— Что это было сейчас? — спросил Шаман.
— Близится весна, — Гарри отдал книгу Невиллу. — По весне у Малфоев обычно случаются обострения психических заболеваний, и они начинают лихорадочно поглощать сказки маглов в неограниченном количестве. Булимия, сэр. Но это ничего, целители в Мунго обычно делают им промывание извилин, и через пару месяцев рецидив стихает до осени. Невилл, спасибо, только жабросли мне не помогут. Там ведь проблема не столько в дыхании под водой. И даже не в судороге мышц. Там фауна такая, что... — он натянуто улыбнулся, очень четко представив себе нападающую русалку с иллюстрации учебника. — Но я постараюсь выкрутиться.
Пухлый покраснел:
— Ты не думай, что мы там все против тебя. Все сначала злились, но только из-за Седрика. А сейчас он и сам тебя поддерживает. Я тоже мечтаю, чтобы наша школа победила, но мне совсем не хочется, чтобы ты настолько рисковал жизнью. Зачем нужны бессмысленные жертвы?
— Не думаю, что нас заставят делать то, что нам не по силам. Но спасибо тебе, — Гарри искренне пожал ему руку.
Мягко мазнув крылом по щеке, на стол возле него опустилась Цикада — маленькая ястребиная сова Гилдероя Локхарта, с которой тот в последнее время отправлял письма им с Гермионой. Короткое послание, естественно, было зашифрованным: бывший профессор охотно поддержал идею ребят обучить их магической шифровке и дешифровке, на которой некоторое время специализировался сам, проживая во Франции. Он пожелал Гарри удачи и сказал, что пусть мародер и не пират, но для выполнения второй задачи тех подсказок будет вполне достаточно. В тексте письма эта фраза даже на фоне общей иносказательности выглядела какой-то посторонней, наживленной белыми нитками, будто вопия о том, чтобы ее заметили. Передав "привет Атропе" (так они с подачи Локхарта называли в переписке Ржавую Ге), он попрощался. Гарри фразу, конечно, заметил, но не знал, как ее понимать. Между тем, он был уверен, что учитель запретную подсказку спрятал именно в ней. Гилдерой — он из тех, кто слова не вымолвит без подтекста, а косить при этом будет под полного дурачка. Если почту отслеживают министерские, всерьез его бред не примут и претензий к чемпиону от Хогвартса у них не возникнет. Правда, Снейп и так говорил, что мадам Максим и профессор Каркаров наверняка натаскивают Делакур и Крама, невзирая ни на какие запреты, ведь как-то же произошла утечка информации о том, что этап будет связан с Черным озером.
Озадаченный, Гарри отодвинул полупустую тарелку и уже хотел возвращаться в Когтевранскую башню, даже перекинул ногу через скамейку, чтобы встать, но не тут-то было. Словно что-то пришпилило его к сидению, и подняться он не смог. Луна растерянно поискала его взглядом среди обгонявших ее четверокурсников, обнаружила на скамейке и вернулась. Гарри почувствовал, что мантия как будто еще и втягивается в скамейку. Воротник оттягивало назад, немного придушивая. Смешки со стороны стола под зеленым гербом дали исчерпывающий ответ, кого надо бы за это поблагодарить. "Малфой, ты феерический мудак", — подумал Гарри, вынимая палочку, но чары приклеивающих уз сниматься не желали. Помощи Луны тоже оказалось недостаточно.
— Подожди, не дергайся, — Гермиона торопилась к ним, тогда как синий стол уже почти совсем освободился, и идти ей приходилось против общего течения, пробиваясь через толпу. На скамейке теперь сидел один Поттер, а рядом с ним стояла растерянная Лавгуд. — Так ты только усиливаешь закл и портишь одежду. Тот, кто находится под заклятьем, самостоятельно его не снимет.
— Откуда они такое выкопали?
— Ну это же Малфой, — Грейнджер между тем переколдовала подсвечник со стола в серебряные ножницы и, чуть сощурившись, прицелилась: — Видишь, у тебя от спины к палочке этого болвана тянется полупрозрачная нить? Она тебя и не пускает.
— Не вижу, где?
— Я вижу, — с улыбкой сообщила Луна, указывая пальцем ему за спину. — Такая тонкая — и так крепко держит!
— Вспомни, как надо рассматривать стереокартинки, и именно так посмотри вот сюда, — Гермиона провела кончиком ножниц вдоль чего-то невидимого, провисшего в воздухе.
Расфокусировав взгляд, Гарри действительно увидел еле заметную линию, напоминающую паутинку. Осенью такие отрываются от веток и летают сами по себе, изредка взблескивая на солнце — и тогда их можно разглядеть. Гермиона шепнула что-то своей палочке, коснулась ею "паутинки", а затем щелкнула ножницами. Отстриженная нить тугой пружиной улетела в сторону слизеринского стола, и там, ухватившись за лоб и взвыв от боли, Драко опрокинулся со скамейки. Вокруг него началась суета, а Гарри с Луной и Гермионой, хихикнув и обнявшись, вместе зашагали к выходу из зала.
— Потом научишь меня, как это делается.
— Ты сначала освой трансфигурацию, чемпион! Ну или таскай с собой повсюду серебряные ножницы, иначе учи тебя — не учи, толку не будет. Давай, удачи в испытании!
Они легонько стукнулись кулаками и разошлись по своим лестницам.
— У Драко на лбу теперь будет большая шишка, — сказала Лу, когда они с Гарри уже оказались возле Желтого Плаксы. — Зачем он всё время тебя задирает?
— Не поверишь: с первого курса сам себе задаю этот вопрос...
Гарри отметил, что впервые за всё это время Луна оживилась. По возвращении из Подлунной башни после рождественских каникул она долго ходила подавленная, и ни он, ни кто-либо еще не смогли добиться у нее, в чем дело. Гарри написал мистеру Лавгуду, осторожно расспрашивая, не случалось ли у них происшествий, пока она была дома. Ксенофилиус встревожился, примчал в первый же уикенд в Хогсмид, чтобы повидаться с дочерью, но девушка удивленно хлопала ресницами и убеждала "папочку", что с нею всё в порядке. Сам Гарри и окклюменцией-то еще владел слабо, не говоря о легилименции, поэтому попросил о помощи отца. Профессору удалось считать события той недели в воспоминаниях Лу. Вероятнее всего, подавленность девушки вызвал один из снов — Снейп не мог иначе охарактеризовать то, что он увидел в ее довольно-таки запутанных и притуманенных мыслях. Ей приснились мама и Гарри с Гермионой. Похоже, Луна была так впечатлена и настолько плохо отделяла сон от яви, что никак не могла прийти в себя. Отец, а также мистер Макмиллан и минеролог Альберт Пеббл с утроенными силами обновили артефакты, которыми поддерживали ее в периоды обострения травматического невроза. В процесс лечения неоднократно вмешивалась и профессор Умбрасумус со своим недюжинным опытом в области целительской магии. Однако всё это помогло не слишком. И только теперь, накануне второго тура, Лу как будто очнулась и влилась в жизнь, на которую так долго смотрела со стороны, расфокусированным взглядом. И хотя сегодня вместо отстраненности в ее серебристо-серых глазах была тревога, Гарри принял это за положительную динамику и загадал во что бы то ни стало победить в испытании. Хотя бы ради того, чтобы увидеть, как она обрадуется и станет прежней — пусть эксцентричной и не от мира сего — Луной Лавгуд.
* * *
И вот, озябший, стоя на помосте над свинцовой гладью озера, Гарри отчаянно пытался придумать способ попасть под воду, но не околеть при этом в два счета, скованный судорогой или плененный обитателями пучины.
С виду второе задание было сформулировано очень просто и понятно по сравнению с первым: каждому из испытуемых предстояло донырнуть до дна, руководствуясь координатами на врученных им картах, и найти спрятанный артефакт, который содержал следующую часть фразы-ключа. Если бы эти условия были известны загодя, "тренеры" Гарри на Сокровенном острове (а не те, что в купальнях замка) смогли бы что-нибудь предпринять. Теперь же выкручиваться приходилось самостоятельно, знаниями трех с половиной курсов, которые он успел усвоить.
Взглянув на своих соперников, юноша понял, что они уже определились, как поступить. И Крам, и Делакур сразу трансформировали свою спортивную одежду в аквакостюмы, очень похожие на магловские образцы. Гарри почти услышал укоризненные голоса профессора МакГонагалл и Гермионы: "А мы тебе говорили, говорили!" Но, черт подери, он же не специально — не только у него, но даже у профессора Снейпа нет таланта к трансфигурации, не всем дается эта наука! И даже если бы она давалась ему, Гарри, то переколдовывание вещей подобной сложности — это всё равно уровень, не доступный пятнадцатилетнему школяру. Попросту не хватит магического диапазона для перетока такого объема силы. Об этом ему всё время напоминают старшие маги. Чтобы не зарывался и не сделал себя нечаянно, от излишнего усердия, сквибом.
Он натянул рукава ветровки на сизые от холода кисти. Может быть, лучше просто подсмотреть, что будут делать дальше старшие коллеги по Турниру, и поступить так же, как они? Но и здесь его ждало разочарование: едва прозвучал гонг, участников развели по отдельным секциям — с тем, чтобы они не могли видеть ни друг друга, ни трансляцию, за которой следили сидящие на трибунах зрители. И, судя по крикам и бурным аплодисментам, а также комментариям Людо Бэгмена, вещавшего через Сонорус, дурмстранжец и шармбатонка уже начали выполнять свою миссию.
Видимо, придется прыгать так, в одних плавках. Гарри вынул из кармана пригоршню жаброслей, похожих на раскисшее желе: уже перед самым выходом из Когтевранской башни он всё-таки понял, что без них будет не обойтись. Стоило ему стянуть с себя теплую ветровку, как леденящий ветер пробрал до костей, и юноша с тоской вспомнил теплый, как парное молоко, бассейн Хогвартса, где не было сквозняков и где поблизости всегда оказывался кто-нибудь из друзей, не позволяя утонуть, а иногда и не пытаясь утопить. Плавать его научили, а вот превращаться в арктического моржа — нет...
— А что же медлит наш третий чемпион? — бодро, и даже как будто поддразнивая, выкрикнул комментатор. — Или это какой-то очень хитрый прием, или участник от Хогвартса пребывает в затруднении. Хотелось бы надеяться на первый вариант!
То-то, наверное, сейчас злорадствует Малфой с компрессом на выросшем посреди лба роге! Выстукивая зубами азбуку Морзе, Гарри вдруг ощутил, что из головы выветриваются все посторонние мысли, делая сознание чистым-чистым — то, чего всегда добивается от него отец на занятиях по окклюменции. Убрать всё, оставить главное. "Что есть главное?" Весь организм сжался от нового порыва ветра. "Я жить хочу, вот что!"
"Ну так думай! Думай, ш-ш-ш-шевели извилинами, маленький принц!"
Снова шквал мыслей, мгновение — и тишина. Нет, ничего не высеивается!
И тут...
"...пусть мародер и не пират, но для выполнения второй задачи тех подсказок будет вполне достаточно..."
Да что же такое? Почему именно сейчас в голову лезут всякие глупос...
Стоп! Пират... Может, Локхарт намекал на Амоса Диггори? Гарри однажды упоминал в их переписке, что Диггори-старший напоминает пирата. Но чему этот чиновник научил Гарри? Разве что не обращать внимания на токсичные слухи за спиной... Нет, Гилдерой написал: "мародер". Мародеры — люди без чести и совести, наживающиеся на горе других в смутные времена... Война всё спишет... Стаи, пасущиеся на помойках человеческих судеб... Подлые кры... Так... Паршивец, Лунатик, Бродяга и Сохатый... Они ведь тоже именовали себя Мародерами, да еще и гордились этим. Чьих же подсказок? Лось отпадает — Джеймс Поттер мертв. Крыса тот еще помощник, как и Диггори-старший. Волк или волкодав? И при чем здесь тогда пират?
Гарри заметался из стороны в сторону по своей секции на помосте. Думай, думай! Мысли вспыхивали электрическими разрядами, пробиваясь по каким-то неведомым руслам...
"Ты больше его слушай, этот блохбастер тебя еще и не тому научит!" (Снейп, как всегда, в своем духе.) Так вот откуда ты взялся, пират! [2] Значит, полезные в этом раунде подсказки для Гарри делал Сириус. А на что он лучше всего натаскивал крестника последние полгода? Конечно, на то, чем в совершенстве владел сам, то есть мастерством иллюзий! Где палочка? Да вот же она, в окоченевшей руке!
__________________________________________
[2] Игра слов по созвучию: fleabuster — охотник за блохами (по аналогии с ghostbusters — охотники за привидениями") и flibustier (флибустьер, то есть пират).
Уже почти не чуя холода и поспешно натягивая ветровку шиворот-навыворот, Гарри создал первую копию себя. У него и раньше получалось неплохо, но сейчас двойник стоял перед ним почти совсем плотский и с некоторым удивлением его разглядывал. Будто хотел сказать голосом Сириуса: "Ого, а на этот раз у тебя клево получилось, чувак!" Гарри ощутил легкое головокружение и сосущую боль в переносице. Так и должно быть при расслоении. Связь возникла, поэтому, скорее всего, удастся наладить и контроль над иллюзией.
— Но что же он задумал, участник от Хогвартса? — Людо Бэгмен снова перескочил от Флер и Виктора к нему. — Кажется, мистер Поттер нашел какой-то выход? Давайте посмотрим! О, это даже интересно! Профессор МакГонагалл, как вам это нравится?..
Ничего не говоря, Гарри медленно повел палочкой в сторону озера, указывая двойнику направление. Тот развернулся и, тоже не издав ни звука, спрыгнул с помоста в воду. Сконцентрировавшись, оригинал присоединил часть своего сознания к метасознанию сущности, а сам открыл карту с пометками. Теперь он всё видел глазами своей копии и направлял ее по нужному маршруту. Но Гарри не учел двух вещей: не защищенные специальными очками глаза под водой видят все как через мутную пелену, а помимо этого даже на небольшой глубине в Черном озере становится слишком сумеречно. Нет, трех. Трех вещей он не учел. Погони со стороны тех, кто под водой видел превосходно, а плавал и того круче. Словом, с первым двойником не задалось. Гарри вырвал свое захлебывающееся от боли сознание из растерзываемого в омуте тела. Скорчившись на ледяных досках помоста, он долго не мог отдышаться. Так не пойдет, нужно ослабить контакт, если в его планы не входит смерть от болевого шока, которого не испытывает и не может испытывать пустая болванка-двойник.
Дальше он вызвал двоих: пока один отвлекал на себя чудовищ, второй устремлялся к цели. Оба держали перед собой светящиеся Люмосом палочки, что улучшало видимость и отпугивало некоторых кровожадных, но трусливых обитателей озера. На этот раз убили их не так быстро, но доплыть до места на карте не удалось и теперь. И всё-таки Гарри было уже не остановить. Он плодил иллюзии одну за другой, войдя в спортивный раж и забыв о Турнире. В отличие от трансфигурации этот вид волшебства оказался для него вполне доступным.
— Кажется, устройство чемпиона Дурмстранга что-то обнаружило на дне! — откуда-то извне донесся приглушенный голос Бэгмена.
"Скелет русалки, — отметил про себя Гарри, вместе с двойником проплывая по-над дном. — Как странно он смотрится... Так вот же оно!"
Выходит, координаты были обозначены весьма условно и захватывали радиус в десять футов — ищи-ка иголку в стоге сена, приятель! И в самом деле: между ребер давно умершей подводной твари взблеснуло что-то золотистое, как снитч. Наверное, Крам потому и нашел ту штуку первым, он же ловец...
— Возьми это и принеси мне! — велел Гарри.
