— Устанешь — меняемся! — крикнул Гилдерой, не отвлекаясь: пока щелкает кнут — всё в порядке, да и кристалл Джона Ди даст сигнал об опасности...
...Уже через час он стоял под прохладными струями душа — ради нормального отеля, где окажется приемлемый уровень сервиса, им с Рыжим пришлось аппарировать аж до самого Каира, и то им дали номера в разных крыльях гостиницы из-за небывалого наплыва туристов. Уизли отправился "парковать" свою Ладью Миллионов Лет (а заодно — подальше от лишних глаз — усмиренную до следующей вылазки и сытую амат), и Локхарт решил быстро ополоснуться, чтобы поскорее осмотреть трофеи и к приходу приятеля уже начать перевод. Но тут оказалось, что волшебный трос, на котором он совершал акробатические трюки в пирамиде, оставил у него на боках гораздо более сильные повреждения, чем можно было предположить. Болезненные ссадины и кровоподтеки пришлось залечивать по свежим следам, и с его уровнем владения целительскими приемами это была задача не из простых. Однако к возвращению Рыжего с Мертвяком на плече состояние собственных боков Гилдероя устраивало более или менее, и он с удовольствием натянул на себя свежую магловскую футболку с парусиновыми шортами. Если бы таким его увидели в Хогвартсе образца 1992/1993 учебного года, то все британские маги — от профессоров до первокурсниц — остолбенели бы, как от взгляда василиска, и ожили нескоро. Билл тоже успел смыть пыль и переодеться, а мимир Гарри — прийти в себя после встречи с Шустриком. Запасшись какой-то сухомяткой и пивом, они подсели к столу и стали проявлять колдографические проекции стен пирамиды — одну за другой.
— Что за письмена? — всё больше удивлялся Уизли, приглядываясь к изображению. — Значки узнаю, а прочитать не могу ни слова. Вот что это за линии над строчками, как в деванагари? У здешних я такого не видел никогда в жизни.
— Похоже на то, Билли, что это и есть деванагари.
— Только не говори, что мы откопали какую-то разновидность древнеегипетской Ригведы, — не поверил Рыжий, зато Мертвяк как-то насмешливо каркнул, но ввязываться со своими ценными замечаниями не посмел, насмотревшись на то, как эти парни обращаются с самой амат.
— Я и не говорю. Я думаю, что это куда более древний, и не религиозный, а сугубо научный текст, написанный еще теми, первыми, магами Юга и Севера. Скорее всего, в те времена, когда после катаклизма они потеряли свою родину, расселились по землям Плодородного полумесяца и начали ассимилироваться с местным населением. Только они и могли так надежно запечатать источник...
Что правда, то правда: без амат, мата и бутылки абсента там ничего не разыщешь...
И чем дальше в текст, тем больше Гилдерой укреплялся в своем мнении. Давая теоретическую подсказку, где искать ответ на самый главный вопрос их проблемы, мессир оказался прав. А то Локхарт уже начал было подумывать, уж не является ли "Книга Вечности" таким же блефом, как легендарный двенадцатый том ересиарха — сочинение, за обладание которым продал бы душу любой темный, а может, и не обязательно темный маг современности, и существование которого до сих пор остается под большим сомнением. Ныне здравствующий автор, снисходительно наблюдая за суетой вокруг его творений, не спешит проливать свет на эту тайну.
— Билл! — Гилдерой остановил движение слайда. — Знаешь, что это?
— Ну?
— Кажется, это решение Фиаско Минтамбл.
— А что это такое? — полюбопытствовал тогда Мертвяк.
Мужчины посмотрели на птицу, переглянулись между собой, и Рыжий взмахнул палочкой, извлекая из недр Локхартовой камеры портрет мрачной пожилой блондинки на фоне Лондона прошлого века:
— Элоиз Минтамбл, невыразимка. По слухам, занималась в Отделе Тайн проблемами пространственно-временного континуума. Ей приписывают удачную попытку перемещения во времени.
— "Удачную"! — фыркнул Локхарт: это действительно смешная шутка.
— В легенде речь идет, правда, не то о каком-то хроновороте, не то о Маховике Времени — черт его знает, что это за гремлинова отрыжка, никто не может объяснить ни что это за штука, ни как она должна работать. Отец считает, что ее никогда не существовало в природе и что это спекуляция и мистификация наподобие борхесовского Orbis Tertius.
— А эта бабка — существовала?
— Бабка — существовала. Правда, если верить зарисовке скетчера-криминалиста, после того эксперимента вернувшаяся из прошлого Элоиз выглядела вот так.
На пронумерованных эскизах, сделанных художником с разных ракурсов и помеченных на полях архивными печатями Министерства, виднелся труп той же самой женщины-блондинки, что и на раннем портрете. По сравнению с собой живой мертвая была, разве что, несколько отекшей, однако вполне узнаваемой. И каждый из планов демонстрировал на ее лбу зигзагообразное повреждение, похожее на...
— Авада? — спросил Мертвяк.
— Нет. Смерть от удушья. В вакууме.
— А что тогда за "молния" на лбу?
— А на лбу — отметина, вероятно, символизирующая о том, что во времени она действительно каким-то образом перемещалась. Этак на час в прошлое, физически.
— И что?
Билл толкнул Гилдероя локтем и ухмыльнулся уже в свою очередь. Локхарт пожал плечами:
— Астрономия, первый курс. Земля несется по орбите вокруг Солнца со скоростью тридцать километров в секунду. Относительно общего центра масс все небесные тела тоже движутся, не останавливаясь ни на мгновение. Там, где Земля была час назад, сейчас космическая пустота. Это всё, что ждет путешественника во времени, если он собирается перемещаться туда телесно. Для более отдаленных путешествий есть альтернатива — впечататься в подоспевшую на то место звезду или, подавно, угодить в какую-нибудь черную дыру.
— Значит, у нее получилось переместиться во времени и пространстве, а потом вернуться сюда? — ворон, кажется, воспрянул духом, и Гилдерою его воодушевление показалось немного подозрительным: чего это он вдруг распетушился?
— Ну, наверно, получилось. Только, как видишь, она вряд ли успела насладиться триумфом. Нельзя множить сущности — "Зеркала и совокупление отвратительны, ибо увеличивают количество людей" [6].
__________________________________________
[6] Фраза некоего ересиарха Укбара из рассказа Борхеса "Тлён, Укбар, Орбис Терциус".
— И какое решение предложено здесь? — прервал их Рыжий, указывая на письмена.
— Простое, как полкната: этот детерминатив означает "перемещать во времени не тело, а только сознание".
* * *
Накануне СОВ Гермиона так обстоятельно окопалась в библиотеке, что если бы в это время у маглов началась Третья мировая война, а Неназываемый, собрав свою армию, пошел штурмом на Хогвартс, она, скорей всего, ничего бы не заметила. Так, уткнувшись в учебник, и пришла бы по дымящимся руинам сдавать древние руны.
Именно поэтому девушка не с первого дня поняла, что с Гарри творится что-то не то. Сам приятель, похоже, был только рад ее невнимательности. Она растерялась, когда заметила, что он в принципе перестал пользоваться волшебной палочкой и любые действия выполнял исключительно руками. Когда объяснение "готовлюсь к зачету у Прозерпины" перестало усмирять ее подозрительность, Грейнджер насела на него со всей своей гриффиндорской волей к победе, и Луне Лавгуд осталось лишь смириться и отступить, что она и сделала, бросая виноватые взгляды на своего парня. Тогда-то Гарри и пришлось признаться во всем, что произошло.
Гермиона ужаснулась, потом обняла его, потом сопоставила страшную находку Хагрида, о которой написала даже Рита Скитер в "Ежедневном пророке", с событиями той ночи и обрывочными воспоминаниями юноши о том, как отец вызволял его из логова Жабы — и ужаснулась еще раз. Всё это дополнилось историями о развратных действиях Амбридж в отношении Шамана, Пухлого и еще нескольких ребят, а также негодованием Драко Малфоя и отсутствием Джереми Стреттона, который не рискнул возвращаться в школу после уикенда, поскольку его здесь вывели на чистую воду. Если это Снейп избавил их всех от этой гадости, то не окажется ли в опасности теперь он сам? Немного обнадеживал факт, что по крайней мере одно звено — пытки Гарри Жабой и его освобождение алхимиком — для широкой публики выпадало из причинно-следственной цепочки, а без него составить полную картину гибели Амбридж было невозможно. Но как же у их костлявого, на ладан дышащего профессора хватило сил справиться с такой монструозной тварью? По финальному испытанию Турнира Трех волшебников Гермиона помнила, какой отпор может дать сильному волшебнику даже молодая и неопытная вейла с мягкими крылышками — а уж эта, в отличие от Флер Делакур, была матерой особью в полном расцвете сил и умений. Только бы Снейпа не вычислили!
Но если проблемами Снейпа она забивать свою голову не собиралась, поскольку профессор — человек взрослый и получше них, сопляков, знает, как выпутываться из ситуаций и посложнее, то с Гарри было всё наоборот: она даже об экзаменах забыла и даже во сне придумывала, как же ему помочь. Только ничего толкового не придумывалось. Он пытался шутить и, кажется, смех его звучал вполне искренне, но Гермиона хорошо помнила, что чуть было не стряслось с Лонгботтомом на Астрономической башне. А ведь перед подъемом туда он тоже улыбался друзьям, и, как говорится, "ничто не предвещало".
— Да всё будет путем! — уверял Гарри, и они в который раз репетировали для нее то, что покажут экзаменаторам СОВ. — Прорвемся, Атропа! — (знает, на кого перевести стрелки, лукавый лис!). — В конце концов, если ничего не получится с Прозерпиной, попробую силы в издательстве Фишера. Тетка пишет, что он по-прежнему будет рад меня видеть у себя в штате...
— У тебя крыша едет, какой Фишер? На тебя охотятся Пожиратели!
— Зачем я им теперь? Сама подумай.
— Вы с отцом пытались покинуть страну?
Сложив руки на груди, он устало запрокидывает голову и мямлит:
— Ну, пытались...
— И как?
— Ну, не сработало. Может, порт-ключ бракованный?
— Сам ты... бракованный! Это значит, что магическая привязка по-прежнему работает и не выпускает тебя из Британии! Это значит, что ты по-прежнему остаешься в роли преемника Дамблдора. И это значит, что ты по-прежнему под ударом, под прицелом у Неназываемого! Вот только попробуй мне не сдать эти экзамены, лично придушу! К Фишеру он собрался!
Комиссию из Отдела образования представляли два мага крайне преклонного возраста. Вернее, это были колдун и ведьма, но старушка выглядела так, что Гермиона поначалу приняла ее за высушенного, как имбирный корень, старичка, обманувшись короткой стрижкой "ежиком" и угловатыми движениями мадам Марчбэнкс. Министерские экзаменаторы повсюду совали свои дряблые носы, выспрашивали и выглядывали пуще Жабы. В какой-то момент гриффиндорке показалось, что план старшего и младшего Принцев провалился, не начавшись.
Всё происходило так же, как и на обычных экзаменах: их посадили за отдельные столы и заставили тянуть жребий, в соответствии с которым давали задания. На СОВ по Трансфигурации, идущем раньше остальных по списку, Гермионе удалось занять место в среднем ряду одиночных столов, чтобы видеть Гарри сбоку от себя — он старательно расписывал теорию за партой у самого окна в Большом зале. Она еле-еле сосредоточилась на своем билете, но зато так увлеклась ответом, что подняла голову лишь после оглашения его фамилии. Экзаменаторы вызвали Гарри к себе — продемонстрировать практические навыки. Значит, по теории он уже всё сделал. Девушка поймала себя на том, что усиленно скоблит перо ногтем большого пальца, рискуя сломать очин и забрызгать весь пергамент чернилами. За себя она волновалась гораздо меньше.
— У вас, молодой человек, был вопрос по особенностям внутренней и внешней трансфигурации, — проблеял старичок — мистер Тофти — и поправил пенсне, которое сочли бы старомодным даже прабабушки хогвартских студентов-чистокровок. — С письменным заданием вы справились, насколько мы с коллегой можем это определить — не так ли, мадам Марчбэнкс? — а когда напарница громким басовитым голосом переспросила его, о чем он толкует, и приставила к своему уху деревянный акушерский стетоскоп, он повторил сказанное в воронку, после чего старушка оживленно закивала. — Теперь покажите нам примеры этих двух видов изменения предмета. Вот, пожалуйте, мой вам для этого головной убор.
И он выложил на стол смешной серый котелок, какие в детективных фильмах-пародиях носят сыщики или шпионы. Эти старикашки из Министерства не так просты, какими хотят казаться. Сердце Гермионы заколотилось и замерло. Перо она всё-таки в итоге сломала пополам, а свиток заляпала чернилами. Будто услышав ее мысли, профессор МакГонагалл подняла голову, строго поджала губы и запустила в нее тяжелым взглядом, сделавшись похожей на сердитого грифа. Гермиона потупилась. Еще бы декан такое не услышала! Эти чокнутые мысли грохочут в черепе, соревнуясь по громкости с сердцебиением — девушка и так уже почти чувствовала себя героем рассказа По. [7]
__________________________________________
[7] Эдгар Аллан По "Сердце-обличитель".
Может быть, МакГонагалл тоже знает про Гарри? Гермиона убедилась в этом парой минут позже.
Он облизнул губы и размял пальцы, как делал это, беря ланцет на практических у Умбрасумус. Теперь вместо ланцета Гарри сжал палочку и нацелил ее на котелок.
— Колорум виридис, — шепнул он едва слышно.
Из палочки вырвалось легкое серебристое свечение, как и положено после трансфигуративного закла, а затем котелок Тофти перекрасился в ровный травяной цвет. Гермиона выдохнула и с облегчением оперлась на спинку стула. Оказывается, не врут исполнители попсы, рассказывая, как тяжело попадать в слова под "фанеру". Всё-таки Добби молодец — и старички ничего не заметили, не говоря уж о других студентах, которые вовсю строчили свои задания. Но впереди у Гарри еще вторая часть билета — трансфигурация внутренняя, и это будет посложнее, чем перекрасить шляпу из серого в зеленый. Поменять форму неодушевленного предмета домовик тоже сумел без затруднений — после выписанного в воздухе зигзага с петлей внизу и заклятья Материя циркуляро невидимый эльф, стоя позади Гарри, щелчком пальцев одной руки сымитировал вспышку на кончике палочки, а другой обратил котелок в фетровую лепешку идеально круглой формы. Оставалось теперь изменить размеры исходного объекта, а после — одушевить его. Гермиона и сама работала на два фронта: одним глазом смотрела в свой пергамент, переписывая набело с испорченного кляксами свитка, а другим косила в сторону экзаменационной комиссии.
— Энгоргио! Цингулята материя гетерогенус...
Отхлебнув из стакана водички, МакГонагалл внезапно зашлась кашлем. Экзаменаторы засуетились, мадам Марчбэнкс даже начала стучать ей между лопаток, а стол в это время качнулся, и на нем из фетрового блина выросла туша зеленого броненосца.
— Оу! — признал мистер Тофти, отвлекаясь от Минервы и поправляя пенсне, чтобы получше разглядеть результат трансформации.
В качестве вишенки на торте Гарри, окончательно обнаглев, прямо у них на глазах винтанул в воздухе своей палочкой и отменил неестественную окраску животного. Похожий на громадную блоху зверь пробежался по столу, с интересом заглядывая во все бумажки и чернильницы. Добби — гений монтажа! Ему пора в шоу-бизнес.
