Если сейчас не выдать нужную порцию растерянности, Реддл точно заподозрит неладное и, чего доброго, вздумает пощупать сознание собеседника, а когда заметит слои окклюменции, сравнимые по размерам разве что с грудой трофейных щитов на площади захваченного города, тут же полезет их срывать. И еще неизвестно, сможет ли устоять и перехитрить его новоиспеченный шпион. Шанс — один к миллиону.
— Но, сэр... чем же я удостоился такой чести? — Северус постарался вложить в интонацию всё — и достаточную дозу уважения, не переходящую, впрочем, в подхалимаж, и неподдельное изумление перед подобным вниманием к его более чем скромной персоне, и признательность.
Регент усмехнулся:
— Ну-ну, не прибедняйся. Ты же наверняка в курсе, по какому поводу на тебя и твое семейство открыли сезон охоты все британские оппозиционные группировки. И, прошу учесть, что, следуя моему прямому указанию, никто из моих людей участия в этом безобразном преследовании не принимал и не принимает. Мы не вмешивались. Я знал, что ты сам явишься к нам, когда придет срок.
Северус сжался. Он не ожидал, что фраза, прозвучавшая почти как рефрен той, что он слышал совсем недавно из уст Дамблдора, уязвит его еще сильнее, чем в первый раз. Но отчего-то и повторно уязвило сказанное именно директором, а не регентом...
— Я знавал твою матушку, — без особой попытки сделать плавный переход с темы на тему, заявил Томас Реддл и поболтал остатки содержимого в своем бокале. — Мы учились вместе с Эйлин. Достойный сын достойной матери, не так ли? Да, я навел некоторые справки о твоих магических способностях. Правда, Эйл никогда не отличалась особой любовью к алхимии, но боевая магия, равно как и защита от нее, давалась ей без проблем.
— Сэр, прошу меня простить за то, что я не в состоянии поддержать эту беседу. Мать мало рассказывала мне о своем прошлом. У меня такое впечатление, что она не любит вспоминать школу.
— Понимаю, понимаю, — губы Реддла снова покривились, и его ухмылка вышла еще более двусмысленной, чем задумчивый тон, которым он это сказал. — Я буду звать тебя Эс-Ти. Ты пригодишься нам как алхимик и как зельевар. Во всяком случае, пока. Умельцев размахивать палочкой у нас хоть отбавляй, а вот толковых "аптечек" — раз, два, и обчелся. Но это, как ты понимаешь, еще не всё. Дэмиен поделился со мной хорошей информацией, что тебе удалось получить место преподавателя в Хогвартсе. Хотелось бы только узнать степень доверия к тебе Дамблдора.
— Я не посмею лгать вам, сэр. Эта степень пока невелика. Директор всегда относился ко мне... настороженно... мягко выражаясь...
— Директор... — пробормотал Том, думая о чем-то своем и вдруг весело рассмеялся. Смех у него тоже был красивым и даже заразительным, а зубы — ровными и белыми, как у магловской кинозвезды. Северус ухватился за пошлое сравнение, иначе слишком уж давил на него этот тип своим... интеллектом. — Нам и не нужно, чтобы ты пил со Стариком на брудершафт. Достаточно присматривать за ним и за обстановкой в школе... — ("Для изучения обстановки в Визенгамоте у Тома есть другие, специально обученные, сотрудники", — объяснил голос Дамблдора где-то на задворках сознания.) — Проводить правильные беседы среди чистокровных студентов. Запоминать полезную информацию. Я не потребую от тебя невозможного. Дамблдор слишком умен, чтобы можно было рассчитывать на его осечки.
Наступила пора наглеть. Директор не похвалит за экспромт, но чутье уроженца коуквортской помойки подсказывало: пришло время торговаться, и, если этого не сделать, то тип, выросший в похожей обстановке (в Реддле оно сквозило), просто его не поймет или примет за идиота. А шпионы-идиоты не нужны никому.
— Благодарю за открытые мне перспективы, сэр, — Северус откинулся на спинку стула и заставил себя выдержать пронизывающий взор второго работодателя. — Но не могу ли, в таком случае, и я надеяться на некоторую... эм-м... поддержку со стороны организации?
— Да. Ведь, обеспечив безопасность своей семье, в результате ты воспитаешь своего отпрыска в нужном ключе, неправда ли?
Они друг друга поняли, и говорить больше было не о чем. А откровенный цинизм Тома Реддла Северусу, как ни странно, даже... понравился. С регентом было проще, чем с гриффиндорцами, но этого не следовало говорить Лили. Вот директору, пожалуй, можно. Получи, Дамблдор, пейраму.
— Передай от меня поклон матушке, — на прощание велел Реддл, меряя его взглядом: стоя друг против друга, они были практически одного роста.
— Всенепременно, сэр.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Что находилось в этом воспоминании вместо фальшивой части? — прищурился Макмиллан, наблюдая, как директор подбирает спираль из Омута и сбрасывает ее обратно во флакон.
Минерва досадливо прищелкнула языком, сложила руки на груди, плотнее кутаясь в шаль, и отвернулась к портрету Финеаса Найджелуса Блэка — бывший директор или дремал, или убедительно прикидывался.
— Я и сам хотел бы это узнать, Джоффри. Как видно, я тоже избавился от подлинного воспоминания, но вот куда оно делось — теперь большой вопрос... Но вы ведь узнали, что хотели?
Аврор повел бровями. Он ни на йоту не поверил в объяснение Дамблдора, да и реакция МакГонагалл была ярчайшим подтверждением правильности его гипотезы, однако было понятно, что ни директор, ни его заместительница откровенничать не расположены.
У выхода из директорской башни он едва не столкнулся с Долорес Амбридж, но, задумавшись, едва ее заметил и извинился чересчур уж мимоходом.
— Мистер Макмиллан? — сладенько окликнула его она, сделав удивленные глаза. — С вами всё в порядке?
Джофф обернулся и нахмурил лоб, чтобы заранее просчитать, какого драккла ей может понадобиться от него в следующую минуту.
— У вас что-то случилось, мэм?
— У меня?! О, нет, слава Мерлину, у меня не случилось ничего. А у вас такой вид, будто у вас как раз случилось. Что вы делали у директора, господин аврор?
Он даже не сразу оценил всю беспардонность ее вопроса. Хорошо представил, что сказал бы сейчас на его месте Снейп, но, к сожалению, он Снейпом не был. Сейчас-то уж точно. И поэтому, мягко улыбнувшись, Джоффри проурчал:
— Мы пили чай, госпожа инспектор, — а затем, сделав коротенькую паузу, добавил: — С имбирным печеньем. И если, мэм, вы прямо сию секунду поспешите, то, возможно, там еще останется немного и для вас. Спокойной ночи, мисс Амбридж.
64. Зачем ты из воска фигурку слепила, сестрица Елена?
Бывали случаи, когда дипломатические способности Веселого Роджера давали осечку, особенно если на встречу являлся не он сам, а присылал кого-нибудь из молодых. В этот раз отличиться не удалось Холофернесу Эйвери, поскольку с самого начала переговоры пошли отнюдь не в нужном ему направлении, а он, ко всему прочему, неправильно оценил настроение Брианны Юманс. Регент уже и так была в дурном расположении духа, а тут еще Лестрейндж досыпал песка в мерную чашу ее терпения, прислав заместителя. Причем не самого умного. С каждым следующим словесным пассажем Эйвери становилось всё понятнее, что ни о каком сотрудничестве с людьми Пути Возмездия не может быть и речи. Хорошо, что обошлось хотя бы без потасовки, а то в последнее время это уже стало почти непременным атрибутом запоротых встреч.
Зная, что Повелитель будет недоволен своим специалистом по пропаганде и связям, в результате чего сам специалист отыграется на виновнике по полной программе — а Родерикус не приемлет полумер, поэтому даже не оглянется на школьное приятельство с Эйвери-старшим и не спустит его сынку с рук такого провала — Холофернес докладываться не спешил. Надо было срочно выдумать несколько прочных защитных аргументов или даже перевести стрелки, но, взбаламученная после словесной дуэли с леди Юманс, голова его отказывалась соображать. С этим надо было что-то делать. Напиться, что ли? Он и так после своего отступничества на суде в восемьдесят первом никак не отмоется в глазах Темного Лорда, а тут еще это... Вот дерьмо!
Эйвери в ярости пнул угол дома и выругался. Проходившая мимо особа — красивая, правда, девица — окинула его непередаваемым взглядом и зашагала через весенние лужи своей дорогой. В мантии — значит, ведьма. Холофернес медлил недолго: в таких случаях он действовал, как говаривал Мальсибер, "на кобелином рефлексе" и ошибался редко. Бабы вообще любили его напор и обаяние. Не все, правда. Если Брианну Юманс можно назвать бабой, а не злобной каргой, которая давно уж забыла, как раздвигать ноги.
Он догнал красотку и заговорил. Та в самом деле была дивно хороша — южанка-брюнетка с буйной шевелюрой, какой в незапамятные времена могла бы похвастать Беллатрикс Блэк, ныне изрядно облезлая и попорченная отсидкой. Эта была молода, свежа, светло-карие глаза лучились не Беллиным психозом, а веселой колдовской чертовщинкой, от которой ум заходит за разум и не у таких блудливых типов, как Холофернес. Но, несмотря на силу притяжения, где-то в гипоталамусе Эйвери еще жался и робко ныл последний обрубочек здравого смысла: "А может, к шефу, Ферни? Может, ну ее?". Под насмешливым взглядом прекрасных очей маг вытащил свой юбилейный галлеон и решил подкинуть на "дракон или ряшка", как делал это всегда, очутившись на распутье. Дракон, естественно, был за то, чтобы отправиться с девчонкой, ну а ряшка, между нами, чистокровными, говоря, олицетворяла начальство — отчеканенный на реверсе монеты профиль колдуна условно можно было приписать любому из старших волшебников. Только Эйвери никогда и никому не сознался бы об этих играх вслух, уж слишком они отдавали ребячеством.
Дракон. Здравый смысл выкинул белый флаг, пискнул и тихо сдох по пути из гипоталамуса в тестикулы.
Когда Холофернес представился, ведьма засмеялась, но объяснить причину смеха отказалась. Вместо этого она просто сообщила свое имя:
— Джудит.
Девица говорила на отчетливом манкунском диалекте — похоже, была местной. Полукровка, скорее всего. И, поскольку находились они в самом центре магловского Манчестер-сити, на вопрос Эйвери, где здесь можно уединиться с комфортом, Джудит, почти не задумываясь, кивнула на указатель с названием ближайшего отеля.
— Если ты не возражаешь, я под дезиллюминационку, — сказала она. — Здесь на каждом шагу знакомые, а мне проблемы на работе не нужны.
— Ты что, работаешь на маглов?
— Мы будем отдыхать, или мистер хочет побеседовать о моей профессии? — Джудит ушла в инвиз и взяла под руку рассмеявшегося Холофернеса.
На ресепшене Эйвери особенно не разглядывали: все таращились на висящий в углу ящик, с виду похожий на старую шарманку, но по сути являющийся большой озвученной колдографией. Внутри "шарманки" бегали какие-то маглы в широких трусах и гоняли по траве бладжер, причем ногами. Время от времени на колдографии появлялась загадочная надпись "Манчестер Юнайтед" — "Арсенал". Шарманка вопила, свистела и издавала еще целую какофонию отвратительных звуков. В какой-то момент вся администрация вскочила со своих мест с торжествующими криками, радостно поминая какого-то Шарпа и гол. После этой дикой вспышки (а чего еще ждать от обезьян?) клерк, обслуживающая Холофернеса, опомнилась, принесла извинения и моментально поселила его в одноместный номер на третьем этаже. Джудит, разумеется, прошла туда невидимкой. Что ж, с маглами выгодно иметь дело: в магических ночлежках такое не прокатит, раскусят вмиг.
Примотав ему руки к кроватной спинке, красотка стала неторопливо разматывать зубами завязки его пелерины.
— Любишь, когда пожарче, сучечка? — хохотнул он.
— Хммм? — томно протянула она, и Эйвери завелся по полной, а когда Джудит принялась неспешно избавляться от собственной одежды, несколько раз дернулся к ней в нетерпении, только узлы не пустили, да и она игриво погрозила ему пальцем.
— Давай, крошка, поторопись!
Легко взмахнув палочкой, затейница привязала и его ноги, разложив клиента на постели, как на дыбе.
В конце концов она осталась лишь в нижнем белье и чулках. Кабы еще девка оказалась не так хороша под своей хламидой! Эйвери почти выл, потому что эти игры уже надоели, а инстинкт требовал оргии. Тем временем Джудит уселась верхом ему на живот, наклонилась, медленно поцеловала и, когда он рыкнул на нее, заглянула в глаза. Было в них что-то такое... словом, Беллатрикс Блэк с ее азкабанским безумием отступила бы на задний план.
— Вспомни Кассию, — нежно прошептала она.
— Кто э...
Резкий, умопомрачительный рывок по горлу вызвал боль не сразу, а лишь когда он уже успел подумать "Акцио палочка". Было поздно, и пальцы не смогли сжать рукоять как следует. Бесполезная теперь, палочка завалилась куда-то в изголовье. Он так и не вспомнил никакую Кассию, потому что ужас осознания того, что эта сука его убила, перекрыл все мысли до единой. Он хрипел, колотился в конвульсиях, но связки были перерезаны, и, кроме как булькать кровавой пеной, Холофернес не мог ничего. Свет угасал. Тело сжималось тисками невыносимых судорог, и с каждым толчком сердца жизнь выплескивалась из него на гостиничные простыни. Наконец нахлынула тьма.
* * *
— Я назвал бы это перебором, — сдавая карты, но имея в виду не взятку в висте, а почти сутки отсутствия Эйвери-младшего, сказал Люциус.
Белла и Родерикус переглянулись, Нарцисса же сделала вид, будто с головой ушла в игру. В самом деле, это раздолбайство Холофернеса не лезло уже ни в какие ворота! После переговоров с лидером Путников Возмездия, по заверениям сопровождавших Эйвери бойцов, он вышел обозленный и распустил их. Больше его никто не видел. Перетрусил, подлец, и тянет время.
Часы отстукивали минуты. Родерикус балагурил и пошучивал. Когда Лестрейндж балагурит и пошучивает, это означает, что он на пределе, поэтому за здоровье Холофернеса по возвращении Малфой не поставил бы и ломаного кната. Поисковые чары молчали — похоже, тупица выключил свой медальон, чтобы его не нашли как можно дольше. До Лорда он теперь даже не доживет...
— Вот с таким же набором, помню, я однажды и выиграл у вашего деда Поллукса рецепт одного из ядов Борджиа, — подмигивая своей партнерше — Белле — заявил Веселый Роджер. — Старик долго жался, но ничего не поделать, в тот вечер мне везло, я обыграл его подчистую.
— Борджиа? Никогда не слышал. Что за яд? — уточнил Люциус, чуть ли не кривясь от своих тринадцати карт.
— Это не яд, а семейка маглов, которую приписывают нашему роду. Сиречь сквибским выродкам нашего семейства, которые основали свою ветвь, уйдя к маглам. В старину они прославились изготовлением лучших в истории ядов, — пояснила Беллатрикс. — Конечно, магия не применялась...
— Ха! В случае сэра Поллукса речь шла об усовершенствованной магической формуле той же отравы, — заверил ее Лестрейндж и пригреб к себе очередную взятку. — Он еще долго точил на меня за это зуб, а потом переключился на Дамокла, которому продул еще больше фамильных секретов.
— Теперь понятно, в кого удались Андромеда и Сириус, — даже не пытаясь скрыть отвращения, пробормотала старшая из сестер Блэк. — Разбазаривать семейные ценности — это в их духе. Хвала Мерлину, дед хотя бы не лизал задницы поганым маглам и грязнокровным ублюдкам.
