— Суровый ты, уйду я от тебя. — пробормотал Моро, тем не менее послушно набирая в меню настройки комплекс параметров среднего уровня сложности. — Надеюсь, ты не предложишь мне посадить "Эльбрус" на Цитадель?
— Почему нет? Это же симулятор. Только для начала тебе придется перестрелять охрану Цитадели во главе с "Путем Предназначения".
— Надеюсь, этот клапан летающий не выстрелит в мою птичку, если Шепард прикажет швартоваться к Цитадели. Что-то мне кажется, что отсюда мы полетим прямо туда.
— Прикажет капитан — полетим. — ответил Эрих. — Давай, попробуй сначала просто полетать, освой управление, а потом посмотрим, как ты справишься со швартовкой к нашим орбитальным станциям. Это тебе не на фрегате с наскока. — улыбнулся Гебен, видя, как Моро с головой уходит в изучение приборной панели пилотского места в ходовой рубке дредноута.
— Пилот гиганта. Новый союзник.
Очнувшись через двенадцать часов, Шепард кивнул подошедшей Чаквас, подождал, пока она снимет с его тела датчики, облачился в скафандр и броню, подхватил оружие. Расправив постель, капитан убрал в стену ширму и подошел к рабочему столу.
— Знаете, Карин... Спал... как в младенчестве. Спокойно. Без сновидений. И... чувствовал вас... Вы действительно любите всех нас, Карин. Это... ценно. Спасибо. — смущенно проговорил он.
— Хорошо, что вы отдохнули, Джон. Вас уже все заждались. Явик еще спит, с ним все в порядке. Интереснейшие, конечно, показатели дает моя аппаратура, совершенно новые, но, если сравнить с человеческими... Он уникален. Столько перенести — и так быстро восстановиться. Хотя, я бы сказала, что он не спит, просто... отдыхает. Видимо... когда он воевал... сон стал слишком большой роскошью. А затем... роскошью стала дремота. Вот и пришлось научиться хоть как-то отдыхать так. Полагаю, вы не усидите на корабле?
— Нет, Карин. Поскольку медотсек изолирован, разрешите связаться с капитаном Андесоном от вас?
— Разрешаю, Джон. — Чаквас пододвинула настольный ридер. — Разве вас удержишь...
— Карин... Мы заварили кашу и должны её хоть как-то подать на стол. Так, чтобы она была... приемлема для поглощения, чтобы она стала нормативной частью истории слишком многих. — сказал Шепард, набирая код закрытого канала связи. — Капитан, Шепард на связи. Могу я говорить?
— Да, Джон. — послышался голос Андерсона. — Можете. Я тоже немного поспал, так что вполне в норме. Желаете проявить активность? Кого отправлять с вами?
— Никого, капитан. — ответил Шепард. — В этот раз — никого. Я полечу один. Мне потребуется только челнок. Больше ничего. Я должен найти на этой планете пустынное изолированное место и пообщаться с пилотом каракатицы. Если мы не решим его проблему... нам будет очень сложно. Явик указал, что нас может ждать большая война... Подозреваю, что это будет война с такими вот машинами, как эта каракатица и подчиненными им... оболочками. — Шепард ясно ощущал нараставший страх Чаквас, но вынужден был говорить дальше. — Мне нужно остановить эту перспективу, Дэвид. Не дать ей реализоваться. Вы же понимаете, что кроме меня... это делать некому.
— Понимаю, Джон. Хорошо. Капитанской властью я разблокирую челнок и ангар. Берите контейнер и... пусть боги встанут между вами и опасностями. — Андерсон отключил связь и Шепард обернулся к Чаквас.
— Карин... Не надо смотреть на меня, как на покойника. Вы дали мне возможность прекрасно отдохнуть и восстановить силы в максимальной степени. Я должен это сделать сейчас, пока еще максимально готов сам к этому. Если я займусь сейчас чем-нибудь другим... Мы не сможем быть гарантированы от неприятностей. От неожиданностей. — он успокаивающим жестом коснулся плеча врача фрегата, сидевшей рядом в своем излюбленном рабочем кресле и странное дело — Чаквас ощутила, что способна расслабиться и даже успокоиться. Её теперь не пугал подтекст разговора, состоявшегося только что в её присутствии. Она поняла, что Шепард — действительно единственный, кто сможет это сделать. Она посмотрела на него, встала, сделала шаг... и обняла его.
— Джон. Возвращайтесь... Что бы там ни было... возвращайтесь. Мы... мы все будем ждать вашего возвращения. — прошептала она. — Мы все... — она отстранилась, повернулась к столу, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы.
Военный хирург Карин Чаквас, про которую в ВКС Альянса говорили как о не умеющей плакать... Только она знала, чего ей стоило не плакать все эти годы. А ведь она плакала... Столько раз плакала. Только наедине с собой. Только тогда, когда никто никоим образом этого не видел. Знала, что её назначили на этот корабль, на этот полет — экспериментальный и связанный с совершенно секретной миссией потому, что решили — она сможет удержаться от эмоций, если что-то пойдет не так.
Майор медслужбы ВКС Альянса Систем была по званию выше даже капитана Андерсона. Как медик, она проходила по другой табели о рангах, нежели обычные армейцы и её положение было действительно выше. Все знавшие её достаточно хорошо, понимали, что она не будет вмешиваться ни во что на корабле, что впрямую не касается медицинской тематики, но также все были уверены: случись что, касавшееся её как медика — и Чаквас не остановится ни перед чем. А более высокое воинское звание было своеобразной дополнительной гарантией.
И вот сейчас Чаквас едва сдерживалась. Кому как не ей, медику, было известно, что Шепард действует, живет на запредельных для обычного человека режимах. Да, не двадцать четыре часа в сутки. Да, он еще не показал всей своей силы и всей своей мощи. Но то, что он делал... Было бы сделано слишком опасно и слишком неполно, если бы... было сделано кем-то другим.
Для нее все члены экипажа "Нормандии" быстро стали очень близкими людьми... За эти две недели экспериментального полета Чаквас сроднилась с ними. Ей никогда не нравилось долго сидеть на Земле или на медицинских космических станциях Альянса. Она делала все, чтобы как можно чаще попадать в состав экипажей кораблей ВКС и летать как можно дальше и дольше. Полеты придавали особый смысл её жизни, ведомый только самой Чаквас. Уникальная специализация, позволявшая ей лечить и оперировать как людей, так и представителей других, как сказали бы раньше — инопланетных рас, позволяла Карин раз за разом подтверждать свое право на участие в очередном дальнем и очень сложном полете. А армейское звание военно-медицинской табели... снимало множество вопросов.
Если бы Шепард просто уходил на стандартную высадку, даже пусть и связанную с боестолкновением, с возможностью получить травму, ранение. А сейчас... После разговора Шепарда и Андерсона... военный хирург Чаквас поняла, ощутила нутром, своей сутью, что Шепард рискует не только телом, но и своей душой, тем, что делает его человеком, личностью.
Капитан повернулся и тихо вышел из медотсека. Встретившиеся ему по пути члены экипажа молча уступали командиру десантного экипажа и старшему помощнику капитана корабля дорогу, ограничиваясь учтивыми едва заметными кивками.
Шепард достал изолирующий контейнер из хранилища и теперь, ощущая его тяжесть, направлялся к пандусу, ведущему в ангар. Андерсон выполнил свое обещание — в ангаре никого не было. Челнок был активирован, дверь открыта. Спустя несколько минут Шепард устроился на водительском месте, поставил рядом контейнер и вывел челнок за пределы защитного поля фрегата.
Ровно через час и десять минут челнок прибыл на место, совершив посадку среди нагромождения скал. Капитан открыл дверцу, взял контейнер, сошел на землю и отошел о челнока на несколько сотен метров. Наклонился, набрал коды и открыл крышки, присаживаясь рядом на камни. Сфера мягко засветилась. В этот момент отрубилась вся телеметрия со скафандра и с челнока.
Андерсон, получив доклады, едва удержался от того, чтобы бросить фрегат к тому району. Справившись с первой волной, Дэвид опустил уже занесенную над сенсорами руку, заставил себя сесть в рабочее кресло.
— Ждать. Будем ждать. — сказал он по конференцсвязи. — Шепард справится. А мы... должны верить в то, что он справится. И еще... если он вернется... а он — вернется... не надо спрашивать его о деталях. Будем ждать и делать все, что от нас зависит. — он сделал паузу и отключив конференцсвязь, откинулся в кресле, погружаясь в размышления.
— Капитан. — раздался голос вахтенного. — Челнок Шепарда возвращается. Он... держит курс на пролом в каракатице.
— Принято. — Андерсон очнулся. На экранах капитанской каюты высветились картинки с видеокамер забортной обстановки. Челнок действительно следовал курсом к пролому в теле древнего и большого корабля.
— Капитан. — раздался голос Шепарда. — Докладываю. Я направляюсь вместе с пилотом на борт большого корабля. Мы пришли к единому мнению, капитан. Наблюдатель, пилот согласился с нашими аргументами и принял нашу сторону. Это больше чем договор, это больше чем союзник. Он — с нами, капитан. И он, и его корабль. Они не будут нам вредить, капитан. Они нам помогут. — Челнок вошел в защитную сферу, созданную фрегатом вокруг древнего корабля. — Я высаживаюсь с пилотом на борт и мы приступаем к активации системы регенерации повреждений. Стрелять и вредить нам, планете, её населению Наблюдатель не будет. Он на нашей стороне, капитан. И еще... Я очень скоро буду на борту фрегата, Дэвид. И вы все сможете убедиться в том, что я... остался прежним. Успокойте Карин, Дэвид. Я же знаю, как сильно она переживает. — с этими словами Шепард отключил канал.
На экранах было видно, как челнок бортом подошел к пролому, замер, как Шепард вышел, неся в руках сферу, мерцающую теплым зеленоватым светом. Автоматика провела сканирование всех доступных ей диапазонов. Ничто не указывало на наличие даже тени опасности. Фигура старшего помощника исчезла во мраке нутра корабля.
— Внимание по кораблю. Активировать двигательную установку. Отменить дрейф. Отойти от объекта на шестьсот метров. Держать район под контролем. Быть готовыми к активации двигателей объекта и к его движению. Полный контроль. Полная запись. — Встав у рабочего стола, Андерсон отдавал приказы спокойным и будничным тоном. — Дженкинс, Аленко. Вам — быть на борту второго челнока в готовности к немедленному вылету на объект. — приняв ответные доклады, Андерсон продолжил. — Продолжать глушение дальней связи с планеты и фильтрацию траффика.
— Капитан, пробоина... уменьшается в размерах. Наблюдаю регенерацию главного излучателя. Бронекрышки открыты. Активации не наблюдаю. Даже признаков нет. — взволнованный голос вахтенного, находившегося у Звездной Карты, совпал с изменением картинок на экранах капитанской каюты. — Объект... Он движется. Повторяю... Объект движется. Он... встает, капитан.
Огромный двухкилометровый корабль действительно поднимался. Сначала с помощью двигателей, а затем — с помощью лап. Спустя всего полчаса огромная креветка сменила свое положение и теперь возвышалась над местом своего недавнего бездействия.
— Капитан... — вахтенный не скрывал своего изумления. — Объект закрывает все бронекрышки всех лазеров и излучателей. Он... не будет стрелять, капитан! Неужели капитан Шепард смог... Простите, капитан. — вахтенный постарался вернуть в голос официальный тон. — Объект не находится в боевом положении. Его лапы не наносят ущерба строениям и инфраструктуре. Корабль сохраняет неподвижность. Наблюдаю открытие порта для челноков. Челнок Нормандии направляется к нему. Вижу капитана Шепарда в проеме порта, капитан. Телеметрия доказывает — он в полном порядке. Следов подчинения, индоктринации, программирования нет. Произвожу запрос на повторное самое глубокое сканирование. Результат подтвержден, сэр. Капитан Шепард — прежний. Он входит на борт челнока. Челнок направляется к фрегату, сэр. Прикажете блок-группу в ангар?
— Отставить. — распорядился Андерсон. — Аленко, Дженкинс. Покинуть борт челнока. Я скоро буду. Надо встретить Шепарда. — Андерсон отошел от стола, мельком взглянул на себя в зеркало, поправил китель. — Ему таки удалось. В очередной раз удалось.
— Капитан, до стыковки челнока осталось три минуты. — доложил вахтенный, когда Андерсон уже входил в ангар. — На борту все штатно, сэр.
— Принято. — Андерсон видел, как челнок пробивает пелену защитного поля фрегата и вдвигается в потолочные упоры. Дженкинс уже катил легкий трап, соединяя его с бортом прибывшего транспортника. Аленко не покидал салона второго челнока. Открылась дверь и Шепард ступил на верхнюю площадку, как всегда успокоительно кивая и поднимая руку в традиционном приветственном жесте. — Прибыл.
— Капитан. — Шепард подошел к Андерсону, стоявшему у лифта. — Мы получили нового союзника, капитан. Его имя — Назара. Это и имя пилота и имя корабля. Он не будет вредить нам, не будет стрелять в разумных существ и в их имущество и планеты. Его заинтересовала перспектива... мирного сосуществования. Он воспринял это... как реальный шанс найти новый смысл своей жизни. Со временем мы сможем с ним общаться напрямую, он пока раздумывает над формой своего представления и объемами информации, которые мы сможем принять и использовать. Он рад... что мы не стали уничтожать корабль — воплощение очень древней и очень совершенной расы. Он рад, что мы... проявили гуманность и понимание по отношению к нему. Для него это... ново и очень ценно.
Он... готов ощутить себя самостоятельной личностью, капитан и хочет, чтобы Назарой называли только его, как пилота... Самоназвание расы, из которой был создан этот корабль... невоспроизводимо человеческим языком и человеческими органами речи, капитан. Со временем... мы сможем установить контакт с разумом этой расы, сохраненным в ноосфере Вселенной... Но это очень длительная перспектива.
Сейчас пилот утверждает и я... склонен ему поверить, что это так и есть... лучше оставить единое имя и для пилота и для корабля. Тридцать с лишним миллионов лет Назара скрывал свое имя от всех. Он, корабль, сроднился с этим именем, поскольку оно... было для него более ценным, более приемлемым, чем имя, которое давали кораблю те, которые раз за разом... страдали.
— Вы говорите о Жнецах? — Андерсон прямо взглянул в глаза старшего помощника.
— Да, капитан. Корабль такого класса называли чаще всего Жнецом. Вся разумная жизнь во Вселенной. Все эти тридцать миллионов лет. На всех языках органической жизни. Для всех их такие корабли были только... Жнецами. Никто не знал о том, что у них есть свои собственные имена. И... хочу уточнить, капитан. Назара — действительно наблюдатель. Он — второй по возрасту среди Жнецов. Старше его только один корабль, созданный из расы, впервые активировавшей подобную систему. Назара называет его Предвестником. В некоторых наших архивах есть похожие указания, капитан.
— Этот Предвестник...
— Самый старый Жнец, первый. Назара убежден, что пока мы еще не достигли красной полосы, войдя в которую дали бы основание ему, как наблюдателю, начать Жатву, вызвав сюда флоты Жнецов.
— Сколько?
— Несколько лет, капитан. Насколько я понял, это в нашем восприятии. Для него. — Шепард взглянул на возвышавшегося неподалеку Жнеца. — несколько долей секунд. Точнее — не знаю. Но то, что несколько лет — это точно. Это и мое мнение, и мое ощущение, и мое понимание. В этом они... едины.
