— На, — Акэ-Атль сунул в руки Гарри странную повязку: по форме она напоминала громадные очки мотоциклиста, вырезанные из плотной, но мягкой синей ткани, а вместо дужек у нее была резинка. — Это пассажирам в самолете выдают, чтобы свет не мешал спать. Пригодится.
— И еще держи, — Энтони протянул Поттеру ножны со стилетом. — Изловчишься — выткни ему глаза. И вот перчатки еще — они из драконьей кожи. Стоп! Еще вот: антидот от змеиного яда.
— Хорошо же ты к урокам нашей анаконды готовишься! — хмыкнул Куатемок. — Правда, если верить сказкам, от яда василиска нет противоядия.
— Точно, — подтвердил Гарри. — Написано, что ни магического противоядия, ни магловской сыворотки не изобретено. Поэтому лучше не зевать.
— Переоденься в спортивную форму, — посоветовал Голдстейн. — Там защиты побольше и двигаться удобнее. Я на тебя инвиз кину, у меня он лучше получается, чем у вас обоих. Но старайся не палиться. Если колданешь под нею — слетит еще до Финиты.
Поттер торопливо переоделся. Мальчишки пошептались-пошептались и, кажется, что-то придумали. Гарри бросил недоверчивый взгляд на свою палочку. Сейчас, перед такой опасной вылазкой, в памяти снова всплыли былые события: как из нее убил себя Квиррелл, как она отказывалась корректно работать в спаррингах с зельеваром, зато та, которую подсунул взамен Локхарт, наглядно показала, что с волшебной силой у Поттера всё в порядке и дело именно в странностях оружия. Идти с такой палочкой в Тайную комнату было страшно, но выбирать было не из чего: палочки друзей ему не подходили категорически. Придется обходиться ею. Ну и рассчитывать на свою особенную возможность. Козырь в рукаве, шах и мат, Герми! Недаром же Грейнджер так завидует ему и всё норовит разубедить: привыкла во всём быть первой.
— Теперь держись рядом, — наколдовывая невидимость, сказал Голдстейн Гарри. — Когда услышишь словцо "деревенщина" — бегом к выходу.
Сделав всего шаг через порог спальни в общие помещения, Тони и Акэ-Атль затеяли потасовку. Бранясь и мутузя друг друга кулаками, они собрали вокруг себя аншлаг.
— Задолбал уже под ногами бросать свои плебейские шмотки, деревенщина неотесанная! — заорал наконец Голдстейн, и Гарри, увидев, что путь к дверям свободен, кинулся в гостиную.
— Успокойтесь, вы оба! — пытались разнять их старосты Хиллард и Кристал. — Совсем с головами не дружите, в такое время цапаться?!
Что было дальше, Поттер уже не видел и не слышал. Оставалось только проскочить мимо портрета мрачного Гэбриела Принца, и мальчик заметил, что средневековый вельможа в своей раме не один. Если верить рассказам Луны и Шамана о том, что у слизеринцев тоже есть портрет Хелены Когтевран, то именно оттуда эта леди и пожаловала в своем изумрудном убранстве. Давно умершие супруги стояли возле нарисованного окна и обернулись при появлении Гарри, но тут же сильно заинтересовались чем-то на горизонте пейзажа за стеклом, снова продемонстрировав мальчику капюшоны и орнамент оторочки на своих плащах. Значит, то, что портреты и привидения могут узнать тебя через дезиллюминационные чары, на самом деле всего лишь ученическая выдумка. А вот еще говорят: "Преподаватели видят студентов насквозь!" Куда уж им! Эти взрослые — хоть призраки, хоть живые — дальше своего носа не видят, даже такого длинного, как у... Гарри невольно хмыкнул, выскальзывая в коридор. Так, не время отвлекаться, время бежать в учительскую: возможно, там получится что-нибудь подслушать.
Хвала богам, хотя бы основные кабинеты в этом здании не меняли своего местоположения, как лестничные пролеты! Поттер не выдержал бы, не окажись он через пару минут там, куда планировал попасть. "Что творится по-с-с-следнее время в твоей голове, маленький маленький принц?! Неужели я в тринадцать лет был таким придурком?" — "Да заткнись, без тебя тошно!" — "И долго еще ты намерен тупить?" — "Закройся!" Спрятавшись на всякий случай в небольшой гардеробной, ругаясь про себя на щелкающие шестеренки дурацких часов и запах, как в квиддичной раздевалке, он, чуть раздвинув вешалки с мантиями, заглянул в учительскую комнату.
— Ты ведь не думаешь, что Гилдерой способен что-то тут поделать? — вопрошала профессор Вектор. Ее было видно отсюда, а того, к кому она обращалась — нет.
— Это последнее, что меня занимает, — ответили ей голосом Снейпа, стоявшего где-то в стороне.
Нумеролог тоже пропала из поля зрения, подойдя, видимо, к зельевару. Потом они показались уже вдвоем, и Снейп то и дело заглядывал во всякие шкафчики, выдвигал ящики столов, обследовал пол под мебелью.
— Северус, что ты ищешь? — не выдержала Септима Вектор, когда он в очередной раз выпрямился, отряхивая руки и края мантии.
— Если бы я знал, как эта штука называется, давно бы призвал ее. Может, ты видела утром — он с нею игрался, потом бросил на подоконнике и вроде забыл...
— Зачем она тебе?
— Хотел проверить одну версию. Нет, похоже, он ее забрал. И забрал только что. Когда я заходил за журналом, она всё еще там же и валялась...
— Почему тогда ты ее сразу не взял?
Зельевар остановился и окинул ее своим фирменным взглядом:
— Не до того было. Септима, хватит задавать дурацкие вопросы. Если хочешь помочь, обследуйте с Авророй вашу верхотуру.
— А ты?
— А я полезу в свои подземелья и тоже посмотрю. У меня нет ни малейшего представления, где это может находиться.
— Ты считаешь, что это вроде Выручайки? Блуждающая?
— Да черт ее знает, что она такое!
— Ладно. Пойду пожелаю ему ни пуха, ни пера — и, действительно, пойдем осмотрим с Синистрой вентиляционные шахты башен...
Гарри прилепился к нумерологу и вместе с нею домчал до жилища Локхарта рядом с кабинетом ЗОТИ. Раньше тут обитал Квиррелл, и при входе в комнаты мальчику стало не по себе, но он успел проскочить вслед за профессором Вектор, пока взрослые маги обменивались любезностями у порога. Стинкхорн выглядел на редкость невозмутимым и оптимистичным, и в глазах Септимы появилось выражение еще большего недоверия, чем до их встречи: она и без того не считала златовласку Хогвартса адекватным человеком. Но свои намерения профессор нумерологии исполнила: пожелала Локхарту удачи и вымелась прочь.
— Я уже думал, что ты не придешь, — отвернувшись к разложенным на кровати вещам и не скрывая улыбки в голосе, сказал мужчина. — Хоть кто-то из вас научился сносно накладывать чары невидимости! Надеюсь всё-таки, что это сделал ты сам.
Гарри снял инвиз и шагнул к учителю, который до последнего так и продолжал стоять к нему спиной и повернулся, лишь когда студент подошел вплотную.
— Сэрмыдолжныпойтивместе! — выпалил мальчик на едином дыхании, чтобы не позволить вклиниться ни слову возражения, хотя, кажется, профессор и не пытался его перебивать, а лишь стоял и с любопытством рассматривал лучезарным взглядом. — Не выдавайте меня, возьмите с собой, я вам пригожусь! Там сидит василиск. А я змееуст. И я знаю, где вход в Тайную комнату! И еще...
— Т-ш-ш! Меньше слов. Покажи свою экипировку.
Гарри подошел и вывалил на покрывало кровати снаряжение, которым снабдили его друзья. Локхарт слегка пощелкал языком:
— По всем правилам, я сейчас должен был бы поставить тебе "неуд" по своему предмету и выпроводить восвояси. Если уж ты так заинтересовался опасным магическим животным, то будь любезен узнать о нем всё. Незнание хотя бы одного нюанса в итоге может стоить тебе жизни. Вспомни второе название василиска в древних писаниях.
Черт, а ведь Грейнджер, кажется, говорила... И слово какое-то смешное... Гнилородный аспид? Зомбовидный ящер? Блин, нет... Вспоминай же, ну!
— Гноедышащий дракон — для тебя это пустой звук? Эх, Гарри, Гарри. Василиск ведь убивает не только взглядом и ядом. Дыхание его оскверняет воздух настолько, что способно отравить всё живое в радиусе нескольких десятков футов. Причем даже в небольшой концентрации. Поэтому... держи, — и Гилдерой протянул студенту почти не видимую в его руке алхимическую маску-респиратор. — Хотя счастливое наличие у меня этой маски нисколько не оправдывает твоего легкомыслия.
Да, после стольких лет в канализации и безобидный уж сделался бы оружием массового химического поражения... Тут взгляд Гарри упал на вырезанную Хагридом свистульку Шамана. Приделанная к цепочке из неразрывного магического сплава, та валялась среди других приготовленных вещей на парчовом покрывале.
— Так вот она где! — воскликнул мальчик, радуясь, что даже после такой оплошности с респиратором профессор его не прогнал и, вроде бы, всерьез собирается взять в компаньоны. — А зачем она вам, сэр?
— Потом узнаешь. Не вздумай только дунуть в нее раньше времени! — Локхарт повесил свистульку ему на шею.
Как сказал бы Куатемок, "а я бы, пожалуй, дунул сейчас"... Гарри недоуменно пожал плечами, но возражать своему экстравагантному учителю не стал. И маску, как при работе с опасными зельями, тоже надел.
Чтобы беспрепятственно добраться до второго этажа, Локхарт наколдовал на них обоих какие-то хитрые дезиллюминационные чары, которые попутно еще и не выпускали никаких звуков из-под этого купола невидимости, но при этом сами зачарованные могли видеть друг друга. Сам профессор всё время заглядывал в какой-то пергамент, и Гарри показалось, что там начерчен план коридоров, по которым они петляли.
— Сэр, а можно вопрос?
— Да-да? — на секунду отвлекся от своей карты преподаватель.
— Вы ведь потрясный маг, и если бы об этом узнали в школе, то... — Гарри замялся, поскольку тут и сам понял, что сморозил: конец его фразы должен был прозвучать как "над вами перестали бы смеяться".
Тем не менее Локхарт прекрасно его понял и ничуть не обиделся, скорее — развеселился еще больше.
— Ах, Гарри, Гарри! Я просто даю людям то, чего они ждут от меня более всего. И взамен получаю то, что мне нужно от них, когда они об этом даже не догадываются, — привычным жестом он отгреб со лба чуб золотистых волос и небрежно отбросил его наверх.
— Но вы ведь всё умеете лучше многих наших профессоров, сэр! Ну или не хуже — точно! Вы учились в Когтевране, а тут разве мог оказаться глупец?
Это была не лесть, тем не менее Гилдерой и ухом не повел даже в ответ на заслуженный комплимент:
— Коверный в магловском цирке тоже умеет всё, что с того?
— Клоун?
— Угу. Шут. Джокер. Так, не отвлекайся, вон на подходе наша лестница, — и когда они перебрались на движущиеся ступеньки, которые понесли их к пролету второго этажа, спросил: — А ты знаешь, Гарри, кто занимался сантехникой в туалете Рыдающей Миртл?
— Нет, сэр. А кто?
— Корвин Гонт, да-а-альний потомок Кадма Певерелла...
Гарри тут же вспомнил сказку, которую как-то рассказал ему Ксенофилиус Лавгуд, задумчиво вертевший в пальцах свою треугольную подвеску и глядевший на колдографию жены.
— Среднего брата, который пытался воскресить свою любимую?
— Верно. Что-то у всей ветви Среднего не ладилось с возлюбленными... Так вот, именно Ворон Гонт, поговаривают, тоже был змееустом и тоже знал о входе в Тайную комнату Салазара. Он же и замаскировал люк в умывальне под комплексом раковин. Ах да, ты же, наверное, не знаешь главного. Корвин Гонт, которого прозвали Вороном [3], худой такой дядька — он есть на одном портрете времен барокко, недалеко от кабинета зельеделий. Да ты наверняка его там видел! И вот этот самый Гонт был прямым предком Того-кого-нельзя-называть.
_______________________________________
[3] От лат. corvus, что означает "ворон".
— Вол...
— Ну да, ну да, его самого, — засмеялся Локхарт. — Поэтому насчет парселтанга — это ты ловко в цель попал. Неплохо соображаешь — весь в своего отца.
— Вы знали моего отца, сэр?! — удивился и обрадовался Гарри.
Тем временем лестница ткнулась в нужные пазы платформы на втором этаже и на несколько секунд замерла. Пользуясь моментом, профессор легко выпрыгнул на неподвижную поверхность левого крыла и повлек студента за собой:
— Об этом мы обстоятельно поговорим с тобой. Но только позже. Не отставай, иначе инвиз слетит.
Сердце Гарри больно кольнуло в напоминание о том, что Луна сейчас в смертельной опасности, и они могут не успеть... Нет, нельзя поддаваться отчаянию! Они успеют.
При входе в туалет Миртл у него перехватило дыхание, и ужасом сковало ноги. Оттянуть, хоть ненадолго оттянуть миг, когда их может встретить смертоносный взгляд невиданного гада.
— Можно напоследок один вопрос, профессор Локхарт? — прошептал он. — Как вы догадались, что приду именно я?
— Волшебную дицентру просто так в День влюбленных не дарят, уж поверь!
Точно! Луна ведь с первого урока у профессора Стебль выкроила себе уголок в теплице, где до самого 14 февраля растила и лелеяла светящиеся рубином цветки лиры, которые потом тайком подарила Гарри, посаженные в старый резиновый сапожок. Мальчик улыбнулся и, поглядев на бронзовую змейку, обвившую кран, прошипел:
— Отворис-с-с-сь!
30. Коль сцене уподоблен мир земной, то кто следит за нашею игрой?
Когда маленький когтевранский декан наконец-то отвлек слизеринского, слишком приметливого для того, чтобы иметь с ним дело и не оказаться разоблаченным, Локхарт поскорее отступил и со всех ног побежал в пустую учительскую. Там, на подоконнике, он оставил пачку домашних работ третьекурсников, новую книгу о путешествиях за его авторством — ее он повсюду таскал с собой, подсовывая кому надо и кому не надо, чтобы похвастаться, — и усовершенствованную свистульку Коронадо. Акэ-Атль по безалаберности своей однажды сам забыл ее в классе, и Гилдерой понял, что в сочетании с кое-какими изобретениями близнецов Уизли и с его недавно разработанной линейкой заклинаний, эта штука, имитируя крики животных, могла стать полезной. Пара вечеров — и свистулька исправно кукарекала, не отличишь от настоящего петуха. При надобности ее можно было настроить под голос любого другого зверя или птицы, и молодой человек пытался заставить инструмент "говорить" по-змеиному. С этой задачей Локхарт и бился, досконально изучив сантехническую систему в туалете Рыдающей Миртл под ее неусыпным оком и — нередко — сетованиями на посмертное существование. Однако шипение свистульки только на человеческий слух идеально имитировало змеиное. С парселтангом оно не имело ничего общего, и если что-то могло вызвать в охранной змейке над краном, так только изумление...
* * *
...Беспокойные Джордж и Фред все эти месяцы дышали ему в затылок. Один Мерлин ведает, скольких трудов стоило Гилдерою держать их на безопасном расстоянии. Если бы не карта Мародеров, так удачно попавшая к Локхарту под Фелицисом, рано или поздно они своего добились бы и карту стащили. Он почти не удивился, услышав их голоса за спиной, когда после удачного похода к Хагриду просидел в умывальне до рассвета. Свистулька не подчинялась, змея не реагировала, а тут нелегкая принесла двух боевых петушков, на свою беду не умевших кукарекать.
— Мы всё про вас знаем, профессор! — заявил Фред или Джордж.
— Сдавайтесь, профессор, вы вражеский шпион! — поддержал брата Джордж или Фред.
