Ужин был в самом разгаре, когда двери распахнулись, впуская Хагрида и семенившего следом за ним Филча с кошкой на плече. Можно было подумать, что великан, как это часто случалось, просто опоздал, захлопотавшись по хозяйству. Но слишком возбужденно блестели его черные глаза на дочерна загорелой части лица, свободной от волос. Многие, увидев, кто это, снова отворачивались к своим тарелкам и собеседникам, только не Гермиона: преподаватель Ухода за магическими существами излучал тревожные, как выражалась одна знакомая ее мамы, "флюиды". Хагрид вразвалку достиг возвышения, где сидел Дамблдор, и, понизив голос, что-то забухтел. Так как говорить тихо он не умел в принципе, через несколько секунд Большой зал облетели странные вести. Никто ничего толком не понял, но речь шла о какой-то голове. Голову принесло течением ручья. Хагрид увидел, выловил и рассмотрел. Слухи расползались от ближних к преподавателям частей столов методом "испорченного телефона". До гриффиндорцев, например, докатился вариант с вейлой (лицо Рона обрело нежно-зеленый оттенок, он выхватил палочку и бросился вон из зала — как видно, на совятню; от Гермионы не ускользнуло также и выражение скрытой надежды в глазах его сестрицы), а слизеринцев озадачили версией об оторванной башке Пожирателя из банды Неназываемого. Пуффендуйцы судачили о голове грифона — Хагрид размахивал руками, очень наглядно показывая на себе огромный клюв, и этот же жест любящие помудрить когтевранцы интерпретировали как "рубильник Снейпа". А поскольку самого профессора зельеделия на ужине тоже не было, сплетня о том, что Робин Гуд наконец-то отвинтил башку ядовитой анаконде, внезапно обрела жизнеспособность и, пожалуй, стала бы доминирующей в ближайший же час...
...если бы за спинами преподавателей не возникла вынырнувшая из тени — точнее, из-за двери служебного входа — угольно-черная фигура с мрачной-премрачной физиономией и не приблизилась сзади к Дамблдору и МакГонагалл. Разочарованный вздох слаженно прокатился по студенческим рядам, будто по мановению палочки невидимого дирижера.
69. Он решился составить всерьез свой задачник для пятого класса
Люциус подошел сзади — почти беззвучно, Нарцисса просто почувствовала его присутствие, как чувствовала всегда, — и заглянул через ее плечо.
— Ну как, получилось? — перешел на шепот, когда она приложила палец к губам.
Он чистюля и вопреки досужим сплетням старается избегать подобных зрелищ. Это в ее родной семье к прикладной стороне темномагических искусств всегда относились крайне лояльно, Малфои же были трусоваты во всем, что касалось увечий и хвори. Для них это не комильфо. Даже вещи Драко, когда тот был младенцем, Люциус брал с настороженным видом, двумя пальцами, и еще опасливо приглядывался, не успел ли отпрыск тайком на них наделать.
— Да, я думаю, да, — Нарцисса протянула руку и промокнула влажной салфеткой лоб и виски отключившегося прямо в кресле Северуса. — Но я кончиками пальцев чувствую, что с каждым разом она поддается всё неохотнее.
Взмахнув своей прозрачной палочкой-сосулькой, миссис Малфой уничтожила все последствия обряда: чадильницу, комки кровавых платков, расплавленные свечи из черного воска...
— Живучий, как дворняжка! — усмехнулся муж, но в голосе прозвучала смесь зависти и восхищения. — Сейчас был Патронус от аврора, и я передал, что сказал Снейп. Если спросит, когда очнется, — Люциус кивнул на приятеля.
— Ты куда-то собираешься?
— Да. Вынужден вас покинуть. Но надеюсь вернуться с маломальскими известиями.
— Ты думаешь, что снова намечается какая-то каверза?
— Вне сомнений.
Супруг облобызал ее руку, еще раз завистливо-восхищенно покачал головой в адрес Северуса и оставил комнату. Нарцисса чувствовала себя обессиленной, ведь им со Снейпом пришлось провозиться над угнетением проклятия большую часть субботы, до вечера — время ужина подходило к концу, но, признаться, ей и думать не хотелось о пище.
Она ушла к себе и прилегла с книгой в руках, надеясь подремать. Но не тут-то было: глаза скользили по строчкам, а мысли возвращались к насущному, мечась между гнусной обстановкой Хогвартса, где вынужден был находиться несчастный Драко, и ее собственными страхами перед тем, что сейчас происходит с мужем в Министерстве. А вскоре сигнальные чары, наложенные на гостевую комнату, дали ей знать, что Снейп пришел в себя. Нарцисса спустилась и вошла к нему через потайную дверцу. Он сидел, разглядывая поврежденную руку. Теперь кисть выглядела почти совсем здоровой — если не знать, куда смотреть и что искать. Да и сам он уже меньше напоминал ходячий труп, а темные, как зимняя прорубь, глаза ожили.
— И сколько из отпущенных девяти жизней уже израсходовал Северус Принц? — спросила Нарцисса, грациозно присаживаясь в свое кресло возле него.
Застегнув манжету, он ухмыльнулся, в зрачках полыхнуло:
— Прошлой ночью я был уверен, что все.
— Я скажу банальность, но тебе следует поберечь себя, мой друг. Люциус велел передать, что отправил твое сообщение Макмиллану. Поэтому ты можешь остаться сегодня здесь, и будет даже лучше, если именно так ты и поступишь.
— У меня там еще есть дела, и за меня их не выполнит никто.
— Я понимаю. Жаль, что мальчику уже ничем не поможешь, но ты прав: говорить с ним об этом должен только ты. Как там поживают мои сумасшедшие кузены?
Северус скептически посмотрел на нее: они уже давно и слишком хорошо знали друг друга, чтобы избегать такого пошлого метода, как легилименция. И — да — он был прав: Нарцисса подкрадывалась к другой теме, но хотела совершить плавный переход. Именно поэтому она и задала дежурный вопрос о малоинтересных ей двоюродных братьях.
— Один изводит Кричера, второй беседует с цифрами, но не будем останавливаться на этом. Так что тебя беспокоит на самом деле? — он был должен ей за сегодняшний сеанс и, как следствие, готов исполнить любую ее прихоть — кроме, разумеется, голодовки и свержения монархии.
В двери комнаты поскреблись, Нарцисса взмахнула палочкой. На пороге показался один из белоснежных грейхаундов, слонявшихся по поместью. Мгновение помедлив, красавица-борзая прошествовала к камину, где улеглась на толстую медвежью шкуру — лапа на лапу, воплощенная элегантность.
— Насколько ты вникаешь, чем дышат твои слизеринцы? — наконец сформулировала хозяйка дома правильный вопрос, хотя еще недавно не верила, что осмелится заговорить об этом с посторонним, пусть даже с деканом факультета, где учится ее сын, а по совместительству — старым другом их семейства.
Ответ последовал незамедлительно:
— Последнее время, как ты понимаешь, очень поверхностно. Меня больше беспокоит их безопасность.
— Нет-нет, — поспешила уверить Нарцисса, — я ни в коем случае не упрекаю, и вообще мой вопрос связан с... В общем, если бы их деканом была женщина, мне сейчас было бы легче, — она принужденно засмеялась, но под его ироничным и в кои-то веки не суровым взглядом расслабилась и засмеялась уже искренне. — Когда в минувшее Рождество Драко был дома, я случайно наткнулась на один из его учебников... И как ты думаешь, что я обнаружила в нем вместо закладки?
— Ума не приложу. Рецепт приготовления коктейля Молотова на визитке магловской автозаправки?
— Прекрати, Северус! Мне не до шуток! Это была колдография младшей Уизли!
Он с притворным ужасом приложил ладонь к сердцу, но всё же не удержался:
— Хвала Мерлину, что не младшего!
— Северус! — возмущенно вскричала бедная женщина.
— Прости-прости! — Снейп перекрестил рот и поднял кверху два пальца в немой клятве.
— Она, конечно, имеет хорошую родословную, но... ты же понимаешь: от осинки не родятся апельсинки. Там такая наследственность, такая мамаша... Ну что ты так смотришь? Да, я считаю, что по сравнению с ними даже грязнокровка — не самый худший вариант, если, конечно, ее достойно воспитать. И перестань так на меня смотреть, я говорю то, что думаю! Я все каникулы сидела на успокоительных каплях, но так и не решилась с ним поговорить: он очень повзрослел...
— Как я смотрю?
— Издевательски!
— Да неужели?
— Вот! — она ткнула ему в физиономию круглое настольное зеркальце.
— Гм... действительно. Убери.
— Так что ты мне скажешь по существу?
— С моей собственной наследственностью мне в этом вопросе остается лишь поплакать, но если ты так хочешь, то я поддержу тебя в твоем горе. А что же Люциус?
— Как ни странно, но он отнесся к этому слишком уж философски. Нет, ты подумай! Знаешь, что он сказал? Он сказал: "Увы, Драко не первый и не последний слизеринец, запутавшийся в рыжих лохмах гриффиндорской бестии".
Нарцисса приукрасила довольно сдержанную реплику мужа, который сказал куда менее цветисто, но даже ее интерпретация нисколько Снейпа не зацепила. Он лишь согласно кивнул.
— Я бы на твоем месте не спешил паниковать. В их годы всё меняется с небывалой скоростью: увлечения, взгляды, вкусы...
— Драко не такой! Я иногда боюсь его молчаливого упорства. С ним в последнее время не может сладить даже Люциус. Нет, я не прошу тебя влиять на выбор моего сына, для вас обоих это слишком... мелко...
— И бесполезно, — ввернул Северус сквозь зубы и уже с некоторым оттенком раздражения. — По крайней мере, меня бы больше амурных дел озаботили все эти их переглядывания и секретики по углам. Они явно что-то замышляют, а когда они что-то замышляют — в ближайшее время жди результатов. И прилетит всегда оттуда, откуда и не подозреваешь.
— Ох уж эта девица!
— Я сейчас не о ней. Твой сын и два его оболтуса-приятеля явно что-то затеяли. Я не знаю, для чего им понадобилась домашняя работа одного из когтевранцев, которую они откуда-то сперли вчера вечером, но вот она, — он подал свиток, бросив взгляд на который, Нарцисса вскользь прочла: "Выполнено студентом V курса дома Когтевран Джереми Стреттоном". — И, черт побери, теперь-то я это узнаю!
— А кто этот Стреттон?
— Да, в сущности, никто. То есть буквально. Загонщик их сборной. Как загонщик он хорош, но во всем остальном полностью неприметный тип. Правда, я заметил, в последнее время даже в Когтевране все они сплотились — не знаю, что тому причиной: неотвратимость экзаменов или самодурство известной дамы...
— Мир ее праху! — фальшиво вздохнула Нарцисса. — А ведь она училась с нами, я даже помню эту уродку. Кто бы мог подумать... Прошу тебя, мой друг, ты выясни всё, что сможешь, я так переживаю! И ведь представь: у нас на примете было несколько выгодных партий. В большинстве этих семей девочки очень даже хороши собой, милы и воспитанны... Но вместо этого Драко выбирает... такое, что я даже думать об этом не желаю!
— Запасись терпением, Нарцисса, время лечит, — с нарочитым пафосом изрек Снейп, но потом всё же не удержался, глухо захохотал и выдавил сквозь приступы смеха и кашля: — А там уж... или осел... или этот, как его?.. падишах...
Она попыталась заморозить его укоризненным взглядом, а когда ничего не получилось, сдалась:
— Северус, ты негодяй.
Его хохочущая рожа была бесподобно невыносима, и Нарцисса сама не поняла, с какого момента присоединилась к его припадку бурного веселья. Грейхаунд приподнял узкую длинную морду, шевеля бровями и удивленно пытаясь сообразить, что происходит с хозяйкой и ее гостем, но всё же ничего не понял — только тяжко вздохнул и под хохот этих странных людей снова положил голову на лапы.
* * *
— Господа, достаточно! Пошутили, и будет, — Тони с беспокойством косился на входную дверь Дуэльного клуба. — Разумнее дождаться возвращения Джереми в понедельник и поговорить с ним самим! Давайте все остынем и отложим это до послезавтра.
— За местечко старосты трясешься? — гоготнув, подначил Гойл, который на пару с Крэббом исполнял сейчас роль секунданта со стороны Драко, тогда как Энтони и Гарри были приглашены ради того же самого Майклом Корнером.
— Не порите чушь, сэр, — надменно отбрил малфоевского дружка Голдстейн. — Или это я не вас всё время встречал в Выручай-комнате на наших общих посиделках? Если у вас еще остаются вопросы относительно моей храбрости, я готов обнажить пред вами свою палочку и доказать...
— Да мать твою, Тони! — вызверился вдруг Гарри, которому сейчас было настолько не до всей этой возни, что не ушел он отсюда сразу исключительно из-за этих двоих ковбоев на подиуме, которые сверлили друг друга ненавидящими взглядами, готовые сорваться в бой по первому сигналу. Как ни крути, он тоже был в деле, причем по уши. Поэтому Гарри схватил Энтони за капюшон мантии и дернул к себе, а Гойла аккуратно отодвинул, упершись ладонью в широкую грудь слизеринца. — Вы совсем уже дебилы, что ли? Двенадцатый час ночи — давайте пошевеливаться!
— Хрен с вами, лорды, жгите, — Голдстейн махнул белым платочком и отошел на безопасное расстояние, а Крэбб с Гойлом удалились в зону для секундантов противника.
Пока поединщики изводили друг друга всевозможными хитрозаверченными, но дозволенными (!) боевыми (применять темномагические проклятия было строго запрещено), Тони сквозь зубы тихо ругался на Майкла, мол, что взять со змеюк, но ты-то, умный орленок, куда полез? Наконец Гарри не вытерпел его брюзжания над ухом:
— Утихни ты уже. Стреттон здесь вообще только предлог.
— Предлог для чего?
— Ни для чего. Я не верю, что Стреттон приедет сюда в понедельник: почуял, что запахло жареным. Малфой просто так обвинениями не разбрасывается.
— Ты думаешь, что это всё-таки Джереми?..
— Теперь уже не сомневаюсь. Майкл упирается просто из принципа — ты разве не видишь, что он тоже понял, кто нас подставил перед Жабой? А упирается он только потому, что в присутствии Джинни Уизли поручился за Стреттона, когда мы принимали новеньких. Эй! — Гарри сунул два пальца в рот и свистнул. — Там, на шхуне! Малфой, брейк! Никаких змей! Винс, Грег, вы вообще куда смотрите?
— Друг другом любуются... — ввернул Тони. — И что, что при Уизли?
Драко подскочил с пола, куда его, сначала подбросив к потолку, швырнуло заклинанием Корнера. Выругался. Но спорить с секундантами не стал, и они с Майклом продолжили бой по-честному.
— Пытается выставить перед ней Малфоя дураком, — объяснил Гарри, удивляясь, что из "неверующих" остался еще кто-то, кому это нужно объяснять.
— Можно подумать, Майки здесь чем-то ее удивил! Да эти Джинджер и Феррет [1] и без Корнера готовы прибить друг друга.
__________________________________________
[1] Драко обзывает ее Джинджер (Ginger), а она его — Хорьком (Ferret).
Гарри потер шрам над бровью и не ответил. В некотором смысле Голдстейну, духовному брату Гермионы Грейнджер, с книжками проще. Хотя надо отдать должное актерским способностям Малфоя: препираясь с Джинни, он выглядит даже убедительнее нее, а младшая Уизли тем более не шутит. Но слишком уж громко они не любят друг друга при каждом удобном случае. Гарри, может, сам тоже не обратил бы внимания на этих придурков, да только все вокруг, особенно девчонки, тихонько над ними прикалывались — трудно не услышать. А вот Тони сумел.
