— Мы можем попробовать манипуляцию — сказала Амариллис. — Если мы предположим, чего хочет от нас нарратив, сможем действовать наиболее драматично.
— Это будет притворством — сказал я. — Он различает.
— Думаешь, он настолько могуществен? — спросила Амариллис. Что-то в ней было не так, и мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, что это касание страха.
— Нет — сказал я. И добавил, поскольку лжец из меня скверный. — Я не знаю.
Очевидно, Данжн Мастер настолько могуществен.
— Попытки избежать судьбы в историях никогда не работают. В лучшем случае её можно деконструировать, но в нашем случае это даже не судьба, поскольку не дайджитична (пр. переводчика: по поводу этого термина могу только кинуть эту ссылку https://en.wikipedia.org/wiki/Diegesis ). Или, возможно, стала теперь, когда мы это заметили, но я не знаю, считается ли это. Нет, мы продолжим и постараемся не играть с нарративом.
Я снова взглянул на Фенн, словно с ней что-то могло произойти за пять секунд, прошедшие с прошлого раза.
— Будь это я, я бы не хотел, чтобы кто-то игрался с рассказываемой мной историей.
Амариллис кивнула.
— Ты поэтому убил меня прошлой ночью?
На какой-то миг я подвис, но затем преодолел растерянность и сообразил, что она говорит о нашей настолке прошлой ночью.
— Ты поэтому подвергла Миранду опасности? — спросил я. — Я думал, это был отыгрыш, демонстрация любви к сестре, в этом духе.
Амариллис вообще была хороша в отыгрыше, что меня сперва удивило, пока я не подумал об этом немного.
— То и другое — сказала Амариллис. — Я полагала, что мне будет за это некое послабление.
— Эта смерть была результатом того, как я установил правила — сказал я. — Обычно гейммастер может скрыто кинуть кости, и если очень уж нужно подправить их, но у нас только колода карт, разделённая между вами по мастям, так что приходилось тасовать карты против статичного числа для атаки и защиты... в общем, я не мог подправить результат.
— Мог — сказала Амариллис. — Ты сказал, что Правило 0 — гейммастер устанавливает правила. Ты мог сказать, что мортлинг промахнулся.
— Это было бы очевидно — сказал я. — У игры есть правила, все их прочитали, так что их нарушение было бы нарушением священного договора между гейммастером и игроками. Это словно сказать, что жесты важнее реальности. Я бы подтасовал, если бы мог, но...
— Но было важно, чтобы происходящее определяли карты — сказала Амариллис. — Или иллюзия будет разрушена. Спасибо, это всё прояснило.
Она снова взглянула на бумаги. Не уверен, о каком прояснении она говорила, но часть причины, почему мы играли в эти игры, была в том, что так я мог объяснить, чем отличается нарратив настолок. Я мог бы спросить, что она думает, но тут Фенн поднялась с постели, и это было более-менее окончанием разговоров о нарративе.
Глава 57: Ставьте Ваши Фигурки, Господа.
Мы проникли в Англицинн с помощью ключа телепортации, облачённые в доспехи и готовые к бою, но мы находились в лесу, в котором клан Пенндрайг иногда устраивал охоту, не в сезон, и единственным, кто заметил наше прибытие, была весьма удивлённая голубая сойка. Я потратил какое-то время, чтобы нанести на руку Амариллис татуировку, в которой разместили ключ телепортации, разместив её так, чтобы она могла его быстро достать. Когда она надела свою кожаную перчатку, стало невозможно определить, что у неё с собой нечто столь ценное. После этого Солэс превратила нас в чаек, и мы неровной формацией полетели в сторону моря поблизости, к линии островов на горизонте.
Наш разговор о следующих шагах с утра в основном состоял из того, что Амариллис снабдила нас всей информацией, которой обладала, поскольку все согласились, что нашим следующим шагом будет штурм тюрьмы, в основном из-за того, что моё состояние (по их мнению) ухудшалось. К тому же Солэс не верила, что зарегистрированный имперский маг души будет способен сделать то, что нам нужно, особенно в плане мастерства, необходимого для манипуляции локусом. Она поставила два условия — сперва попытаться с ним договориться, прежде чем вытаскивать, и его не допустят в бутылку и не сообщат, что она друид — оба которых я счёл вполне разумными.
Пять основных Зоришских островов торчали из моря Бриллиг. Сказать, что они выглядели неестественно, было бы серьёзным преуменьшением; каждый из них выглядел кончиком огромного пальца, торчащим из вечно холодной, тёмной воды. Когда я прорисовывал их, они были нерушимы, столь твёрдый камень, что даже алмазом не поцарапать, древние объекты, намекающие на сущность высшей силы, мёртвую и погребённою под волнами. Это пришло мне на ум, когда я сидел в ванной, высунув пальцы из воды как раз настолько, чтобы оказались на воздухе. Но мало что из созданного мной пережило контакт с Аэрбом, и Зоришские острова были частично раскопаны, используя пустотные инструменты, прежде чем вступил в силу имперский запрет. Ничего из этого не было видимо с расстояния; только зелень, в основном искусственные посадки, и города у краёв островов, в основном заточённые в завитках отпечатков пальцев, чтобы максимально задействовать плодородную почву на вершинах.
Остров Сулид технически не являлся частью Зоришских островов, он просто находился достаточно близко к ним, чтобы они его контролировали. Когда я впервые о нём услышал, то решил, что он вдохновлён Алькатразом, но он был больше, менее развитым, и вероятно большим вдохновением тут послужил какой-то из островов изгнанников. По большей части там был голый камень, но виднелись и пятна зелени, а в центре находилось огромное сооружение с высокими стенами и одиночным зданием, которое на мой взгляд выглядело как усадьба. По словам Амариллис сюда никто никогда не приходил, а большинство заключённых вероятно умерли от старости, поскольку разумная магическая тюрьма не использовалась по крайней мере сотню лет, если не больше.
День был тёмным и серым, и ветра были неприятны на моих крыльях, так что я был рад приземлиться на краю острова и превратиться обратно в человека в доспехе и шерстяной накидке, защищающих от ледяного ветра.
Мы находились как минимум в миле от тюрьмы, но она всё же нависала над нами своими десятью этажами, в которых использовалось на удивление много, учитывая, что это тюрьма, стекла. В рассеянном свете покрытого облаками неба стёкла выглядели тёмно-синими, однако рамы были бронзовыми, по крайней мере так выглядели, и это придавало зданию величественности. У него было множество куполов, самый большой в центре доминировал над всей структурой. Даже стены, окружающие сооружение, были украшены — на регулярно расставленных башнях находились статуи.
Грак на секунду поднёс к глазу свой обережский монокль, и снова его опустил.
— Здание магическое — произнёс он. Секунду спустя Фенн рассмеялась, и хотя на мой взгляд было совсем не смешно, на губах Грака появилась лёгкая улыбка, так что, видимо, он изначально шутил.
Оно было построено архитектором в ремесленной горячке, одержимым срочной потребностью построить эту штуку, которую толком не понимал, профинансированным правительством, готовым влить деньги, если смогут пожать результаты. Здание было разумно, на более высоком уровне, нежели Ропи, но здесь были следы и другой магии, защиты и системы, удерживающие арестантов, не все из которых были нам известны.
Я взглянул на траву вокруг нас, и с трудом смог разобрать места, где когда-то были фундаменты. Когда-то здесь жили, хотя здесь неважно с природными ресурсами, и помимо тюрьмы нет какого-то смысла здесь жить. Полагаю, после того, как тюрьма была оставлена и стала полностью автономной, начался отток населения, что уменьшило доступные возможности, и снова вызвало отток населения, пока все не перебрались либо обратно в Англицинн, либо на Зоришские острова.
Солэс стукнула посохом оземь, и через полминуты к ней стали слетаться различные мелкие пташки. Она не стала сразу отсылать их; вместо того повернула посох набок и положила себе на плечи, и птицы терпеливо ожидали.
— Отступим сюда, если пойдёт не по плану и мы разделимся — сказала Амариллис. Она надела свой доспех неподвижности, и держала шлем на руке. Её эмоциональная маска была на своём месте столь же плотно, как перед нашим отпуском, скрывая напряжённость, сомнения и страх, оставив лишь спокойную железную волю. Я всё ещё не составил точного представления каково быть Амариллис — заставляет ли она себя, делает вид, что заставляет, или эти эмоции словно плащ, накидываемый по необходимости.
— Я не хочу бежать при первых признаках того, что что-то пошло не так — сказал я. — Возможно, придётся сражаться, но пока это бой, который можно выиграть и исправить последствия, не хочу, чтобы нашим ключевым словом было "отступление".
— Временами не знаешь, что выиграть бой невозможно, пока не проиграл — сказала Фенн. Большинство реликвий обладают ограниченной способностью ремонтировать и восстанавливать себя, но её доспех был непоправимо испорчен, и она носила тот же наряд, что был на ней при нашей первой встрече. Не считая перчатки, и чуть более длинных волос, она выглядела почти так же. Было странно ощущать ностальгию по тому, что произошло всего месяц назад, особенно учитывая, что это было объективно ужасное время моей жизни, но это то, что я чувствовал.
— Ну, я надеюсь, что до боя не дойдёт — сказала Амариллис. — Тюрьма должна быть здравомысляща. Она не позволяет существенного внешнего влияния на её внутреннее пространство, но допускает посетителей, и некий уровень переговоров возможен.
Насколько нам было известно, она не допускает вооружённых посетителей; то, что было у нас с собой, было в основном из-за её репутации несдержанности даже в то время, когда её активно использовали в качестве тюрьмы, и было неизвестно, как век изоляции повлияет на характер. Вполне резонная озабоченность, когда речь идёт о разумных магических предметах (или зданиях). Это делало миссию опасной, но в теории всё может быть просто — вошли, договорились о посещении Фаллатера, и получили достаточно информации, чтобы я смог разблокировать некий навык магии души без реальной необходимости освобождать его.
Так что мы неспешно приближались, время от времени останавливаясь, чтобы Грак мог проверить окрестности на предмет невидимой магии, а затем продолжали путь. Все статуи на вершине стены повернули головы в нашу сторону, и отслеживали нас с открытыми ртами, пока мы приближались. Основываясь на этом, я предположил, что они представляют собой некую активную защиту, хотя это была одна из зон, знаний о которых нам недоставало. Я не рассчитывал на то, что игра будет подбрасывать нам оппонентов, подходящих по уровню, но надеялся, что не станет подводить нас к заходу в TPK (Пр. Переводчика: не представляю, что значит эта аббревиатура. The Player Killer?). Предполагалось, что тюрьма активно предпочитает менее летальные методы. (Не хочу заморачиваться с политкорректной семантикой, но есть огромная разница между "менее летальным" и "нелетальным", когда смотришь на тридцатифутового голема).
Мы уставились на тридцатифутового голема с металлическими глазами, стоящего в качестве ворот у огромной стены, окружающей тюрьму. Не "возле" ворот; "в качестве" ворот. В высокой, украшенной стене просто был проём, и голем сидел там, уперевшись двумя кулаками в землю, и полностью блокируя вход.
Стена была покрыта металлическими пластинами-чешуйками, не монотонно, а узором с завитками изгибами. На вид создание всего этого требовало тысячи человекочасов. В контраст, голем выглядел просто, словно вырезанная от нечего делать фигурка. Если глаза меня не обманывали, он состоял из спрессованной земли, удерживаемой некоей магической энергией. Глаза были единственным, что выделялось — огромные, хорошо отражающие сферы, поворачивающиеся, чтобы следить за нами. Мы остановились в сотне футов от него.
— Какой дружелюбный приятель — пробормотала Фенн. — Грак, он магический?
Грак поднял свой монокль и опустил его.
— Та же базовая магия, что у стен и здания — сообщил он. — Это часть сооружения.
— Тебе нужно было посмотреть на нас скептически и сказать, что он магический — заметила Фенн.
— Извини — ответил Грак. Повернулся к Амариллис. — У меня было впечатление, что автономия не включает мобильных агентов. Я полагал, что оно добивается своих целей через внутренние системы.
— Мы не знаем, насколько оно мобильно — произнесла Амариллис. — Хотя предположение хорошее. И если так, это не то, чего мы ожидали. Нужно провести переоценку?
— Я за то, чтобы продолжать — сказал я.
— Поддерживаю — сказала Фенн.
— Я тоже — Солэс.
— Грак? — спросила Амариллис.
— Амариллис — ответил Грак.
— Двигаемся, или пересматриваем? — спросила Амариллис.
— У нас уже большинство — сказала Фенн. — Не будем подрывать нашу демократию.
— Грак — эксперт по защите — произнесла Амариллис. — И это означает, что он эксперт по анализу угроз. Я хочу выслушать, что он скажет, вместо того, чтобы просто голосовать и не думать.
Это вызвало у меня смущение. Я полагал, что думаю. Мы изначально допускали некую неопределённость, информации у нас было немного, так что пока что ничего особенного не изменилось.
— Что тебе говорят ветра и птицы? — спросил Солэс Грак.
Солэс прищурилась.
— Немногие живут там — сказала она. — Сложно ощутить. Я могу попросить кого-то из моих птиц-друзей взглянуть — она кивнула в сторону птичек на её посохе — но я не хочу злить это место.
— Сделай это — кивнула Амариллис. Это, как я обратил внимание, она не выдвигала на голосование. Она старалась, но по умолчанию она воспринимала себя как командира, и это было, для неё, привычкой, от которой сложно избавиться — не то, чтобы у меня были возражения в данном случае.
Без каких-либо видимых признаков того, что к ней обращались, одна из птичек взмыла с посоха Солэс и помчалась вдаль, вверх и через стену. Одна из статуй на стене стремительно повернула голову; секунду звучал тонкий визг, а затем из её рта выстрелил тонкий зелёный лазер, пронзивший птицу. Её объятое огнём тело полетело вниз.
Статуя повернулась обратно в нашу сторону, направив рот на нас, как и было с того момента, как мы подошли достаточно близко, чтобы это видеть.
Фенн вежливо кашлянула.
— Ещё рано шутить на тему того, что каждой птичке — свой шесток? — спросила она. Я заметил, как её взгляд быстро движется от статуи к статуе, и то, как она держит руку в перчатке, как раз чтобы мгновенно ухватить артиллерийский лук.
— Надеюсь, это будет воспринято как проверка — сказала Амариллис.
— Это была проверка! — сообщила Фенн воротоголему. Тот никак не прореагировал.
— Мы можем слетать на Зоришские острова и попытаться собрать там информацию — сказала Амариллис. — Я знаю, что у Джуна проблемы со здоровьем, но мы брали паузу на исследования, прежде чем отправляться за единорогом. Мне не нравятся наши шансы, если эти статуи будут направлены на нас.
— Я могу отправить ещё птиц — сказала Солэс. Эта идея напрягала её меньше, чем я ожидал, но после цветов я уже знал, что "преступления против природы" её особо не беспокоят.
