Зато регента журналисты полюбили, как родного: он обожал колдографироваться, а если колдография по какой-то причине у корреспондента не получалась, всегда можно было подставить вместо снимка Асмодиуса снимок любого отловленного в Лютном прохожего, и никто не заметил бы никакой разницы. Представители СМИ бегали за регентом живым шлейфом, куда бы он ни направил свои стопы. Похоже, бедняга-Даркмен теперь не мог уединиться даже в уборной. И первый же крупный процесс в Визенгамоте с участием нового главы прошел всего через неделю после его вступления в должность.
"Визенгамот приговорил бывшего аврора Кингсли Шеклболта, обвиняемого в убийстве министра Магии Руфуса Скримджера, к двадцати годам заключения в Азкабане! — взахлеб делились новостью продавцы газет в Хогсмиде, Косом переулке и других магических поселениях Британии. — Новый Верховный чародей Визенгамота сказал решающее слово в определении судьбы убийцы! Шеклболт будет отправлен в тюрьму десятого августа!"
А новый министр Пий Тикнесс прокомментировал судебный вердикт предельно ясно и понятно. Впрочем, как всегда. Дескать, для "закрепления на законодательном уровне" такие, как "этот Кингсли ваш Шеклболт" (в этом месте министр, судя по голосу, слегка морщился) "рассматриваться будут с целью приведения к новому облику мракоборческих сил всех подразделений", поскольку "на сегодняшний день" у них имеется "до сих пор поставленная ребром задача", которую "озвучили" еще при покойном Скримджере, "чтобы увольнять или просто освобождать с места" по мере выявления просчетов "избыточное число количества сотрудников среди наших, так скажем, коллег по работе".
* * *
Второго сентября, в понедельник, Гарри отпустили из Мунго пораньше, чтобы он успел на шоу с Распределением и на торжественный ужин. Его, конечно, влекло в школу нечто совершенно иное. Как обычно, лодки и запряженные фестралами кареты достигли Хогвартса уже в полной темноте.
Гарри выследил карету, которую всегда выбирала Луна из-за ее любимого фестрала. Настроение у него было дурашливое. Преследуя компанию когтевранцев разных курсов, он заранее давился бесшумным смехом от осознания фантастической глупости своей затеи. Лу, как всегда, зевала по сторонам и отставала от толпы. Одним коротким броском Гарри подскочил сзади, сгреб ее в охапку и закрыл ладонью глаза.
— Ой! — сказала она шепотом, чтобы никто впереди не услышал, и Гарри ткнулся носом ей в плечо, гася прущий из него хохот. — Кто здесь?
— Неестественный отбор, — ответил он и от нетерпения, будто бы случайно, прикоснулся ладонью к ее груди, и его пронзило током восхитительное в своей запретности чувство. Луна нарочно прижалась к нему спиною еще теснее, и он поцеловал ее в губы, не позволяя открыть глаза.
Потом они опрометью, рука к руке, неслись к замку. Срезая путь, через какие-то заросли, перепрыгивая кусты и спотыкаясь на едва заметных в траве тропинках. Забившись в темный угол глухого дворика пуффендуйского крыла среди переплетения лоз дикого винограда, целовались до потери дыхания и памяти. Забирались руками под одежду, срывали застежки и пуговицы, вцеплялись друг в друга то грубо, то нежно, то трепетно лаская, то жадно тиская. Столько глупостей и прочих недвусмысленных звуков это место не слышало, по крайней мере, последние два месяца. Если бы не гонг, оповестивший о скором Распределении, парочка проторчала бы здесь всю ночь, и одними поцелуями дело ограничилось бы вряд ли. Как всегда, им пришлось приводить себя в порядок, но это было сложно, поскольку всё, что только-только было приведено в порядок, следующей же секундой снова превращалось в ералаш.
— Давай не пойдем? Что мы там не видели? — уговаривал он. — Ну, снимут пару баллов, и то, если заметят...
— Там будут распределять Диану, и я ей уже пообещала, что обязательно посмотрю, куда она поступит.
— Какая Диана?
— Хорошая! Она дочка наших соседей, их дом стоит в паре миль от Подлунной башни, западнее Норы Уизли.
— О-о-о-оу-у-у! Диа-а-ана! — простонал Гарри, подбирая с земли свою мантию и терпеливо дожидаясь, когда Луна застегнет верхние пуговицы его школьной рубашки и поднимет воротник, чтобы повязать как положено факультетский галстук. — Только не говори мне, что теперь ты будешь нянчиться с этой малолеткой вместо того, чтобы...
— ...нянчиться с тобой! — она слегка задела пальцем его нос.
— Да! Я категорически протестую! Ч-черт, я правда не хочу никуда идти, Лу! — и шепотом, ей на ухо: — Я тебя хочу! Ну их всех нафиг, давай останемся! Дава-а-а-ай!
Они потеряли в поцелуях еще пару минут и пуговиц, но донесшаяся издалека музыка всё же заставила их опомниться и поспешить к главному входу.
— Я обещала папочке отправить сову сразу по приезде, разве ты забыл, какой он паникер? Между прочим, ты обещал рассказать нам с Ге подробности о своем протесте в Визенгамоте!
— О десяти минутах самого постыдного позора моей жизни? Может, вы с нею просто сходите к Снейпу и попросите его стереть вам память?
— Ты правда видел там Неназываемого? Прямо в Зале Вечности?
— Ты смотри, пожалуйста, под ноги, третий раз тебя ловлю! В следующий раз я просто упаду рядом, и мы точно не пойдем ни на какое Распределение! Нет, я видел не его, а иллюзию.
— И ты вот так взял и дал пинка Тому-кого-нельзя-называть?! — Лу звонко хохотнула, опять споткнулась о корень и опять повисла у него на руке.
— Ага. Это потому что я невероятно крут, детка! Может, мы договоримся... а? сегодня ночью?.. в Выручайке? Пожа-а-алуйста! Я люблю тебя, Лу! Я по тебе два месяца скучал! Ну? Эй! Ну? — Гарри, дурашливо подначивая, слегка толкнул ее локтем в бок, потом всё-таки посерьезнел и признался: — Да ни фига там не было круто, Лу. Эти два урода пялились на меня, будто хотели сожрать, а избавиться, как назло, можно было только от одного. Если такое повторится, я возьму туда с собой магловский пистолет. Не отстреляюсь, так хоть застрелюсь. Смотри, до сих пор руки трясутся!
Она забежала вперед, уперлась ладонями ему в грудь и, остановив, заглянула снизу в глаза:
— Я тоже найду магловский пистолет и пойду туда с тобой отстреливаться.
— Смотри-ка, Филч выполз запирать двери. У нас последний шанс не идти туда!
Она наколдовала на них обоих невидимость, и только благодаря этому они успели проскочить в замок под самым носом у завхоза.
Распределение в Большом зале шло полным ходом. Гарри и Луна незаметно влились в ряды присутствующих и короткими перебежками добрались до своих мест за столом Когтеврана. Серая дама погрозила им пальцем, а сидящие поблизости однокурсники полезли здороваться, да так бурно, что грозить им стала и Минерва МакГонагалл, только грозила она не пальцем, а кулаком с зажатой в нем Распределяющей Шляпой. Шляпа, кстати, тоже грозила.
Гарри покосился на стол преподавателей, чтобы увидеть там отца. Однако помимо мрачного Снейпа он заметил еще кое-кого — необъятного старикана с лицом обиженной на весь мир рыбы-капли. Старикан при каждом движении потрясал студнем тройного подбородка и всё время промокал платком загривок, который по объему составил бы уверенную конкуренцию дурслевому. Еще он громко жевал, пыхтел и сопел. А, теперь понятно, кто это. У отца всё получилось. То-то он сидит с полной отвращения гримасой и старается не смотреть в сторону одышливого толстяка.
Когда Распределение подошло к концу, профессор МакГонагалл взошла на директорскую кафедру вместо Дамблдора. Произнеся некролог и объявив в честь погибшего директора минуту молчания — все беззвучно поднялись с мест и замерли, только Пивз бесчинствовал где-то на кухне, — Минерва объявила, что в этом году преподавать Защиту от Темных Искусств станет знаменитый профессор, блестящий зельевар и прирожденный педагог, уже когда-то учивший студентов Хогвартса. Растолкав всех соседей по столу (и сам стол тоже) пока поднимался, профессор Слагхорн закивал блестящим от пота одутловатым лицом, кланяясь в ответ на жидкие аплодисменты, большинство из которых доносилось со стороны старшекурсников Слизерина. "Эх, молодеж-ж-ж-жь! Никакой памяти!" — как вздыхает в таких случаях профессор Флитвик.
— И еще одна новость. Поскольку в результате кадровых изменений мне как директору пришлось отказаться от должности декана факультета Гриффиндор, принять на себя эту обязанность любезно согласился... О... Кажется, наш профессор немного заблудился по дороге, — попыталась немного пошутить в духе Дамблдора Минерва, но шутка получилась кислой, никто не засмеялся, и улыбка на ее собственном лице тоже растворилась среди морщинок скорби.
Вопль Пивза, потрясший Хогвартс от подземелий до шпилей на башнях, тут же опроверг догадки нового директора.
— А никто нигде и не заблудился! — алым вихрем вламываясь в Зал, заявил акустик, вывернул руку калачиком, чтобы плескавшая над ним крыльями Тульпа смогла повиснуть на хозяйском локте вниз головой, и тогда он превратил ее в зонтик. — Вы тут сидите, а на самом деле из-за одного tolla-thon [2] рискуете остаться совсем без ужина.
— Чё сразу я?! — заканючил где-то под потолком невидимый полтергейст. — Чё сразу "совсем"?! Я не для всех старался, только вон для того жирдяя! Он обожрет вас, обожрет, и не видать вам пиршества, глупцы! Му-ха-ха-ха! Что ж, я удаляюсь, еще наплачетесь без меня, жалкие млекопитающие, еще попомните мои слова-а-а-а! — потусторонний вой гордо растаял где-то в дальних галереях.
— Итак, господа гриффиндорцы — а особенно первокурсники!..
Не только гриффиндорские, но и все остальные новички этого года сидели на своих местах, оцепенело выпучив глаза и приоткрыв рты, да и второкурсники отличались от них немногим, потому что никто из них БаБаха еще не видел.
— Позвольте представить вам вашего нового декана — профессора Акустики Иоганна МакГроула!
__________________________________________
[2] Задница, засранец, гад (шотл. ругательство).
75. В парламенте преподносил он ложь, в аббатстве он покоится на ложе
И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость.
Узнал, что и это — томление духа. Потому что во многой мудрости много печали;
И кто умножает познания, умножает скорбь.
Экклезиаст
Питер Петтигрю всё чаще ловил себя на мысли, что хорошо было бы сделать ноги с ржавой баржи под названием Магическая Британия. Покровитель — мистер Лестрейндж — не возвращался в сознание уже который месяц, и у Паршивца началась паника. Теперь уже не скроешься в гринготтской ячейке Роберта Ургхарта. А ведь славные то были годы!
Когда изгнанник-Берт вернулся на родину и напел в уши своей матери песен о раскаянии, Питер разыскал его, после чего получил надежное укрытие в банке гоблинов. Тем временем сынок стервы-Минервы поступил на службу в Хогвартс. Он носил Питеру пожрать и вести из внешнего мира. В анимагической форме Паршивец беспрепятственно исследовал и другие камеры, постигая чужие тайны и кладя глаз на те хранилища, где впоследствии можно будет удачно поживиться. Здесь он нашел подлинник так называемой (у маглов) рукописи Войнича, здесь раздобыл амулет Удачи Авантюриста и еще много разных раритетов. Но глупец Ургхарт, которому всё всегда сходило с рук или доставалось почти без труда, наконец попался в ловушку самонадеянности. За год до поступления в школу Избранного он подсадил себе в организм какую-то мерзость, которая захватила его мозг и начала сводить с ума. "Мы должны получить контроль, и я знаю, где спрятан кровавый эмеральд Преемника!" — твердил Ургхарт, как одержимый. Берт зарвался, наделал ошибок и погиб бесславной смертью, умудрившись самоубиться отнятой у шрамоголового палочкой. Перстень Преемника они так и не заполучили. Без проводника обратно в Гринготтс Питер не смог попасть уже ни в человеческом, ни в крысином обличии. И пришлось ему мыкаться вместе с древнеегипетским умертвием вокруг Хогвартса, покуда не нашлась новая лазейка — через канализацию в Тайную комнату.
Но тут дорогу им перешел залетный хлыщ, по иронии судьбы занявший должность, которую вследствие смерти потерял покойный Берт Ургхарт...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— А ты, фмельчак, фбежать хотел, как только наф увидел? Без побрякуфки, которую ифкал напрафно? Еще и фтудента втравил в фвою авантюрку... Когда я понял, ради чего ты тут кружишь, вфё вфтало на фвои мефта. Надо было только вынудить тебя притащить фюда фопляка. Два раза — флышишь? — два раза Кематеф направлял к тебе афпида, чтобы до тебя дошло, как это фделать. Так где же мальчишка?
— Ты кого больше боишься — мальчишки или его отца?
— А кого больше боишьфя ты — директора или его Тени?
— Да уж, директор ваш — тот еще жулик...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...Мало того, что в тот раз они снова не добрались до мальчишки, так еще и фальшивый профессор, да продлится его агония целую вечность, обнаружил тайник с кристаллом Джона Ди, а потом, выкрав амулет Везения, исчез.
И еще год скитаний. Год, в течение которого им начала улыбаться удача. Они сумели освободить из заточения мистера Лестрейнджа. Вернее, не "они", а только Кематеф: умертвию было нипочем нападение азкабанских дементоров, охранявших Веселого Роджера. Питер так и не узнал о местонахождении темницы для магов, а сам Лестрейндж помнил лишь то, что башня стояла где-то посреди северного моря и рядом мигал маяк, а за ним полдороги гнались стражи Азкабана, но вскоре отстали. Несмотря на то, что умертвие уже вполне легко принимало нужный человеческий облик и без затруднений пользовалось английским, рассказывать об этом приключении оно не спешило. Таким же образом были вызволены и сыновья Веселого Роджера, и многие другие сторонники Томаса Реддла, которого после того переворота весь волшебный мир именовал не иначе как Тем-кого-нельзя-называть либо Волдемортом. Кематеф извлекал этих людей из тюрьмы и успешно возвращал в Британию. Устрашающая тварь была не лучше дементора, поэтому Питеру и в голову не пришло допытываться у нее правды об Азкабане. Придя в себя, Родерикус возобновил старые связи и нашел человечка, который пристроил Кематефа на непыльное место в Министерстве. "Свои люди всюду не помешают. А нелюди — тем паче", — приговаривал он.
Соратники занялись подготовкой к новому витку борьбы. Многие ждали возвращения Темного Лорда, и даже мистер Лестрейндж поначалу повелся на эту сказку. В точности так же, как все остальные, Родерикус имел весьма превратное представление о войне Чистой Крови. Не сказать, что Петтигрю так сразу и решился выложить карты перед покровителем. Если Веселый Роджер без колебаний расправился с другом, которого знал всю жизнь, замешкается ли он, стань ему неугоден Паршивец? Питер осторожно рассказал Родерикусу об их общем плане свержения Реддла, который был приведен в исполнение вечером 31 октября 1981 года в Годриковой Впадине. Он, Петтигрю, лично пустил Аваду в спину обезоруженному Дамблдором Повелителю. И Авада совершенно точно достигла цели, ошибки быть не может. Томас Реддл — покойник. Лестрейндж-старший поверил не сразу, он побелел лицом и затрясся от плохо сдерживаемой ярости: "Если Темный Лорд не был Темным Лордом, то что ему до этого Пророчества, где выживет только один? Говори, Крыса!"
