Она бросила взгляд на нонаниму.
— Бл* — сказала она, затем встала и побрела к ней. Учитывая состояние её рук, вытащить кляп было крайне сложно, и когда наконец справилась, засунуть его обратно было бы просто невозможно.
— Я союзник — сказала нонанима.
— Вот как? — произнесла Амариллис. Она снова попыталась заставить свои руки перестать дрожать, и на этот раз они немного послушались. Солнце начинало заходить.
— Что-то произошло в подвале, когда я была с Джунипером — сказала нонанима. — Что-то во мне изменилось. Я получила силу, и свободу от одержимости. Похоже, он ожидал чего-то подобного.
— Он идиот — ответила Амариллис. Она хотела лечь и уснуть, как бы сложно это ни было, учитывая, насколько ей было больно. В таком состоянии рациональная оценка сложна, а против дьявола ей нужно быть в лучшем состоянии. Подходя, она думала, что может справиться, но попытка работать с логическими следствиями того, что сказала нонанима оказалась сложной. Дьяволы могут быть хитры, мастера социалки, идеальные лжецы, но больше всего сейчас Амариллис была нужна помощь, и это казалось риском, на который ей придётся пойти. Джунипер, вероятно, поднял её лояльность выше десяти, против совета Амариллис, но это не означает, что она сказала правду. Он очевидно не освободил её из подвала, что означало, что он тоже не был полностью уверен. И он ничего не сказал о повышении лояльность. — Есть какие-то доказательства?
— Нет — ответила нонанима. — В том, что он говорил, не было ничего, чего я не могла бы узнать другими способами.
Амариллис кивнула.
— Угу, потому что это было бы слишком просто. — Она взглянула на свои дрожащие руки и снова попыталась заставить их остановиться. Похоже, они начинали снова, когда она переставала обращать на них внимание. — Грёбаные дьяволы.
— Если ты меня освободишь, я могу тебе помочь — сказала нонанима. — Думаю, я могу захватить какого-нибудь с медицинскими знаниями.
— Мне нужна магия — сказала Амариллис. — Лучшее, что мы можем сделать, это обмотать их тканью.
— Тебе нужна пара рук — сказала нонанима.
— Угу — со вздохом сказала Амариллис. Она бросила взгляд на труп в нескольких футах от неё. Если бы она обладала магией кости, проблему пульсирующей боли в её руках можно было бы решить за считанные минуты. Симбиоз, как это называлось; Фенн получила магию кости как прокси. Она попыталась поднять свою лояльность, прийти к персональному откровению, которое позволит ей получить доступ к новым способностям, но если это и сработало, немедленного эффекта не было.
— Ты страшный боец — сказала нонанима. — Я думала, ты умрёшь.
— Она не хотела меня убивать, что дало мне преимущество — сказала Амариллис. А ещё я сражалась лучше, чем должна бы, гораздо лучше, чем позволяло полученное обучение. Я дралась, как опытный ветеран мордобоя. — Ты сказала, что в подвале что-то произошло?
— Что-то, что он знал, что оно произойдёт — сказала нонанима. — Это было не то, что он думал может быть, но он не уточнял. Это обратило расклад, превратило меня в питаемую ими топку. Я ем демонов.
— Дерьмо — сказала Амариллис. Разве Джунипер не сказал бы ей, если бы что-то такое произошло? Возможно, нет, поскольку там был Грак, или учитывая её предыдущее мнение по этому вопросу. Могут ли дьяволы понять нечто такое, как повышение Лояльности без пояснений Джунипера? Неизвестно. Стал бы Джунипер пояснять? Тоже неизвестно. То, что говорила нонанима — Валенсия, он дал ей имя — укладывалось, если полагать, что сила Джунипера почти всегда работала на его благо, и если полагать, что бесполезных компаньонов он не получит.
Сидя на неудобных камнях, покрытая ушибами, глядя на свои обожжённые руки и пытаясь игнорировать боль, или по крайней мере сохранять ясность мысли несмотря на неё, Амариллис задумалась об этом последнем предположении. Какие бы силы ни действовали, они не предотвратили вызывание компаньонами проблем. Чёрт, да с его быстро эволюционирующим набором навыков, Джуниперу, вероятно, было бы лучше отправиться на границу Земель Восставших, чем встречаться с ней. С её перспективы, проведённое ими вместе время было литанией провалов и отбрасываний назад — поймана Ауманном, заразилась крысиной гнилью, преследуется Ларкспуром, а затем захвачена и обращена Фаллатером, что само по себе было серией провалов, смешанных вместе.
(((Ладно, тут я немного преувеличиваю, но она призналась мне, что так чувствовала, после того, как мы снова оказались вместе. Эм, спойлеры, полагаю, но вы уже знаете, что я в порядке и Фаллатер мёртв, а после смерти мага души его двух миньонов вопрос только в том, что случилось с Амариллис и Валенсией, и как они воссоединились со мной, о чём, полагаю, вы тоже уже догадались, потому что как ещё я обо всём этом узнал?
Но о чём она не говорила — это о мертворождённой романтике, которая, полагаю, тоже была частью её размышлений. Почему она мне об этом не говорила — достаточно очевидно, но я полагал, что это было включено в её список провалов, если она переживала по поводу себя и своих способностей в качестве члена команды. Тем не менее, есть лимиты того, что я готов сказать о мыслях в её голове.
Ладно, возвращаемся к истории.)))
— Что для тебя Джунипер? — спросила Амариллис.
— Я не знаю — сказала Валенсия. — Он сказал, что хочет быть другом. Помочь мне. Я знаю не очень много людей. Большинство из них — Фаллатер. Джунипер может выглядеть менее, когда я буду знать больше, но я не думаю, что будет.
Она не сказала, менее что.
— Я тебя освобожу — со вздохом сказала Амариллис. Она взглянула на свои руки. — Это может занять какое-то время.
Временами кажется, что должен быть лимит того, насколько что-то может болеть, прежде чем ваше тело решит "ладно, думаю, ты уже поняла, так что пока что заткнусь".
В конце концов, работая в основном большими пальцами, Амариллис сумела достаточно ослабить узлы, чтобы Валенсия смогла освободиться. Меньшая персона, нежели Амариллис Пенндрайг, могла бы уступить судьбе, но Амариллис оставалась настороже, словно она могла что-то сделать против бойцовских способностей демона в смертной форме.
— Ты мне не доверяешь — сказала Валенсия, потирая свои запястья и лодыжки.
— Нет — сказала Амариллис.
— Тогда почему ты меня освободила? — спросила Валенсия.
— Необходимость — ответила Амариллис. Впрочем, это было не совсем правдой. — Это то, что сделал бы Джунипер. Его инстинкты для таких вещей лучше.
— Вещей, связанных с людьми? — спросила Валенсия, наклонив голову.
— Нет — сказала Амариллис. — Другие вещи. Я объясню потом, если... если будет безопасно.
— Ладно — тихо сказала Валенсия. Прикоснулась к разрыву в своём платье. — Мы будем как сёстры?
Амариллис могла бы недовольно вздохнуть, но она держала руки перед собой, чтобы они ни к чему не прикасались, и мускулы её тела ныли от напряжения борьбы с болью, не говоря уж о полученных ей ушибах.
— Пойдём — сказала она. — Мне нужно, чтобы ты обыскала тело и нашла ключ телепортации, а затем передала его мне. Мы уходим отсюда.
— На ферму? — спросила Валенсия. — В Парсмонт?
— Нет — ответила Амариллис. — В более рискованное место.
* * *
С того момента, как они с помощью ключа телепортации спаслись из Земель Восставших, Амариллис сохраняла бдительность. Она предпочитала тёмные аллеи, особенно такие, где по сторонам были небольшие ниши, образуемые, скажем, запертой дверью, или застроенным проходом, или редко используемым служебным проходом. Когда она замечала такое место, она заходила туда, обходила его пределы насколько возможно, а затем возвращалась обратно по своим следам. Все эти места были отмечены на обзоре, предоставляемом ключом телепортации.
Когда они прибыли, Валенсия уже двигалась, вставая перед Амариллис в боевую стойку, которую можно было опознать как таковую только потому, что не было другого объяснения, что она делает. Амариллис могла бы её остановить, если бы не пыталась подавить вспышку боли, сопровождающей использование ключа.
— Тебе из-за этого больно? — спросила Валенсия, расслабляясь и поворачиваясь к Амариллис.
— Угу, это больно — ответила Амариллис. Она держала ключ телепортации между запястий, и, боясь худшего, передала его Валенсии, просто потому, что других вариантов не было. Валенсия, однако, сунула ключ в маленький кармашек на одежде Амариллис, похоже, не понимая значимости этого жеста. — Пойдём, нам нужно увидеться с магом кости.
Изображать туземцев было достаточно просто; Амариллис держала руки перед собой, временами прося подаяния, которого, она была уверена, не получит. Платье Валенсии было разорвано, и ни одна из них не носила обуви (Обувь Амариллис досталась её двойнику, вместе со всей бронёй, а Валенсии — осталась где-то там). Ещё до того, как шагнули на улицы Драгоценности Пустыни, они были грязными. Тем не менее, взгляды на них бросали; даже как нищенки, даже ужасно раненые, они были парой молодых привлекательных женщин.
Они добрались до маленького заведения с костью на вывеске над дверью, и вошли без стука. Амариллис уселась, в то время как бледная женщина с чёрными пятнами встала из-за своего стола.
— Экстренный случай — сказала Амариллис, откидываясь назад. Она устала до костей — боль имеет такой эффект, если терпеть её достаточно долго. — Заплачу позже.
— Она... — произнесла Борманн, нахмурившись оглядывая Валенсию.
— Нонанима? — спросила Валенсия. — Нет, просто не повезло происходить из дурного рода.
Её акцент радикально изменился, потеряв слабый след эльфийского, который у неё был, и став образцовым Англицинским энглийским. Она мрачно усмехнулась. — Как будто в наше время кто-то позволит нонаниме пережить младенчество.
— Некоторые матери позволят — сказала Борманн, но она выглядела удовлетворённой объяснением. Она подошла к Амариллис, и без замечаний взялась за работу, сперва осмотрев её руки, затем другие травмы. — Обычно я не принимаю пациентов, которые не могут заплатить.
— Но то, что я была откровенна об этом, помогает, верно? — спросила Амариллис. Юмор никогда не был её сильной чертой, так что шутка не зашла даже близко.
— Снова сомнительное использование магии крови, как в прошлый раз? — спросила Борманн, чуть откинувшись на своём кресле и осматривая Амариллис.
— Учитывая обстоятельства, оно не было сомнительным — сказала Валенсия, и Амариллис против своей воли ощутила благодарность за то, что не нужно искать силы, чтобы ответить самой. — Мы сможем заплатить вам двойную цену от обычной платы в течение двадцати четырёх часов. Как вы понимаете, приоритет был в том, что бы в первую очередь попасть сюда.
Снова другая личность, окутывающая её словно плащ.
Борманн бросила взгляд на неё, затем снова на Амариллис.
— В таком случае, счёт будет четыре миллиона тчер — сказала она, и встала со своего места, чтобы достать кости. — Вам следует поблагодарить свою подругу, полуэльфийку, за установление хороших рабочих отношений.
Кости постукивали и дребезжали, когда их снимали с нитей, на которых они висели, и Амариллис на секунду закрыла глаза, наконец позволив себе расслабиться.
Глава 74: Устье длинной реки.
— Как долго мы будем здесь ждать? — спросила Фенн, когда прошёл час.
У нас был поздний обед, холодное кушанье из полосок мяса и рассыпчатого сыра на кусках хлеба, которое почти, но не совсем, можно было назвать сэндвичами. Я заставил себя поесть; со смертью Фаллатера исправление моих рёбер на какое-то время откладывалось. Я надеялся, что новое повышение до 20 позволит мне сделать это, поскольку я убил самого умелого учителя, что мне доступен.
— Всю ночь, думаю — ответил я. — Меня беспокоит, что Абсвифт может заскочить. И ещё больше беспокоит, что Бендон может появиться. Я на самом деле не уверен, как на самом деле работает правительство Парсмонта. Если у них есть номер машины, возможно, они смогут прочесать свои досье чтобы выяснить, на кого машина зарегистрирована, что приведёт их сюда.
— Возможно, мне стоит быстренько научиться убирать кровь — сказала Фенн. — Ну, или помолиться о дожде. Фаллатер оставил изрядную лужу.
— Угу — сказал я, скривившись. Оба трупа были сохранены в её перчатке, их души — в раздельных бутылках. — Мне от этого дискомфортно. До самого конца... даже несмотря на то, что у него был Грак, даже несмотря на то, что Амариллис была... ну, что там с ней было, полагаю, даже тогда у меня было чувство, что он действительно пытается найти некий компромисс со мной.
— Ты такой болван — сказала Фенн. — Хорошо, что у тебя есть я, тебе нужен кто-то из уличной шпаны. Но вообще я перевоспиталась, просто чтобы ты знал.
— Перевоспиталась? — спросил я. — Впервые слышу.
— Я не уверена, во что перевоспиталась — сказала Фенн. — Или, скорее, перевоспитываюсь.
— Дай знать, если могу с этим помочь — сказал я. Я сидел у окна второго этажа, и смотрел во двор, освещённый уличными фонарями. Дальше лежала ведущая к ферме дорога, и если Амариллис как-то сможет вернуться к нам, я полагал, что она вероятно воспользуется этой дорогой.
— Должны быть какие-то пределы того, сколько может для тебя значить один человек — сказала Фенн. Она не стала уточнять, и я позволил её словам повиснуть в воздухе, надеясь, что она скажет больше, но должен признаться, что я думал о другом. Партия была в раздрае, трое здесь на ферме возле Парсмонта, а трое других — где-то ещё. Признаю, одна из них — большой пугающий олень, а Валенсия на испытательном сроке, но всё равно возникало чувство неполноты.
— Тебе её не хватает? — спросила Фенн.
— Я беспокоюсь — ответил я. Пока что моей единственной идеей было попытаться пытать Грака, чтобы получить у него ответ. Однако мысль о реальной пытке вызывала у меня такую неприязнь, что это было не вариантом, и я сомневался, что это было бы эффективно даже если бы я был готов пасть так низко, однако были и другие способы до него достучаться. Душа Фаллатера была у нас в отдельной бутылочке, так что мы могли сделать Граку предложение о том, что с ней сделаем.
— Но тебе её не хватает? — спросила Фенн.
— Угу — ответил я. Отстранённо стукнул пальцем по окну. Мне показалось, что я заметил что-то на дороге, но при ближайшем рассмотрении обнаружились только поля чего-то, достаточно близкого к кукурузе, чтобы я почувствовал себя как дома.
— Мне тоже — сказала Фенн. — Не то, чтобы её не было действительно долго, но такое чувство — когда мы снова её увидим? А я не попрощалась.
Я заметил слабое изменение освещения, и, обернувшись, увидел, что Фенн держит одну из бутылочек с душой.
— Солэс — пояснила она. — Если наша принцесса мертва, или хуже, просто... её нет, я — она покачала головой. — Я напишу письмо Данжн Мастеру. Не стесняясь в выражениях.
Я ощутил, как моё сердце пропустило удар. Было возможно, что Амариллис мертва. Это не то, что я когда-либо делала как ДМ, но это было возможно, особенно учитывая, что мы погрузились в нарратив. Я чувствовал потребность сделать что-то, быть полезным, не просто сидеть и ждать, надеясь, что Амариллис вернётся домой.
