В инженерном отсеке Адамс гонял обоих молодых инженеров. Гонял по делу, не потому, что вроде как он старый, а они — молодые и надо "стружку снять". А потому, что впереди — бой. Реальный бой. И, кажется, гражданские спецы проникались этим пониманием и ощущением так, как надо, так, как следует. И молчали, не возражали, не оспаривали, не сопротивлялись, не пытались предлагать что-то своё. Понимали, что Адамс знает инженерный отсек как никто. Равно как и корабль в целом.
В медотсеке было спокойно. Карин и Мишель контролировали медицинские показатели членов экипажа, спокойно переговаривались. Никакого обычного трёпа, никаких посторонних разговоров. Мишель входила в курс дела тяжеловато, но старалась, пыталась понять, осознать и почувствовать специфику работы на боевом корабле. Сам медотсек... впечатлял. Несколько помещений, полная изоляция, размещение в зоне основного бронекорпуса, точная аппаратура и приборы, лаборатория.
Мордин как всегда был весь в хлопотах. Уж у кого никогда не было свободного времени — так это у него. А теперь, когда он получил в своё распоряжение и переоснащённую по последним стандартам лабораторию, и каюту для отдыха, он вообще, как показалось Шепарду, забыл что такое режим дня. Работал. Хлопотал. И что-то напевал, изредка, когда шёл от прибора к прибору, даже выписывая настоящие танцевальные па. А ведь по саларианским меркам он старик. Сорокалетний рубеж — близок. А там — мало кто из мужчин саларианцев выживал, пересекая эту возрастную границу. Саларианки — и те проживали ненамного дольше. Но Мордин работал и, казалось, был целиком и полностью доволен. А может, он просто понимал, что время можно тратить с пользой, а не бездумно.
Протеанин полоскал руки в кювете с чистейшей проточной водой. Молчал. Обернулся к вошедшему Шепарду, кивнул приветственно и вернулся к своему занятию.
— Прости, Шепард. Не хотел это говорить, но придётся. Знаю, что тебе уже многое известно. Вот и мне Таэла прислала информацию по этим Коллекционерам. — Явик кивнул в направлении рабочего стола. — Пять ридеров. Пять ридеров наполненных информацией об этих жуках. Хаски Протеан. Моих соплеменников. И крейсера, с которыми мы уже дважды сталкивались — переделанные наши, протеанские корабли. Испытывают нас Жнецы на прочность, ох испытывают. Не только на физическую, на психическую. Испытывают. Стараются нащупать точку слома. Зажать нас, учуять нашу слабину. Этот корабль... Накопитель, сборщик. Пленники, рабы. Мы, протеане, не делали никого рабами, даже тех, кого уничтожали в боях. А эти Жнецы... Делают. Они сделали протеан... рабами. Протеане не покорялись — их покорили. Вопреки их желанию, вопреки их стремлению. Победили — и покорили. Это — страшно, Шепард. — протеанин склонил голову, его стрекочущий голос стал тише. — В любой из органических цивилизаций есть эта составляющая. Сделать своего ближнего... ниже по статусу, опустить его на самое дно, приблизить... к статусу вещи. Мы, протеане, избегали этого делать. И получали проблемы. Справлялись с ними. Получали новые. И вот теперь — хаски моего народа, моих соплеменников терроризируют Млечный Путь, его обжитые миры. Работают, как сказали бы земляне, в одной упряжке с Жнецами. Эти креветки... Они словно дают нам последнюю возможность сдаться и покориться, выдвигая вперёд хасков моей расы. Следующими будут они. Сами. Жнецы. Уже без прикрытия, только с индоктринированными новыми приспешниками. А тут... Как утром открою глаза, очнусь — сразу вспоминаю об этих кораблях... Дважды они уходили от них. Знаю, надо, чтобы мы захватили один такой корабль. Чтобы поняли, наконец, кто нам противостоит. Догадываюсь, могут устроить ловушку. Ведь эти хаски... Я не чувствую в них самостоятельности мышления. На Горизонте... я его не почувствовал, как ни пытался. Значит, есть сеть. Значит, есть тот, кто командует этими оболочками. Как сказала Оливия... ДНК протеан несёт следы глубокой модификации. Понимаю, что она хотела успокоить меня. И не могу успокоиться. Это ведь всё равно протеане. Бывшие, но протеане. Зло гнездится в нас самих. Да, мы были жестоки, да, мы воевали, да, мы покоряли. Империя... Сила и слава. Нам это было понятно так же, как дышать или смотреть на мир всеми четырьмя глазами. А тут... Сначала Коллекционеры, потом — Жнецы...
— Не потом. Сразу. — тихо уточнил Шепард.
— Возможно, ты и прав. Я намеренно не упоминаю "Цербер". Для вас это ещё больнее. Когда Миранда сказала, что мы ей уже пытались "помочь", допрашивая в кресле с фиксаторами... Это то самое зло вылезло, чтобы мы поняли — оно никуда не делось. Оно сидит в Миранде, в этом получеловеке, полуженщине. Две дамочки. И таких вот полулюдей-полухасков в "Цербере" — каждый второй, если не каждый первый. Такое чувство, что мы обречены балансировать на грани и шарахаться из стороны в сторону. Прости, Джон, не хочу сейчас говорить о деталях. Но на борт этого корабля я пойду. Я хочу встретиться с моими бывшими соплеменниками в бою. И хочу узнать, что мы их укоротили. Уменьшили численность. Хотя подозреваю — это клоны. Клоны тех, захваченных, которых мы очень долго считали пропавшими без вести. Так что как бы мы ни старались, у нас предстоит жаркая война. Очень жаркая. Враг... силён... А вот мы... Не знаю. Не чувствую я, Джон, что расы Галактики готовы к прямому многоуровневому столкновению с таким противником. Да, мы уже немало декад болтаемся по скоплениям, туманностям, звёздным системам. Да, мы что-то делаем. Но мне-то, выжившему, ясно, что этого мало. Что придётся воевать... годами. А так хочется, чтобы не пришлось терять годы на противостояние. Чтобы можно было победить, не живя под зарядами месяцами... Мне это хорошо знакомо. Столетия войны... Понимаю, Джон. Светлана не захотела, чтобы на втором концерте звучали военные песни. Боюсь, у нас будет, обязательно будет Третий Концерт. Военный концерт. Где будут звучать только они. Знаю, разумным органикам будут нужны и другие песни. И эти песни обязательно будут на том Третьем Концерте. Но сейчас... Сейчас важны только военные песни. Вот мы попытались уйти от Цитадели тихо. Не получилось — вычислили и засняли. Может быть им, гражданским насельникам Станции, это надо. Но я знаю, как плакала Эшли. Я это чувствовал. Я знаю, как переживал Гаррус, отпуская с нами Мишель. Я это тоже чувствовал. Я как сейчас помню, что кого не возьми из тех, кто знает больше о нас, чем допускает обыденный, я бы сказал, новостной уровень, все переживали. Как бы мы ни старались уйти тихо, все почувствовали — мы уходим не только в поход. Но и на войну. На реальную войну. Многие знают о продвижении Флотов Империи к туманности "Омега". И догадываются о следующем акте драмы. Приобретающей галактический характер. Не знаю. Слишком всё по-разному воспринимается. Неоднозначно. Такое впечатление, что мы все — на Грани. И сами ещё не знаем, что это за Грань. Вот стою, полощу пальцы. А ведь корабль-то у нас практически с иголочки. Новый. Только следы сознаний сборщиков, техников, инженеров, наладчиков, рабочих. Ничего опасного. Ничего негативного. Обычный труд. А сколько вот таких работяг будут рисковать жизнью, когда наступит момент Вторжения? Практически все. Включая и их семьи — стариков, детей. Жён, мужей. Невест и женихов. Все будут рисковать. И от того, что я знаю, ЧТО их ждёт впереди... Многих, очень многих... Мне не по себе, Шепард. Я места себе не нахожу. Я не желаю появляться на "Волге", хотя работа над "штыком" ещё не окончена. Я даже отказался передать его на Цитадель, хотя кто только из тамошних насельников меня не просил об этом. От учёных до коллекционеров. В хорошем таком смысле коллекционеров. Настоящих подвижников своего дела, специалистов, экспертов. Не дал. Потому что окажись этот обелиск там — и рейтинг Цитадели подскочит на несколько десятков пунктов по шкале опасности нападения. Комплексного нападения. Цербер. Коллекционеры. Жнецы. А ведь сидят-то цитадельцы на гигантском ретрансляторе... Любуются на космос сквозь Кольцо Причалов и не знают, не догадываются, что оттуда может придти гибель им всем. Быстрая и мучительная гибель. — Явик несколько минут молчал, потом продолжил. — Прости. Многое вспомнилось. Да, мы теперь немного, но сильнее. И я всё чаще думаю о той плате с системой "свой-чужой". Как бы там ни было — она у нас есть, Шепард. Она одна, но она у нас есть. Мы до сих пор её не использовали. И я понимаю, что нам предстоит сделать. Нам предстоит идти туда на нашем, обновлённом фрегате. В одиночку. Никому больше. Никакому крейсеру. Только нам. А ты знаешь, сколько туда за сотни лет вошло кораблей. И ни один не вышел. Единственные — это корабли Коллекционеров и Церберовцев. Да, они только сейчас резко увеличили частоту полётов, а раньше... раньше только они и возвращались оттуда. Никто, никакой корабль больше оттуда не возвращался. Странно, но факт. У разумных органиков Млечного Пути опять банально не хватило времени и ресурсов решить эту проблему. А нам ещё предстоит туда залезть. Хорошо, если эта плата сработает так, как надо. А если нет — вся надежда только на новый корабль и на наш экипаж. Догадываюсь, Джон. Догадываюсь, что и Светлана понимает — мы полезем туда только на "Нормандии". А "Волга"... крейсер останется здесь. По эту сторону. И понимаю, как Светлане этого не хочется. Боится она за всех нормандовцев без исключения. Без малейшего исключения. И за тебя боится, Джон. Она уже говорила на эту тему с Аллой. Говорила, знаю. Но мы полезем туда не сразу. У нас ещё впереди много работы здесь, в пространстве Млечного Пути. А эта операция откроет клапан войны. Уверен, что откроет. И уверен, что Коллекционеры знают, что одна из плат доступа — в наших руках, Шепард. И ждут, что мы туда полезем раньше. Знают — не утерпим. Рано или поздно полезем. И готовятся. А этот крейсер... с которым мы столкнёмся у Алкеры... Очередная вешка на этом пути сквозь опасное болото. Неверный шаг... И ты покойник. И все остальные — тоже. Тоже покойники. Сколько раз уже в этой Галактике было пустынно... Когда мы освоили астероид "Омега"... мы вынуждены были оставить работы на несколько веков. Да, Джон. Мы живём дольше чем вы. Но три-четыре столетия "Омега" была заброшена. А потом — снова там закипела работа. А потом... потом мы ушли за Предел и пришли новые расы. Спустя столетия, но пришли. И появилась та "Омега", которая вам хорошо известна. Полигон. Гигантский полигон с жестокой программой. Отступая тогда, к воротам Базы, стреляя в хасков Жнецов, я думал о том, что надо будет стать сильнее. Чтобы и Жнецы и их приспешники тоже ощутили свою слабость. Может быть, вера в то, что обязательно наступит время, когда мы станем пусть и не намного, но сильнее Жнецов и их армий, помогла мне и моим немногочисленным, к сожалению, соплеменникам, выжить. А вам — найти нас и не дать стать окончательно легендой галактики. Хотя... Если посмотреть на Коллекционеров... Иногда приходится думать о том, что было бы лучше остаться легендой, чем всем и каждому пояснять, что Коллекционеры — это не протеане. — Явик выдержал минутную паузу. — Прости. Я непозволительно многословен. Мне стало легче... на душе. Спасибо, что выслушал, Джон. Иди. Мне надо подумать. Побыть одному. Слишком много мыслей.
Старпом покинул каюту протеанина, прошёл по кораблю и вернулся к себе.
Туманность Омега
Мобилизация. Алкера. Покушение на фрегат со стороны крейсера Коллекционеров. Первая победа над экипажем чужака
В этот раз Отряд шёл целенаправленно. Система Сарабарик с её ретранслятором осталась позади. Несколько часов — и вокруг кораблей раскинулось пространство звёздной системы Амада.
— Подтверждена боевая готовность номер один. — доложил вахтенный офицер фрегата. — Крейсер "Волга" подтвердил боеготовность-один.
— Принято. — Андерсон склонился над звёздной картой. — Локаторы и сканеры?
— Пока — ничего. — вахтенный принял доклады специалистов на свой наушный спикер. — Пока... простите, секунду. — Он прислушался. — Уловили. Квадрат двадцать шесть — восемь — три.
— Боевая тревога. — бросил Андерсон, закрывая шлем и включая изоляцию. — Всем — автономность скафандров.
— Выполнено. — вахтенный щёлкнул замками привязных ремней. — Экипаж к бою готов, командир. "Волга" приняла целеуказание, её системы активированы в боевом режиме. Она выходит на позицию поддержки. Мы можем атаковать.
— Будем. — Андерсон взглянул на боковые экраны. — Все двенадцать "Таниксов" — принять целеуказание. Джеф, выводи на позицию.
— Две минуты, командир.
— Принято. — Андерсон смотрел, как под прицельную рамку лезет корпус гигантского крейсера. — Так... Ещё немного. Ещё... Ог-гонь!
Внутри корпуса фрегата работа систем всех "Таниксов" отозвалась рёвом насосных станций и скрежетом приводов, а вовне... Вовне к крейсеру потянулись сгустки бело-голубых шаров, за которыми оставался длинный светящийся беловатый след, постепенно сливавшийся с чернотой космоса.
— Попадание — сорок процентов. Крейсер пытается выйти на боевой курс. Перезарядка завершена.
— Ог-гонь. — Андерсон считал показания датчиков с боковых экранов. — Бить по двигателям.
Второй залп был более успешен. Заработали орудийные комплексы "Волги". Разведывательный крейсер в очередной раз показывал, что он не столь уж слабо вооружён для противостояния столь значительному по размерам оппоненту.
— Попадание — шестьдесят процентов. — доложил вахтенный.
— Мы выходим на позицию главного удара по двигателям, командир. — доложил Моро. — Системы ПОИСК готовы к работе.
— Момент выхода? — Андерсон мазнул взглядом по карте, отмечая изменение местоположения маркеров.
— Минута, командир.
— Системам ПОИСК — отработать точки, предусмотренные планом. — распорядился Андерсон. — Как "Таниксы"?
— Перезаряжены и готовы к залпу, командир. — доложил офицер-артиллерист. Со своего места у Карты Андерсон видел, как он склонился над своим пультом. — Системы ПОИСК заблокировали большинство точек. Огрызаться эффективно он уже не сможет.
— Перенести центр удара на главное орудие. — бросил Андерсон.
— Выполнено. — последовал доклад офицера наведения.
— Ог-гонь! — выплюнул команду Спектр. Снова послышались вой и скрежет, корабль чуть дёрнулся, освобождаясь от набиравших взрывную силу зарядов.
— Попадание — семьдесят процентов. Он уже не сможет ни прыгнуть, ни уйти обычным полётом. — доложил вахтенный. — Не понял, командир. — офицер присмотрелся к новой порции выданных на экраны показателей. — Он... не понимаю. Такое впечатление, что он... умер. Получена информация — в район идут Имперские Флоты Возмездия. — вахтенный сбросил с себя оцепенение, вызванное необычностью поведения крейсера Коллекционеров.— Непонятно, командир.
— Он завис. Выключил основные системы. Пытается играть полумёртвого, понимая, что на подходе Флоты Империи? — Андерсон, уже несколько раз считавший изменявшиеся показатели с боковых экранов Звёздной карты, смотрел на замерший корабль Коллекционеров. — Джеф?
— Капитан, уверен, они пытаются нас выманить. И уверены в своих силах. — ответил пилот. — Если кратко, то я — за десант. Это — шанс для будущей победы над этой расой.
