— Пока что не могу сказать, что тюрьма меня впечатляет — сказала Фенн. — Похоже, нам позволяют творить, что захотим, поскольку она считает, что мы можем надрать её задницу.
— Она завела нас в глубины — сказал Грак.
— Она так сказала — ответил я. Фенн фыркнула, однако со стороны Амариллис и Грака были лишь неодобрительные взгляды. — Прошу прощения.
— Здесь мы более уязвимы для големов, чем были бы где-то в другом месте — сказал Грак. — Они могут атаковать нас с обоих концов коридора.
— Они могут попытаться — сказала Фенн. — Не могу сказать, что лук и стрелы особенно хороши против этих големов, но я готова попробовать.
— То есть в итоге приходим к оценке угроз? — спросил я. — Големы бьют сильно, но они медлительны, и их легко выносить. Мой доспех становится слишком белым, но если вопрос только в том, чтобы прорубиться через земляных големов и их разновидности, меня это устраивает, особенно если это связано с тремя квестами. Однако дело не только в них; тут разные виды угроз, плюс нужно что-то делать с двумя десятками сомнительных персон, которые сами по себе угрозы, если они провели здесь сотни лет.
— Я уже сказала, что я в деле — сказала Фенн. — Я не знаю, то ли это, чего хотела бы Солэс, но это то, чего я хотела бы, будь я Солэс.
— Соглашусь — сказал Грак. Фенн как-то шутила насчёт его самоубийственных тенденций, однако у меня начало складываться впечатление, что в этой шутке есть изрядная доля правды. Для кого-то, чья специальность — установка защиты, он слишком уж яро бросался на новые неведомые вызовы.
— Джунипер? — спросила Амариллис.
— Мэри — ответил я.
— Что ты думаешь? — спросила она.
— Сперва хочу вас выслушать — ответил я. Мы были, по договору, демократией, что означало, что третий голос может сделать четвёртый неважным. Если бы я проголосовал перед ней, она погла проголосовать в согласие со мной в качестве меры манипуляции, даже если не считала этот вариант умным. Она отказывалась от возможности навязать свою волю, но четвёртый голос, во многом, позиция власти, и я не хотел, чтобы она была в её руках, когда столь прозрачно пытается её заполучить.
— С позиции нарратива... — начала она.
— Можете закончить это без меня — сказала Фенн. Она без дальнейших слов вышла за оберег.
— Не знала, что она столь чувствительна к этому слову — сказала Амариллис, глядя за оберег. — Но, полагаю, нам необходимо об этом поговорить, учитывая контекст.
Она вздохнула.
— С позиции нарратива, я не думаю, что у нас в действительности есть выбор. Джун, я знаю, что ты предпочёл бы просто оставить разговор о нарративе и разбираться с вещами как они есть, но... предположим, что повествование правит этим миром. Предположим, что его можно обойти, или изменить, или что-то такое, что оно не абсолютно, ладно?
— Ладно, хорошо — медленно произнёс я.
— Мы прибыли сюда, следуя квесту, полученному через найденный в Каэр Гага амулет — сказала Амариллис. — Когда мы прибыли, Солэс потеряла жизнь, защищая плащ, содержащий локус, тот самый локус, который мы возможно сумеем спасти, используя магию души персоны, ради которой мы здесь. Сейчас перед нами множество антагонистов, в большой зоне, которая во множестве аспектов соответствует подземелью.
— Я понял — сказал я. — Это имеет изрядный повествовательный вес. Но мы абсолютно не можем делать что-то просто потому, что так говорит сюжет. В этом плане — конец обсуждения.
— Помнишь, как рассказывал о кампании Разбросанный Пепел? — спросила Амариллис.
Я поморщился. Кампания Разбросанный Пепел начиналась достаточно обычно, партия собралась во время службы, спасли жизнь принцессы в опасности, и отправились выполнять конфиденциальную работу, поскольку они были бандой умелых эксцентриков, не попадающих в поле зрения шпионской сети королевства — обычное, в общем-то, начало кампании. Проблема была в том, что после первой данжи они нашли улику, указывающую на нечто, угрожающее Восьми Царствам... а потом отправились на другой континент быть ниндзя, полностью забив на сюжет и заставив меня выбросить около двух недель работы.
Однако мой взгляд на миры — они не перестают жить просто потому, что на них не смотрят, или потому что ты куда-то ушёл. Если увиденная партией угроза была реальной, а они её проигнорировали, то угроза не может просто тихо увянуть; с ней что-то произойдёт, или другая группа о ней позаботится, или она будет расти и бродить, но в любом случае в живом, дышащем мире нельзя просто бросить сюжетные нити, поскольку в этом случае мир будет выглядеть неживым.
Так что угроза выросла, медленно и уверенно, и пока партия ходила в ниндзячью школу и втягивалась в ниндзячьи истории, они временами слышали шёпоты и слухи из Восьми Царств, натыкались на изгнанников, и этот оригинальный сюжет, предназначенный для персонажей третьего уровня, рос, пока не понадобилась вся их мощь на одиннадцатом, чтобы его осилить. Всем это понравилось, возможно даже больше из-за того, что они видели, что оно грядёт, поскольку я не позволил им на него просто забить, однако это был мой метод, как иметь дело с игроком, бросившим квест — ладно, пусть бросает, но у этого будут последствия, эхо, и постэффекты.
И если мы просто покинем Тюрьму Амореукс, и попытаемся получить доступ к магии души каким-то другим способом, что сделает Данжн Мастер? Он может вынудить нас идти по рельсам, но даже если нет, он может не захотеть бросать все нарративные нити, или сказать, что иногда вещи бывают бессмысленны, бесцельны, трата времени и ресурсов. Для меня игры, фильмы, телевидение и литература были тем, в чём меня не устраивает блеклая бессмысленность существования.
— Я понимаю, о чём ты — ответил я. — Но если бы это был я, и кто-то сказал "О, ну, полагаю, так и сделаем, поскольку очевидно ДМ этого хочет", то я бы с ним хорошенько, не в отыгрыше, поговорил с ним о том, что дело не в том, что планирует ДМ. И если это не работает, если я по какой-то причине не могу пообщаться с ними вне игры, то я нашёл бы какой-то способ донести в игре, что всегда есть другие варианты, что нормально сходить с колеи.
— Однако ты вернул бы их в оригинальный сюжет — заметил Грак. — Противоречие.
— Разумеется! — я почти кричал. — Всю эту хрень придумываешь на ходу, это процесс примирения различных выученных уроков и ощущения своего пути интуицией. Поэтому я и считаю, что будет фундаментально неразумно следовать тому, что, как мы считаем, сущность, или нарратив, или что там, хочет от нас. Возможно, оно закатывает глаза при этом разговоре.
Или, может, ржёт, хотя это куда менее приятная мысль.
— Ладно — сказала Амариллис. — Оставляя нарратив за бортом, твои навыки ограничены двадцаткой без умелого учителя. Магия души сильна, пусть сейчас и не настолько, как была сотни лет назад. Фаллатер показательно один из сильнейших магов души, к которым мы можем иметь доступ, и с опасностями, связанными с этим доступом, мы можем разобраться, применяя доступные нам силы. Полагаю, чтобы стать лучше него нам нужно или отправиться в одну из карантинных зон, частично ограничивающих магию души, или влезть в зону интересов серьёзных сил Империи. Нам нужно исцелить тебя, и желательно побыстрее, и я знаю, что называла это отвлечением, но если ты хочешь третий путь для Солэс, не забвение или ад, что сейчас ожидают её, то на мой взгляд это один из немногих возможных способов.
Я ощутил неприятное тонущее чувство в груди. Она могла забросить наживку в виде Солэс, и я, вероятно, немедленно поменял бы свой голос.
— Ладно — сказал я. — В таком случае, полагаю, единогласно.
Глава 60: Агрессивные Переговоры.
Когда мы вышли из-за оберегов, Фенн стояла, приобняв голема.
— Продуктивная беседа? — спросила она.
— Мы здесь немного задержимся — сказала Амариллис, обращаясь скорее к голему, чем к Фенн.
Голем чуть накренился в сторону, и Фенн отошла от него.
— Единогласно? — спросила Фенн, бросив взгляд в мою сторону.
— Да — сказал я. — Понадобилась толика убеждения. — Голем продолжал крениться. — Что вы тут делали?
— Девчачьи разговоры — сказала Фенн. Голем упал на землю. — Не думала, что прошла так плохо.
В её руке появился лук.
— То есть могу предположить, что нашей тюрьме-хозяйке не понравилась новость о том, что мы задержимся?
— Думаю, она дала нам поблажку только в интересах того, чтобы отделаться от нас без излишних инцидентов — сказала Амариллис. Во время нашего разговора она сняла шлем, а сейчас надевала его обратно. — Не думала, что наш мирный настрой столь легко разрушить. Готовимся к проблемам.
— И мать Кузьмы големам — ответил я, выращивая меч в руке в полную длину. (пр. переводчика: в оригинале было 'Prepare for trouble.' — 'And make it double')
— В смысле? — переспросил Грак, нахмурив брови.
— Это... Забей — ответил я.
— Земная фишка — кивнув, произнесла Фенн. — У него при этом всегда такой взгляд.
Амариллис глянула в оба конца коридора.
— Нам стоит двигаться. В глубину, или обратно?
— Глубже — ответил я. — Голем сказал, что он в спортзале, начнём там. Хотя я надеялся, что у нас будут некие указания пути.
Я взглянул на груду земли на полу. На мой взгляд, это враждебное действие; единственными вариантами, при которых ответом на угрозу было разрушение голема, могли быть или серьёзная неполадка системы, или продуманное предположение, что голем может выдать что-то важное.
— Нам стоит воздержаться от атака на големов, пока они не проявят враждебность первыми.
— Полагаю, так — сказала Амариллис.
— Малясь проблемно этому следовать, когда у тебя лук — сказала Фенн. — Если никто кроме меня не считал, у меня осталось два артиллерийских выстрела. Если понадобятся, подавайте голос, но если я замечу смачную возможность для выстрела, то ей воспользуюсь, кто бы ни был на пути.
— Пожалуйста, не подстрели меня снова — сказал я.
— О, мы же встречаемся — ответила Фенн. — Мне, в общем, придётся тебя подстрелить, а то народ подумает, что я размякла.
Она усмехнулась мне, я ответил ей улыбкой.
— Я думаю, ты уже размякла — сказал Грак.
— Это просто потому, что мы с тобой знакомы — ответила Фенн.
— Нам нужно двигаться — сказала Амариллис. — Могу предположить, что силы уже выдвинулись на позиции, как только мы закончили первый бой, но если будем двигаться слишком медленно, могут появиться проблемы с освещением.
Так что мы зашагали в глубины тюрьмы, мимо набора комнат посещения, что были основным методом взаимодействия тюрьмы с внешним миром, когда она ещё использовалась. Меня восхитил масштаб ремесленной горячки, породившей это место. Я понятия не имел, сколько времени нужно на создание меча или доспеха, но могу предположить, что в масштабах месяцев. А если речь идёт о здании такого размера, то это должно занять годы, если не десятилетия. Насколько я мог судить, большинство государств будут рады профинансировать ремесленную горячку при условии, что они будут контролировать то, что она создаст, однако в данном случае это была слишком уж крупная штука, особенно учитывая, что Англицинн понятия не имел, что это будет.
Будь это нормальное здание, до спортзала было бы проще добраться, поскольку у нормальных зданий осмысленный дизайн, в худшем случае основанный на предпочтениях дизайнера в функциональности и форме. Эта тюрьма строилась без подобных ограничений. Не настолько, как Загадочный Дом Винчестера, но мы совершенно не могли полагаться на здравый смысл. Часть меня ценила это на уровне дизайна игрового уровня, но также это вызывало некое неопределённое чувство клаустрофобии.
В конце концов мы пришли к маленькому куполу, под которым виднелись три этажа, и множество присматривающих за ними земляных големов. Наши взгляды, однако, привлёк огромный бронзовый доспех, высотой почти в двадцать футов, держащий руки на рукояти молота, чья глава была вдвое больше моей головы. И он, и земляные големы были неподвижны. Двадцать футов... Не самая большая хрень, с которой приходилось сталкиваться, но самая большая, с которой приходилось сражаться напрямую. Нарекаю тебя Колосс.
— Ну, подстрелить его с расстояния? — спросила Фенн. Она говорила тихо, и в это было странно и бессмысленно, поскольку пусть мы и находились на приличном расстоянии от входа под купол, но големы смотрели на нас.
— Необязательно это делать — сказала Амариллис.
— Они не просто так охраняют путь — сказал Грак.
— Я порядком уверен, что удар этого молота сходу прикончит любого из нас — сказал я. — Кроме Мэри, разве что.
— Латы неподвижности не настолько устойчивы к движению в их состоянии неподвижности — ответила она, голос чуть приглушен шлемом. — У них есть свои лимиты.
— Так что превратим его в сыр — сказала Фенн. — Так ведь, правильное слово, Джун? Сыр?
— Эм, да — сказал я. — Но если бы это был я... не так, если бы я был тюрьмой, я бы не стал ставить гиганта с молотом там, где его можно без риска убить с расстояния. Если это ловушка, то это часть ловушки. К тому же сомнительно, что удастся подстрелить с расстояния, если броня такая толстая. Подходящие стрелы могут пробить нормальный доспех, но это не нормальный доспех.
Фенн взглянула на Амариллис.
— А если у нас есть секретное оружие? — спросила она.
— Эм, что? — спросил я, переводя взгляд с одной на другую. — Секрет... От меня?
— Я представляю вам — сказала Фенн, протягивая руку в перчатке — барабанная дробь, пожалуйста.
— Я не понял, зачем вам хранить что-то в секрете от меня — сказал я.
— Ты не любишь сюрпризы? — спросила Фенн, чуть опуская руку.
— Не в бою — ответил я.
— Это слишком опасно использовать в реальном бою — сказала Амариллис. — Это, вероятно, вообще в принципе слишком опасно использовать.
— Грак, можно мне барабанную дробь? — спросила Фенн.
Грак вздохнул, а затем подошёл к ближайшей стене, и принялся ритмично постукивать по ней. Фенн напоказ извлекла из перчатки стрелу, крутанула её, и продемонстрировала мне наконечник, где маленькая электросхема окружала пурпурный кристалл.
— Представляю вам первый результат коллаборации Феллис, пустотную стрелу! — с ухмылкой сообщила Фенн.
— И с артиллерийским выстрелом... — начал я.
— В теории — ответила Амариллис — может не сработать. Мы не хотели тратить ресурсы на проверку.
Я уставился на пустотную стрелу. Всё, что нужно, чтобы заставить пустотный кристалл взорваться, это достаточно мощный электрический заряд, который заставить его излучать пустоту во все стороны, прекращая существование материи. Насколько я видел, стрела была сработана так, чтобы при попадании в цель контур замыкался, детонируя кристалл. Стрелу нельзя выпустить слишком быстро, или механизм просто разобьётся, и вполне возможно, что он в любом случае разобьётся, но если оно сработает, то против небронированной плоти это мгновенное убийство. А артиллерийский выстрел из лука Фенн, с достаточного расстояния, может создать две тысячи.
