару шагов в сторону кладовых, но была осажена Снейповским "Вы куда?"
— О-отрабатывать, сэр.
— К себе идите и займитесь уже наконец полезным делом, — поморщился слизеринский декан. — Стойте!
— Да, сэр? — (Ну, сейчас точно оштрафует!)
— Вы видели, как Филч вернулся?
