— Акцио одежда Акэ-Атля, — и под насмешливым взглядом единственного глаза Грюма Гарри словил прилетевший в него ком грязно-белых тряпок. Он сначала не понял, что это такое, затем вспомнил, что на маскараде Шаман был одет в костюм Пьеро.
Потом они вдвоем сидели под Желтым Плаксой и, согреваясь, пили горячий чай с лимоном.
— Ну ты даешь, — усмехнувшись своим мыслям, Гарри покачал головой. — Вот от кого, а от тебя меньше всего ждал такого...
Акэ-Атль, не поворачивая головы, хлестнул его быстрым взглядом и тихо, но очень твердо, проговорил:
— Я люблю ее.
Гарри промолчал. А что тут скажешь?
Лестницы постанывали от натуги, развозя подзагулявших студентов по этажам. Когтевранцы, как самая дисциплинированная публика, почти в полном составе уже видели десятый сон. За исключением двух ненормальных, один из которых уже очень четко понимал, что завтра без костыля не сможет сделать и шага, а потому получит от отца такой нагоняй, что мало не покажется. Заметив, как Гарри бессознательно потирает распухшую щиколотку, Акэ-Атль виновато насупился:
— Знаю, я кретин.
— Еще какой!
Струны брякнули у них над головами так внезапно, что оба вздрогнули и нацелили палочки на незаметно подкравшихся из бокового коридора парней — это были Рон, Симус и какой-то тип с лютней, который, кажется, мелькал среди музыкантов в оркестре на балу: Гарри узнал его по выбритой голове с панковским гребнем и булавке в ухе. Вылитый Франки профессора Умбрасумус.
— Уж если кретин остался один... — пропел Уизли и хлопнул Шамана по плечу.
— И пьяный от вин, как скомканный блин... — на ломаном английском подхватил лютнист.
— Уж если удел, уж если удел такой...
— О-о-о не-е-ет... — чуть не взвыли Гарри и Акэ-Атль, когда из того же коридора вывернули еще и старшие братья Рона.
— То я бы хотел (пока не у дел), чтоб кто-то играл и кто-нибудь пел, — Рон выхватил Шамана с его удобного насеста на подоконнике.
— А я бы побыл, немного побыл с тобой, — дурачась, на разные лады дотянули Фредоджордж. — Идемте, детишки, мы покажем вам тайную тропку в Хогсмид! Идемте, идемте, чего сидеть в такую ночь?! Тем более некоторых завтра ждет отработка — и, чует мой копчик, дли-и-и-инная!
Гарри не хотелось шевелиться, но оставлять Акэ-Атля на растерзание гриффиндорцам было негоже.
— Ты чего хромаешь? — удивился Джордж. — Ты мне это брось!
Мелодия дня, мелодия дня,
Я слышу тебя, я вижу тебя!
Хватаюсь за край, кричу: "Не бросай!
Постой!"
Мелодия дня, мелодия дня,
Я слышу тебя, я вижу тебя!
Играй для меня, играй для меня и по-о-ой!
Играй для меня, играй для меня и пой! [2]
— Не унывай, — поучали Шамана Уизли-младший и Финниган, шагая с ним в ногу чуть впереди Гарри, близнецов и бренчавшего на лютне музыканта. — А вдруг бы вы с котом Грейнджер не поделили территорию и начали метить углы?
— Заткнитесь уже! — прошипел Гарри, но когда увидел, что Куатемок едва сдержал улыбку, то сразу смолк.
— Вот-вот! — сказал Фред. — И ей бы пришлось кастрировать по крайней мере одного из вас.
— И, знаешь, я не уверен, что это был бы ее рыжий! — завершил Джордж.
__________________________________________
[2] Текст песни группы "Команда Кусто", автор — Вадим Хильченко (Хилл).
* * *
"Ровно в полночь девице должно запереться в комнате одной, установить два больших чистых зеркала одно супротив другого, дабы в отражениях создался бесконечный коридор. Зажечь и воздвигнуть между ними по краям две свечи одного размера. Гадающая девица смотрит в глубину коридора и речет: "Суженый, ряженый, покажись мне в зеркале". Ежели зеркало затуманится, его следует протереть заранее заготовленным чистым рушником, продолжая смотреть в отражение неподвижно и внимательно. А когда суженый явит свой лик, надобно разглядеть его черты и обязательно зачурать напоследок, ибо это не сам жених явился из другого мира, но лукавый, принявший его облик".
Луна закрыла книгу. Ей было не слишком-то понятно, что значит "zachiurat" и кто такой "lukavyi", но в общем и целом ничего особенно сложного и страшного, как предостерегал ее Крам, в этих славянских гаданиях не было. Сам фолиант, который дурмстранжец подарил ей перед началом бала, достался ему от деда — того самого, погибшего, по его рассказам, от руки Гринделльвальда. Правда, Виктор признался, что до этого дед тоже учился в Дурмстранге и примкнул к Голландцу, но незадолго до его падения перешел на другую сторону, сделался шпионом Северного Сопротивления, был разоблачен и казнен как предатель.
— Дед говорил моему отцу, что эта книга раньше хранилась в Либерее Иоанна Грозного, царя Московии. Во время русской Смуты она была переведена в "орфическую гавань" — это такая межпространственная зона — и сокрыта от чужих глаз. Маглы до сих пор спорят, что с нею сталось, но правды, разумеется, не знают. Одного хорвата русские даже сослали в Тобольск, когда заподозрили, что он не просто ученый-авантюрист, а "книжный шпион" Папы Александра VII.
Виктору слишком хотелось, чтобы Луна оценила его подарок по достоинству. Она, конечно, не была помешана на библиотечной теме так, как Гермиона, но книге тем не менее обрадовалась. Это было странное сочинение, местами переведенное на латынь, местами — на греческий, а кое-где встречались и записи на старославянском. Для Луны что руническое письмо, что старославянское, что иероглифы казались одинаково непроходимой абракадаброй. Да она шепот нарглов понимала лучше, чем это! К счастью, приглянувшееся ей гадание было писано на латыни, и ей удалось более или менее сносно перевести текст для себя.
В ночь с 31 декабря 1994 на 1 января 1995-го она поднялась на самый верх Подлунной башни, в ту самую комнату, где Гарри, оказавшись у них впервые, проспал в летаргическом сне целых два месяца. Хорошо, что теперь он сделался более стойким к появлению дементоров! Подумав о Гарри, Луна невольно улыбнулась, как если бы он сейчас оказался рядом.
Комната была выстужена и казалась еще более заброшенной, чем всегда. "Наверно, папочке совсем некогда заходить сюда, если он о ней не вспоминает". Девушка позвала домовиков и попросила растопить маленький камин в углу. Эльфы неодобрительно косились на принесенные ею зеркала и свечи — может, догадываясь, что она затеяла, — но комнату нагрели и удалились.
Луна сделала всё, как предлагалось в рецепте, и начала пристально всматриваться в освещенную огнями от свечек галерею зеркал. Наверное, откуда-то из-под крыши в комнату проник сквознячок и легкой волной прокатился по волосам на затылке. Она помнила, что отвлекаться нельзя, и не стала оглядываться даже тогда, когда ей почудилось, что за спиной кто-то стоит. Это действительно было неприятное ощущение, и только теперь девушка поняла, о чем предупреждал ее Крам. Нужно было попросить эльфов покараулить за дверью — так ей было бы спокойнее.
В глубине коридора отражений зашевелились невнятные тени. Эхо голосов заполнило зеркальное пространство. Луна сжалась, охватила себя руками, но гадание не прервала. Звуки становились всё более громкими и членораздельными. Теперь уже можно было различить три разных голоса: мужской и два женских. "Какой же это суженый?" А вдруг ей всё это снится, и она сейчас проснется на крыше дома? Луна ущипнула себя за локоть, но не проснулась. На всякий случай она сжала в руке палочку. Хоть за пределами Хогвартса студентам колдовать не разрешают, палочка придала ей уверенности.
И вот тени зазеркалья обрели форму и смысл. Да, она увидела того, кого надеялась увидеть. Он был намного взрослее и выше ростом, чем сейчас, такой же бледный, но красивый. При этом он был не один — рядом с ним стояла Гермиона, тоже взрослая привлекательная девушка с рыжей шевелюрой, сколотой двумя деревянными палочками на затылке, как у японки. И смотрели они совсем не в сторону Луны, а куда-то вбок. Луна привстала, чтобы заглянуть за раму. Там неожиданно открылось новое пространство — кажется, они бывали в тех местах с Шаманом во время своих экспериментов. Их водил туда настоящий шаман, дед Акэ-Атля, всё показывал и рассказывал. Иногда там встречались опасные вещи, и бродить в одиночку по таким задворкам старый маг им категорически запрещал.
Так вот, в этом самом пространстве, противоречащем всем физическим законам, лицом к Гарри и Гермионе стояла... Луна вскрикнула:
— Мама?!
Но та не услышала ее и продолжала говорить с ними:
— Я знаю, но вы не виноваты в этом.
— Мы должны вернуться к перекрестку и начать снова! — с отчаянием ответил Гарри совсем взрослым голосом, и Гермиона согласно закивала:
— Да, да, миссис Лавгуд, мы должны это сделать, иначе не простим себе...
— Ни в коем случае! — фигура матери сделалась бесплотной, и по ней словно бы пробежал электрический разряд. — На сей раз всё наконец сложилось так, как нужно, впервые за столько попыток, и вы хотите поставить это на кон?!
— Не всё как нужно! — закричал юноша под раскаты грома. — Вы погибли! Вы погибли из-за меня...
— Из-за нас! — поправила его Грейнджер, но он лишь отмахнулся.
— Я погибла, потому что с кого-то должно было начаться вызволение отсюда, как вы не поймете? Не я хотела этого, но спасительное колесо завертелось благодаря моей смерти. В тех случаях, когда я оставалась жива, гибли вы все! Все — по очереди. Множество, множество раз, во всевозможных вариациях. И мы вновь и вновь петляли по замкнутому кругу спеллхоппла. Моя смерть от руки доппельгёнгера была необходимой жертвой, поймите же вы наконец!..
— Мамочка, соглашайся с ними! Пусть ты будешь жива! — зарыдав, Луна совершенно забыла о том, что их разделяет зеркальная поверхность.
Она рванулась к ним, зеркало пошатнулось, свечи упали со столика, и комнату накрыла темнота, лишь немного нарушенная в углу отсветами пламени камина...
54. Ищи отраву в стоячей воде
Кто думает, что у не верящих ни в черта, ни в бога прожженных мошенников нет собственных, понятных лишь им, примет и суеверий, тот глубоко заблуждается.
Вот, например, одна из них: если у тебя назначена встреча с "поставщиком" на давно заброшенной маглами фабрике за городской чертой, а по дороге туда ты почуял недоброе и понял, что вас выследил и караулит где-то в кустах матерый вервольф, — это точно к срыву сделки.
Мундунгус Флетчер, почти не дыша от ужаса, вжимался спиной в зассанную людьми и собаками стену полуразрушенной постройки. Дать сейчас сигнал Скабиору собирать манатки и чесать отсюда, сверкая пятками, — это выдать себя. И еще неизвестно, кого тогда выберет оборотень, сейчас заинтересовавшийся Эрвином, который в нетерпении переминался с ноги на ногу на небольшом уцелевшем пятачке асфальта и ни о чем не подозревал. Флетчер боялся пошевелиться. Он отлично знал, что в полнолуние даже среди бела дня перекинувшийся вервольф заразен так же, как и ночью. И это не говоря уже о риске быть попросту растерзанным в клочья оголодавшей тварью.
Кажется, отчаянная ситуация затянулась на тысячу лет, и Курилка успел уже не по одному разу прокрутить в памяти всю свою нескладную жизнь — в одну и в другую сторону. На деле прошло, может, чуть больше пары минут замешательства, когда уже и Скабиор со своим нюхом на жареное сообразил, что надо убираться. Именно в этот миг зверь выпрыгнул из засады. Орочьи яйца, каким же он был громилой!
Эрвин завопил, бросил товар (вот говнюк!) и ринулся наутек. Флетчеру было видно их обоих как на ладони, но продолжалось это недолго. Подельник юркнул в выбитое узкое окно обшарпанной двухэтажки в безнадежной попытке одурачить оборотня, взявшего след. Однако огромный, как сам легендарный Грейбек — или это вообще он и есть? — оборотень, не втиснувшись в окошко, попросту выломал ветхую дверь и скрылся внутри. От следующего вопля Скабиора Мундунгус почувствовал, как кровь стынет в жилах, ноги подкашиваются, а волосы встают дыбом.
Потом послышался легкий хлопок аппарации. Флетчер не успел кого-то разглядеть. Не успел он даже охнуть, как его повалили ничком на вонючую землю, заломили руки, обезоружили — неважно, что о своей палочке он всё равно забыл с того момента, как увидел вервольфа воочию.
— Лежать, не двигаться! — повелительно приказали ему, и никогда еще Курилка так не радовался встрече с магической службой безопасности.
Через пару секунд до него донесся истошный скулеж зверя, полный ярости и отчаяния. Потом всё стихло, и... наступила темнота.
* * *
Очередной этап Турнира был назначен в третьей лунной четверти февраля. Ночью со среды на четверг Гарри снилась какая-то околесица, и перед самым пробуждением он слышал голос Мертвяка, который выдавал сентенции в духе профессора Снейпа, но матерно. Гарри спорил с мимиром, и собственные слова тоже доносились до него откуда-то со стороны. Наверное, всё это от переизбытка впечатлений: накануне отец рассказал ему о своей лондонской поездке в начале января и открытии новой главы в мемуарах Реддла.
Найти приют Вула — вернее, то место, где он когда-то находился, — оказалось непросто. До недавних пор там оставался пустырь, но в самом начале девяностых городские власти внезапно озадачились намерением привести участок в приличный вид, и там развернули строительство. Но вот странно: на одной из площадок в несколько квадратных футов постоянно происходила какая-то чертовщина. Однажды в том месте даже сломался подъемный кран. Рабочий только чудом остался в живых, даже почти не покалечился — проектируемое здание было малоэтажным. Комплекс сдали не в срок, комиссия нашла кучу нарушений, эксплуатацию не дозволили, поэтому теперь новостройка стояла и ожидала своей участи, медленно зарастая бурьяном.
— А что там на самом деле? — спросил Гарри.
— Ты не поверишь. Ничего.
— Но там же... А почему тогда?!.
Снейп криво усмехнулся:
— Бывает и так. Все ждут сверхъестественного там, где имеет место всего лишь череда совпадений. И кривые руки проектировщиков. Признаться, первым делом я, как и все, подумал о какой-то многослойной порче. Еще бы — зная, кто там жил!.. — в голосе его прозвучал неприкрытый сарказм, и, расширив глаза, он дернул пальцами, словно проставляя символические кавычки. — Но там нет никакого вмешательства магии.
— Это интересно. Но ты... покажешь мне?
Пожав плечами, возражать отец не стал, и Гарри с готовностью резанул себя по пальцу, а затем они вместе проникли в суть дневника...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
В конце пятого курса ты уже стал не просто своим среди чистокровок — с тобой начали считаться всерьез. Вода и камень точит — посмеиваясь, частенько любил приговаривать профессор Слагхорн. О, ты набрался терпения, как мудрая вода, и не стал крушить стены. Тебя кто-то попытался унизить, и ты точно знаешь, что отомстить не удастся? Что ж, стань ему полезен, окажи ему в ответ... услугу. Одну, другую, способностей у тебя хоть отбавляй. И вот тебя оценили, вот приняли в свой круг, а вот уже и оглядываются, прислушиваясь к твоему мнению. Даже старый мистер Принц теперь не без гордости представляет тебя своим гостям.
