— Финниган, а вдруг там побочные эффекты такие, что у тебя что-нибудь важное отвалится? — теснила его девчонка с палочкой наголо. — И фиг с ним, если мозги!
Тут толпа ахнула, причем по большей части сделали это девчонки старших курсов. Гарри повернулся к фонтану, успев только заметить, как оглянувшаяся Грейнджер растерянно приоткрыла рот.
Там из рук двух подростков отчаянно выдирался парень в гриффиндорской одежде, пришедшей в полную негодность. На его фоне близнецы казались мелкими и хлипкими, и даже повзрослевший Симус выглядел доходягой, хоть и был ростом повыше преображенного Рона Уизли.
— Какие глазки! — восторженно выдохнула старшекурсница из Когтеврана, не в силах оторвать взгляд от бедолаги, которого угораздило родиться шестым в этой сумасшедшей семейке и вследствие этого терпеть на своей шкуре эксперименты всех старших братьев. — Какие реснички!
— Какая фигура! — вторила ей не менее озабоченная пуффендуйка лет шестнадцати или семнадцати, как-то умудрившаяся разглядеть его телосложение под разодранной одеждой. — Боже мой, неужели это тот тощий первокурсник?! Не может быть!
— А губки! Ах!
— Ронни, братишка, а ты у нас такой сексапильчик! Ай-ай! За-а-авите сюда змеюк, они оценят, правда, Джордж?
— Пра-а-авда, Фред! Причем м-а-альчики-змеюки оценят даже лучше, чем их де-е-евочки, на что спорим?
— Да отвалите вы от меня, кретины Балдулфовы! Чтоб вас на год магии лишило!
— А какой у него голос, девчонки! Я млею! — простонала гриффиндорка-выпускница, пожирая глазами жертву эксперимента так, будто ее семь лет держали в женском монастыре затворницей, поили амортенцией и впервые за всё это время вживую показали мужчину эротической мечты. Не надо становиться Сибиллой Трелони, чтобы предсказать, что произойдет, если сейчас Уизли-младший и эта мисс окажутся один на один.
Если пилюли Джорджа-Фреда не врали, то с возрастом Рон должен был утратить последние намеки на рыжесть и даже те незначительные веснушки, что он имел сейчас. У взрослой копии Уизли-младшего были волнистые каштановые волосы, ровный, чуть вздернутый нос, золотисто-загорелая кожа, темные брови и светлые — не то серые, не то голубые — озорные глаза. Озорные, даже несмотря на злость, с которой он отбивался от братьев. И, судя по восторгу дамской части собравшихся зевак, вырасти Рон обещал в нерядового красавца. Разве что Гермиона грозно топнула ногой и снова прорычала: "Вот урод!" Но для нее все люди без исключения были уродами — "потому что согласно дарвинизму произошли от приматов".
— Герми! — крикнул Рон взрослым голосом, наконец-то решаясь применить силу взрослого мужика, отпихивая от себя близнецов и прытко улепетывая из фонтана. — Гарри! Эти полудурки сперли мою палку! Срочно расколдуйте меня!
— Нет!!! — сплоченным хором заорала женская половина.
— Фините! — тоже хором единодушно рявкнула половина мужская, наставляя палочки на несчастного Уизли, и тот, совместными усилиями вернувшись в нормальный облик, подхватил полы испорченной мантии, чтобы удобнее было рвануть наутек.
— Герми, палочку мою забери-и-и-и-и-и! — донеслось уже с конца коридора, ведущего в сторону гриффиндорской башни.
Тут Гарри заметил у вазы с агавой крупную, можно даже сказать — огромную — крысу. Она вроде бы умывалась, делая это какими-то странными движениями. Присмотревшись, мальчик понял, что выглядело животное нелепо потому, что на самом деле не умывалось, а как будто кого-то подманивало обеими лапками.
— Кто еще? Смелей, не теряй редкого шанса! — не унимались близнецы, тогда как одному из них под прицелом рогатки Грейнджер пришлось всё-таки вернуть волшебную палочку Рона. — Подходи, налетай! Девчонкам безопаснее, ваша одежда не пострадает, когда вы преобразитесь! Эй, Гарри, давай к нам! Покажи, каким скоро станет парень-который-выжил!
— Нет, спасибо, — Гарри поспешно отступил в сторону вазы с агавой, пока и у него чего-нибудь не отняли, чтобы во что-нибудь превратить. Что не получилось у Волдеморта, вполне могло выйти у этой безобидной с виду парочки лиходеев.
Кажется, в нише, куда зазывала его (да-да, именно его) крыса, виднелся проход-ответвление, который сразу и не заметишь — наверное, будет лучше скрыться там, пока близнецам не пришло в голову предпринять активные действия. А заодно Поттер узнает, чего хочет волшебная зверушка. Кстати, не ее ли он видел в разных местах школы уже несколько раз на протяжении последних двух или трех месяцев? Фамильяр какого-нибудь растяпы вроде Невилла Лонгботтома?
Тонкий и шустрый, Гарри без труда прошмыгнул между остриями листьев агавы, похожей на гигантского морского ежа, и краем арки, под которой стояла ваза, маскируя нишу. Так и есть: стена, казавшаяся глухой, если смотреть прямо на чашу с растением, заканчивалась с обеих сторон, стоило шагнуть за правый или за левый арочный выступ. Это походило на переход в другое измерение, и, быть может, при более благоприятных обстоятельствах Гарри успел бы проникнуться будоражащим предчувствием открытия — "а что там, за гранью дозволенного". Но сейчас было не до того. Он очутился в просторной анфиладе комнат, сильно отличающейся от остальной планировки Хогвартса. Такое он встречал раньше на фотографиях внутренних помещений магловских дворцов: двери, двери, двери — одни за другими, куда хватал глаз, и все призывно распахнуты, хоть мчись прямо по комнатам на велосипеде, хоть лети на метле, вперед или назад. И статуи, статуи, колонны, колонны... И картины — исключительно пейзажи и натюрморты, как в Пуффендуйских коридорах, ни единого портрета...
Далеко уходить мальчику, однако, не пришлось: с мраморного столика первой же комнаты спрыгнула и удрала под старинный комод та самая крыса, оставив развернутый свиток, на котором восседала в ожидании него. Это выглядело как приглашение. Приглашение подойти и прочесть. И Гарри подошел, но прежде чем начать читать, все-таки элементарными заклинаниями проверил пергамент на наличие всякой гадости. Ничего темномагического там не проступило, лишь в нескольких местах алыми отметинами выделились затертые чарами помарки — две описки и начало неправильно подобранного слова. И еще включившийся "таймер".
"Гарри, моя кличка Паршивец, я являюсь домашней крысой твоего душехра... — затерто "душехра..." и далее написано поверх: — крестного Сириуса Блэка. Как ты знаешь, сейчас ему удалось вырваться из Азкабана, но он в бегах. Тем не менее, хозяин мечтает о встрече с тобой, ведь тебе наверняка рассказывали, как дружен он был с твоим отцом. Надеюсь, у тебя будет возможность прийти сегодня через час после отбоя к витражу с желтым плаксой? К сожалению, написать больше я не сумею".
Едва Поттер прочел последнее слово, пергамент рассыпался в труху, труха — в пыль, которая затем и растаяла как после Эванеско, без всяких следов. "Таймер" сработал безукоризненно, даровитый грызун его заколдовывал!
Гарри уселся с ногами на стол и, безотчетно пощипывая пальцами нижнюю губу, в задумчивости уставился на комод с надеждой, что Паршивец выберется оттуда и соизволит хоть что-то объяснить. Интересно, где же приобретают таких грамотных фамильяров? Даже Мертвяк, провозгласивший себя мимиром, и тот...
Внезапно Поттера осенило: а ворон-то хотя бы читать, но точно умел! Когда это произошло, Гарри был так занят своими мыслями, что не обратил внимания на странность: Мертвяк сумел прочесть каракули в рождественском письме тетки Петуньи, заглядывая ему через плечо! Но его птичка была на особом положении, поскольку и разговаривать в отличие от ворона не умел ни один питомец учеников Хогвартса. И всё же при всех своих ораторских талантах писать Мертвяк не умел. Что ж удивляться, когда у крестного обнаружилась крыса, способная использовать магию письма, но не умеющая, например, говорить? Самое главное здесь то, что обнаружился наконец и сам крестный! Мог ли Гарри мечтать об этом?
Всё-таки хорошо, что Хагрид, который поначалу артачился и ни в какую не хотел выдавать сведения об отцовом друге детства — мол, старшие запретили об этом говорить, — иногда, в подпитии, становился сентиментален и болтлив. И однажды мальчик оказался в нужное время в нужном месте, где и узнал наконец о великой дружбе четверки доблестных Мародеров, не менее великой любви Джеймса Поттера к Лили Эванс, их свадьбе, рождении Гарри и предательстве Сириуса Блэка. "Только, малой, ты того... тс-с-с!.. никому чтоб! Не предавал вас Сириус. Виделся я с ним осенью тайно, и он сказал, что найдет способ, чтоб, значит, с тобой повстречаться. И что знает, кто на самом деле изменщик, но спервоначалу хочет сам его поймать и поквитаться". Гарри пообещал молчать и поделился только с Ксено Лавгудом — единственным взрослым, которому полностью доверял.
— Эй, как тебя там? Паршивец! Ты здесь? — Гарри скрестил ноги по-турецки. — Не бойся, выходи! Выходи, мне очень нужно с тобой поговорить. Если не умеешь, то можешь просто показывать знаками, а я буду задавать тебе вопросы. Эй!
Ответом была тишина. Ну что ж, крыса сделала свое дело и, наверное, сбежала. Интересно, как Сириус намерен пробраться к желтому плаксе? Мальчик немного сомневался, не стоит ли посоветоваться с Мертвяком, Акэ-Атлем, Лавгудом или, на худой конец, Хагридом, который уже и так в курсе. Судя по тому, какой секретностью всё обставлено, крыса и ее хозяин явно не желают огласки. И их можно понять. Привести с собой хвост и потерять последний шанс пообщаться с крестным? А если тот сам, как в прошлый раз, притащит за собой хвост, причем не такой безобидный, как трепач-мимир, а в виде дементоров из Азкабана?
Промучившись оставшиеся полдня, Гарри всё-таки решил никому ничего не говорить. Мертвяк ненадежен и непредсказуем, Акэ-Атль — наоборот, и поэтому Поттер был уверен на все сто процентов, что Шаман станет его отговаривать. До Лавгуда сова с письмом только в одну сторону будет лететь дольше, чем наступит назначенный час. А Хагрид, который, может, вообще забыл о том, что проболтался во хмелю, союзник совсем никудышный. Нет, как ни верти, разбираться нужно самостоятельно. В конце концов, окно с желтым плаксой не так уж далеко от двери когтевранского общежития, расположено над лестницей, где крикни погромче в случае чего — и сбежится весь замок. Ну, весь не весь, а дежурные старосты и Филч-то точно. И портреты поднимут тревогу, это же Хогвартс, а не Запретный лес. Словом, ничего страшного с учеником здесь не случится. Гарри аккуратно осмотрится, прежде чем подойти к назначенному месту. Всё замечательно. Всё замечательно, а еще он сегодня же увидится с лучшим другом своего отца, и тот расскажет ему... ох, сколько же всего хочется спросить! Как же он устал быть сам по себе!
Когда все уснули, Гарри, как вор, прокрался через гостиную. Опасливо покосившись на раму принца Гэбриела, он заметил, что обитатель портрета на полотне отсутствует. Вот и отлично, лишние глаза сегодня ни к чему, пусть даже это только картина. Мальчик проверил, насколько легко выскакивает в ладонь палочка, спрятанная в рукаве. Этому фокусу его между делом обучил профессор Снейп во время дополнительных занятий по боям драконов.
Галерея была совершенно свободна, портреты мирно дрыхли на своих местах, заколдованные факелы исправно чадили, и ничто не предвещало каких-то накладок. Озираясь по сторонам, Гарри начал спускаться по лестнице. Никого. Вскоре показалось окно с желтым плаксой, но и на площадке возле него было пусто. Сердце, стукнув, сжалось от разочарования. А вдруг крестный не придет? Вдруг замок не впустил его — это же зачарованное место, Дамблдор хоть и чудак, но не дурак, наверняка позаботился о безопасности студентов.
И тут пространство перед Поттером колыхнулось, как марево над шоссе в жару. Прямо из воздуха ему навстречу ступил высоченный мужчина. Осознать Гарри успел только две вещи: этот тип скорее раздет, чем одет, и количество глаз у него, как у пауков, а не как у человека. Незнакомец растворил жуткий рот и пронзительно, остро зашипел на весь этаж. Встрепенувшиеся было портреты вместо того, чтобы поднять тревогу, неподвижно застыли в разных позах, как на картинах маглов. Мальчика что-то скрутило и рвануло с лестницы вниз. Падая в черную пропасть, он потерял сознание от удушья...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вот так всё и было. Это вихрем пронеслось у Гарри перед глазами, как предсмертные воспоминания. Ловушка. Не было никакого Сириуса. Крыса подстроила ловушку, а это ряженое существо оглушило портреты, превратилось в змею, скрутило его и теперь тащит через подвал Цербера, изредка ослабляя хватку, чтобы жертва не задохлась. Нужен живым. Значит, там он нужен живым.
Гарри попытался хоть немного пошевелить рукой, чтобы понять, с ним ли его палочка. Смешно, конечно: чем она поможет недоучке-первокурснику против такого магического монстра? Так. Собраться. Надо собраться. В мыслях звучал приказ, и голос, которым он был произнесен, принадлежал Снейпу. Как на тренировках по техномагическому бою. Использовать отсрочку на полную катушку.
Первым делом Гарри обмяк, насколько мог, имитируя состояние спящего или обморочного. Нет, даже так нащупать палочку занемевшей рукой не получится. Без палочки он и того слабее. Зельевар только в апреле начал делать попытки вытянуть из него способности к беспалочковой магии, и для новичка Поттер был неплох. Но только для новичка. Итак, что же делать? Пока тварь увлечена шахматным турниром, можно попробовать элемент внезапности, сконцентрироваться и все-таки ударить стихийным проклятьем...
"Угу, а потом вон тот белый ферзь ударит тебя с-с-своим гранитным мечом!" — вдруг прошептало что-то в голове, и это был уже совсем не Снейпов голос, а тот самый, знакомый с детства, и как бы даже без слов — Гарри просто улавливал смысл, додумывая это шипение. Он проявлялся в самые пиковые моменты.
Юный когтевранец счел аргумент весомым. До эндшпиля ничего предпринимать не стоит. Вот когда змей победит (если победит!) и уползет с шахматной доски...
Белый слон g5 пристрелил из кулеврины [1] вражеского коня и под лязг доспехов поверженного рыцаря бодренько потрусил на клетку e7. Только тут Гарри сосредоточился, пригляделся к расположению фигур в дебюте и узнал партию — как раз на рождественских каникулах они разыграли ее с Уизли, и Рон, безусловно, выиграл своими черными: он провел тогда защиту Ласкера [2].
___________________________________
[1] Кулеврина — старинная легкая пушка.
[2] Итальянская партия (Гамбит Эванса). Этот гамбит был изобретен в 1824 году англичанином Дейвисом Эвансом.
Король, управляемый змеем, прицелился жезлом в стоявшего напротив белого офицера. Из рубинового наконечника вырвался едко-зеленый луч. Воин в светлом плаще рухнул, как подкошенный, прямо на опустевшие латы жертвы прошлого хода. Вот и вторая пара — белый слон и черный всадник — прекратила существование на окровавленной клетке с6, и теперь там красовался ферзь в аспидной мантии поверх черной брони, многозначительно поглядывая на своего полководца. Змей стоял на черной башне и готовил рокировку. Грохот, сопровождавший сражение, напоминал звуки из боевиков, которые Дадли втайне от родителей притаскивал домой на кассетах и смотрел по видеомагнитофону, когда старших не было дома. Даже сейчас Гарри почудилось, что он ощущает характерный запах попкорна, которым кузен заедал просмотр фильмов.
