Когда в мальчишеской спальне стало тихо, а Мертвяк заснул на своей жердочке, спрятав голову под крыло, Гарри привстал на локте:
— Эй! Куатемок! Спишь?
— Нет, — ответил метис из-под одеяла.
— Слушай, а что ты все время так смотришь на моего ворона?
Акэ-Атль замер. Полежав чуть-чуть в неподвижности, он наконец решился, тоже приподнялся и поманил к себе Гарри. Опершись на тумбочку, тот перегнулся через проход между кроватями.
— Не знаю я... Но точно могу сказать, что если бы моя мать могла увидеть, с какой гадостью я сплю в одной комнате, она завтра же забрала бы меня из Хогвартса...
По коже Гарри прошел мороз.
9. Повсюду Джека застаем: он вездесущ, как наша пресса
Оказывается, очень опрометчиво говорить летающему животному посреди сети запутанных коридоров "Или ты сейчас выложишь всё как на духу, тупой пучок перьев, или я тебя побрею! Говори, кто ты, тварь!" Не сумев отбрехаться от допроса Гарри и схлопотав ультиматум, Мертвяк с воплями, что он, "мимир, чист пред Богом и людьми", кинулся наутек от разъяренного хозяина. Изумляя встреченных по дороге студентов разных факультетов и пару раз едва не сбив с ног ассистентов преподавателей, Поттер с палочкой наголо несся вслед за хлопающим крыльями и истошно каркающим вороном. Увлеченные погоней, оба они не заметили, как оказались в запретной части третьего этажа.
Потеряв след питомца и споткнувшись о какой-то тяжелый предмет на полу, Гарри остановился. Здесь было удивительно тихо, глухо и пахло паутиной. Под ногами валялись древние доспехи, они же в беспорядке громоздились у стен, кучами забивали пыльные углы.
— Ладно, черт с тобой. Возвращайся. А то мне из-за тебя влетит, — сказал Гарри, озираясь в неприятной полутьме. Здесь было как-то мерзко, хуже, чем в казематах Слизерина. Мертвяк не отвечал. — Ну и хрен с тобой. Если тебя сожрет какой-нибудь упырь, я тут ни при чем. Так и знай!
Поттер решительно развернулся, произнес заклинание Люмос и тут же среди неподвижных рыцарских лат увидел промелькнувшую невдалеке тень:
— Ох и ублюдок же ты, Мертвяк! Я тебя кормлю, пою, а ты...
— Мя-а! — отозвалась тень, и в круг света выползла облезлая кошка завхоза, издевательски потягиваясь и щуря наглые глаза, как будто видела в Гарри мышь, с которой теперь можно всласть поиграть.
Еще не хватало быть отчисленным из-за какой-то драной бестии! Мальчик быстро погасил палочку и отступил в "рукав" дополнительного коридора. Как назло, это был тупик.
— Т-с-с! — послышалось под ногами. — Если что, я вылечу и отвлеку их с Филчем, а ты беги на свет!
— Ты не ворон, ты свинья, Мертвяк! Так меня подставить! — Гарри ощупал стенку за спиной и понял, что это не стена, а кованая дверь.
— А что за гнилые подозрения, босс? Я тебе хоть раз что-нибудь плохое сделал? Или этому твоему мучачесу?
— Да всё время мне за тебя влетает! Всё время! — Гарри с трудом, но вспомнил заклинание, которому пытался научиться у зубрилы-Грейнджер: — Алохомора! — кованая дверь открылась, Гарри с Мертвяком просочились в нее, и очень вовремя: проклятая миссис Норрис как раз в эту минуту привела за собой своего хозяина. Теперь старый сквиб и его кошка прочесывали коридор. — Мне всё время за тебя влетает, а сейчас еще и отчислят, если поймают!
— Фу! Чем тут так смердит, как в жопе тролля? — вдруг спросил ворон.
И тогда они оглянулись. Душа Гарри ушла в пятки, а Мертвяк и подавно поделился с половицами комнаты продуктами своей жизнедеятельности.
Прицепленный стальной, звенящей от натяжения цепью к кольцу на люке в полу, к ним, полузадушенно хватая вонючей пастью воздух, пытался прорваться безобразно огромный пес о трех головах. Ошейник, усеянный шипами, обвивал сразу три шеи Цербера, и было видно, что вот-вот либо лопнет застежка, либо разойдутся звенья цепи, а мощной собачьей шее не грозит ничего. Гарри заорал от ужаса.
Прямо из стены в комнату, бледно светясь, выдавился силуэт Кровавого Барона, за ним подобострастно выглянул, но тут же и спрятался обратно старина Пивз.
— Прошу мне это засчитать в отработку, господин Барон! — провизжал полтергейст с той стороны.
Без лишних слов привидение слизеринской гостиной выхватило призрачный кинжал и бросилось полосовать Цербера с энергией трижды живого ассасина. Не то чтобы его удары наносили псу какой-то физический ущерб, но от такого напора чудовище резко осело на задние лапы и сдало назад.
Не теряя времени, Гарри дернул на себя дверь и выкатился в коридор. Вместе с Мертвяком они захлопнули ее, услышав изнутри сдавленный рык, от которого завибрировало под ногами, сиплый кашель и истошный вой сразу трех глоток "сиамского близнеца". Поттер даже не заметил, как вместе с вороном очутился на винтовой лестнице возле плачущего дождем желтого человека в оконном витраже, и еще долго они пытались отдышаться после нескончаемого бега.
— Блин! — проглатывая вязкую слюну, отрывисто вымолвил Гарри. — Что это было?
— Да ипацца-срацца, босс, чем бы это ни было, это ж просто какое-то невзъепеннопромандобляццкое пиздопроепище, акуеть-невстать! Я чуть яйцами нестись не начал! Как такую поебень, мать его, в школе держат, они тут все йобу дались, что ли?!
После такого боевого крещения Гарри решил принять пока на веру слова Мертвяка о невинности его побуждений. Хотя, конечно, остался уверен, что лже-мимиру есть что скрывать. Рассказать подробнее о своих подозрениях Акэ-Атль не сумел и, когда вечером того дня Поттер под большим секретом поведал ему историю с комнатой трехголового мутанта на третьем этаже, признал:
— Ладно, если так, то пусть его. Наверное, будь твой Мертвяк замешан в настоящем черном колдовстве, преподаватели Хогвартса раскусили бы такое сразу.
— Так что же ты в нем видишь?
— Не знаю, трудно это описать. Просто чую в нем что-то запредельное — аж волосы дыбом встают! — Куатемок немигающим взглядом уставился на горы, что виднелись вдали из окон когтевранской гостиницы. — Но согласен: по сравнению с этим дьяволом на третьем этаже твоя птица — просто весенняя ласточка...
— А еще там, в полу, находилась какая-то дверь, и к ней этот Цербер был пристегнут цепью...
— Точно! Именно то, что спрятано внизу, он и охраняет! — сказал метис. — И преподаватели это знают, раз уж запретили нам туда ходить...
— Слабо сказано — знают! Они же его туда и посадили охранять, с ведома самого директора. Дамблдор — тот еще фрукт, — Гарри едва сдержал улыбку, воспользовавшись случаем хотя бы заочно отомстить директору за вчерашнего "овоща". — Я вот только не знаю: предупредить об этом остальных ребят, или пусть, если что, помрут счастливыми?
Мальчишки засмеялись.
— Я бы, наоборот, туда кое-кого отправил, — признался Акэ-Атль, зло сощурив темные глаза. — А вообще странно, что Кровавый Барон кинулся вас защищать. О нем говорят, что это самый безжалостный из всех известных призраков, а ты ведь даже не из Слизерина...
— Зато если верить легенде, из Когтеврана была та, кого он любил.
— Угу. И которую грохнул при первом же подвернувшемся случае.
* * *
Всё шло своим чередом. Новые впечатления, новые знания, новые друзья и недруги. Так незаметно пролетели два месяца, и вот Хогвартс забурлил в преддверии маскарада на Хэллоуин. Студенты и преподаватели всех возрастов в одночасье сравнялись, с одинаковым задором придумывая себе костюмы для конкурса. Видимо, только два человека во всем замке не разделяли всеобщего воодушевления.
Первым был Гарри, который теперь в подробностях знал, как и когда погибли его родители, а в это 31 октября и подавно исполнялось десять лет со дня их смерти. Мальчик много раз представлял, как всё случилось, вспоминал и странные свои сны, навязчиво повторявшиеся, когда он лежал в летаргии у Лавгудов. Хотя, конечно, их содержание совсем не совпадало с официальной версией.
Вторым, безусловно, оказался алхимик, но для угрюмого зануды не нужен был и повод, чтобы испортить своим видом даже самое праздничное настроение кому бы то ни было. И всё же тут он посрамил собственные рекорды ношения траура. Многие даже спорили, что Снейпа не будет на праздничном ужине, но оказались неправы. Несмотря ни на что, декан Слизерина с вечно недовольной рожей банши появился за преподавательским столом, хотя сидел, даже не притрагиваясь к столовым приборам и действуя на нервы гриффиндорцам одним своим молчаливым присутствием.
Гарри думал, что не будет засиживаться здесь долго: ему хотелось побыть одному, в укромном уголке, и, может быть, даже дать по такому случаю волю слезам. Однако в самый последний момент Дамблдор поднял ему настроение намеком на то, что у него есть сюрприз для юного сына Джеймса и Лили. Окрыленный такой вестью, мальчик подключился к веселью однокашников и теперь немного жалел, что с ними за столом нет Полумны: за эти месяцы он сильно соскучился по Лавгудам, а особенно по Луне с ее глазами звездного цвета и плывущей походкой. Скорее бы прошел этот год и она тоже поступила в школу!
— Не грусти, босс, пройдет и это! — наслаждаясь угощениями с общего стола и ни в чем себе не отказывая, говорил Мертвяк. — Сегодня веселятся даже призраки! А о чем, кстати, ты грустишь? Влюбился?
Гарри примерил к руке бутылку с крюшоном:
— Вот я тебе сейчас как врежу этим промеж ушей, чтобы не болтал всякое!
— Разбей! Разбей! Я капли оближу! — трепетно взирая на хозяина, пообещал ворон.
Пир был в самом разгаре, когда в зал вбежал профессор Квиррелл в растрепанных чувствах и чалме. Рана двухмесячной давности у него на лице стараниями мадам Помфри почти зажила, остался лишь багровый рубец, а вот рукой он двигал всё еще с трудом и выглядел совсем не здоровым. Приблизившись к Дамблдору, он пролепетал:
— Там... это... т-т-т-тролль. В па-па-па-подземельях! — и рухнул без чувств прямо поперек стола.
Пока поднявшийся с места директор отдавал распоряжения об эвакуации учеников, Гарри заметил, что алхимик пристально посмотрел на Квиррелла, безжизненной морской звездой раскинувшегося на блюдах с едой, встал и, пользуясь всеобщей суматохой, скрылся за какой-то невидимой дверью — наверное, доступной только педагогическому составу школы. Этот странный блеск холодных темных глаз, сжавшиеся в нитку губы, возникшая будто из ниоткуда палочка в длинных пальцах и плавные перемещения атакующего черного скорпиона заставили Гарри содрогнуться. Будто управляла Снейпом какая-то тварь — нечто, во много раз более страшное, нежели Кровавый Барон.
Когтевранцы выходили вместе с гриффиндорцами, и между Гарри и Акэ-Атлем внезапно затесался Рон Уизли:
— Слушайте, там Гермиона хотела, пока все празднуют, залезть в одну из запретных секций библиотеки и до сих пор не вернулась. Мы с ней поспорили насчет одной штуковины, только я не думал, что ей взбредет именно сегодня...
В беседу неожиданно включился Мертвяк:
— Черт! А ведь там я ее и видел не так давно...
— Нашла, значит... Вот Мерлин! — упавшим голосом сказал Рон, повернулся и кинулся к пуффендуйцам, которые шли как раз в нужном ему направлении.
Гарри и Акэ-Атль, не сговариваясь, только переглянувшись, побежали за ним, а ворон хлопал крыльями у них над головами. Возбужденные форс-мажором студенты не обращали на них внимания, и вскоре им удалось оторваться от всех.
Последний месяц Поттер, Куатемок, Грейнджер и — иногда — Уизли проводили вместе всё больше времени. Гермиона, кажется, нравилась Акэ-Атлю, а Рон, охочий до знаний и считавший, что в большой семье он сам за себя ответчик и добиться чего-то можно только тогда, когда неустанно занимаешься тем, что тебе интересно, тоже примкнул к ним вслед за сокурсницей-заучкой. Наверное, этот парень был единственным, с кем рыжая стерва не только ни разу еще не подралась, а даже и наоборот — выказывала некоторые признаки уважения. Но именно сегодня, занятый своими мыслями, Гарри как-то упустил из виду странное отсутствие Гермионы за гриффиндорским столом.
Отделавшись от толпы, два когтевранца, гриффиндорец и говорящий ворон быстро промчались по опустевшему боковому проходу и устремились к женским туалетам. Именно там, по предположению Уизли, могла запереться Гермиона, чтобы попробовать проделать на практике вычитанное в добытой книге. Спрашивать, что же это такое, было некогда, и Гарри просто следовал за Роном и Мертвяком. Но тут за углом послышались торопливые шаги. Мальчишки юркнули за статую грифона.
— Нас, наверное, ищут! — прошипел Рон. — Из старост кто-то... Может, даже мой братец!
Но это был не Перси Уизли и не поисковая команда учителей. Коридор быстрым шагом пересек алхимик. В окружении черных теней, пляшущих под рваным факельным пламенем, с палочкой наизготовку, он не шел, а словно струился над полом и тем еще сильнее напомнил Гарри готового к битве скорпиона.
— Куда его понесло? — выглянул из-за статуи Акэ-Атль. — Подвалы ниже!
Мертвяк слетал за ним до поворота и доложил:
— Свернул на винтовую и пошел на третий этаж. В ту самую часть! — он многозначительно посмотрел на Гарри и Акэ-Атля.
Не успел он это произнести, пол под их ногами сотрясся. Следуя по пятам Снейпа, в коридор свернуло чудище не меньших размеров, чем запертая на третьем этаже трехголовая тварь. И хотя голова у этого гуманоида была всего одна, а судя по взгляду, мозг в ней и подавно отсутствовал, огромная дубина в жилистых горилльих лапищах наводила на мысли, что надо прикинуться частью интерьера. Мальчишки замерли.
Смердя, как выгребная яма, тролль прогромыхал мимо их грифона и влез в один из туалетов.
— Запрем его там, нафиг, и позовем преподов! — предложил Рон.
— Давай, погнали! — Гарри и Акэ-Атль выскочили из укрытия, но тут из уборной донесся визг, грохот и плеск воды. — Герми!
После этого они, уже ни о чем не договариваясь, хаотично бросились в туалетную комнату. Там их глазам представилось дикое зрелище: размахивая дубиной и рыча, горилла-переросток увлеченно гонялась за маленькой, но прыткой, как ласка, Грейнджер, а та визжала и швырялась в монстра кусками разбитого кафеля и осколками мраморных раковин. Из переломанных труб во все стороны хлестала вода, заливая темную мозаику пола и что-то, что было на нем начерчено каким-то составом почерком Гермионы — остатки полукруга, символы...
— Твою ж мать! — крикнула она. — Честное слово, это не я его вызвала!
Гарри и Рон, не раздумывая, ткнули палочками в сторону тролля и выкрикнули первые пришедшие на ум заклинания. Возможно, от страха или от ярости, но у них получилось сбить эту тушу с ног. Выхватив из болтавшейся на боку сумки свою знаменитую рогатку, Гермиона тоже умудрилась всадить троллю в лоб самодельную бомбочку из селитры, которая взорвалась и задымила лучше всякого колдовского проклятья. Оглушенный, с вылезшими из орбит красными глазками, монстр, подскочив было после ударов Поттера и Уизли, снова сел на задницу, а сверху на него, кашляя от дыма и трехэтажно матерясь, налетел Мертвяк — и ну долбить в макушку громадным клювом. Страдала от этого не столько макушка, сколько исходящие кровью уши тролля.
