— Есть, конечно же — сказала Амариллис. — Если ты допустил ошибку, ты должен понимать эту ошибку, чтобы не допускать её в будущем.
— В следующий раз, когда я буду выбирать навыки, у меня будет больше времени — сказал я. — Буду действовать по плану. Ты думаешь, что блокировать свой набор навыков на ближайшие четыре уровня — хорошая идея? Мне нужно было выбирать, и действовать быстро.
Навык разблокирован: Дебаты!
Я внутренне улыбнулся. Когда будет время, нужно будет прокачать это (хотя как раз времени у нас нехватка).
— Это лишь подвергает вопросу твою способность решать на лету — сказала Амариллис. И добавила: — Без обид.
— Всё нормально — ответил я. Взглянул на свою деформированную руку, результат ещё одного принятого на лету решения. Результат был скверный, однако я был уверен, что во всяком случае в тот раз результатом бездействия была бы смерть.
— Так почему ты сбросил Искусство? — спросила Фенн. Она стояла у окна, держа бутылку на свету. У нас больше не было Солэс, способной создавать миниатюрное солнце, так что если бутылка находилась в темноте, это означало падение температуры, и это, соответственно, означает гибель того, что внутри. Мы собирались найти решение, и побыстрее, или хотя бы найти способ попасть внутрь, чтобы оценить, что там происходит, вместо просто обзора с высоты птичьего полёта.
— Татуировки полезны, но сейчас у меня запасено их изрядно — со вздохом произнёс я. На самом деле я не представлял, как оно было бы, не расскажи я им о своих способностях, но временами чувствовал тоску по этому альтернативному таймлайну. — И моё Искусство было на шестёрке, и поднять его, не вкладываясь в связанные статы, было нельзя. Ну и помимо этого у меня есть толика умения в том, что система не считает моими навыками, так что я надеялся, что этого будет достаточно. Это достаточно безболезненный и конкретный способ проверить, что остаётся после изъятия навыка из списка.
— И как оно? — спросила Амариллис.
— Не было возможности проверить — сказал я.
— Похоже, этому придётся подождать — сказала Фенн, отходя от окна и возвращая бутылку в унаследованный от Солэс лиственный плащ. — Если только Искусство не важнее, чем то, что наш душе*б выходит из здания.
— Пойдём за Граком — со вздохом произнесла Амариллис. — Пора проверить, сможем ли заставить всё работать.
Глава 67: Рука помощи.
Второй урок Фаллатера проходил в сарае, в основном потому, что там было много свободного пространства. Ропи был со мной для подстраховки, но помимо него — Амариллис, Фенн, и Грак (как бы там с ним ни было), и нас с Фаллатером разделяло приличное пространство. Валенсия была в подвале, прикована к котлу, а двоим миньонам Фаллатера Амариллис неохотно разрешила сходить в город.
— Я не знал, что буду учить такое количество — с улыбкой сказал Фаллатер.
— Только меня — сказал я. — Мне нужно меньше объяснений, чем кому-либо. Я бы хотел, чтобы вы провели меня через процесс исправления моей руки, и с позиции теории, и конкретного процесса, вместе со связанными рисками.
Я был в полном доспехе, запятнанном белым там, где он вчера поглотил удары. Всеклинок был в моей руке, в форме кинжала.
— Баш на баш — сказал Фаллатер. — Расскажите мне о вашей интригующей способности обучаться. Она приобретённая, или врождённая?
— Врождённая — сказал я.
Навык повышен: Ложь, ур.2!
После разгестальта Обмана Ложь и Скрытность пришлось качать с нуля, но к счастью у Фенн Ложь была за тридцатник, так что благодаря Симбиозу у меня Ложь была выше десятки, пока она рядом. К тому же то, что я сказал, не было действительно ложью; зависит от определения "рождения". Я был достаточно уверен, что моя душа существует только с момент моего появления на самолёте над Землями Восставших.
— И к каким доменам применим ваш талант? — спросил Фаллатер. — Только магия, или и другие зоны тоже?
— Применимо к конкретным доменам, не все из которых я обнаружил — сказал я. Навык Лжи снова поднялся. И опять же это была, технически, правда, учитывая что несколько моих навыков оставались для меня тайной. — Впрочем, магия чаще.
Фаллатер кивнул.
— Вы можете делать то, чего очевидно не знали, или ограничены только тем, что вам адекватно объяснили?
— Пока что вопросов достаточно — ответил я. — Скажите мне, как магия кости пересекается с магией души.
Фаллатер помедлил, глядя на меня, затем кивнул себе.
— Мои вопросы не просто для удовлетворения моего любопытства — сказал он. — Вы не учились в афинее, и ваше знание магии кости может не совпадать с тем, что преподают там.
— Это правда — признал я, чуть поёрзав на стуле. Большую часть того, что я знаю о магии кости, я узнал из "Путеводителя по магии кости для чайников". — Да, я обладаю неким уровнем знаний вне того, что мне говорили или чему учили, и чего не мог просто экстраполировать из базовых принципов.
Фаллатер кивнул.
— То есть вы не индоктринированы догмой афинеев — сказал он. — Вероятно, это к лучшему. В моё время между Гильдией Сущности Души и Афинеем Кости и Плоти была напряжённость. Они не хотели признавать, что их искусство — расширение нашего. Вы знакомы с концепцией аспектов?
Я кивнул. Насколько я знал, аспекты магии кости один к одному соответствуют системным статам, по крайней мере в PHY и MEN.
— Они указатели в направлении информации, записанной в душе — сказал Фаллатер. — Магия кости, в основе своей, всего лишь краткосрочное добавление чьей-то души к своей.
— Эм... — произнёс я. В этом объяснении есть ряд дыр, учитывая то, что я знаю.
— По вашим собственным словам, я самый сведущий маг души, оставшийся в мире — сказал Фаллатер. — Но пожалуйста, — добавил он, ухмыляясь острыми зубами — объясните, в чём я неправ.
Я вздохнул. Терпеть не могу Сократовы диалоги.
— Большинство костей, которые используют маги души, берутся...
— Термин "душа" неточен — сказал Фаллатер. — Вы, вероятно, думаете о маленькой белой штуке, вытягиваемой из сердца или головы после смерти? — он указал сперва себе на висок, затем на грудь. — Это анима экса, физическое воплощение души, уникальное для смертных рас, но не синонимичное с анима ипса.
Я нахмурился.
— Может, я наивен, но в этом нет смысла. Вы говорите, что душа продолжает существовать в костях, даже когда кто-то отправляется в ад?
— Нет — сказал Фаллатер. — Я говорю, что все доступные мне методы свидетельствуют, что доступ к душе сохраняется после смерти, даже в случае тех, чей переход в посмертное существование засвидетельствован инферноскопом.
Я услышал движение за моей спиной.
— Если это правда... — начала Амариллис.
— Это правда — ответил Фаллатер.
— Тогда должны быть метафизические следствия этого — сказала Амариллис. — Если душами находящихся в адах можно манипулировать методами Аэрба, мы...
— Нельзя — сказал Фаллатер.
— Почему? — спросила Амариллис.
— Принцип планарного разделения — сказал Фаллатер. — Это было весьма обсуждаемой темой в Гильдии Сущности Души, до её низвержения и смерти девяноста процентов её членов, когда была создана карантинная зона Манифеста.
Его лицо на секунду стало задумчиво-тоскующим.
— Очевидно, в Амореукс я не мог проводить исследований планарного разделения, и мне не позволили захватить в тюрьму копию исследовательских документов, но все доступные свидетельства указывают, что душа неспособна пересечь границу планов. — Он помахал рукой. — Большая часть этого не имеет отношения к обсуждаемой теме.
— Ха-ха — сказал я, приподняв свою деформированную руку.
— О костях можно думать, как о посредниках — сказал Фаллатер. — Если душа — комплексная, чрезвычайно длинная книга, то кости — мужи, что изучают эту книгу и дают ответы тем, кто их ищет. Каждый из них обладает глубокой связью с душой, и общается по своей теме.
— Но когда сжигаешь кость, это влияет на душу — сказал я. — Так что это не похоже на хорошую метафору, на мой взгляд.
— Метафоры редко бывают хорошими — пожав плечами, сказал Фаллатер. — Мы — я говорю "мы", но по вашему свидетельству осталось немного тех, к кем я мог бы осведомлённо обсудить эту тему — не понимаем в точности, что происходит при использовании магии кости. Впечатление такое, что она воздействует на донора и реципиента на уровне души, результатом чего становятся другие эффекты, однако механизм этого непрозрачен, несмотря на множество проведённых тестов.
— Каких тестов? — спросил я. Фаллатер усмехнулся.
— Не думаю, что вы оцените эти научные исследования — сказал он. Он наблюдал за мной, и я старался ничего не выдавать, но понятия не имел, насколько успешно. — Я дал вам достаточно, скажите мне больше о вашей способности и о том, как она работает. То, что я вам сообщил — улучшило ли это измеримо ваши способности в магии души?
— Нет — ответил я. И тут же сообразило, что надо было помедлить перед ответом, или дать неопределённый ответ. Быстрое "нет" говорило о том, что я осознаю, когда моя способность работает, а это была информация, утечки которой я не хотел. (Ну, по крайней мере я понял, что произошла утечка. Было в Фаллатере что-то, что пугало меня, помимо того, что я о нём знал, что-то, что заставляло меня думать, что он основательно читает меня по всему, что я говорю и делаю, и я беспокоился, что выдаю что-то даже не замечая этого).
— Я определённо хотел бы взглянуть, когда вы сможете исправить свою руку — сказал Фаллатер, чуть наклонившись на своём стуле. — Я вас настолько напрягаю, что вы будете сопротивляться?
— Нет — сказал я. Если это ловушка, мы можем просто убить его. Шансы того, что моя попытка заменить одну кость в левой руке окажется столь катастрофичной, что понадобится обращаться к нему за спасением были очень-очень низкими, особенно учитывая, как он ставил бы на этот момент. Так что пока я не запутаюсь в своей душе или не окажусь пойман в ней, и ни то-ни другое не кажется вероятным, он нам не понадобится, а если что-то из этого произойдёт, то его помощь будет столь ненадёжна, что нам будет проще его убить. — Я не прошу вас описывать процесс, поскольку это лишает смысла вашу просьбу, и я хотел бы неких рабочих отношений с неким уровнем (quid pro quo, на Аэрбе есть такое выражение?) "баш на баш", но каких рисков мне следует ожидать, если сделаю что-то не так? — спросил я.
— Ваши руки человеческие, и не идеально симметричны — сказал Фаллатер. О быстро провёл тонким языком по острым зубам. — Душа вынослива, и должна выдержать вашу попытку, но я готов признать, что всякое возможно, учитывая, что вы используете версию искусства со сверхъестественной поддержкой. В этом случае, худшее что произойдёт — вы потеряете руку, но это не что-то, чего нельзя исправить правильной магией души.
— Угу — сказал я. Хренушки. — Ещё какие-то возможные проблемы?
Фаллатер улыбнулся мне.
— О, если говорить о возможностях, их множество — сказал он. — Вы используете силу — уникальную?
— Да — сказал я, прежде чем осознал, что это ложь. Ещё Артур.
— Вы используете уникальную силу, которой обладаете только вы, чтобы взаимодействовать с корнем всей магии — сказал Фаллатер. — Возможности бесконечны, учитывая наши обоюдные зоны незнания. Возможно, вы попытаетесь скопировать паттерн одной кости, и вместо этого прихватите нервы руки, случайно вытащите их и не сможете вернуть обратно. Это, должен признать, является возможность, как и многие другие сценарии.
— Но это должно быть исправимо — заметил я.
— В душе лишь идея тела — сказал Фаллатер. — То, что отображено в душе, не тело, но то, что душа считает паттерном, коему тело должно соответствовать. Любой нанесённый вами урон, даже полное удаление концепции тела, может быть исправлен мастером.
Это заставило меня нахмуриться. Я понимал его позицию, но в моём случае это не пройдёт, и это было хорошо.
— Амариллис, Фенн, дайте мне два часа, и если я не вернусь из души, постарайтесь привести меня в чувства.
* * *
Душа становилась мне привычна. Это был, в некоторых аспектах, просто ещё один интерфейс, пусть и лежащий на крайне личной и сложной механике. Я всегда был хорош в освоении новых интерфейсов, возможно потому, что видеоигры дали мне много опыта переключений между ними. Я навёлся на отображение тела, а затем взглянул на свою правую руку, в которой ещё были кости.
У меня на уме было сказанное Фаллатером об ошибках, когда я рассматривал слои своего тела. Было непохоже, чтобы я мог случайно прихватить что-то не то, поскольку было возможно изменять отображение так, чтобы были показаны только кости. Всё это производилось мысленными усилиями, так что я старался не думать об изменениях, только о наблюдении. Я осторожно приблизил кончик мизинца, изолируя крайнюю кость, дистальную фалангу. Я глубоко вздохнул, а затем мысленно "ткнул" в неё.
Обзор слегка изменился, демонстрируя призрачные образы кончика пальца, где были кожа, ноготь, нервы, отпечаток пальца и капилляры, окружающие саму кость. Я не хотел двигать или изменять кость, или делать что-то с окружающими тканями, только скопировать её. Каких-то опций или меню заметно не было, но судя по тому, что сказал Фаллатер — не то, чтобы я ему доверял — должно быть возможно скопировать её. Я направил волю на эту задачу, и это наконец вызвало появление меню.
Переместить / Скопировать / Изменить / Удалить
Какое-то время я смотрел на эти опции. Очевидно, мне нужно было копирование, но три других позволили мне предположить, каким может быть реальный провал изменения, которое я пытаюсь сделать. Не знаю, что видит Фаллатер, когда смотрит в свою душу, но не думаю, что это, и, возможно, он считал, что я облажаюсь так, что мне понадобится его помощь; случайно удалю одну из костей из пальца, оставив себя без замены, или сделаю модификацию, которую не смогу отменить.
Усилием воли я выбрал "копирование", и ощутил, как что-то появилось слева, чуть за гранью поля зрения. Сместив фокус, я обнаружил висящую в воздухе кость. Я переключился обратно к скелету своей руки, затем отдалил картинку и переключился на левую руку, где отсутствовали кости. Взглянул на кость слева, усилие воли, и снова возникли те же четыре опции. На этот раз я силой разума передвинул её и вставил в нужное место. Возникло новое меню.
Объединить / Адаптировать / Заменить / Отменить
Я уставился на это, пытаясь сообразить, что означают эти команды. Кость ещё нужно отзеркалить, но даже так скорее всего будет несоответствие, поскольку две половины моего тела не идентичны, как и сказал Фаллатер. Опции, к сожалению, были не слишком очевидны, исключая отмену. Я глубоко вздохнул, рефлекторное действие, напоминающее, что в реальном мире у меня ещё есть тело. Я мог выйти из души и спросить Фаллатера, но не хотел ничего ему выдавать, если есть такая возможность.
Это была всего лишь одна кость, кончик мизинца, наименее важная часть меня. Если сделаю что-то не так, походу можно будет попробовать снова, поскольку моя правая рука оставалась в идеальном рабочем состоянии. Я выбрал Адаптировать, и увидел, как кость мгновенно изменилась, идеально приняв форму красного контура. Секунду я смотрел на неё, задаваясь вопросом, не случится ли что-то, но нет, она выглядела так же, как и в другом моём мизинце.
