И я немедленно принялся накручивать причины, почему её возраст — это плохо; так уж работает мой мозг. Она покинула эльфов в возрасте семнадцати лет, после того, как они её шрамировали, что означает она была предоставлена себе почти семнадцать лет. Полагаю, в моём разуме был приемлемый отрезок времени на добычу лута в Землях Восставших, несколько лет на поиски себя, но несколько лет — это поиски себя, а полтора десятка — это уже просто кто ты есть. А ещё был вопрос невзрослости Фенн на эмоциональном и социальном уровнях, шутки, которыми она прикрывает свои неуверенности и слабости, то, как она закрывается, даже со мной... Я думал, что я помогу ей, а она поможет мне, и мы вырастем вместе, но у неё было шестнадцать лет, за которые она в общем-то не изменилась, и шесть партнёров за эти шестнадцать лет, что означало — её проблемы с близостью и отношениями тоже серьёзнее, чем я ожидал.
Вообще-то я скорее всего просто переносил на неё земные концепции подобающих возрастов. Я давно был чувствителен к такому, ещё со школы, когда несколько девчонок встречались со старшеклассниками, и разница в возрасте между ними меня коробила, частично потому, что одна из них мне нравилась. Добавьте к этому стандартный культурный набор нашего региона, и можно понять, что я воспринимал мои, семнадцатилетки, отношения с тридцатитрёхлетней женщиной чрезвычайно скандальными.
Конечно, всё это неважно на фоне стоящего перед нами могущественного мага души, но я ничего не мог поделать со своими мыслями).
— То есть ты ещё щенок — сказал Фаллатер. — Изгой эльфийского общества, могу предположить, как и я?
— Фенн пожала плечами.
— Не из разговорчивых — заметил Фаллатер, чуть нахмурившись. Амариллис кашлянула, что не скрыло от меня её мимолётную улыбку.
Фаллатер бросил на Грака короткий взгляд, но вопросов к нему не было. На Аэрбе у эльфов и дворфов не было какой-то врождённой враждебности, в отличие от традиционного фэнтезийного клише, частично потому, что они занимали слишком разные ниши в социокультурной экосистеме.
— Хорошо — сказал Фаллатер, переключаясь обратно на Амариллис. — Я хотел бы толику времени с вашим молодым талантом, чтобы оценить его как ученика.
Амариллис кивнула, и указала мне идти.
— В стороне от остальных, разумеется — сказала она, бросив взгляд на скопление народа в центре.
— Как недоверчиво — нахмурившись, произнёс Фаллатер, но всё равно направился в другой угол спортзала. Я последовал за ним, внезапно занервничав. Мне нужны некие рабочие отношения с этим парнем, если я хочу изучить его секреты, но в настоящий момент у него есть серьёзная мотивация держать меня в заложниках. Эльфы сильнее и быстрее людей, и их удача становится сильнее с возрастом. Я прежде не сражался с эльфом, если не считать спарринги с Фенн, и эта неуверенность была одним из основных источников моего беспокойства.
Фаллатер прошёл за небольшую раскладную стенку, где стояли два кресла, вместе с набором оборудования на тумбочке. Я узнал рунический гвоздь вроде того, который использовал для сбора душ в Комфорт, плюс набор каких-то стеклянных штуковин и ещё чего-то неизвестного мне, плюс несколько образцов обычных докторских инструментов, знакомых мне, вроде зеркальца.
— Я не в курсе вашего имени — сказал Фаллатер. Он сел в кресло, сдвинув ноги и положив руки на колени.
— Джунипер Смит — сказал я. Я внимательно следил за ним и прислушивался к подозрительным звукам из-за стенки.
— И это вы должны быть моим учеником? — спросил он. Его взгляд прошёлся по моему лицу, и остановился на моей деформированной руке. Я постарался не присоединяться к нему в этом; я знал, что увижу. Растянутая, мешковатая кожа, суставы чуть не так, как должны быть...
— Да — сказал я. — Если сможем договориться.
— Что вы делали, что заставило потянуться через кость к душе? — спросил Фаллатер, подняв бровь.
— Убегал, спасая свою жизнь — сказал я. — Я нуждался в быстроте.
"Быстрота" — это то, как маги кости называют SPD, но я не хотел раскрываться перед ним, если этого возможно избежать.
— Я использовал все кости, и даже так едва выжил.
Я решил, что про рёбра тоже не буду ему говорить, пока не узнаю, как исправить мою руку.
— С вами может быть проще работать, учитывая, как вы себя покалечили — сказал Фаллатер. — Сколько вам?
— Семнадцать — ответил я.
— И сколько было, когда начали учиться в Афинее Кости и Плоти? — спросил Фаллатер.
— Вы делаете предположение, что я там учился — ответил я, ощущая его взгляд. Я знал, что придётся предоставить ему набор фактов, кажущихся нереалистичными, но я не только скверный лжец, но и недостаточно знаю, чтобы выстроить ложь.
— И где вы учились? — спросил он.
— У меня был учитель в Драгоценности Пустыни, если вы знаете, где это — сказал я.
— Вне афинеев — сказал Фаллатер.
— И планирую сделать это снова, учитывая плотный контроль над этим искусством — сказал я. Это, по крайней мере, было правдой. Я боялся магии души, но это не значит, что я не хотел её изучить, и если этот чувак — самый короткий путь, так тому и быть.
— Покажите мне свою магию кости — сказал Фаллатер.
Я взялся за кость в патронташе, держа её правой рукой, и слегка нахмурился, задумавшись, как лучше это продемонстрировать. Могу предположить, что он хочет получить понимание, чего я стою, как ученик, или возможно пытается выжать из меня какую-то информацию. На самом деле, я в общем-то не возражал; было всего несколько вещей, которые я не собирался ему говорить.
В итоге я воспользовался Всеклинком, чтобы сделать надрез на руке, почти не ощутив боли, а затем немедленно исцелил себя, оставив лишь след пореза. Я действовал медленно, аккуратно вытягивая вместо того, чтобы одним махом провести всё исцеление, чтобы максимизировать то, что может дать мне кость.
— Удовлетворены? — спросил я.
— И как долго вы обучались, чтобы достичь этого уровня мастерства? — спросил Фаллатер, чуть наклонившись вперёд.
О.
— Вы не поверите, если я скажу — сказал я. — Я быстро учусь.
— Насколько быстро? — спросил Фаллатер.
Это был сложный вопрос с неоднозначным ответом. У меня ушло около часа с простого описания Борманн до возможности делать это самостоятельно, а мой текущий уровень мастерства занял что-то около месяца, хотя он обошёлся без значительных усилий на попытки что-то изучить. Однако сложность была не в реальном таймлайне, а в том, что если сказать "я освоил за час", это будет звучать нереально, и вдобавок может слишком много выдать обо мне. А если он мне таки поверит, то может понять, что на самом деле он не так уж ценен, поскольку нам не нужны от него годы обучения, нам нужны недели, а то и дни.
— У меня ушёл месяц — сказал я. Это казалось хорошим компромиссом, чрезвычайно быстро, но, возможно, не невероятно.
Фаллатер смотрел на меня, нахмурившись.
— Ваше быстрое обучение применялось к другим задачам? — спросил он.
— К нескольким — ответил я. — То, чего мы от вас хотим, не займёт годы вашей жизни, понадобится гораздо меньше времени, если это вас беспокоит.
— Я не человек, чтобы беспокоиться из-за пары лет тут и там — сказал Фаллатер, всё ещё изучая меня. — Ваши другие специальности — магия кожи и магия крови?
Я помедлил.
— Да — наконец, произнёс я. Не знаю, как он понял про магию крови. Возможно, мои вены выпирали чуть сильнее, чем могли бы, и это можно заметить, если у вас достаточно острый взгляд. Что до татуировок... ну, это было достаточно очевидно, если взглянуть на мои запястья. Я не старался их скрывать. Возможно, и стоило, но мои татуировки были достаточно слабыми, чтобы я предпочёл демонстрировать силу, которой не обладаю, вместо того, чтобы держать примитивный трюк в рукаве.
— И другие — сказал Фаллатер.
— Да — ответил я.
Фаллатер откинулся в кресле.
— Вы превзошли своих учителей?
— Да — ответил я. — Хотя я не могу сказать, что у меня были особо хорошие учителя, так что это мало что говорит.
— И этот талант, он естественный или магический? — спросил Фаллатер.
— Не то и не другое — ответил я. Я был уверен, что это нечто на уровни выше натурального и магического, хотя очевидно взаимодействовало и с этими уровнями.
— Очень хорошо — сказал Фаллатер, вставая с кресла. — Думаю, это достаточно интригующе, чтобы подыграть, чего вы и хотели, полагаю. Принцесса контролирует вас...
— Не контролирует — сказал я. — Мы просто друзья. Я позволяю ей вести переговоры, поскольку она в этом лучше меня, но не думаю, что будет разумно пытаться манипулировать ей чтобы манипулировать мной.
— Никогда не связывался с манипуляциями — сказал Фаллатер. — Гораздо проще наложить руку на чью-то душу, чтобы заставить делать то, что нужно.
Я сглотнул. Если он попытается проделать с Амариллис это, затыкаю его до смерти, пока не превратится в груду мяса, костей и органов, но я не знал, как он реагирует на угрозы. С другой стороны, он угрожал мне, или по крайней мере тем, кто мне близок, так что, возможно, это один из тех случаев, где демонстрация готовности применить насилие является подобающей. Однако пока я об этом думал, прошло слишком много времени, так что я решил промолчать.
— Идём — сказал Фаллатер. — Полагаю, пришло время вести переговоры по вопросу моих товарищей, раз уж я решил, что вы будете достаточно интересным учеником.
Мы вернулись обратно к группе; они всё так же стояли вместе. Они разговаривали, но остановились, когда мы подошли. "Товарищи" Фаллатера немного переместились, но продолжали наблюдать за нами.
— Я принимаю базовое предложение — сказал Фаллатер. — Я покину тюрьму с вами, и научу мистера Смита всему, что знаю, о душе и о том, как ей манипулировать.
— С ограничениями? — спросила Амариллис.
— Разумеется — сказал Фаллатер. — И, боюсь, у меня плохие новости. Принесённый вами ключ телепортации не сработает, и это место остаётся безопасным для вас не более часа.
Ну разумеется, потому что иначе было бы слишком легко.
— Тюрьма не закрыта оберегом — сказал Грак, нахмурив брови.
— Это свойство этого места, не оберег — сказал Фаллатер.
— Вы не могли раньше об этом сказать? — спросила Фенн.
— Тогда у меня не было бы этого преимущества — сказал Фаллатер, бросив на неё взгляд. Она почти немедленно разорвала зрительный контакт, но его взгляд продолжил отслеживать контуры её тела. Фенн неоднократно заверяла меня, что эльфы находят её чрезвычайно безвкусной, но Фаллатер явно нетипичный эльф, и он сам назвал себя изгоем. — Через час наступит комендантский час, и конечности тюрьмы придут сюда. Я не могу этого предотвратить.
— Однако запрет телепортации не распространяется за пределы стен? — спросила Амариллис.
— Нет, насколько мне известно — ответил Фаллатер. Он наблюдал за нашей четвёркой, словно это его развлекало. Он согласился покинуть тюрьму и работать с нами, но мы всё ещё не предложили ничего, чего он действительно хотел. Для него наш провал — благо, и это было серьёзной проблемой.
— Вы сказали, что на пути к выходу тюрьма приготовит нам более сложные вызовы — сказал я. — Объясните.
— Последнюю сотню лет здесь было меньше пяти десятков заключённых — сказал Фаллатер. — Последние шесть десятилетий я работал с самой тюрьмой, постепенно подчиняя её своей воле. Слабость земляных конечностей — результат этого. Ещё сотня лет, и я смог бы превратить это место в крепость под моим полным контролем.
— Быстрее, пожалуйста — сказала Амариллис. — Время дорого.
— Тюрьма реагирует на угрозы — сказал Фаллатер. — Подстраивается под них. Когда здесь было две тысячи буйных арестантов, она была страшна. После периода с кучкой смирных арестантов, никогда не нарушающих правил, насколько она видела, она стала той слабой сущностью, что вы видели, добираясь ко мне. А теперь, когда столь основательно спровоцирована, она восстанет вновь. Насколько быстро, не могу сказать.
— Дерьмо — сругнулась Амариллис.
— Да — согласился Фаллатер. — Когда вы прибыли сюда, я полагал, что меня удовлетворит увидеть, как вы все погибнете от рук тюрьмы, но Джунипер заставил меня несколько изменить отношение.
— В таком случае, давайте двигать — произнесла Фенн, скрестив руки на груди.
— Остаётся вопрос... товарищей — сказала Амариллис. В это всё, более-менее, и упиралось. Нам дали часы и сказали об опасности, но нам приходится оставаться здесь и договариваться, пока не договоримся. — Мы не можем забрать их, ключ телепортации позволяет только пятерых.
— Неприемлемо — сказал Фаллатер, пожав плечами. — Моё контр-предложение — забираем всех. Вы можете свободно использовать ключ, это займёт не больше шести перемещений. Разумеется, это придётся делать аккуратно, чтобы гарантировать, что вы не оставите их.
— Мы не можем иметь дело с таким количеством — сказала Амариллис. — Логистически...
— Вопрос в доверии, не в логистике — сказал Фаллатер.
— Да — сказала Амариллис. — Вы правы, приношу извинения. Мы выведем всех, и если дальняя сторона острова в безопасности от тюрьмы, то заберём всех, включая ваших товарищей, которых хотите отсюда вытащить. Никто из них не пойдёт с нами. Я оставлю их в выбранных вами местах, лишь бы подальше от нас.
— Погоди — произнёс я. — Ты говоришь о том, чтобы выпустить их в мир?
— Я веду переговоры — сказала Амариллис, бросив на меня осторожно спокойный взгляд.
— О, юный Джунипер не разделяет вашей веры в несправедливость моего ареста? — спросил Фаллатер.
— Я не знаю подробностей, и не думаю, что у нас есть время на разговор об этом — сказал я. — Ваш товарищ, с которым мы говорили, дал понять, что они не вы, они — я помахал рукой, словно мог отмахнуться от того, что на самом деле понятия не имею, что было сделано с этими ребятами. — И могу предположить, что часть из них оказались в тюрьме по хорошей причине.
— Мы можем поговорить об этом потом — сказала Амариллис. — Нам нужно двигаться, так что нужно срочно прийти к консенсусу.
— Товарищи бесполезны для меня, если окажутся разбросаны — сказал Фаллатер.
— Они будут свободны выполнять ваши цели — сказала Амариллис. — Если этого недостаточно, вы сможете встретиться с ними, когда ваши обязанности перед нами будут завершены.
— Я возьму с собой троих, плюс один не товарищ — сказал Фаллатер. — Разумеется, я не буду находиться в ситуации, где на меня можно давить числом.
— Не товарищ? — спросила Амариллис, сузив глаза.
— Нонанима — сказала Фаллатер. Этот термин был мне незнаком, но я услышал резкий вздох Фенн. — Она уже в цепях.
А это уже зловеще.
— Вы, два товарища, и нонанима — сказала Амариллис.
— И, разумеется, проход для всех моих товарищей — сказал Фаллатер.
Амариллис кивнула, но выглядела недовольной. Я понятия не имел, каковы границы магии души, и толком не понимал, что для него эти "товарищи". Они не совсем клоны, но по крайней мере они были теми, чьи души он сделал подобными своей. Однако было слишком много неуверенности, и беспокоил тот факт, что он спокойно мог врать нам.
