Старпома не тянуло побывать у многих разумных, ставших по меньшей мере его знакомыми. Ни садовник Президиума, ни посол России, ни Спутница, ни Гаррус... Хотя... С Вакарианом он бы встретился — директор СБЦ был критически важен для успеха будущих миссий. Но теперь предстояло подготовиться к визиту адмирала Кахоку.
— Капитан. — на крыльцо вышел Кайден. — Ярослав Тартаковский прошёл чистку памяти и признан врачами Корпуса годным к профессиональной деятельности в большинстве доступных ему областей. О Новерии он знает не больше туриста. Я сам поражён совершенством этих технологий: бережность, мягкость и полнота с чистотой исполнения в одном флаконе — это впечатляет. — лейтенант достал ридер. — Ярослав подал прошение на бронирование билета на ближайший пассажирник до Земли.
— Пусть возвращается. Пусть работает. Хорошо, если что-то сумеет ценное сделать для нашей будущей общей победы. — тихо сказал Шепард.
— Хорошо, капитан. — Аленко раскрыл инструментрон, подождал, пока Шепард черкнёт на экранчике гриф согласования. — Отпускаем.
— Пусть он выживет в грядущей войне. А там уже не будет иметь значения то, через что ему пришлось реально пройти на Новерии. — сказал старпом. — Там, после войны... многое будет... по-иному.
— Эшли волнуется. — сказал Кайден. — Армия — её жизнь, она не особо положительно относится к нашим инопланетным друзьям, но Жнецы... Это намного круче, чем геты. И чем ближе Жатва... тем она более неспокойной становится.
— Остаётся на станции? — спросил Шепард, не поворачиваясь к младшему офицеру и не встречаясь с ним взглядом.
— Да. Боится оставлять меня одного. И подозревает, что наша теперешняя стоянка на Цитадели... ненадолго. Понимает, что я тоже армеец, что у нас есть своя миссия. Но разве...
— Следующая наша задача — очередной эпизод борьбы с Цербером, лейтенант. А эта организация способна уже сейчас поставить себе на службу слишком многих, чтобы мы могли прохлаждаться сколько-нибудь долго. Более полную и точную информацию вы, как и все остальные, получите на борту фрегата. А пока... Выполните свой объём ежедневной работы, оставьте координаты и коды связи и можете быть с Уильямс рядом. Пока ещё это возможно. Дальше, увы, будет сложнее. Сами поймёте, что следует и как следует говорить ей.
— Понимаю, капитан. Спасибо. — Кайден кивнул, зная, что старпом не будет требовать протоколов и ритуалов, после чего ушёл вглубь здания штаб-квартиры.
— Капитан, время — десять утра. В двенадцать у вас встреча с контр-адмиралом Кахоку. Согласование времени встречи подтвердить или вы внесёте изменения? — спросил по спикеру Марк.
— Подтвердите время встречи и договорённость, Марк. Спасибо. Я пока закончу с Вентралисом.
— Принял. Подтверждение послано на адрес контр-адмирала. Получено. Возражений не поступило. Договорённость подтверждена. — Марк ушёл с канала плавно и незаметно. Старпом повернулся ко входу в штаб-квартиру, поднялся к себе в кабинет, сел за стол и раскрыл папку с материалами допроса капитана Вентралиса. За полчаса до назначенного времени Шепард подписал согласование ликвидации нарушившего присягу и этику корпорации землянина, после чего убрал все материалы допросов в изоляторное хранилище кабинета.
Борьба с Цербером. Встреча с адмиралом Кахоку
Ровно в полдень контр-адмирал Кахоку вошёл в кабинет Шепарда в сопровождении лейтенанта Аленко. Жестом отпустив младшего офицера, старпом по-уставному приветствовал высшего офицера ВКС, после чего предложил адмиралу присесть в кресло в уголке отдыха. Адмирал кивнул и удобно расположился на диване.
Шепард многое знал о контр-адмирале, принадлежавшем к старшему командному составу Альянса Систем, воевавшем против батарианцев во время Скиллианского блица, не прятавшемся в тылах и штабах, неоднократно, несмотря на ранг, лично ходившим в атаки и проявлявшем непоказную, реальную заботу о своих многочисленных подчинённых.
Адмирал молчал, избегая смотреть в глаза капитана. Шепард понимал — прошло слишком мало времени с момента формального окончания противостояния Альянса и Батарианской Гегемонии, вызванного спорностью части территорий Скиллианского предела. Восемнадцать лет конфликта изменили многих землян и, безусловно, повлияли на многих батарианцев. А теперь предстояло всё глубже свыкаться с неизбежностью нового вооружённого конфликта, исход которого, как и продолжительность, были неясны.
В предстоящей войне с Жнецами необходимо было максимально использовать все ресурсы, в том числе и те, которыми был столь богат Скиллианский предел. Батарианцы предпочли медленно заселять территории Предела, не учтя, что низкая скорость колонизации, равно как и недопустимо низкая полнота обернутся против ключевых интересов Гегемонии. Человечество, проявившееся в Большом Космосе, по мнению Совета Цитадели, было агрессивной, непредсказуемой и амбициозной расой. Опасения Советников не были беспочвенны — люди стремительно развернули и стали упрямо осуществлять масштабную глубокую колонизацию новых миров, сразу обратив внимание на Скиллианский Предел. Батарианцы очнулись от спячки слишком поздно — их разведка, аналитики и прогнозисты банальным образом отказались от многовариантного просчёта ситуации, полагаясь на влиятельность Совета Цитадели.
Первым достижением человечества стало заселение планеты Элизиум. Батарианцы, получившие доказательство результативности деятельности землян, попытались затормозить процесс колонизации — скрывая сильное недовольство, руководство Гегемонии втянуло человечество в переговоры, на которые ушло десять лет, не принесшие облегчения ни одной из сторон. Политическое противостояние не носило характер фатально предопределённого — каждая из сторон могла одержать победу. Переговоры не означали предельной концентрации усилий батарианцев на столь важной проблеме — Гегемония попыталась скрыть кражу Левиафана Дита — фактически, как оказалось впоследствии — полуразрушенного Жнеца. Шепард, получивший информацию от Стрельцовой, знал, что батарианцы пытались использовать результаты исследования остатков Жнеца в интересах создания мощного оружия против землян. Это было столь стандартно, что даже разведка Альянса, не отличавшаяся активностью и внимательностью, сумела достать немало материалов, казавшихся батарианцам хранимыми в абсолютной тайне.
Совет Цитадели доказал, что его власть и влияние имеют пределы, причём — весьма узкие — в конечном итоге советники приняли решение дать возможность человечеству открыть на Цитадели своё посольство и тем самым зафиксировать своё цивилизационное и расовое вхождение в состав сообщества разумных органиков Пространства Цитадели. Батарианцы перенесли переговорный процесс на крупнейшую и важнейшую станцию, затратив на говорильню ещё пять лет и постоянно апеллируя к Совету. Но Совет не вмешивался, а переговоры оставались безрезультатными. По меньшей мере они не приносили тех результатов, на достижение которых столь ясно рассчитывали руководители Гегемонии.
Наступил предел возможностям дипломатов и право действовать незаметно и прочно перешло к военным структурам обеих рас. Среди батарианских генералов не было единства — слишком многие из них оценивали соотношение сил противоборствующих сторон как крайне невыгодное для батарианцев. Политики Гегемонии прислушались к мнению осторожных вояк и решили применить хитрость, воспользовавшись помощью пиратов.
Альянс слишком многое в колониальной политике пускал на предельно откровенную волю случая, проще говоря — на самотёк. Потому очень многие земные колонии совершенно не имели сколько-нибудь реальной военной защиты или развитой системы обороны. Батарианские пираты атаковали Мендуар и слабый гарнизон колонии не смог оказать должного сопротивления. Большая часть населения была закономерно истреблена, а выжившие — таких оказалось немного — были взяты в плен, после чего проданы в рабство. Вместо упорядоченной развитой колонии на планете зияли чёрные многоугольники чадящих пепелищ. Альянс принял решение временно уклониться от реализации планов мести, хотя подозревал, что пиратами руководили батарианцы. Скиллианский Предел пережил новую волну колонизации, совмещённую с давлением новоприбывших землян на всех батарианцев, сумевших так или иначе закрепиться на столь спорной территории.
Батарианцы были вынуждены реагировать в очень узких пределах. Цитадель в очередной раз отказала батарианцам в их притязаниях на все доступные территории Предела, указав на формальное правовое равноправие всех рас Пространства Цитадели, обратив внимание просителей на то, что невозможно присоединить территории Предела к Гегемонии до тех пор, пока в них существует хоть одна колония землян и подтвердив опасения батарианцев, что Совету известно о действительной роли Гегемонии в недавнем вооружённом конфликте. С тех пор, а именно с 2171 года, батарианцы приступили к реализации плана предельной автономизации Гегемонии, заявив о выходе из состава Пространства Цитадели, свернув своё посольство на станции и начав готовиться к открытой, не сдерживаемой Советом Цитадели войне против землян.
Воспользовавшись силами пиратских соединений, батарианцы попытались выдать противостояние между Гегемонией и Альянсом за войну пиратов и людей. Пираты атаковали Элизиум, но Альянс, собрав все силы, сумел победить с минимальными потерями. Не сумевшие достичь успеха в последовавших затем многочисленных атаках на другие земные колонии в Пределе, пираты были вынуждены отступить из Скиллианского предела. Именно эти противостояния и назвали впоследствии Скиллианским блицем — всего через три месяца пираты, несмотря на всестороннюю поддержку Гегемонии и прекрасное материально-техническое обеспечение военными образцами техники и оборудования, признали своё бессилие и отступили.
Альянс не успокоился, атаковав и подвергнув комбинированному прессингу главную базу пиратов — планету Торфан. Батарианцы пытались продолжить войну, но натолкнулись на угрозу развёртывания войны между Гегемонией и Советом Цитадели. Люди потребовали передать им Скиллианский предел во владение, а батарианцев вынудили заплатить репарации. Подорванная безуспешным противостоянием экономика Гегемонии не была в состоянии нормально взаимодействовать с экономиками других рас Пространства Цитадели, что сразу сократило численность батарианцев, рисковавших выходить за пределы Пространства Гегемонии. Батарианцы массово переходили в ряды пиратов, террористов, продолжая лелеять надежду на реванш. Альянс закономерно укрепил свои военные, экономические и торговые позиции, но Цитадель получила постоянную головную боль от противозаконной деятельности оскорблённых батарианцев.
Офицер, лично участвовавший в большинстве сражений Блица теперь находился в кабинете Шепарда. Старпом чувствовал напряжение гостя, понимал, что ветеран не нуждается в длительных разговорах о будущем противостоянии. Батарианцы стали его проблемой надолго. Личной проблемой, как офицера ВКС и как землянина. И что-то в настроении контр-адмирала указывало на то, что предстоящий разговор будет посвящён не батарианцам и не вопросам борьбы с этой расой.
— Капитан. Я буду краток. Я уже несколько дней, точнее — около декады — пытаюсь получить аудиенцию у Советников. Мои попытки безуспешны. Подозреваю, что даже после вашей воспитательной процедуры у Советников не возникает никакого желания совершенствоваться. Я также понимаю, что для них моя проблема слишком малозначаща. — адмирал положил на столик перед капитаном ридер. — Ознакомьтесь, Шепард. Я расследую судьбу группы космических пехотинцев, исчезнувших во время разведывательной миссии в скоплении Тау Артемиды. Сразу скажу, перед ними была поставлена задача найти корабль Армистана Бейнса.
— Исследователь, нанятый Альянсом и исчезнувший при загадочных обстоятельствах? — спросил капитан. — Мне об этом говорил капитан Андерсон. К сожалению, у меня и у моего командира недостаточный уровень доступа, чтобы получить дополнительную важную информацию об этом человеке.
— А Спектровский доступ? — спросил контр-адмирал.
— Увы, Спектры редко обращают внимания на такие детали, если они не являются частями обстоятельств, по которым проводится расследование с привлечением оперативников Корпуса. О Бейнсе многие слышали, адмирал, но доподлинно известно только то, что у Бэйнса имелся контракт с военными Альянса на проведение каких-то исследований в Аттическом траверсе.
— Мне известно ненамного больше, капитан. — сказал Кахоку. — Бэйнс был найден мёртвым некоторое время назад. Его труп найден на заброшенном корабле в системе Спарта. Практически это — всё, что имел право сообщить вам ваш командир, капитан Андерсон. Мои люди, Шепард, нашли этот корабль и потом... связь с ними прервалась. Чиновники ВКС посчитали, что они, мои солдаты, пропали без вести и прекратили любые поиски. — взгляд адмирала, обращённый на старпома был слишком красноречив — гость тщательно избегал озвучивать самый вероятный сценарий, согласно которому Бэйнс был вовлечён в проект, финансируемый "Цербером". Шепард догадывался и о том, что Бэйнс мог стать агентом "Цербера" — это было тоже наиболее вероятным исходом, а со своими агентами такая организация никогда не церемонилась. — Я не оставляю своих людей, капитан, вы это знаете. Мне нужно знать, что с ними случилось. Если они живы — им нужна помощь, если погибли — это надо установить точно. Мне их доверили их родители. Они — простые парни, но они достойны уважения и памяти.
— В системе Спарта была отмечена подозрительная активность, адмирал? — задал уточняющий вопрос Шепард, старательно избегая упоминания Цербера. Высший офицер ВКС Альянса молча кивнул, в его глазах была боль за судьбу своих подчинённых. Капитан ещё раз убедился, что адмирал заслуженно пользовался уважением своих подчинённых, которые были готовы выполнить любой приказ своего командира, никогда не бросавшего их в беде и не оставлявшего их без своей помощи и поддержки.
— Адмирал. Я вас понимаю. — сказал Явик, появляясь на пороге кабинета и сразу прикрывая дверь на защёлку. — Мне приходилось вытаскивать своих солдат и офицеров из самых разных переделок. — протеанин прошёл к уголку отдыха и остановился рядом с высшим офицером. — Полагаю, вы пришли вовремя, адмирал. — Явик развернул биотический купол. — Теперь можем говорить свободно. Вы обратились к Серому Посреднику, адмирал?
— Да. — Кахоку понял, что в присутствии протеанина лучше не лгать.
— Посредник играет в свою игру. Боюсь, что цена вашего обращения будет слишком высока. — Явик покосился на старпома. — Но мы готовы вылететь в систему, где отмечен корабль Бейнса. Со временем мы постараемся найти ваших космопехов. Вы поступили очень плохо, адмирал, согласившись продать Посреднику любую информацию, которую найдёте во время вашего расследования.
— Я обязан вытащить своих людей или точно узнать их судьбу, чтобы их близкие тоже её знали точно. — глухо сказал Кахоку.
Явик кивнул:
— Тогда нам нужно двое суток для подготовки корабля к полёту. Раньше не получится, адмирал. Это дело слишком сложное, неоднозначное. Я верю, что мы узнаем судьбу ваших солдат, но это будет только первый шаг по дороге, по которой мы с вами теперь пойдём вместе. Даже если нам придётся корректировать вашу договорённость с Посредником. — уточнил протеанин. — Да, да, адмирал. Корректировать. Ибо Посреднику, поверьте, всё равно, кому продавать информацию. Он и так знает немало и расскажет много только тому, кто заплатит больше. Наши оппоненты слишком свободны в своих средствах, но и мы не голы и не босы.
