— Н, наши планы на эту поездку...
— Мы так просто и оставим на этом? — спросил я. — Ты не чувствуешь, что стоишь моего времени, и мы просто на этом остановимся? Ты говоришь о моей подружке, я не могу оставить такую грубость без внимания.
Фенн вздохнула, похоже, сказанное мной её не утешало.
— Я провела декаду, грабя одну из зон отчуждения — сказала она. — Я была чуток загульной. А сейчас, ну, знаешь, сижу в машине с парнем, который час назад случайно выключил мир а потом его перезапустил.
— Не совсем так было — ответил я. — И не то, чтобы я был кем-то особенным до того, как оказался здесь. Я был, пожалуй, одним из наименее важных людей в Бамблфак, Канзас, и мой город был совершенно неважен для штата, который, в свою очередь... ну, его называли "пролётный штат", поскольку по большей части контактировали с ним пролетая на самолёте, и может быть думая "блин, какой плоский и скучный штат".
Лояльность повышена: Фенн, ур.21!
— А ещё лояльность может повышаться выше 20 — добавил я.
— Спасибо, что помог мне почувствовать себя лучше — сказала Фенн. Она тепло улыбнулась мне. — Мы поищем способ, эм, гриндить эту лояльность, если понимаешь, о чём я. И, полагаю, мы задолжали наше первое реальное свидание, которое, надеюсь, Парсмонт сможет обеспечить.
* * *
— Ладно, то есть ты планируешь завезти народ? — спросил я Крэйга. — Как ты собираешься это сделать?
— Мы заплатим им по серебряной за их время, соберём в большие старые телеги, и привезём, чтобы они проголосовали за нас — сказал Крэйг. — Мы практически миллионеры с кучей налички.
— Нет, по большей части наше состояние в оружии, доспехах, и другом магическом снаряжении — возразил Реймер. — Если нормально играть, всего несколько процентов состояния получается в золоте.
— Ладно, ладно — сказал Крэйг. — Мы миллиардеры с миллионами в виде денег, с которыми не знаем что делать, поскольку у нас нет ипотеки, детей, или налогов.
— Не подавай Джуну идей — рассмеялся Реймер.
— В тот момент, когда кто-то наложит налог на мой честно награбенный лут, я начну персональную гражданскую войну — сказал Крэйг. — Я сожгу эту хренову страну дотла.
— Учтено, запомню на тот случай, если понадобится, чтобы вы, ребята, начали гражданскую войну — ответил я. — Вы не принадлежите к государству, что несколько усложняет ведение военных действий, но... Ладно. Этот план с завозом, ты не думал, что другие это уже пробовали?
— Неписи не так умны — сказал Крэйг.
— Это буквально первой, что попробовал бы любой — ответил я.
— Не я — сказал Том. — Погодите, я спрошу парня с рыбой об этом, могу я получить серебряный за мой голос.
— По идее, нет — сказал Артур. — Голоса преходящи. В смысле, можно предположить, что если ты можешь видеть голосовальные самоцветы, или голоцветы, если хотите, в своей голове, то возможно можно подтвердить передачу этих голоцветов, прежде чем народ... погодите, самоцветы остаются проголосованы, когда голосовавший покидает зону?
— Угу — ответил я. — Когда они переданы, единственное, что может их убрать, это воля проголосовавшего забрать их обратно.
— Даже смерть? — спросил Том.
— Пожалуйста, очень прошу, путь у тебя не появится идей, когда я скажу, что да, они остаются даже когда отдавший их умирает.
— Это не связано с обсуждением, но нам стоит убить тех, кто за нас проголосует, после голосования — сказал Реймер.
— И как это сработает, если они могут отменить голосование, когда меч окажется у их горла? — спросил Артур.
— Пригрозить их семьям, очевидно — фыркнул Реймер.
— Какой у тебя элайнмент? — нахмурившись, спросил я. Я чертовски хорошо знал, какой.
— Я пытаюсь думать как преступник — сказал Реймер своим самым благочестивым голосом. — Очевидно, эти мерзкие негодяи попытаются использовать любой грязный трюк, и часть моей работы в том, чтобы их предугадать и остановить.
— Не думаю, что завоз сработает — сказал Артур. — Преходящая природа самоцветов делает этот метод слишком неудобным и нерабочим в большем масштабе, поскольку нужно персонально проверять каждую передачу, а потом ещё нужен какой-то способ гарантировать, что народ не заберёт свои голоса обратно, если снова окажутся в Парсмонте.
— К тому же вы здесь не для этого — ответил я. — Вы здесь, чтобы добыть МакГаффин.
— Время нас с этим не поджимает — заметил Артур.
— Итак, Хомлэнд...
— Хомелерон — вмешался я.
— Итак, Хомелерон — сказал Том. — Кто получает больше всего голосов в Парсмонте? Это как гора Олимп, с кучкой персон, которых все любят, или скорее, как там оно называется — он сделал жест рукой.
— Кривая нормального распределения? — спросил Артур.
Том щёлкнул пальцами и указал на Артура.
— Да, именно.
— Это не должно быть нормальное распределение — сказал Артур. — В смысле, оно возможно, с центром примерно в сотню самоцветов или с чем там мы начинаем, но бугры распределения, вероятно, выглядят иначе.
Он повернулся ко мне.
— Закон степени?
— Хомелерон не знает, что это такое — ответил я. — Но он говорит вам, что в Парсмонте есть много тех, кто обладает силой повышенной степени, их сотни, возможно даже тысячи, но почти вся сила и власть в руках всего двоих, Абсвифта и Бендона, это не столько люди, сколько посты, к которым люди возвышаются, две силы, сдерживающие друг друга.
— Клёво — сказал Реймер. — Давайте их убьём.
Он улыбнулся мне.
— Это то, что я сказал бы, будь я злодеем.
* * *
Мы оставили машину на парковке. Там не было пандуса, вместо этого служители размещали машины по местам, перенося их через деревянную ограду с помощью гигантской моторизированной конструкции. Вообще-то я не доверял этой фигне, в основном потому, что она выглядела, словно была построена в тридцатые годы, но мы только недавно купили, и нам не нужно было оставаться, пока они этим занимаются, так что я придержал язык.
— Итак, на что можно посмотреть в Парсмонте? — спросил я, шагая по улице.
— Понятия не имею — ответила Фенн. — Всё, что нам нужно, это снять непримечательное местечко для проживания. Я, пожалуй, знаю об этом месте меньше, чем ты. Ты чувствуешь эту фигню в голове?
"Эта фигня" была двумя углублениями, которые я ощущал в своём разуме, одно заполено самоцветами, другое пустое. Большую часть времени я их не замечал; я мог забыть о них так же, как забывал о том факте, что вижу свой нос в периферийном зрении. Я мог ощущать их на ферме, но менее чётко, чем в городе. Придуманный мной Парсмонт обладал чёткой границей, однако здесь она была расплывчата, и я не знал, это фундаментальное различие в подходе между мной и Данжн Мастером, или результат конверсии Парсмонта в Аэрбский регион.
Мы рука об руку шли по городским улицам. Я был без доспеха, посчитав, что он привлечёт слишком много внимания, и Фенн была аналогично без доспеха. Нам нужно будет наёти какую-нибудь защиту для неё, однако после того, как её последний доспех разрубили, ничего подходящего у нас не было. Она надела шляпу, чтобы скрыть свои остроконечные уши, что делало её на первый взгляд человеком.
Она весело болтала о том-о сём, сперва жаловалась, что чёрные перчатки ни к чему толком не подходят, а потом о зданиях и персонах, мимо которых мы проходили. Парсмонт придерживался куда более единообразного стиля, нежели Клюквенный Залив, плоские наклонные крыши и довольно много растительности в садах на крышах, чистый аккуратный стиль и взрывы цвета там, где были выделенные для граффити стены. Все граффити были достаточно схожи, чтобы я решил, что они часть одного проекта, или, возможно, созданы одним коллективом. Широкие линии, яркие цвета, абстрактный стиль, такие большие картинки, что не умещаются на стенах.
Улицы были узкими, и немногочисленные легковушки и грузовики, проскалтывающие среди толп, тоже были узкими; я не видел двуместных, и большинство из них были настолько узкими, что я мог бы охватить их руками. Стало понятно, почему Фенн оставила нашу машину в гараже. Было в эстетике Парсмонта нечто, что мне очень нравилось, может быть то, как холм придавал городу форму, может быть общий настрой, или, может, то, как его узкие улочки и скудость автотрафика делали его более "человечным". У него были свои политические проблемы, учитывая, что он по крайней мере частично основан на прописанном мной Парсмонте, но это было неплохое место.
Мы нашли большой книжный магазин и какое-то время просматривали его содержимое, пока не наткнулись на большое собрание детальных карт Аэрба, включая секцию об инфернальной топологии. Аэрб был массивен, в десять раз больше Земли, и это означало, что карта всех сорока четырёх континентов — довольно редкая штука. Вместо этого сборник карт был разделён на секции с разными зонами. Прежде чем купить книгу, я поискал Парсмонт, который находился посреди огромной зоны, по большей части состоящей из покрытой фермами равнины, зона, эквивалентная размером всему Зерновому Поясу Соединённых Штатов. На карте инфернальной топологии Парсмонт был помечен тёмно-красными полосками, означавшими, что ады близко, и плотно ужаты друг к дружке. Судя по тому, что я знал об адах, тут играло роль некое расстояние в четвёртом измерении, и в Парсмонте они были довольно близки к нам.
Англицинн я тоже проверил, и увидел, что он отмечен серым, и он, и большая часть окружающего континента, включая Зоришские острова. Согласно легенде, когда Демон Апокалипсиса поднял голову, Утер предпринял долгий квест по поискам молота Марсиона, который все считали апокрифичным. Он вернулся в Англицинн в последний момент и врезал Демону Апокалипсиса так, что он пробил все слои ада и с такой силой ударился о дно, что это навсегда отбросило все ады от Англицинна, словно четырёхмерный кратер. После этого демоны и дьяволы больше не были проблемой, с которой не могло справиться хорошо вооружённое ополчение, по крайней мере так гласила история.
Когда мы заплатили за книгу (плюс ещё пара вещей, привлекших мой интерес), мы отправились на поиски подходящего места для проживания, но когда отошли на полквартала от книжного, перед нами приземлился мужчина. На нём были ярко сияющие полные латы, меч длиной футов восемь, однако моё внимание привлекла ухмылка на его лице, его идеально прямые, жемчужно-белые зубы, и то, как улыбка достигала его глаз. Он был одним из самых привлекательных мужчин, что я когда-либо видел в реальной жизни (насколько мою жизнь сейчас можно назвать реальной).
— Прошу прощения — сказал он, когда я убрал Всеклинок, который инстинктивно достал (чем выстрелил в ногу элементу внезапности). — Я не хотел вас напугать.
— Всё нормально — ответил я. — Мы не местные. Вы, должно быть, Абсвифт?
Он кивнул, улыбка не покинула его лицо.
— Не знал, что вы приветствуете проходящих туристов.
Моё сердце колотилось в груди. Он был слишком чистым, вероятно имба-сильным, и он определённо не должен был с нами говорить.
— Время от времени у меня появляется особый интерес — сказал Абсвифт. Его улыбка не увядала. — Скажите, откуда вы?
— Мы остановились на ферме чуть в стороне от города — сказала Фенн. — Так вы, типа, полиция, или что? Я так и не поняла, как оно здесь работает. Мы вам должны дать на чай самоцветами разума?
Абсвифт рассмеялся, громко и уверенно в себе. Вокруг нас начала формироваться маленькая толпа, что мне совсем не нравилось, не то чтобы я мог сбежать. Мой разум метался, я пытался понять, почему он говорит с нами. Нас заметили? Хозяева фермы доложили? Фаллатер как-то предал? Его приспешники побывали в городе до нас, так что это возможно.
— В вас есть дерзость — сказал он, покрутив пальцем в направлении Фенн. — Я бы хотел, чтобы вы двое прошли со мной, могу заверить, что это обычное дело.
Угу, ни на секунду на это не куплюсь. Парсмонт — большой город, и в нём слишком много народа, чтобы один из двух самых могущественных персон случайным образом брал интервью у туристов. Да и "обычное дело" не та фраза, что вселяет уверенность; то, что кто-то следует плану не означает, что дело не серьёзное.
— У нас есть выбор? — спросил я. Я заметил, как Фенн бросила на меня взгляд, и ощутил, как её рука сжала мою, давая знать, что мы в этой лодке вместе.
Улыбка Абсвифта на миг поблекла.
— Я бы предпочёл не принуждать, используя свою власть, но считаю вопрос достаточно важным, чтобы воспользоваться этой властью, если придётся. Могу заверить, что для вас пройдёт лучше, если вы будете содействовать.
Я ощутил что-то в разуме, и переключил внимание на это, не прерывая зрительного контакта с человеком с абсурдным восьмифутовым мечом. Там в большом объёме возникали самоцветы, чего я никак не ожидал. Впрочем, полагаю, это не должно было меня удивлять, учиывая, что Амариллис смогла рассказать нам про это место, и то, что я помнил по своим сессиям. Абсвифт стоял на одной стороне, а на другой — Бендон, и это означало, что всегда найдётся достаточно народа, готового встать против любого из них, пусть и опосредованно. Толпа вокруг нас росла, и некоторые из присутствующих очевидно поддерживали меня.
— Я не хочу никаких проблем — сказал я. — Но если вы хотите отнять моё время, то я настаиваю, чтобы вы сделали это официально. Иначе мы уходим.
Я заметил на лице Абсвифта отбеск раздражения. Свой меч он держал плашмя на плече, но сейчас опустил его, двигая этим массивным куском металла с пугающей лёгкостью.
— Властью, коей меня наделили граждане Парсмонта, вам приказано следовать за мной под страхом смерти, на благо этого города.
Я не мог читать подтекст, но собравшейся публике это определённо не понравилось. Куча самоцветов во мне росла, в оппозиции этому парню, пользующемуся своей властью. Я определённо боялся, но ещё находил это интересным; Абсвифт и Бендон, которых я создал, были в сущности преступниками, только что со стоящей за ними силой правительства, и им на само деле не было нужды заботиться об отношении людей, поскольку все поддерживающие Абсвифта по сути были вынуждены поддерживать его из-за имеющейся системы, и то же относилось к Бендону. Не сказать, чтобы это было тонко с моей стороны, но в моё оправдание — мне было четырнадцать, и я как раз читал о законе Дювергера и базовой политической теории.
— И вы не можете сказать мне, почему? — спросил я. — Меня арестуют без какого-либо объяснения?
Признаю, тут я немного тыкал дракона, но у этого была цель, не просто вызов ему без причины; я хотел взглянуть, как он поступит с этим вызовом, и выдаст ли что-то, чтобы удовлетворить народ.
— Я не могу говорить об этом по причинам безопасности — сказал Абсвифт, хмурясь. — Вы настолько не уважаете Парсмонт и его граждан, что вынудите меня убить вас посреди улицы?
— Нет — ответил я, подняв руки. Я видел, как он взглянул на моё кольцо, Всеклинок, но он ничего не сказал. — Насколько я успел увидеть, это милый городок, однако это выглядит странно.
— Не так уж странно в последнее время — послышался голос из толпы, что вызвало перешёптывания. Я заметил, что куча самоцветов стала чуть меньше. Могу предположить, что часть тех, кто импульсивно вложили свою поддержку в меня направили свои "голоса" говорившему.
