— Нет — сказал я. Опустил взгляд на свои руки, которые были неповреждены, без следов крови.
— Можешь убить меня снова, если хочешь — сказал он.
— Так и сделаю, как только найду способ сделать это насовсем — сказал я. — Когда смогу взять вожжи, не запоров систему. Когда буду богом.
— Достаточно честно — сказал он.
— Какого хрена ты хочешь? — спросил я. Я чувствовал себя усталым, не в том смысле, что нуждался во сне, но в том, что в моём мозгу закончились химикаты, необходимые, чтобы ощущать что-то кроме безразличия ко всему. Если подумать, изо всех сил пытаться поддерживать праведную ярость было не лучшей идеей.
— Я хотел спросить у тебя то же — сказал он.
— У тебя мой мозг, ты можешь вытащить из него всё, что хочешь — сказал я.
— Ты так предпочитаешь? — спросил он.
— Нет — сказал я со вздохом. Закрыл глаза. — Я хочу... — Я открыл глаза и взглянул на него. — Пирог в небе?
— Без проблем — сказал он.
— Я хочу, чтобы никто не получал ран и не испытывал боли — сказал я. — Я хочу неограниченные ресурсы, доступные всем, кому они нужны. Я хочу эмоционального, социального и ментального здоровья для всех. Я хочу вернуть Артура. Я хочу вернуть его, чтобы он мог прожить полную и здоровую жизнь.
Я ощущал, как слёзы катятся по моему лицу.
— Я хочу Тифф. Две её, одну для него, одну для меня... она меня убьёт, если это услышит. И хочу как-то исправить всё, сделать так, чтобы я не совершал столько ошибок, столько вещей, что не могу поверить, что она их вытерпела.
— А Фенн? — спросил он.
— Да пошёл ты — сказал я. — И Фенн я тоже хочу, блин, ты, бл*, создал её специально для меня. Я с самого начала знал, что Амариллис слишком красива, жутко красива, мне следовало увидеть это и в Фенн, что ты просто...
Я покачал головой. Манипулируешь мной, но делаешь это полноценной личностью, которую даже нельзя винить в этой манипуляции, которую я полюбил несмотря на тот факт, что она была создана, чтобы быть со мной.
— Пошёл ты — сказал я.
— Ты мне не поверишь, но я этого не организовывал — сказал Данжн Мастер.
— Хочешь это сказать? — спросил я. — Что Амариллис Пенндрайг не была создана для меня?
— Она была — ответил он. — Все они были. Но они были заготовлены в первую очередь как компаньоны, и только во вторую как любовные интересы, а сейчас, когда они в реальном мире, так сказать, я не вмешиваюсь.
— Чушь собачья — сказал я.
— Я же сказал, что не поверишь — ответил он. — Но я с тобой хотел поговорить не из-за твоей любовной жизни.
— Ладно — сказал я. — Закончим с этим. Скажи мне то, что хотел сказать, жуткий маленький монстр, а потом я свалю в твой болезненно фальшивый маленький мирок и притворюсь, что ничего этого не происходило.
— Ой — ответил он. — Удар прямо в миростроение, самое чувствительное место.
Он улыбался, но улыбка была лёгкой, вопросительной, словно он ожидал ответа.
— Это всё равно мой мир — сказал я. — Мои идеи, мои планы, просто собранные вместе не так, как планировалось изначально. Это не извинение, ты всё равно дерьмовый ДМ.
— Ты так и собираешься всё время дуться? — спросил он.
— Что могу поддерживать — ответил я. — Мозговыми химикатами.
— Ладно — сказал Данжн Мастер. — Я не хотел этого делать, но попробуем снова.
Он щёлкнул пальцами.
* * *
— Это мой мир — сказал я. — Мои творения. Мои отношения, мои интересы, мои дизайновые решения, отпечатки моих пальцев во всех аспектах Аэрба.
Данжн Мастер пожал плечами.
— Достаточно верно.
Я остановился, пытаясь сообразить, что сказать, какой вопрос задать.
— Что это за место?
Он щёлкнул пальцами, и перед нами появились два кресла, старые, потёртые кресла красного винила с узором из пуговиц на спинках и подлокотниках, заканчивающихся львиными головами в руку шириной. Между креслами стоял маленький столик, с жёлтым блокнотом и механическим карандашом на нём.
— Присаживайся.
Я сел. Кресло было не особо удобное.
— Прошу прощения, где мои манеры — сказал он. — Не хочешь пить? У нас есть Маунтин Раш.
— У тебя есть бесконечные силы и газировка-имитация? — спросил я.
Он рассмеялся.
— Просто шучу.
У меня даже не дрогнули губы.
— Ну, по мне так смешно. Можешь заказывать что угодно.
— Серум бессмертия — сказал я.
— Только что закончился, извини — ответил он с широкой улыбкой.
— Феликс фелисис — сказал я. Он закатил глаза.
— Без всякой фигни из Гарри Поттера.
— Боговарево — сказал я.
Он нахмурился.
— Это ещё что?
— Ты серьёзно не знаешь? — спросил я. Он помотал головой, и я ему не поверил. — Из кампании Контрбаланса. Превращает выпившего в полубога.
— В таком случае, нет — сказал Данжн Мастер.
— Я, типа, на тебя зол, просто предупреждаю — сказал я. — Это очень непродуктивная ярость, но... ты знаешь всё, за что должен ответить, прежде чем я отпущу эту ярость. У тебя очень многое накопилось.
Я понял, что сжимаю кулаки.
— Ты же знаешь, что отношения ДМ-игрок — не отношения противников — сказал он.
— Если ты знаешь меня, то знаешь, что не всегда так, даже когда это действительно D&Dшная кампания, а не чья-то грёбаная жизнь — сказал я, выплюнув последние слова. — D&D — это фантазии. Притворство. Это, Аэрб, это...
Повисла пауза. Хотел ли я ответа на невысказанный вопрос? Не сломается ли что-то во мне, если я узнаю, что Фенн — просто маска?
— Ты хочешь знать, насколько всё это реально? — спросил он.
— Да — ответил я, пытаясь приготовиться к ответу. — Ты должен мне это.
— Я подталкиваю вещи, там и тут — ответил он. — Иногда что-то подтасовываю, когда не думаю, что это будет слишком очевидно для тебя. В Клюквенном Заливе не должно было быть состязания лучников, когда вы там были, но я немного заглянул вперёд, и увидел, что могу помочь Фенн заполучить маленькое приключение, заплатив магу воды, чтобы он чуть подправил погоду за пару недель до того, что заставило комитет конкурса передвинуть дату, и с этого момента вопрос был только в том, чтобы она об этом услышала, для чего понадобилось ещё пару раз подтолкнуть.
— Это... зачем, блин, тебе кому-то платить? — спросил я. — Почему не попросту изменить погоду самому?
— Да ладно — сказал Данжн Мастер с улыбкой. — Ты бы тоже заставил загадочного старого волшебника манипулировать событиями на фоне, если бы мог.
— Ты бог — сказал я. — Фенн разрубили надвое, и ты бл*, ничего для неё не сделал.
— Кто-то всегда страдает — сказал Данжн Мастер. — Кто-то может умереть. Ты можешь умереть, и одна из вещей, которые я хотел, чтобы ты знал — если это случится, я не буду тебя спасать. Это называется "ставки". Ты помнишь, когда Артур был ДМ?
— Даже не говори мне его имя — сказал я. Я был не в позиции, чтобы угрожать, и знал это, но я был зол.
— Он был слишком снисходителен — ответил Данжн Мастер. — Ты всегда знал, что в итоге всё получится, и игра из-за этого была гораздо хуже. Тупой риск окупался, потому что ты знал, что он не позволит тебе просто умереть, так что в итоге и был сплошной тупой риск, и это быстро надоедало.
— С удовольствием поменяюсь — сказал я, сжимая кулаки. — Мне плевать, захватывающе это или скучно, ты понимаешь, сколько костей я сломал за время на Аэрбе? Сколько крови я потерял, сколько пролил? Призрак смерти над моей головой... Ты явно этого не понимаешь, потому что если бы понимал...
— Крайне глупая аргументация — ответил он. — "Очевидно я прав, и я настолько прав, что ты должно быть не понимаешь меня, потому что если бы ты понимал мой превосходный аргумент, то ты бы с ним согласился".
Он произнёс это, подражая моему голосу.
— Да ладно, я же знаю, что тебе и самому это не нравится, так что не надо этой хрени. Я понимаю твою перспективу, и не согласен с ней. Немного боли и страданий...
— Нет — сказал я. — Триллион душ в адах.
— Это называется "ставки" — сказал Данжн Мастер. — Если они тебе так важны, то прокачайся и спаси их. Стань богом. Это в пределах твоих сил. Я не стану тебя останавливать.
Я уставился на него.
— И что потом? — спросил я. — Эскалация? Придётся сражаться с другими богами других вселенных?
— Нет, кампания закончится, и всё прекрасно и чудесно — сказал Данжн Мастер, пожав плечами. — Я отключаю игровую систему, если не захочешь её оставить, я отключаю компенсаторы личности, если не захочешь их оставить, и оставляю тебя в покое. Ты будешь богом, насколько я бог, с единственным ограничением твоей силы — невозможность выследить и убить меня.
— У меня нет причин тебе доверять — сказал я. — Даже если всё произойдёт как ты говоришь, даже если я окажусь в раю, что сам выбрал, мне придётся беспокоиться о том, что ты снова появишься.
— Это верно — Данжн Мастер кивнул. — Но должен сказать, что скорее всего тебе не придётся разбираться, как жить с этой паранойей, поскольку скорее всего где-то по пути облажаешься и погибнешь.
— Погибну из-за поставленного тобой передо мной препятствия — сказал я.
— Или устроенного тобой самим — он кивнул. — Ты мне, вероятно, не поверишь, но я на самом деле не прикладываю активных усилий, чтобы тебе подгадить. Я устанавливаю персонажей и препятствия, подталкиваю тут и там, а затем жду твоих выборов, и выборов всех остальных. Я часовщик, проверяющий, как идут часы, но старающийся не совать в них пальцы слишком часто.
Я сложил руки на груди.
— Я не хочу, чтобы ты провалился, я хочу получать своё удовольствие, наблюдая, как ты реагируешь, как ты сходишь с рельсов, преуспеваешь против шансов, разбираешься со своими товарищами по команде... я хочу, чтобы ты победил.
Он остановился и взглянул на меня.
— Но я не собираюсь подыгрывать, чтобы ты победил — сказал он. — Я вообще практически не вмешиваюсь. Это одно из того, что я хотел, чтобы ты знал.
— Я не давал своего согласия — сказал я, откинувшись назад и сложив руки.
Данжн Мастер улыбнулся.
— Ты думаешь, я тебя не спрашивал? Давай покажу.
* * *
Я потрогал винил кресла, потрёпанный и потёртый, а затем взглянул на чувака, сидящего напротив в таком же кресле. Он держал в руках жёлтый блокнот и механический карандаш. Он был старше меня, где-то в районе тридцатника, с бородой. На нём была синяя куртка с капюшоном, с надписью на ней "Dice to Meet You" (пр. переводчика: снова та же игра слов, но на этот раз обыгрывающая "кости/кубики" с "Приятно встретиться").
Пять секунд назад я сдавал тетрадь по окончанию урока английского.
— Что за херня — сказал я.
— Привет, Джунипер — сказал он. — Эта встреча может наблюдаться или записываться для целей обеспечения поддержки качества. Ваше продолжение участия в этой встрече считается выражением согласия с наблюдением или записью.
— Чё — вырвалось у меня. Я осмотрелся; вокруг была лишённая деталей белая пустота. Я опустил взгляд на кресла, затем обратно на него. — Я... в Матрице?
— Понимаю, почему ты об этом подумал — ответил он. — Но нет, не совсем. Я здесь, чтобы сделать тебе предложение, от которого ты можешь отказаться. Если откажешься, вернёшься на урок английского, и останется лишь яркий, но быстро забывающийся сон, о котором, вероятно, забудешь через неделю-две. Если захочешь уйти, в любой момент, просто щёлкни пальцами.
Я взглянул на свои пальцы, осторожно стараясь не делать никаких движений, которые можно воспринять как щелчок пальцами.
— Я слушаю — ответил я.
— Ты не понимаешь — сказал он, постучав карандашом о блокнот. — Это нормально. Вот условия. Во-первых, ты на неопределённый срок отправишься в фэнтезийный мир, в целом соответствующий твоей эстетике. К твоей душе будет прикреплён лист персонажа — у тебя имеется душа, они там обычное дело — который позволит накопить огромную силу за очень-очень короткий период времени. Как оно тебе, пока что?
— Чувствуется подвох — ответил я. Это было не похоже на сон или галлюцинацию, тем более что я успел себя чувствительно ущипнуть.
— Много подвохов — сказал он, кивнув. — Для начала, будет сложно, и в чём-то неприятно. Тебе придётся научиться сражаться, но ты сможешь стать умелым воином за считанные минуты. К окончанию месяца, вероятно, будешь входить в тысячу лучших бойцов или магов мира. Можешь быть ранен, но в этом мире присутствует разнообразная исцеляющая магия. Можешь умереть, и смерть будет перманентной.
— И есть другие подвохи помимо этого — сказал я.
— Да — ответил он. — За тобой будет вестись наблюдение, без приватности.
Он указал концом карандаша на себя.
— Наблюдать буду я, никто другой не увидит мои записи и не получит доступа к моим данным, если ты не захочешь. Эти данные будут включать твои личные мысли и чувства.
— Ясно — сказал я. Несколько напрягает, но не отличается от пребывания в Матрице. — Я на самом деле толком не понимаю... ничего из этого. Я не понимаю, зачем я тебе нужен.
— Ты мне не нужен — ответил он. — Я могу исправить все проблемы на Аэрбе самостоятельно, если бы захотел, а в настоящий момент Аэрб — одна огромная куча проблем. Однако я не хочу исправлять Аэрб; я хочу, чтобы ты это сделал. Ты не обязан это делать, когда окажешься там, но, полагаю, тебя естественным образом потянет к этому, если правильно тебя оцениваю.
— Я тебя знаю? — спросил я.
— Мы с тобой родственные души — ответил он.
Я взглянул на свои пальцы. Щелчок, и уйду. Но я уже знал, что не стану этого делать. Что там, на Земле? Мои родители? Реймер и Том, мои единственные оставшиеся друзья, и то едва? Тифф, если она сможет простить меня за то, как я себя вёл? Колледж, работа, средняя Америка... нет.
— Я это сделаю — сказал я. — Могу я... что случится со мной, когда я оставлю Землю? Я бы хотел оставить записку, или что-то такое. Если я действительно был здесь, была ли Земля вообще реальна? Я не хочу никого ранить.
— [ВЫРЕЗАНО] — ответил он.
— О — сказал я. — Ладно, полагаю, это сработает. Если только не [ВЫРЕЗАНО]?
— В этом случае [ВЫРЕЗАНО] — сообщил он.
— И это вся сделка? — спросил я. — Я отправляюсь в это место Аэрб, играю роль героя, исправляю всё, если смогу, и в обмен... мне не нужно беспокоиться о Земле?
— Есть ещё один последний подвох — сказал он. — Я хочу убрать твои воспоминания об этом разговоре, сохранить их на потом, чтобы ты отправлялся ничего не ожидая, вслепую. Я не хочу, чтобы ты спасал мир потому что я тебе так сказал. Я верну тебе воспоминания, когда сочту, что формулировка этого предложения или то, как я тебе всё представил, не будут на тебя влиять.
— Ладно — ответил я. Если это реально. — Привет, будущий я, полагаю.
* * *
— Есть части, которые ты опустил — сказал я, закончив переживать воспоминание. — Мои родители думают, что я мёртв?
— Меня беспокоят потенциальные спойлеры — ответил Данжн Мастер.
— Имеет смысл — сказал я. Возможно, тут имело смысл играть от отстранённой иронии; я был буквально уверен, что ничего не получу от этой встречи. — То есть ты хотел предупредить меня, что опасность реальна? Это всё?
