Она взглянула на меня.
— Ты мне не веришь. Ты думаешь, что это может быть проворачиваемый дьяволом трюк.
— Это возможно — сказал я. — Слушай... если это реально, то, думаю, будет лучше, если Фаллатер не будет знать об этом. Можешь ты... станешь ты это скрывать?
— Я могу — кивнув, сказала Валенсия. — С ним внутри меня, я...
Она остановилась.
— И если оно уйдёт, он всё равно никогда мне не доверял, если ты собираешься убить его и забрать меня с собой...
Её речь была поспешной, прерывающейся, со спутанными на ходу словами.
— Я не собираюсь его убивать — сказал я.
— Ты лжёшь — сказала Валенсия, осмотрев меня. — Но ты лжёшь, потому что не хочешь, чтобы я проговорилась ему, и я думаю, что это нормально, наверное.
— Дьявол помогает тебе думать? — спросил я.
Валенсия кивнула, сглотнув.
— Ладно — сказал я. — Так, дай мне пару секунд.
Я закрыл глаза, не дождавшись ответа, подождал три секунды, пока не появился лист персонажа, а затем быстро перешёл в секцию компаньонов.
| Валенсия Красная, Лояльность ур. 14
| Валенсия — нонанима, гуманоид без души, созданная эссенциалистом Фаллатером Вайтшеллом в Тюрьме Амореукс, где она прожила первые семнадцать лет своей жизни. До недавнего
| времени она была подвержена регулярной одержимости демонами и дьяволами, но сейчас, затронутая вашей магией, она стала чем-то, вызывающим страх по иной причине, нежели прежде.
| Во многом она почти новорожденная, пытающаяся встать на ноги.
И там же, под биографией:
Инфернальный захват: Валенсия — верный компаньон, теперь — подобающий член вашей кхарасс, хоть и остаётся без души. Нонанима, тянущаяся к большему, неестественный конструкт, пытающаяся найти свой путь в мире. Сила, впервые в её жизни, попала ей в руки.
Я открыл глаза и взглянул на неё. Раньше в её биографии было всё тоже "исключение нулевой отсылки", но сейчас биография была заполнена, что казалось хорошими новостями. Сообщение о перезапуске... ну, это было более проблемно, как и сообщение о запросе, но что бы там ни произошло, другой информации у меня не было. Я снова закрыл глаза, на этот раз ныряя в свою душу.
Я почти немедленно нашёл линию Валенсии, отходящую от моей души так же, как у Амариллис и Фенн, однако последовав за ней, я обнаружил, что она вьётся в пустоте, уводя в никуда. Я нахмурился, затем вышел из обзора души и снова взглянул на Валенсию.
— Возьми меня с собой — сказала она.
— Не могу — ответил я. — Не прямо сейчас, не без вопросов со стороны Фаллатера, вопросов, ответ на которые я не хочу, чтобы он нашёл.
Я не хотел оставлять её в подвале, раз она только что слевелапнулась, но реально не видел вариантов. Я надеялся, что Фаллатер просто будет держаться в стороне от неё; я бы оставил на всякий случай у двери одну из последних своих лоз, но не знал, насколько велика их дальность.
— Ты вернёшься за мной — сказала Валенсия. — Ты собираешься убить его, когда он покажет, что знает.
— Ты так это говоришь, словно точно знаешь — сказал я.
— Это написано на тебе — сказала Валенсия, удивлённо глядя на меня. — Вот так дьяволы видят людей?
— Я не знаю — сказал я. — Мне нужно идти, но я помогу тебе разобраться, когда вернусь.
— И ты вернёшься — сказала Валенсия, кивая, словно точно это знает. — Я действительно тебе нравлюсь. Ты думаешь обо мне, как о...
Она помедлила; на её лице было разочарование.
— ...Сестре.
На её лице была растерянность. Что бы там она ни говорила о том, что может читать меня как книгу, её собственные эмоции были совершенно очевидны. Что бы ни делал дьявол внутри неё, он не давал ей умения лгать.
Хотя, погодите.
— Попробуй соврать мне — сказал я.
— О чём? — спросила она, подняв брови.
— О чём угодно — сказал я. — Просто чтобы мы оба знали, что это ложь.
Я прикоснулся к своему нагруднику.
— Скажи мне, что он красный с чёрными полосками.
— В смысле? — сказала Валенсия; на её лице была растерянность. — Ты же вроде хотел, чтобы я соврала? Какого он цвета, по твоему?
Я опустил взгляд, затем поднял его и посмотрел на неё. Вместо растерянности на её лице была широкая улыбка, и она сжала трубу, к которой была прикована, за неимением другого способа выразить своё ликование.
— Я сделала это! — сказала она. — Я теперь знаю, как оно, как это делать, как говорить не то, что правда, ты мне поверил!
Я кивнул.
— Ты каким-то образом используешь способности дьявола.
— Я же говорила — сказала Валенсия, снова быстро выстреливая слова. — Я перчатка, в которую оно сунуло руку, но теперь эта рука моя, потому что я её перчатка.
Я понимал это как метафору, но не то, как это работает на практике. Однако, похоже, проблема одержимости разрешилась.
— Так что насчёт Грака? Он его трогал?
Валенсия застыла.
— Да — сказала она. — То, что я сказала прошлой ночью было правдой. Я была одержима, когда говорила это, но это правда.
— То есть до того ты мне солгала — ответил я.
— Я... Я не знала, что ты собираешься меня спасти, я думала, что ты уйдёшь, как он всегда говорил случится если кто-то захочет меня забрать — сказала Валенсия. — И он знал, что ты не будешь знать, дьявол ли это, что правда и что нет, у него были планы, и идти против них... — она остановилась и снова вгляделась в меня. — Ты не злишься.
— Я не уверен, могу ли тебе доверять — сказал я. — Но я доверяю тебе больше, чем когда спустился сюда, и думаю, что это хорошая платформа, с которой можно начать, что бы ни было в прошлом. Я не собираюсь сердиться из-за того, что ты не проявила немедленную верность мне.
— Хорошо — сказала Валенсия, что прозвучало совершенно неубедительно. Она чуть наклонилась, продолжая смотреть на меня. — Хорошо — повторила она, но этот раз с облегчением и принятием. Я не мог понять, переварила она то, что я сказал, или решила мне солгать, но отвернулся прежде чем моё лицо могло выдать эту мысль.
— Постараюсь сильно не задерживаться — сказал я, ступая на лестницу.
— Когда ты вернёшься, я буду в этом лучше — сказала Валенсия. На секунду обернувшись, я увидел, что она стоит на месте, глядя на свои руки.
Меня беспокоило то, насколько лучше она будет, но я оставил эту мысль при себе.
Глава 69: На конгрессе взаимности.
На ферме было два автомобиля, один забрали приспешники Фаллатера, а вторым воспользовались мы, чтобы попасть в Парсмонт. На полпути туда, пока мы ещё оставались в фермерских угодьях, Фенн остановила машину и выпустила Амариллис и Грака, чтобы они могли пройти к одной из линий деревьев, что служили ветроломом для полей, и телепортироваться, не беспокоясь о том, что кто-то увидит их, когда они вернутся. Амариллис забрала лиственный плащ с собой, Ропи, после обсуждения в машине, остался со мной: предположительно, он технически принадлежит Амариллис, и она может заставить его солгать. Она не упоминала этого с утра, и это слегка заставило меня беспокоиться. Я думал о нём как о моём, или если не моём, то независимом. Это не было логистической проблемой, поскольку я мог заглянуть в её душу, если понадобится, но всё же напрягало.
Я не сказал Амариллис о Валенсии, частично потому, что не хотел снова избавляться от Грака, чтобы он не услышал, что само по себе было утечкой информации, и частично потому, что я не хотел выслушивать отчитывания о таком сильном повышении лояльности Валенсии.
— Наверняка она скажет тебе, что это было опасно и глупо — сказала Фенн, когда я рассказал ей всё. — Что резонно, но я не уверена, что согласна, поскольку игра не то, чтобы хочет, чтобы ты провалился, она просто любит издеваться над тобой.
— Не то, чтобы это было хорошо — заметил я.
— Но это основа отношения ДМ и игроков, как я понимаю — сказала Фенн, продолжая следить за дорогой. Я впервые оказался в Аэрбской машине; она казалась слишком узкой, но этот странный бугор на крыше изнутри не так мешал. — Ты хочешь, чтобы игроков потрепало, но в итоге они вышли из всех этих боли, увечий и ужаса с триумфом, добыв девчонку и сразив дракона.
— Девчонку обычно не добывают — ответил я. — Во всяком случае, не в моих кампаниях, оно всегда ощущалось странно. Да и боль персонажей или что-то такое не ощущают. Это же фантазии, а не пытка.
— Мне кажется, "пытка" — это слишком сильно — сказала Фенн, нахмурившись. — В смысле, у тебя же есть я, верно?
— Фенн, свет очей моих, огонь души моей, ты предельно далека от "пытки" — ответил я. Я протянул руку и положил ей на бедро. — Я не хотел сказать, что ты не прелесть, ты знаешь, что я о тебе думаю, просто... ну, меня сбросили с самолёта на землю нежити, так что, возможно, мой взгляд на Аэрб немного искажён.
— Говоря об огне твоей души — сказала Фенн. Она щёлкнула пальцами, и на их кончиках появился огонь. — Я смогла заставить эту фишку работать, пока у тебя была тайная встреча с другой женщиной. Вне поля зрения нашего друга-дворфа.
— Я впечатлён — сказал я, кивнув.
— Ты не особо впечатлён — сказала Фенн, погасив огонь. — Ты это освоил за пару минут после того, как тебе об этом рассказали.
Её взгляд оставался прикован к дороге.
— Нет, я впечатлён, просто... когда я видел описание Симбиоза, я думал, что будет несколько более впечатляюще — ответил я. — Думал, что у тебя будет от нуля до десяти за секунды.
— Ну, как бы там ни было — сказала Фенн. — Я заставила эту шнягу с кровью работать, и шняга с костью тоже работает...
— И это тоже? — спросил я, на этот раз действительно удивлённый.
— Угу — сказала Фенн. — Я притворилась, что прибираюсь, что, вероятно, было бы подозрительно, знай Грак меня лучше.
— Я думал, он неплохо тебя знает — сказал я.
— Ну, не то, чтобы смог догадаться — сказала Фенн. — Я всё ещё надеюсь, что твоя маленькая мисс неправа насчёт него.
Я сжал её бедро.
— Нам нужно об этом поговорить? — спросил я. — Ты... Ревнуешь?
— Твоя дорогуша Фенн? — спросила Фенн, положив руку на грудь, чтобы продемонстрировать, как она шокирована. Я не улыбнулся, и она перестала. — Она наживка на Джуна — сказала она. — И не то, чтобы не было конкуренции и без того. Я так уже имею дело с тем, что не являюсь прекраснейшей, как-то не очень хочется, чтобы обходили с двух фронтов.
— О — сказал я. Амариллис. — Ты же понимаешь, что тебе не о чем беспокоиться, верно?
— Угу — сказала Фенн. Она опустила руку и положила её на мою. — Я просто... ты мне очень-очень нравишься. И у эльфов это иначе. Они не "встречаются". Идея, что эльф пробует отношения, чтобы посмотреть, будет ли это работать... ну, есть причина, почему они не больно-то любят другие виды, и в основном это связано с эльфийским подходом ко всему. Ты не практикуешься махать мечом, пока не овладеешь, ты делаешь это правильно с первого раза, и делаешь это так же, идеально, каждый раз после этого. Свадьба, для эльфа, просто встраивание в чью-то жизнь, идеально и полностью, без гаданий и тыканья наугад, как у людей.
— И поэтому Фаллатер противоестественен для эльфа — сказал я, кивнув. — Он готов совершать ошибки, как человек.
— Я вообще-то не хочу сейчас о нём говорить — сказала Фенн. Она стиснула руль так, что пальцы побелели, и я умолк. — Знаешь, я привыкла думать, что многие эльфы притворяются в этом.
— Я как раз об этом задумался — сказал я. — Говорят на публику, что не брались за меч до того, как сделали идеальный разрез, но это не вся картина, поскольку многие из них практикуются приватно, вне чужого поля зрения, или отцы помогают сыновьям, и это скорее культура, изображающая отсутствие нужды в практике или тренировках. Но ты говоришь, что это не так. Они просто... медитируют над тем, что собираются делать, или что-то в этом роде, а затем делают это.
Фенн кивнула.
— Я пыталась это имитировать — сказала она. — Пару раз попалась, а потом перестала пытаться, что, естественно, означало, что все ненавидели меня за моё несовершенство, не то чтобы они и так этого не делали, потому что я была видимо несовершенна.
Она прикусила губу, и чуть наклонилась взглянуть на обогнавшую нас машину.
— У меня такое чувство, что если бы ты был эльфом, я бы постоянно объясняла, как делают люди. Думаю, раздражало бы.
— Это позволяет мне больше узнавать о тебе — сказал я, пожав плечами. — Мне не особо нравится то, что я слышу об эльфах, но мне нравится слушать, как ты рассказываешь, каково тебе было расти в этом маленьком кусочке мира.
— В любом случае, я подхожу к сути — сказала Фенн, бросив на меня короткий взгляд.
— Вот как? — спросил я.
— Суть в том, что я никак не ожидала, что у меня когда-либо будут отношения вроде тех, что бывают у женатых эльфов — сказала она. Какое-то время сказанное висело в воздухе, пока она следила за дорогой. Мы приближались к Парсмонту, городу на большом холме, и это требовало больше внимания к трассе.
— Ты сказала, что в свадьбах эльфов суть не в романтике — сказал я.
— Я не это имела в виду — сказала Фенн. — В смысле, это больше типа двое эльфов просто вдруг складываются вместе, соединяются и больше не разделяются, и не в романтике дело, просто ну так уж оно.
— Это звучит очень романтично — заметил я.
— Разве? — спросила Фенн, снова бросив на меня взгляд. — Я всегда думала о романтике как о человеческой фишке, ухаживание и приглашения, открыться кому-то, позволить оценить себя, оценить их, у меня немного опыта со всем этим, но... я всегда думала, что для людей суть в том, чтобы найти кого-то, чьи достоинства перевешивают недостатки, или убедить себя в этом, и это и есть романтика, в общем.
— Это... неважное описание романтики — сказал я.
— Ну, как бы там ни было — ответила Фенн. — Суть не в этом, я о том, что я никогда не чувствовала, что у меня будет кто-то, с кем я сочетаюсь, кто-то, кто будет тенон к моему мортисе, и у меня такое чувство, что я нашла это в тебе, но продолжаю думать обо всём, в чём наверняка ошибаюсь.
Я понятия не имел, что такое "тенон" и "мортисе", но неплохо освоил навык пропускать чисто Аэрбские слова.
— Если есть что,то, что я сделал, что заставляет тебя думать... — начал я.
— Нет — сказала Фенн. — Нет, просто, я думала о том, какой бесполезной была в тюрьме, а потом это усиление прошлой ночь... не ощущается заслуженным.
— Ты чувствуешь себя неспособной? — спросил я. — Ты-то? Ты буквально лучший член команды, что у меня есть.
— Это очень мило с твоей стороны — сказала Фенн. — Но это в основном из-за того, что наиболее лояльна тебе, а большая часть этого — из-за того, что ты решил, что я нравлюсь тебе достаточно, чтобы иметь отношения, и вот этого я не чувствую, что заслуживаю. Даже если им предначертан ужасный конец. Возможно, особенно если будет ужасный конец.
Она глянула на какой-то дорожный знак.
— Здесь припаркуемся.
Она повернула руль и повела по улице, сейчас, в городе, медленнее, и затем повернула на парковку, где служитель поднял руку, указывая нам подождать.
