— Суперспособность это... как у Флэша или Человека-Паука? — спросила Фенн. Она вынужденно стала чем-то вроде знатока поп-культуры.
— А я — Капитан-не-маг-души, наделённый клёвой способностью не быть магом души — с улыбкой ответил я.
— Везёт тебе, милашка — ответила Фенн. — Но если сила души вернулась, то нам реально нужно двигать, поскольку, уверена, нашей Мэри одиноко.
Солнце почти зашло, и это означало, что нам, вероятно, придётся ехать в темноте, и она ожидает машину, а не душецикл.
— Я её не проверил, просто сразу вышел, не хотел снова застрять — сказал я.
— Проверь её — ответила Фенн. — Не стоит рисковать. Если ты застрянешь, мы потеряем толику времени, но расписание всё равно уже пох*рили.
Я сделал, как она сказала, нырнул обратно в свою душу, прошёл по линии к Амариллис, и отвёл взгляд от её тела, чтобы облегчить свою совесть из-за влезания в её душу. Я взглянул на её ценности, прошёлся по двадцати самым высоким, и увидел, что все они такие же, какими я их помню, затем вытянул набор ключевых слов, которые по моему мнению использует Фаллатер, если будет тут лазать. Большой проблемой было то, что ценности казались фрактальными, часть из них содержат другие, и если Фаллатер умён, то с наличием достаточного времени он может что-то где-то спрятать.
Будь это я, я бы вероятно попытался накрутить так, чтобы множество компонентов, связанных с Джунипером высоко ценились, в то время как реальная ценность "Джунипер" остаётся низкой, в зависимости от того, как это работает. Ещё у ценностей были настройки, с которыми вероятно можно что-то сделать, вроде того, что вызвать числовую перегрузку, которая вызовет поведение, которого не будешь ожидать, если ты не эксперт. Возможно, на пике Второй Империи, когда существовал кабал магов души, они обнаружили паттерны обнаружения, подчинения, контр-подчинения и т.д., но я понятия не имел об этих паттернах.
Не то, чтобы было невозможно частично реконструировать их с нуля, учитывая, что у меня есть доступ к трём душам, но с этим были проблемы, и этические, и практические. Если пытаться разобраться во всём без попыток модификации, может понадобиться уйма времени, чтобы прийти к какому-либо реальному выводу, но...
Я ощутил пощёчину и мгновенно вышел, меч почти рефлекторно возник в моей руке из кольца. Я взглянул на Фенн, которая ничуть не выглядела встревоженной.
— Это было ох*ительно долго — сказала она.
— Прости — сказал я, потирая лицо. — Ещё немного, шлёпни меня, если затяну дольше чем на, скажем, десять минут.
— Предвкушаю — ответила она.
И я снова нырнул, вновь отследив путь к Амариллис, в этот раз тщательнее стараясь осознавать приглушенный внешний мир. Я провёл остаток проверки, перепроверил её навыки, затем перешёл к социальной модели, где можно было увидеть её идеи относительно других. Фаллатер был там, так же, как был и в моей собственной душе, модель в модели. Это были, частично, данные о персонах, но также мера осознания этих данных, картина того, что ты думаешь о других. Для Амариллис надо всем нависал потенциал предательства Фаллатера, больше, чем я думал по разговорам с ней. Его навык эссенциализма был второй по значимости его чертой, по крайней мере с её перспективы. Не похож было, чтобы он ей нравился, и даже её уважение к нему было довольно жалким. Ничего из этого на мой взгляд не выглядело изменённым.
Я испытывал соблазн заглянуть глубже. Там, на периферии, была видна социальная модель меня, но хотя можно было предположить, что Фаллатер мог изменить восприятие меня, если он как-то наложил руки на неё, но был более сильный аргумент, что магия души не даёт мне прав лазить где захочу, тем более что у неё такой способности нет, она не может прочитать мой дневник, как я читаю её. Я и так уже воспринимал её чтение неприятно личным делом.
— Она чиста — произнёс я, выйдя. — Полагаю, это хороший знак.
* * *
Амариллис была более-менее там, где мы её оставили, и менее раздражена, чем я ожидал, хотя стоит заметить, что всё равно была заметно раздражена. Она вышла из леса, когда мы остановили душецикл. Сейчас, когда солнце зашло, кроме нас на дороге никого не было.
— Вы поздно — сказала она, глядя на душецикл. — Действия врагов?
— Да — ответил я. Перевёл взгляд с неё на Грака. — У вас всё нормально?
— Достаточно хорошо — буркнул Грак. — Бутылка в безопасности и хорошо освещена. Но эти меры — лишь подпорка.
— Что с вами случилось? — спросила Амариллис. Она вновь взглянула на душецикл, нахмурившись.
— Нас подобрал Абсвифт, который хотел поговорить с нами о... том, что я маг души, полагаю — ответил я. — Мы прошли в Башню Честности, вытерпели умеренно неприятную мозго*блю, о существовании которой на Аэрбе я не был проинформирован, а затем устранил свою способность использовать магию души, чтобы притвориться, что невиновен.
Я повернулся к Фенн.
— Вроде всё.
— Где машина? — спросила Амариллис.
— В Парсмонте, пока что — ответила Фенн. — Туда могли сунуть бомбу, пока мы были заняты.
— Или подслушивающее устройство, или отслеживающее заклинание, или уйму других вещей, которые мы не можем проверить — добавил я, пожав плечами. — Я вызываюсь добровольцем на доставку в перчатке, если понадобится линять на душецикле, но по моему мнению мы можем просто телепортироваться на пару континентов вдаль.
Амариллис уставилась на меня.
— Думаешь, это был Фаллатер? — наконец, спросила она.
— Определённо — ответил я. — Это было чертовски неприкрыто, практически нагло. Это очевидно часть какого-то его плана, не уверен, какого, но предпочту не выяснять, если есть такая возможность.
— Мы не можем просто оставить его здесь — сказала Амариллис. Она бросила взгляд на Грака, затем снова посмотрела на меня. — Ты же понимаешь, что он могущественный нелегальный маг души, знающий наши имена? Это было частью нашей с ним сделки, чтобы у него было меньше мотивов предать.
— Предательство уже произошло — я пожал плечами.
— А что насчёт вреда, который он может причинить? — спросил Грак.
Я нахмурился, пытаясь вспомнить значения ценностей в моей голове и прикинуть, как долго "Повышение Уровня" будет возвращаться на прежнее место наверху. Неделю? Две? Относительно Грака ничего не изменилось. Второе предупреждение Валенсии о нём делало более вероятным то, что он скомпрометирован, но я не очень ей доверял, особенно учитывая тот факт, что она говорила со мной с навыками дьявола в обмане.
— Ты всё ещё мне не доверяешь — сказал он. Чуть отступил. — Вероятно, это мудро с твоей стороны, учитывая твою информацию. Тем не менее, в том, что я говорю, есть смысл.
— Мы его вытащили, так что мы в какой-то мере в ответе за него — сказал я со вздохом. — Ключевые слова тут "в какой-то мере". И Валенсия всё ещё там, и...
Не знаю, что там с ней было за прошедшее время, но я надеялся, что с ней всё в порядке. Её новая версия меня немного пугала, но мы не могли её бросить.
— Дерьмо. Есть идеи, как с этим быть? — я помедлил. — С боем?
— Нет — ответила Амариллис. — Он нам всё ещё нужен, особенно если у тебя больше нет доступа к магии души.
Она помедлила, бросила взгляд на Грака, а затем снова посмотрела на меня.
— Её полностью нет?
— Да — ответил я. — Пока что.
Ложь пришла легко и быстро, полагаю, из-за передачи мне половины существенного навыка Фенн. Я едва не облажался, помедлив, так что оставалось только сдержаться и пытаться понять, почему я инстинктивно соврал, однако продолжил я не спотыкаясь, и без оглядки на Фенн, чтобы проверить её реакцию.
— Однако мы можем найти учителя получше Фаллатера, такого, который даст мне то, что мне нужно, без необходимости постоянно следить за спиной.
Я бросил взгляд на Грака.
— Наша способность обеспечивать доверие ограничена, это гандикап, затевает ли он что-то или нет. И это особенно верно сейчас, когда я вернулся на стартовую позицию.
(Почему я соврал? Если идти в обратную сторону, причину было легко найти; Грак — потенциальный канал информации к Фаллатеру, и если я мог дать Граку ложную информацию, то Фаллатер получит ложную информацию, и это может во-первых позволить мне получить свидетельство того, обернули ли Грака против меня, и во-вторых даст нам преимущество в конфронтации с Фаллатером.
...но это были рассуждения постфактум, а не причина, почему я это сделал по ходу разговора. Что-то подсознательное? Или мой аугментированный разум выкинул где-то высокий бросок, и скормил мне идею соврать? Я старался не смотреть на Амариллис. Я лгал ей, было это моим изначальным намерением, или побочкой от придерживания информации от Грака?
Проблема в том, что я очень хорош в придумывании убедительно звучащих оправданий моих действий. После смерти Артура половина моего времени на это уходила, и сейчас было то же чувство, попытка найти какое-то оправдание для чего-то, что я сделал по неясным, вероятно эмоциональным причинам, доказать, что это было лучшее, что я мог сделать в имеющихся обстоятельствах.
Отмахиваться от Тифф, когда она искала Утешения? Ну, Артур был моим лучшим другом, и она чувствует лишь каплю того, что чувствую я, может, это поможет ей понять мою боль. Напасть на пацана в школе, потому что он сказал, что смерть Артура — часть плана божьего? Ну, играешь в дурные игры — получаешь дурные награды, людей нужно наказывать, если говорят такое, за отсутствие сочувствия и поклонение богу, вызывающему страдания и смерти людей вроде Артура как часть некоего хренова неведомого плана. Все друзья, которых я прогнал, все гадости, что я говорил, инцидент Фел Сид, Мэдди, всё это, у меня всегда был способ рационализировать своё поведение. Оглядываясь на то время, худшим было то, что я почти постоянно чувствовал, что я прав, через всю боль и скорбь, что я ощущал, и причинял другим, когда я метался, как раненое животное, я оправдывал всё перед собой как единственное, что можно было сделать.
Вспоминать это, и ощущать снова, было неприятно).
— Ты настаиваешь, что нонанима — часть группы? — спросила Амариллис.
— Её имя Валенсия — нахмурившись, ответил я. Было непонятно, пытается она подчеркнуть, или просто вернулась к стандарту мышления. — Но нет, я думаю, что её неразумно бросать. У неё есть своё применение.
— Вот как? — спросила Амариллис, чуть сменив позу.
— Можем обсудить это позже — ответил я. — Мы и так знаем мнения друг друга.
Я не говорил ей о глюке системы, или новых способностях, которыми обладает Валенсия, но я не собирался говорить об этом перед Граком, учитывая, что мы собираемся вернуться к Фаллатеру. Меня немного беспокоило то, что она принимает поспешное решение, основанное на неполной информации, но я надеялся, что у нас есть какое-то время.
— То есть мы возвращаемся на ферму? — спросил Грак. — Сделаем вид, что ничего не произошло?
— Похоже на то — ответил я. Взглянул на душецикл. — У нас есть два места, думаю, их стоит занять мне и Амариллис.
Что обеспечит мне какое-то время наедине с ней.
— Граку и Фенн придётся отправиться перчаткой.
— Поддерживаю — сказала Фенн. Она усмехнулась. — Нет ничего лучше путешествия в перчатке, Джун это знает, только я и баллон кислорода, познакомимся с ним поближе.
Она подняла руку, и в ней появилась одна из водолазных масок, которые мы получили из копировального набора. Она бросила её Граку, который, нахмурившись, поймал её.
— Я права голоса не имею? — спросил он.
— Неа — ответила Фенн. — Даже если будем голосовать, будет три против одного. Или два против двух, с решающим голосом у Джуна.
Она бросила взгляд на меня.
— Как ты вообще его получил?
— Хитрость и шарм — ответил я. Я не мог не обратить внимание, что Амариллис не прокомментировала тему голосования, и вспомнил, как когда мы ещё начинали Фенн говорила, что боится, что мы с Амариллис сформируем монолитный блок голосования. Оно так не вышло, но если взглянуть на динамику, баланс в группе шатается. Если добавить Валенсию, боюсь, будет ещё хуже.
Грак послушно надел маску, а затем терпеливо подождал, пока Фенн держала руку на нём, и он исчез, переместившись в перчатку. Фенн достала ещё одну маску с баллоном, и надела её, после чего исчезла; Траур упала на землю. Я поднял её и передал Амариллис, которая секунду помедлила, а затем надела её.
— Ты хотел приватно поговорить о чём-то? — спросила она.
— Валенсия — сказал я. — Она переступила порог лояльности, пока мы были в подвале. Насколько мы смогли разобраться, она может использовать способности дьяволов, не будучи управляемой ими. Она кажется... могучей, что ли. Способна напрягающе хорошо читать меня, способна умело врать и не попадаться. Не так... — я помедлил, не уверенный, как сказать. — Среди того, что я видел в твоей душе, был твой набор навыков. Ты хороша во Лжи, я знаю что ты это знаешь, ты знаешь что я это знаю, я не думаю, что это плохо. Полагаю, Валенсия сейчас в этом лучше тебя, хотя, в принципе, не видел, чтобы ты выкладывалась по максимуму.
— Или выкладывалась, но была так хороша, что ты не заметил — сказала Амариллис. — Но ты считаешь, что она лучше?
— Да — ответил я. — Я не знаю лимитов её способности, цены, слабостей, всё такое, но я хотел тебе сообщить. Учитывая сомнение о Граке, я не думал, что стоит говорить, потому что если его отошлём, он поймёт, что что-то не так.
— Мне это не нравится — сказала она. — Мне не нравится, когда меня оставляют не в курсе.
— Я знаю — ответил я. — Возможно, я мог сделать лучше, осторожнее, возможно, нам стоило связаться, прежде чем я пришёл сюда, чтобы можно было передавать информацию так, чтобы факт этой передачи не был информацией сам по себе. Не знаю. Понимаю, что тема Валенсии тебя напрягает.
— Это да — Амариллис кивнула. — Но я готова дать ей шанс.
— Она сказала, что Грак скомпрометирован — сказал я. — Когда она вроде как полностью контролировала себя, она сказала, что правдива эта версия её истории. Я не готов настолько ей доверять, чтобы убрать Грака из команды, и даже если она права, может быть ценна возможность скормить Граку ложную информацию, чтобы он передал её Фаллатеру... не знаю, всё очень запутанно.
— У тебя была причина считать, что он скомпрометирован, но ты всё равно отправил меня с ним? — спросила Амариллис, подняв бровь. Она не выглядела сердитой, скорее интересующейся.
— Я знаю, что ты можешь о себе позаботиться — ответил я, пожав плечами. — И знал, что ты в любом случае будешь настороже, не станешь расслабляться только потому, что имеешь дело с неопределённостью, а не конкретными доказательствами. Ты самый компетентный человек, что я знаю.
— Спасибо — ответила Амариллис. Взглянула на душецикл. — Отправляемся?
— Угу — ответил я. — Как в старые добрые деньки.
Она подняла бровь.
— Думаешь, это нарратив? — спросил я, указывая на душецикл. — Когда Фенн его тебе показала... когда я его увидел, я решил, что это отсылка, а не просто случайность, ностальгичный элемент вроде тех, что я люблю засовывать в свои игры. Что-то вроде "о, это же то, что в тот раз было".
