— Нет! И обращалась к нему Дора, а не я! После этого гадкого розыгрыша Блэка у меня не хватило бы духа просить за него у Сева. Даже во спасение его жизни.
— Но он же понимал, что если откажется...
— Так! Всё! Мне надоело!
— Не забывай, с какого он факультета, Лили! Ты даже...
Эванс вырвалась, ударила Джемса по протянутой к ней руке, развернулась и убежала из зала, проталкиваясь через толпу. Поттер вздохнул и опустил глаза. Подождав немного, Снейп незаметно отправился на поиски Лили, однако ее и след простыл.
С недавних пор он даже не злился на Поттера, как бывало раньше, в подростковом возрасте. Что-то переломилось в нем после той истории с Блэком и Люпином, как будто упал и сгинул какой-то заслон внутри, что ли... Его всегдашние мучители оказались просто шайкой шкодливых мальчишек, до смерти напуганных содеянным, а один еще и едва не поплатился за идиотскую шутку если не жизнью, то судьбой. Верно же говорят: не рой другому яму. Просто Джеймс сейчас чувствовал то же самое, с чем сам Северус умудрялся жить всё время. Только, в отличие от этого везунчика, еще сдерживаясь, ни на что не рассчитывая и скрывая все эмоции под маской безразличия, вечно готовый дать отпор каждому, кто полезет в душу. Он и сейчас так жил, соблюдая нейтралитет и не принимая ничьей стороны. Вообще ничьей. А Поттеру еще предстоит это осознать и испытать на своей шкуре.
— Ты кого-то ищешь? — услышал Северус за спиной голос Дамблдора; не было сомнений в том, что директор знает, с кем говорит.
— Нет, сэр.
Дамблдор внимательно поглядел на него, повернулся и степенно последовал своей дорогой. Походив по коридорам еще и решив, что не стоит пока идти в крыло Гриффиндора, поскольку Лили сейчас не в настроении и вряд ли захочет с кем-то говорить, Северус вернулся в зал. Мимо проплывал призрак из слизеринской гостиной.
— Добрый вечер, Барон, — приподнимая цилиндр, слегка поклонился ему Снейп.
— Добрый вечер, Барон, — ответствовал Кровавый Барон, снисходительно кивая.
Кто-то прикоснулся к его руке. Северус отпрянул: он терпеть не мог, когда до него дотрагивались без его на то воли.
— Привет, потанцевать не хочешь?
Ого. К нему даже замаскированному не совались. Кто же эта отчаянная? По внешнему виду узнать это было нельзя: похожая на восставшего мертвеца, перед ним скалилась девица с явными признаками разложения по всему телу, в дырявом цветастом платье, перехваченном в талии корсетом. Пустые белесые, но зато густо накрашенные глаза и сладострастно приоткрытые губы с размазанной сочной помадой, тронутая тленом щека, разорванная под скулой так, что виден был верхний ряд зубов. Красотка, что ни говори. Прямо под стать его наполовину оголенному черепу! Наверняка кто-то из своих, из серпентария — кому другому придет такое в голову?
Что ж, ладно, раз такая смелая... Играть так играть. Северус зажал между зубов толстую кубинскую сигару, вздернул повыше их сцепленные руки и, залихватски покружив девчонку, поймал ее за талию. Маска (и, конечно, сновидение) открывает способности, о которых и не подозреваешь. Например, к танцам. В другом месте и в реальном облике он ни за что не позволил бы себе такой нелепости.
Сплясав с нею, но так и не догадавшись, кто же это прячется под обликом лоа Бриджит, он сдался и решил попробовать обходной путь.
— Оу, оу, только без этого! Не люблю, когда кто-то хозяйничает у меня в голове: там много страш-ш-шных тайн! — воспротивилась легилименции партнерша, потом чувственно ухватила Северуса ладонью за шею и, дотянувшись губами до его уха, шепнула знакомым поддразнивающим тоном: — А я думала — сидит себе Сев в своем подземелье, книжечку, как всегда, почитывает...
— Ли... — чуть не вскрикнул Снейп, но ее рука хлопнула его по губам и выбила сигару. Освободившись, он спросил уже шепотом: — Ты же... Как ты меня вычислила?!
— По знаку зодиака.
— А серьезно?
— По знаку зодиака. Девятка — январь — Сатурн — суббота — Барон Суббота. И окончательно убедилась, когда приглашала на танец. Это ведь только ты у нас такой недотрога из всех парней школы.
Когда он придумал нарядиться Бароном, то, кажется, даже не думал об этом. Но в определенной логике Лили не откажешь: скорее всего, на подсознательном уровне так и происходило. Недаром они в свое время настолько щепетильно подошли к созданию герба "Кетцальбороса" для их закрытого алхимического клуба, где каждый знак соответствовал планете-покровителю участника.
— Признаёшь поражение? — спросила она. — Сломала я стереотипы?
— Угу, — не в силах оторвать от нее взгляд, ответил он.
В качестве награды за успешную маскировку и удачное рассекречивание замаскированного приятеля Эванс получила в ту ночь кубок Двуликого Януса. И всё же лучший приз достался ему, когда она, уже вернувшись в свой нормальный облик и шкодливо смеясь, долгим и совсем не целомудренным поцелуем сорвала с его губ тихий стон...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...Но, увы, в реальности всё было не так. Совсем не так. Мечты остаются мечтами, какими бы правдоподобными они ни казались.
* * *
Перед тем как отправиться к Лавгудам, Северус на всякий случай заглянул в котел, подвешенный рядом с кухонной плитой. Процесс шел как нужно, и его присутствие в ближайшие часы не требовалось. Набросив плащ и заговорив входную дверь и окна от проникновения в квартиру кого бы то ни было, кроме него, профессор трансгрессировал прямо из собственной прихожей во дворик у башни под луной.
Ксено встретил гостя, выглянув из-за двери типографии:
— А, это вы, профессор! Входите в дом, в огороде сейчас небезопасно: у нас тут поспела прыгающая локва... Туда, туда проходите, — он махнул рукой с закатанным рукавом сорочки куда-то за себя и снова скрылся с глаз.
Этот чудак, как всегда, в своем духе... Прыгающая локва, хм! Не успел Северус толком додумать свою мысль, как снаружи в закрывшуюся за ним дверь, причем примерно на уровне его головы, глухо и смачно ударилось что-то довольно крупное — судя по диапазону звука, размером с еловую шишку... Э-э-э... Ну а что — прыгающая локва. Вполне естественное явление, да.
Освободившийся Лавгуд застал гостя сидящим в столовой в ротанговом кресле-качалке и листающим последний номер "Придиры", который ему рекомендовал чудак Дамблдор. Снейп оторвал взгляд от аляповатого комикса с какими-то зелеными человечками и подобием летающих тарелок. Во всяком случае, в представлении художника-волшебника так должны были выглядеть летающие объекты из уфольклора — научно-фантастических сказок маглов.
— То есть, морщерогих кизляков, как я понимаю, вам уже мало, — сказал зельевар без тени улыбки.
Ксенофилиус развел руками и украдкой оглянулся через плечо:
— Луне нравится, — оправдываясь, вздохнул он.
— Кстати, как у нее дела? — Северус соорудил такое выражение лица, что до хозяина дома сразу дошел истинный смысл его вопроса.
— Горюет, конечно. Но не показывает, — Лавгуд сел, потер ладонь о ладонь, а потом доверительно пожаловался: — Только, знаете, стала чаще ходить по ночам...
— Пришлю вам потом настоек. Главное — не забывайте смотреть в сопроводительную инструкцию.
Ксено неловко рассмеялся:
— Ну что ж я, совсем пенёк, что ли? Конечно... А у вас... что-то случилось, да?
— Приехал домой, чтобы похоронить Эй... мать.
Скорбное лицо Лавгуда вытянулось и стало еще печальнее:
— Мне очень жаль. Примите мои соболезнования. Я могу чем-нибудь помочь?
Последний вопрос относился не к теме похорон. Лавгуд понял, что профессор заехал к нему отнюдь не с целью поговорить о своей покойной матери или о лунатических проблемах Полумны. Снейп опять испытал это чувство — как будто ступаешь на канат над пропастью и отпускаешь перила, за которые держался. Ба-лан-си-ров-ка. Такие привычные ощущения, но никогда не перестанешь их замечать — даже постоянная боль не столь навязчивый раздражитель. Кстати, о боли: Грег сегодня как-то подозрительно присмирел, неужели сон все-таки помог?
Лавгуд... Этот прикидывающийся малахольным редактор бульварной газетенки на самом деле куда рассудочнее большинства магов, знакомых Северусу. Точно так же, как сам алхимик, он перчаточная кукла на дополнительных руках-манипуляторах Дамблдора, точно так же верит в то, что кто-кто, а директор поможет ему защитить родного человека от тех, кто уже убил множество ни в чем не повинных людей. Полумна — дополнительный стимул, гарант верности Ксенофилиуса старику. Если Снейпа держит при главе Хогвартса и вообще на плаву только жгучее желание отомстить, свойственное любому уважающему себя темному, а дальше хоть трава не расти, то у Лавгуда больше причин цепляться за жизнь и поступаться всеми существующими принципами во имя благополучия дочери. Именно поэтому алхимику и не хотелось идти с ним на исчерпывающую откровенность: Северус был уверен, что об этом разговоре между двумя подчиненными узнает Дамблдор, причем фактически сразу после его отбытия из Полночной башни, а он собирался кое-какие вещи выведать самостоятельно и отфильтровать информацию, которая дойдет потом до начальника. Директор не хранил все яйца в одной корзине, и это правильно. Соответственно, и Дамблдор не будет единственной камерой хранения информации для своего основного (основного ли?) агента. После многих лет сотрудничества Северус понял, что старика иногда неслабо заносит. Возможно, это уже первые признаки маразма: сто десять лет — не шутка даже для колдуна.
— Я знаю, что вам это будет, скорее всего, неприятно. И пойму, если вы откажете в моей просьбе, — аккуратно подбирая слова и не сводя глаз с медальона, висящего на груди хозяина дома, проговорил Снейп. — Но всё же я хотел бы попросить вас об одном одолжении.
— Всё, что в моих силах, Северус. Не желаете ли, кстати, кофе? Чай?
— Нет, благодарю. Вы позволите мне еще раз осмотреть ту комнату?
Лавгуд осекся, помрачнел, помолчал. Затем не без усилия заставил себя кивнуть, но сказал, чтобы тот его простил, поскольку сам он не найдет в себе сил войти туда еще когда-нибудь. Проводив гостя почти до двери заброшенного кабинета-лаборатории, Ксено спешно ретировался.
Снейп стоял и смотрел на медленно, тягуче скапывающую с потолка, мебели и приборов черную эктоплазму.
— Что же ты хотела сделать, Пандора? — прошептал он.
Ему удалось понять логику ее изысканий, но в формуле оставалось слишком много неизвестных. И — да, он по-прежнему не верил в случайность этого взрыва. Это недвусмысленный намек Лавгуду, которому, видимо, тоже есть что скрывать: веди себя хорошо, иначе следующая — твоя дочь. Северус хорошо знал методы бывших соратников. Значит, Дамблдор прав, они ждут возвращения Лорда, и не просто ждут, а предпринимают для его прихода посильные меры. И этот Квиррелл, он явно один из них. Нет даже необходимости искать метку: Снейп чует таких нутром, и Грег в присутствии заикающегося преподавателя ЗОТИ начинает бесноваться от ревности настолько, что почти нет сил его терпеть. Это почти Круцио. Пожалуй, боггартом Северуса сейчас стала бы его фобия безотчетно что-нибудь сморозить в неадекватном состоянии, порождаемом тварью.
— Она говорила мне вчера ночью, что вы придете, — нараспев, точно читая мантру, тихо проговорил нежный детский голосок у него за спиной.
Алхимик едва не вздрогнул от неожиданности. Полумна объявилась бесшумно, как призрак, и теперь смотрела на него отрешенным взглядом серебристых глаз, обеими руками прижимая к груди какой-то фолиант в темной кожаной обложке.
— Кто?
— Мама. Я говорю с нею иногда... когда хожу по дому... Она приходит сюда время от времени... Говорит, что такие, как она, могут возвращаться на место своей гибели... Мама велела передать вам один снимок из этого альбома...
Девочка перевернула свой фолиант, и он действительно оказался большим семейным альбомом. Снейп смотрел на нее сверху, но к альбому не прикасался. Луна сама раскрыла его и стала листать страницы. Профессору бросилось в глаза, что многих снимков там не хватает: наверное, Ксено убирал те, что пробуждали в нем наиболее сильные терзания и муки. Знакомое стремление. Наконец маленькая Лавгуд нашла нужную фотографию и подала ее собеседнику:
— Эту.
С изображения ему улыбалась загадочная светловолосая Пандора Лавгуд-Уолсингем уже в том возрасте, в каком была накануне смерти. Она с помощью палочки помешивала что-то в котле, а пар, восходящий от варева, складывался в намеки на буквы. Это заинтересовало Снейпа. Он протянул руку, и по мере приближения его пальцев к снимку символы над котлом начали проявляться всё четче. Отодвинул — опять расплылись. Сделал шаг назад — вовсе пропали, сделавшись обычным паром. Тогда алхимик вытащил палочку, извлек из кейса картонную папку, раскрыл и, не прикасаясь к фото, переместил его внутрь. Судя по всему, это было строго именное послание, поэтому надо будет прочесть его в полном одиночестве.
Наскоро, на грани невежливости попрощавшись с Лавгудом, Северус аппарировал домой. Давно так не стучало его сердце! Еле сдерживая дрожь нетерпения в руках, он выхватил карточку. Буквы обрели предельную четкость. Стилизованным готическим шрифтом, одна литера за другой, над паром поочередно складывались слова: "Зри в корень! [1] Ключ от выхода прячет старый бог за спиной молодого". Профессор подпер голову рукой и обреченно ссутулился над столом. Доре, когтевранке, к ребусам не привыкать, она всегда мыслила в этих категориях, а вот что с таким посланием делать слизеринцу? Что ж, сегодняшняя ночь в комнате для бальзамирования магловского бюро похоронных услуг может что-нибудь подсказать, если всё пройдет гладко. Ну а пока... Пока есть смысл отправить патронус к тому, кто сможет прояснить еще один момент из этого бредового Завещания. Ждать сову некогда, патронус сделает это не в пример быстрее...
____________________________________
[1] Английская фраза-эквивалент — "Get to the bottom of something!"
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...Одно из светлых воспоминаний для вызова телесного защитника у Снейпа было связано с самим защитником — когда студенты их курса только-только осваивались с этим сложным заклинанием. Не у всех оно получалось в должной мере. Всё, чему Северус обучался вперед Лили, он почти сразу передавал ей: тогда они еще крепко дружили, а про свое увлечение искусствами иного рода он особо не распространялся.
Надо было видеть, как она радовалась, когда у нее впервые вышло наколдовать патронус и когда две светящиеся безрогие косули, крупная и поменьше, запрыгали друг вокруг друга на лугу! "Постой-ка! А что это у твоей, Сев?" — "Где?" — "Вот, мелкая, с маленькой головой! Какая она у тебя смешная! Как вампир", — "Это твоя. Моя справа!" — "Не может быть!" — "Да правда!" — "Ты хочешь сказать, что у меня может быть косуля с клыками?!" — "А почему нет? Что в ней плохого, Лили?" — "М-м-м!" — "Ломай стереотипы, она ведь защищать тебя будет, как никто другой. Какая тебе разница, какой цвет крыльев у твоего ангела-хранителя?" — "Не верю! Не верю, что это моя! Отзови свою!" Он погасил своего покровителя. Маленькая клыкастая косуля с длинными задними ногами и ушастой мордочкой кенгуру, удивленно топчась в одиночестве, озиралась по сторонам. "Боже мой, Сев, у меня саблезубый патронус... Какой кошмар"... — "Почему кошмар? Это же мускусный олень. У него и берут мускус, а мы потом делаем с ним составы для аттракции и для исцеления", — "Давай меняться! Тебе он подойдет больше, ты такой угрюмый!" — "Ха-ха, я бы с удовольствием поменялся! Он тоже классный"...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
