Амариллис восприняла книги с ощутимым возбуждением, в основном обзоры истории и технологий Земли. Это было не совсем оффлайн-Википедия, славу которой, полагаю, она всё равно не понимает, но мы смогли доставать толстые справочники, включая книги по схемотехнике и компьютерному программированию. К моему удивлению, она попросила и святую книгу моего народа, и я неохотно снабдил её Библией с комментариями, проинструктировав не читать её, пока не сделает домашнее задание (она закатила глаза, но когда отворачивалась, я заметил улыбку).
Валенсия тоже унесла стопку книг, других, часть из перчатки Фенн, часть из рюкзака. Я был умеренно удивлён тем, что она умеет читать без помощи пережёванного дьявола, однако это был один из навыков, которым Фаллатер счёл уместным научить её через своих миньонов, хотя они научили её только энглийскому, и ничему больше. Книги, отобранные мной и Амариллис, частично должны были позволить ей изучить культуру, и частично социализировать. Было неидеально учиться по книгам, но это гораздо лучше, чем учиться, пытаясь собирать по кусочкам из того, как дьяволы имитировали и манипулировали людьми, и мы не могли тратить буквально весь день на то, чтобы пытаться учить её.
Моим вкладом было дать ей первые две книги Гарри Поттера; я предположил, что она сможет найти полезные параллели. Артур (как Утер) написал собственные версии их, которые я пролистал, но я не был согласен с некоторыми выборами в его адаптации; он прописал Гермиону слишком Мэри Сью, а Рона слишком уж туповатым второстепенным персонажем-помощником, и в последней книге, "Гарольд Плоттер и Смертные Дары", Гарри умер, пожертвовав собой. Я не стану заходить так далеко, чтобы назвать это фанфиком, но меня царапнуло, что Артур переписал серию, чтобы она больше соответствовала его вкусам. Большинство скопированных им работ были верны оригиналу, по крайней мере насколько этого можно было ожидать, учитывая, что они были написаны по памяти и требовали адаптации к средневековой культуре, но в этом случае были намеренные изменения, отражающие его жалобы и замечания об этом сериале, которые я слышал от него. Пытаться психоанализировать его действия на Аэрбе было почти невозможно, учитывая, как далёк я от него. Он "писал" "Гарольд Плоттер" в районе начала того, что Амариллис назвала "эрой странствий". Это вызвало у меня некое раздражение, не только из-за осквернения книжной серии, на которой я вырос, но и из-за того, что это может говорить об Артуре. Так что раз у меня были земные оригиналы, написанные Роулинг, я предпочёл, чтобы Валенсия прочитала их.
(Кстати, стоит отметить кое-что, что не работало: попытки достать книги, которых не существовало, когда я покинул Землю. Я полагал, что вполне во власти Данжн Мастера создать копию "Ветров зимы" или "Дверей из камня", но рюкзак выдал мне записки, гласящие, что не может или не станет. Это распространялось и на справочники, изданные после 2017).
Помимо книг, самым полезным, что можно было достать из рюкзака, были пластики и медикаменты. Мы запасли в перчатке Фенн приличное их количество, а затем собрали аптечку первой помощи, на тот случай, если понадобится. Меня тут прежде всего беспокоила Валенсия; на неё не действовали ни марципановые феи, ни магия кости, что означало отсутствие возможности позаботиться о её здоровье, если с ней что-то случится.
А ещё были бытовые мелочи и удобства, которые я мог разделить с группой — конфеты, напитки, и развлечения. Я вытащил блурэй со "Звёздные Войны: Новая Надежда", а затем огорчённо уставился на него, поскольку не было возможности его воспроизвести. Даже если бы я смог с нуля создать телевизор (на самом деле, вероятно, не так уж сложно, особенно со справочниками), и блурэй-проигрыватель (практически невозможно из-за отсутствия микропроцессоров), мне пришлось бы ещё и с нуля написать кодек, если только не найду копию на бумаге. Вообще-то я всё равно считал, что это возможно, но потребует годы времени, огромные ресурсы, и прокачанную насколько это вообще возможно Инженерию.
— Не понимаю я этого — сказала Фенн с МакДональдсовским гамбургером во рту, который я ещё тёплым достал из рюкзака. Она была в состоянии частичной раздетости; когда остальные ушли, мы таки оторвались, и сейчас сидели рядом, одетые настолько, чтобы если кто-то постучится, можно было быстро принять приличный вид. — Типа, это нормально для уличной еды, но ты говоришь, что это из ресторана?
Она сняла обёртку и заглянула в неё.
— Продано сто миллиардов? Это так... мерзко.
— Массовое производство — сказал я. — Я на самом деле удивлён, что на Аэрбе такого нет, учитывая, что у вас есть индустриализация, и с массовой транспортировкой лучше, чем на Земле.
Я сидел в кресле с одной из книг по культуре в руках, но не слишком далеко в ней зашёл.
— Как думаешь, ниша свободна? Может, я могу изобрести фастфуд?
— Наша еда быстрая — сказала Фенн. (пр. переводчика: если кто-то не в курсе, "фастфуд" — это "быстрая еда") — Тебе дают палку с мясом, которое лежало над горелкой, как это можно назвать медленным?
— Может, мне стоит поискать книгу по современному — современному земному — управлению ресторанами — сказал я, понимая, что практически гарантированно не стану этого делать. — Утер был Королём-Поэтом, а меня будут называть Королём Бургеров.
Фенн прикоснулась к полусъеденному гамбургеру пальцем в перчатке, и десять секунд спустя он исчез в обширной пустоте перчатки. — Можем мы поесть реальной еды?
— В рюкзаке всего много — сказал я, указывая на него. Он не был настроен конкретно на меня, хотя я больше всех знал, что доступно на Земле. Он не слишком капризен, но представляя желаемое нужна мера точности, пусть и не обязательно совсем точно. Я бросил взгляд на свою книгу, затем снова на Фенн. — О, вообще-то... хм, заказ на вынос из Великой Стены вероятно будет слишком сахарным на твой вкус, но я хочу, чтобы ты как-нибудь его попробовала.
— Позволь мне перефразировать — сказала Фенн, сделав недовольную гримасу. — Мне скучно, я хочу изучить поезд, и я хочу, чтобы ты отправился со мной, потому что ты мой чудесный бойфренд.
Я закрыл книгу и чуть натянуто улыбнулся ей.
— Ладно — сказал я.
— Есть какая-то проблема? — спросила Фенн.
— Нет — сказал я. — Просто, после — я указал на свою нижнюю половину — я бываю, как бы... в состоянии ясности. Не то, чтобы антисоциален, но, эм, более склонен к анализу, менее — к эмоциям. (пр. переводчика: "После соития всякая тварь печальна", или "Juniper Smith and the Philosopher's Time" :-D )
— Даже со мной? — спросила Фенн.
Она сделала печальное щенячье лицо, карикатурно преувеличенно, но я понимал её достаточно хорошо, чтобы понимать, что частично дело в том, что так она маскирует, когда её действительно задело, в духе "ха-ха, только подумай как абсурдно было бы, если бы это меня действительно задевало". Я хотел объяснить ей, что дело не в ней, я всё ещё её люблю, это просто биохимия моего мозга, но я знал по прошлому опыту, что перевод на нейробиологию неверный ответ на эмоциональную реакцию. Вероятно, поймал бы себя даже если бы два "плавающих" очка не были у меня сейчас в SOC.
— Фенн, любовь моя — сказал я, вставая. — Давай исследуем этот поезд вместе, рука об руку.
Она просияла улыбкой, вызвавшую у меня облегчение и реальное счастье, и мы закончили одеваться вместе почти без помех. Мы не совсем шли рука об руку, поскольку проход был недостаточно широк для этого, но я отвёл руку назад, и она держала её.
Большая часть вагонов была заполнена купе с пассажирами, у хвоста поезда — тесные спальники для тех, кто не могут позволить себе роскошь, с которой путешествовали мы, и один вагон был выделен под ряды сидений и пару кабинок для тех, кто сходят до наступления ночи. На нашей линии было три остановки, в крупных городах по пути к Безграничной Яме.
Добравшись до одного из двух вагонов-ресторанов, мы остановились и нашли столик. Солнце начинало заходить за горы, составляющие эту часть Львиной Гривы, и большая часть пассажиров уже поели. В вагоне были только мы, трое туунг, сидящих за собственным столиком, и пара мужчин дальше по вагону, погружённых в жаркий спор. Я сказал просто "мужчин", но они были обычными только по стандартам Аэрба, что означало, что их одежды, волос, цвета кожи, или аксессуаров на Земле было бы достаточно, чтобы головы поворачивались в их сторону, и хотя я старательно изучал "Книгу Крови", я не мог быть уверен, что кто-то из них человек.
— Итак, я встречаюсь с принцессой — с широкой улыбкой сказал я, когда мы уселись.
— Тебя это прёт? — спросила Фенн с улыбкой, которая напоминала о хищной природе эльфов. Я улыбнулся в ответ.
— Извини, что нахожу это забавным.
— Ну, по крайней мере кому-то из нас весело — вздохнула Фенн. — Лично я всегда испытывала отвращение к благородному классу, не то чтобы эта концепция действительно была применима к эльфам, что бы там ни говорили Вал или Мэри.
— Не ожидал, что у тебя есть политические мнения — сказал я. — Рядом остановился официант и принял наш заказ; на Аэрбе, где я лишь примерно знаю названия вещей, и ингредиенты в описании мало помогают, это всегда интересный опыт. — Мы когда-нибудь раньше говорили о политике?
— Нет, если я могла этого избежать — сказала Фенн. — Как там ты иногда говоришь? "Бла-бла, политика"?
— Это была фраза Реймера — ответил я, нахмурившись.
— Это который, напомни? — спросила Фенн.
— Слегка засранец — сказал я. — Он часто носил шапки — бейсбольные кепки... бейсбол это игра, где бьёшь битой по мячу и бегаешь кругами — очки, светлые волосы... он любил правила, особенно если мог использовать эти правила, чтобы что-то сломать.
— Угу — сказала Фенн. — Думаю, он мой любимый земной персонаж.
— Угх — ответил я, скорчив гримасу. — Каково это, иметь ужасный вкус? И, они не персонажи.
Фенн отмахнулась.
— Ну, я никогда с ними не встречалась, и вряд ли встречусь — кроме Артура, успокойся — так что они могут быть и персонажами, верно? И в историях, которые ты рассказываешь, Реймер всегда парень, который пытается делать всякие вещи. Плюс он бунтовщик, что мне нравится.
Это заставило меня рассмеяться.
— Он не бунтовщик. Он был образцовым студентом. И в игре он тоже не был бунтовщиком, он был бродягой-убийцей, за парой исключений. Он не воспринимал персонажей реальными, он относился к ним как к моим марионеткам.
— Он любил шапки, я люблю шапки, дело закрыто — сказала Фенн.
— У меня такое чувство, что это пятый раз, когда ты намекаешь, что хочешь, чтобы я купил тебе шапку — сказал я, глядя на её непокрытую голову.
— Ты заметил только пять намёков, э? — она улыбнулась. — Тебе нужно больше стараться.
— Стараться? — растерянно спросил я. (пр. переводчика: "You're really going to have to step up your playing.")
Фенн вздохнула.
— Просто вставь подходящий земной слэнг. — Она воспряла. — О, у тебя есть в этом рюкзаке словарь земного слэнга?
— Эм, вероятно — сказал я. — Я правда не уверен, что нам стоит просто таскать из него информацию с Земли от балды.
— Ты хочешь загрести себе все странные идиомы и загадочные отсылки — сказала Фенн, кивнув. — Ты хочешь — она наклонилась вперёд — присвоить их, э? (пр. переводчика: она использовала слово bogart.)
На её лице разошлась широкая улыбка. Я улыбнулся ей.
— Ты откровенно гордишься тем, что запомнила это, не так ли?
— А то ж — сказала Фенн. Она потянулась, подняв руки со сцепленными пальцами. Я попытался вспомнить, говорил ли ей, что самое привлекательное и безобидное, что может сделать девушка, поскольку был довольно-таки уверен, что это кошачье потягивание было намеренным и для меня. — А если ты надыбаешь нам работающий теллервизор, возможно, сможем свернуться вместе и посмотреть "Каббабланку".
Я рассмеялся, достаточно громко, чтобы двое парней в конце вагона на секунду остановились взглянуть на нас.
— Я тебя люблю — сказал я.
— Разве это не нормально на Земле? — спросила Фенн, представляя собой образец невинного недоумения. — Расслабление под Каббабланку?
— Временами я невольно забываю, насколько ты классная — сказал я ей. — Можешь сказать, что ты тоже меня любишь?
— О, ну, не слишком ли это рано для наших отношений? — с улыбкой спросила Фенн. — Знаешь, как говорят, зачем покупать корову, если можно, чтобы она бесплатно сказала "я тебя люблю", верно же? Мне стоит придерживать свои карты.
Я не успел ответить: один из двух мужчин за дальним столиком встал и подошёл к нам. Фенн сидела спиной к ним, и заметив мой взгляд, она достала из сумки маленькое ручное зеркальце взглянуть, на что там я смотрю, а затем сложила его и убрала обратно в сумку.
— Никто из вас случайно не маг кости? — спросил он, переводя взгляд между нами. У его кожи был слегка зеленоватый оттенок, достаточно заметный, чтобы я предположил, что он нечеловек. В его чёрные волосы были вплетены полоски лазурной ткани, удерживаемые бронзовыми кольцами; всё это походило на тюрбан. Его туника и бриджи были того же цвета, и опустив взгляд, я заметил кинжал в ножнах и пушку с изогнутой деревянной рукоятью на его поясе. Я не мог определить его вид, но предположил, что он полукровка, как Фенн, хотя смесь кого с кем — непонятно.
— Так уж вышло, что мы оба, в пути из афинея, как наверняка есть и другие на этом поезде — сказала Фенн. — Он из нас лучше, намного — она кивнула в мою сторону. — У нас есть кости, если у вас есть монета.
— Мы собирались поесть — сказал я, стараясь звучать извиняющеся и твёрдо одновременно.
— Глупости — Фенн улыбнулась мне. — Часть радости путешествия на поезде в том, чтобы встречаться с новыми интересными личностями, сошедшимися вместе на определённый срок, потому мы и здесь, а не сидим засунув носы в книги в комнате.
Она повернулась к мужчине, задавшему вопрос.
— Так что вы хотите?
Он сунул руку в складки своей туники и достал крошечный череп, который положил на стол, рядом с маленькой корзинкой нетронутого хлеба. Череп был не больше сливы размером.
— Этот ящер был связанным фамильяром — сказал мужчина, кивнув на череп. — Мы хотим знать, был ли он счастлив.
— Эм — сказал я. Взглянул на другого мужчину в конце вагона-ресторана. Он повернулся на стуле, чтобы посмотреть на нас, и кивнул мне, когда увидел, что я смотрю. Он был лыс, и его губы были настолько ярко-красными, что я решил, что у него толстый слой помады. — Зачем?
— Чтобы разрешить пари — ответил мужчина. Он выглядел слегка смущённым этим вопросом. Я не стал прикасаться к черепу, и он продолжил. — У нас серьёзные разногласия по поводу того, являются ли связанные фамильяры счастливыми слугами, или несчастными манипулируемыми марионетками.
— Вот как — сказал я. — Интересный вопрос, на самом деле.
"Связанные фамильяры" были не тем, на что я надеялся, когда услышал о них; они оказались всего лишь животными, следующими базовым командам, вводимыми в это состояние довольно дорогим и длительным заклинанием. Я на самом деле не видел в них смысла, за исключением того, что это типа круто, но проблема в том, что они всё ещё питомцы, и нужно заботиться о корме, воде, отходах, и вообще о самочувствии. Я протянул руку и прикоснулся пальцем к черепу ящера. — Вы же знаете, что если я это сделаю, есть риск для черепа, он будет сожжён магией кости, и я могу не получить ответа?
