...Ответ Джоффри Макмиллана на его просьбу последовал через несколько минут после отправки патронуса. В нерастопленном камине хлопнуло, пыхнуло, занялось бледно-зеленое пламя, и сквозь язычки магического огня проступили черты лица. Доверенный управляющего мракоборческим центром явил свой пресветлый лик темному сокурснику:
— Что там у тебя, Северус? Извини, времени мало, я отсюда.
И хорошо, что мало. И хорошо, что оттуда. Другого Снейп и не предполагал. Тут сейчас от котла по всей квартире расползаются такие запахи, за которые любой инквизитор Аврората без лишних церемоний утолкает темного в Азкабан на пожизненное. С обвинением во всех смертных прегрешениях...
— Джофф, ты мог бы проверить в ваших архивах, за какую провинность было наложено наказание Дислексиа Тоталум на Эйлин Принц?
— На Эйлин Принц? Ты говоришь о своей матери?
— Да.
— Кстати, позволь выразить соболезнования.
Быстрые они. Уже всё знают. Макмиллан ненадолго исчез, потом вернулся:
— Хотел на дурака проверить, но дудки: прямого доступа уже нет. Какая давность?
— Думаю, не позднее тридцати лет назад и не ранее сорока пяти.
Мракоборец присвистнул:
— Ну ты задал задачу! Такое старье уж наверняка списали к хранителям тайн в нижние секторы архива. А с чего ты взял, что на ней висело ДТ?
— Сама сказала. Перед смертью, — юлить не имело смысла, Снейп признался, как есть. — Только после этого дошло, что я ведь и в самом деле никогда не видел ее пишущей или читающей. А бытовые заклинания у нее получались только по мелочам, без палочки. Невербальные. Я, глядя на нее, многим таким научился в детстве, до Хогвартса вербальных даже не знал...
Джоффри откинул рукой упавшую на глаз длинную челку:
— Да помню, помню я твои эксперименты, слизеринский маньяк! Твою бы энергию, да в мирное русло. Да, убедил, симптомы похожи на ДТ. Ладно, запрягу кого-нибудь из стажеров, пусть ищут. Только скоро не обещаю.
— Буду тебе обязан.
— Будешь, будешь, еще как будешь, — многообещающе усмехнулся огненный лик и со словами "ну всё, будь здоров" погас.
Убедившись, что инквизитор покинул его жилище окончательно, Снейп вытащил из нагрудного кармана плаща медный наперсток, извлек оттуда редуцированную скатку, швырнул ее на стол и сопроводил заклинанием Энгоргио. Разворачиваясь в полете, скатка увеличилась до своих нормальных размеров, с лязгом шлепнулась на пыльную столешницу, замерла.
Выставленное напоказ содержимое походило на инструментарий хирурга, за одним исключением: этот хирург был психом-сектантом. Каждое приспособление в кармашках свертка представляло собой колюще-режущий экспонат лавочек Лютного переулка. Из тех, что кладут в самые-самые потайные шкафчики и показывают самым-самым проверенным клиентам. Один из них, сделанный Северусом собственноручно нож-атаме из заговоренного сплава серебра и железа, с кривой рукоятью из рога косули в кожаной обмотке — непременно глубоко черного цвета! — и такими же черными ножнами, профессор предусмотрительно переложил в рукав, где всегда прятал и палочку.
Что ж, через несколько часов состав будет готов, а когда достаточно стемнеет, можно отправляться в бюро ритуальных услуг при кладбище в Новере. И если его, как в прошлый раз, там снова примут за коллегу, то всё обойдется даже без применения внушающего колдовства и прочей дряни. В таком мероприятии хочется оставлять как можно меньше магических "отпечатков пальцев": Макмиллан не дурак и с вероятностью сто процентов положил на него свое аврорское Всевидящее Око. И ладно если пока только в переносном смысле...
8. Тьма, и больше ничего
Два дня проскочили незаметно, а с понедельника опять началась учеба. Во время завтрака по всему залу сновали совы, разнося ученикам утреннюю почту из дома, и Гарри в который уж раз поневоле вспомнил тетушку Петунью, которую хватил бы удар при виде такого безобразия: она не терпела и меньшего разгула хаоса, когда семья садилась за стол.
Белоснежная Хэдвиг, полярная сова, которую Поттеру подарил лесник из хижины на опушке Темного леса, принесла ему сразу три письма — от отца и дочери Лавгуд и собственно от Хагрида. Все трое в разных вариациях интересовались, как прошла первая неделя его занятий, а Ксенофилиус еще и присовокупил к своему посланию свежий номер "Придиры" — "развлечешься на досуге".
Развлечешься тут на досуге! Гарри до сих пор не без содрогания вспоминал самостоятельную по нумерологии, заданную Септимой Вектор, азы неорганической химии, подсунутые в качестве домашней работы злобным зельеваром, а также три страницы практикума по истории магии от декана Флитвика. В пальцы первокурсников намертво въелись чернила и мозоли. Даже в школе, нормальной ручкой, Гарри никогда еще не приходилось столько писать, как здесь — постоянно ломающимися гусиными перьями. Если бы учителя Хогвартса все как один не строили непробиваемо-самоуверенное выражение лица, можно было бы даже ненароком подумать, что посредством этих ухищрений они просто издеваются над учениками.
— Ничего себе! — воскликнула вдруг Падма Патил, сестра которой училась в Гриффиндоре.
Близняшки были одинаковы почти во всем, кроме сов. И того, что эти совы им приносили. Так, Парвати получила какие-то легкомысленные розовые конвертики и журнальчики с картинками для девочек, а Падма, внимательно прочитав письмо из строгого серого конверта, следом принялась изучать "Ежедневный пророк" — газету "для взрослых", печатавшую новости из мира магии.
— Что там? — заинтересовался Майкл Корнер, сидевший с ней рядом.
— Вообще-е-э-э! — протянула она, преувеличенно показывая свою растерянность. — В прошлом номере писали, что в конце июля в "Гринготтсе" дерзко взломали ячейку, теперь вот это...
Гарри невольно подался к плечу соседа и тоже заглянул в разворот газеты. На движущемся снимке в центре статьи под рубрикой "Криминальные сводки" виднелось ночное старое кладбище в какой-то мистической мертвенной дымке, а заголовок вещал: "Магическая стычка в Новере! Дементоры появились в последний момент". Майкл в упор не замечал, что Поттеру это тоже интересно, и тогда Гарри слегка подтянул к себе край полосы, чтобы прочитать подробнее вместе с ним.
В небольшой заметке говорилось, что прошлой ночью на кладбище Новера близ Коукворта между неизвестными магами состоялось крупное столкновение. Результат: судя по следам, оставшимся между могил, некоторым был нанесен серьезный урон, а у одной из конфликтующих сторон дело закончилось гибелью участника — ликантропа, не зафиксированного в реестре оборотней. Его отрезанную неидентифицируемым заклинанием голову не успели забрать вместе с трупом отступающие с поля боя соратники, и после того как все дуэлянты аппарировали, дементоры Азкабана наткнулись только на эти останки в канаве. Имя оборотня устанавливается следствием. Жертв и свидетелей схватки среди немагического населения нет.
Коукворт, подумал Гарри. Коукворт — это местечко, где когда-то жили ныне покойные родители мамы и тетки Петуньи, вспоминать о котором Дурсли очень не любили. Маленький промышленный поселок с плохой экологией, где, если верить словам дядьки, проживали сплошь неблагополучные семьи.
Тут за спинами сгрудившихся над "Пророком" когтевранцев послышался голос, жеманно растягивающий слова:
— Отец говорит, что деме-е-енторы покидают Азкабан, только если оттуда сбегает кто-то из заключенных. Или по специальному распоряже-е-нию Министерства Магии.
Падма, Майкл и Гарри обернулись на Драко Малфоя.
— Интересно, кто это может быть? — ловя на себе неодобрительный взгляд сидевшей неподалеку сестры за диалог со слизеринцем, спросила Патил. — Разве из Азкабана можно сбежать?
— Наверное, это пока секре-е-етная информация.
— Ни фига себе! — не сдержался Гарри. — Они же нападают и на других людей!
— Это не-е-ет, никогда! — возразил Драко, приводя в порядок свой серебристо-зеленый галстук, поправляя мантию и покрасивее прихватывая под мышку учебники. — "Поцелуй дементора" предназначен только те-е-ем, кто нарушил закон.
"Ага, будешь ты мне еще рассказывать... Интересно, чем же это я тогда провинился перед ними?" — подумал Поттер, но откровенничать ни с кем не стал.
Когда они шагали по анфиладе на урок ЗОТИ, Гарри обратил внимание на пролетевшего через двор Мертвяка. Тот явно пытался смешаться с остальным вороньем замка, но сделать это ему было трудно из-за выдающихся размеров. Наверняка нашел себе где-то в директорской башне подружку и полетел к ней в гости красть кораллы. Гарри уже отворачивался, когда в глаза ему бросилось то, с каким выражением поглядывает вслед птице Акэ-Атль. Это не был испуг или любопытство, Куатемок просто наблюдал за вороном, но так, как никто не наблюдает за домашними питомцами. Выжидательно. Как охотник из засады.
Квиррелла еще не было, и синие устроили с зелеными обычную для школьников возню, швыряясь друг в друга экспонатами, пытаясь сбить плохо разученными заклинаниями подвешенные под потолком скелеты каких-то тварей, разрисовывая доску светящимися мелками... Словом, делали всё то, что никогда не посмели бы сделать в присутствии той же Минервы МакГонагалл с ее стервозно поджатыми губами и мечущим молнии взором.
Преподаватель ЗОТИ объявился как-то неожиданно и тенью, полубоком, проследовал на свое место, даже не призвав никого к порядку и не обратив внимания на устроенный первокурсниками бедлам в кабинете. Даже сидящий у самой двери Поттер, к которому прицепился и молотил его пыльной тряпкой один из приятелей Малфоя и который не оставался перед Гойлом в долгу, пропустил приход Квиррелла. Хотя по старой школьной привычке "радар", улавливающий момент грандиозной измены, у него обычно срабатывал неплохо.
Намочив носовой платок в каком-то рассоле на своем столе, Квиррелл помахал им, остужая воздухом. Результат его не удовлетворил, он колданул каким-то замораживающим заклятьем и только тогда с явным наслаждением сунул ледяной комок под кое-как намотанную чалму, на самое темечко. Слизеринцы понимающе переглянулись, и в смешливых глазах Драко заплясали чертенята. Тут мантия соскользнула с правого плеча мужчины, ничем там не закрепленная. Все заметили, что рука его безжизненно висит на повязке, перекинутой через шею, и двигаться учителю неимоверно больно. Правая щека его, к слову, тоже была чем-то повреждена — не поцарапана, не порезана, а ровно рассечена, будто кто-то с размаху чиркнул по ней скальпелем. Видимо, из солидарности шрам Гарри пронзительно заныл, а на душе стало отвратительно, как перед тем прилетом дементоров. В воздухе снова померещился странный запах, напоминавший о смерти и кладбище.
Квиррелл посидел так немного, подремал, а потом, то заикаясь, то нет, попросил всех открыть учебники и самостоятельно прочесть параграф о происхождении вампиров, а также методах борьбы с ними. Так и сидел, нахохлившись, до середины урока, но всё не уходил. Никто, конечно, толком ничего не читал, все перешептывались друг с другом между рядами, кто-то, как умел, зачаровывал записочки, переправляя их адресатам на другом конце комнаты, кто-то играл под партой в рисованный квиддич. Всё как у людей, ненароком подумал Гарри, напрасно пытаясь сосредоточиться над типологией кровососущей нежити и параллельно обучая Джереми Стреттона "крестикам-ноликам", пока тот наконец-то не понял их принцип, сильно его, кстати, разочаровавший. Но зато с просьбами обучить его каким-нибудь магловским потехам от Поттера отстал.
— Профессор Квиррелл! — вдруг поднял руку парнишка из Слизерина. — А можно вопрос?
Учитель проснулся и очумело заморгал. Потом до него дошло, где он и чего от него добиваются:
— Да, мистер... э-э-э...
— Робинсон, сэр!
— Слушаю вас!
— Так вот, я хотел спросить: вот мы тут вроде бы должны изучать ЗОТИ, но нам же никто не рассказал, почему темная магия считается запретной? Что в ней такого страшного?
По задним рядам его сокурсников волной пробежало негромкое, но протяжно-веселое: "О-о-о-о-о-о! О-о-о!", словно подзадоривая вопрошавшего. Робинсон нерешительно оглянулся на слизеринцев, шмыгнул носом и, оправдываясь перед учителем, приподнял плечи:
— Нет, в самом деле! Ну, выясняют взрослые маги между собой отношения — подумаешь! И каким колдовством они при этом пользуются — это же их личное дело. Пусть те, кто не умеет, учатся тому же, и тогда они все будут на равных. Не так, скажете? На пустом месте ведь никто никого не проклинает, виноваты обе стороны. Да и обычными чарами тоже можно причинить порчу — вон только Симус с Невиллом с Гриффиндора чего стоят... А близнецы-братья этого, как его? Ну, рыжие...
Квиррелла, окончательно потерявшегося в реалиях и именах, перебили на полуслове. Именно в эту секунду в комнату стремительно, как субмарина на пирс, вторглась профессор МакГонагалл и выстрелила в ученика своим ястребиным оком:
— А чем, мистер Робинсон, мысля в более привычных для вас категориях, различаются в мире не-волшебников обычные честные покупатели в супермаркете и грабители-взломщики, захватывающие банк? А если ко всему прочему они во время нападения возьмут несколько ни в чем не повинных заложников, и среди них будут ваши родные или близкие, мистер Робинсон? А если, не допусти Мерлин, они еще и убьют кого-нибудь в перестрелке — ну... так... не со зла, ничего личного... Как говорится, лес рубят — щепки летят. Тогда вы тоже будете философствовать на тему, почему темная магия считается ужасной?
Все, как зачарованные, уставились на декана Гриффиндора, а она скользила взглядом по ученикам, сидящим за дальними партами, словно кого-то выискивая. И Драко, как понял Гарри, принял ее вызов: вместо подавленного и усевшегося на свое место полумагла Робинсона поднял руку он.
— Но ведь темный волшебник может зна-а-ать, как это делается, может уметь на практике, но не применяя-я-ть во зло? Только для самозащиты! Разве не та-а-ак, профессор МакГонагалл? — невинно моргая, спросил Малфой-младший.
— Для этого вы и изучаете ЗОТИ, господа студенты, — подытожила Минерва и слегка улыбнулась ему. — Спасибо. Присаживайтесь, мистер Малфой. Профессор Квиррелл, похоже, вам нездоровится. Я сама проведу оставшуюся часть занятия, а вы навестите, пожалуйста, медицинский блок. Мадам Помфри обязательно вам поможет.
— Да нет, нет, благодарю, всё в поряд...
— Нет, мистер Квиррелл, я настаиваю! — и МакГонагалл, снова незримо трансфигурировавшись в субмарину, просто выдавила его вон из класса при помощи собственного водоизмещения. — Кто-нибудь... а, да хоть вы, мистер Поттер... будьте добры, сходите в мой кабинет в крыле Гриффиндора и попросите у секретаря... впрочем, я напишу, не то еще забудете по дороге и чего-нибудь перепутаете. Вот, — МакГонагалл поставила росчерк личным пером, дохнула на перстень, тиснула печать и отдала Гарри маленький свиток. — Эти вещи может принести только человек-маг, ни какое-либо иное существо, поэтому пусть вас не затруднит мое маленькое поручение, Гарри. Только постарайтесь сделать это поскорее, мне еще нужно успеть объяснить вам материал.
