Стоит Свеч

— Это принцесса? — спросила Амариллис.

— Похоже на то — сказал я. — Так что ты была права насчёт этого. Но несмотря на то, что я говорил с ней и согласился помочь, системного текста не было.

— И как ты думаешь, чего она хочет? — спросила Амариллис.

— Чтобы её вытащили, могу предположить — ответил я. — Она не выглядела довольной возвращением в Безграничную Яму, и судя по тому, что я слышал об этом месте, это не особо удивительно.

— И что мы имеем с её спасения? — спросила Амариллис.

— Я не знаю — ответил я. — Гнев туунг и союзника без политического капитала? На мой взгляд, дерьмовый размен. Она сказала, что в послании будут условия. Может, будет что-то заманчивое.

— Может быть — сказала Амариллис, с сомнением глянув на меня. — Связываться с придворной политикой незнакомого двора... но если мы говорим о вытаскивании, создании принцессы в изгнании, возможно, это можно будет проделать, особо не раскрываясь. Но в таком случае я не знаю, в чём будет выгода.

— Похоже, у туунг не очень здоровое общество — ответил я. Амариллис скорчила гримасу.

— Превосходство жизни.

— Нет — сказал я. — Не это, это я понимаю, и в какой-то степени им симпатизирую.

— Если ты умрёшь, ты хочешь отправиться в ады? — спросила Амариллис, подняв бровь.

— Я... да — сказал я.

— Боги, почему? — спросила Амариллис, чуть отступив.

— Я больше боюсь забвения, чем смерти — сказал я. — Я думаю, что переносить боль и страдания, в итоге, верный путь, какими бы ни были боль и страдания, пока остаётся хоть крошечная надежда, что станет лучше.

— О, ты надеешься, что мы совершим невозможное и спасём тебя — произнесла Амариллис с облегчением.

— Нет — сказал я. — Я надеюсь на... не знаю, нечто вне того, знаю возможного. И я, вероятно, через несколько часов поменяю мнение и буду желать, чтобы сделал другой выбор, но часть причины, почему решения принимаются заранее, когда ситуация спокойная, в том, что решения нужно принимать, когда твой мозг работает нормально.

— Я... — Амариллис уставилась на меня. — Не могу обещать, что буду уважать твои желания.

Я пожал плечами.

— Я не фанатик — ответил я. — Я не ожидаю, что мои желания будут иметь вес, когда меня не станет. Ты, вероятно, какое-то время будешь держать мою душу в бутылке, пытаясь найти способ вернуть меня, и я за это, но если ты не найдёшь способа применить ко мне ритуал перерождения, и ничего другое не сработает... у тебя останется выбор, и вспомнив этот разговор, возможно, ты сделаешь то, чего я хотел, а не то, что считала правильным.

— Ты говорил об этом с кем-то ещё? — спросила Амариллис.

— Нет — ответил я. — Но могу, если зайдёт речь. Я знаю, что это не то, что твоя культура считает правильным, и не хочу вдаваться в философские споры об этом, так что... просто доверюсь твоей взвешенности.

Какое-то время Амариллис ничего не говорила, а затем приоткрыла дверь в купе, заглянув внутрь.

— Вал и Фенн обе спят, можем мы отправиться забрать это послание вместе? Всё равно они в бою будут бесполезны.

— Разумеется — сказал я.

Амариллис заперла дверь в купе, и мы вместе пошли по вагону, я впереди. Её доспех будет заметным, если не нелегальным, но была ночь, и почти все уже уснули.

— Я говорил, что их политическая ситуация на мой взгляд кажется нездоровой — сказал я на ходу, достаточно громко, чтобы можно было расслышать сквозь шум поезда. — Сотня мужчин на каждую женщину, правление немногих над многими, изоляционизм, внутренние конфликты, вращающиеся вокруг их экстремистской философии... Я ещё толком не вижу общей картины, но в сочетании с тем, что я узнал на вечеринке и прочитал в книгах, такое впечатление, что это общество, которое будут хотеть покинуть, и я не хочу просто отказывать из-за того, что придётся чуть высунуться. Я стал довольно сильным. Если мы можем помочь, вероятно, стоит так и сделать.

— Одна персона — сказала Амариллис, помотав головой.

— Иногда одиночка нужен, чтобы возглавить — сказал я.

— Ты хочешь привлечь имперское внимание? — спросила Амариллис.

— Не знаю — сказал я. — Возможно. Артур так говорил.

— О, одинокий герой возглавляет атаку — Амариллис кивнула. Мы прошли сцепку, так что наш тихий разговор на секунду утонул в окружающем шуме.

— Нет — сказал я. — Это было не об игре, он просто имел в виду, ну, знаешь, что кто-то должен быть тем, кто делает, и если все будут оставлять кому-то другому, то ничего не будет сделано. Кто-то должен взять груз на себя, и почти всегда лучше, если его берут быстро и решительно.

Он терпеть не мог, когда народ спрашивал, в чём интерес что-то делать.

— Предполагая, что то, что принцессе от нас надо, действительно стоит делать, вне зависимости от того, будем ли мы теми, кто будут это делать — сказала Амариллис.

К вагону-ресторану мы подошли молча. Большая часть освещения была выключена, остались лишь отдельные лампочки, освещающие столики, достаточно света, чтобы можно было пройти, но не больше. Я двигался осторожно, опасаясь, что послание окажется засадой. Хотелось, чтобы с нами был Грак, способный проверить на ловушки, особенно учитывая, что сейчас ему для этого не нужен монокль (хотя он говорил, что на поезде довольно бесполезен, учитывая сложность создания оберега, заякоренного на поезд, а не на землю).

Я прикоснулся к нижней стороне второго стола справа, вытягивая SPD и готовый к взрыву или чему-то хуже, но мои пальцы в итоге лишь нащупали приклеенный бумажный конверт. Я оторвал его, несколько раз повертел, а затем открыл, готовясь к белому порошку или некоему экзотическому Аэрбскому контактному яду. Вместо этого, однако, там было лишь письмо, которое я прочитал, осмотревшись и убедившись, что никто не смотрит.

Я не знаю, кто вы, только то, что вы приобрели место на этом поезде в последнюю минуту, и назвали фальшивое имя на вечеринке. Насколько могут предположить службы безопасности туунг, единственная причина, почему вы и другие могут быть на этом поезде, это интерес к внутренним делам туунг, и учитывая, что вы не сообщили о контакте между нами, я отчаянно надеюсь, что вы не связаны ни с одной из внутренних фракций Безграничной Ямы.

Если эта точка обмена скомпрометирована, оставьте ответ под последним сиденьем смотрового вагона. Буду ждать ответ в пределах двенадцати часов по завершении вечеринки.

Глава 85: Великое ограбление поезда.

— Наша краткосрочная цель — Куум Доона — сказала Амариллис, закончив читать письмо. Мы сидели в вагоне-ресторане, чтобы было где поговорить без нужды ходить между вагонов. Рядом с нами никого не было, так что можно было говорить конфиденциально. — Наша долгосрочная цель — получение могущества, с базовым принципом "обретение могущества — необходимое требование для всего, чего мы можем захотеть достичь". К сожалению, у нас нет квеста на извлечение этой горничной из её общества.

— Не должно иметь значения — сказал я. — По крайней мере, судя по словам Данжн Мастера. Я не знаю, отошли мы от сценария, или сценарий от нас скрывают, но мы должны быть вознаграждены за деяния, каковы бы ни были эти деяния, пока действуем по хорошей причине. Стимуляция того, чтобы не стояли на месте, но без штрафа за это, помимо связанных с локусом обстоятельств. И в этом контексте... когда кого-то удерживает против воли общество, в котором она воспитана, но с которым больше не согласна, это выглядит как нечто, что нам следует сделать, особенно если риск в общем-то минимален.

— Хотела бы я, чтобы у нас был способ отслеживать очки опыта — сказала Амариллис, нахмурившись. — Это помогло бы понимать, что мы делаем.

— Ты смотришь на это наоборот — сказал я. — По крайней мере, наоборот от того, что я делал как ДМ. Очки опыта — награда за совершение того, чего пытаешься добиться, они на самом деле не должны быть стимулом ходить и сражаться.

Я помедлил.

— Это можно считать вопросом философии ДМ.

— То есть если мы хотим стать сильнее... — Амариллис нахмурилась. — Нам просто нужно заниматься, чем захотим? Мы игнорируем игру, нарратив, и Данжн Мастера?

— Возможно — я пожал плечами. — По крайней мере, похоже, это то, что он пытался донести до меня. Очевидно, есть давления, как с локусом, и я уверен что и другие, и есть болтающиеся перед нами морковки, но это не одно и то же.

— В таком случае, что произошло с Артуром? — спросила Амариллис. Её льдисто-голубые глаза внимательно наблюдали за мной, и она произнесла это имя с определёнными силой и намерением, которые я находил неприятными. Она пыталась давить на одну из моих кнопок.

— Нам нужно больше о нём узнать — сказал я. — Я правда надеюсь, что в Куум Доона будет какая-то ниточка, за которую можно будет потянуть, тайный дневник было бы фантастически хорошо, но я не уверен в нашей способности понимать его по историческим записям, которые, как ты сама говорила, имеют определённые сложности, когда связаны с ним.

— И ты хочешь помочь этой горничной? — спросила Амариллис.

— Учитывая, что я знаю о туунг, могу понять, почему их не любят — сказал я. — Если это шанс создать изменения в их обществе, думаю, стоит это сделать, особенно если одновременно это поможет нам добраться до Куум Доона и заполучить её, что возможно.

Или, может, я слишком воспринимаю её как перебежчицу из Северной Кореи, беженку, которой нужно помочь, потому что иначе буду слишком бесчувственным.

Я указал на письмо, и список предложений в нём.

— Если она готова выдать секреты, то, вероятно, готова поделиться и информацией о крепости, которая у неё есть.

Амариллис наблюдала за мной.

— И ты находишь её привлекательной?

— Нет — сказал я. Я надеялся, что её способность читать по лицу покажет, что я говорю правду. — Нет, не нахожу.

— Твои эстетические предпочтения и вкусы буквально вплетены в то, как создан и действует мир — сказала Амариллис. — Вопрос резонный.

— Полагаю — сказал я. — Но ответ "нет". Туунг для меня активно непривлекательны. И я не припомню, чтобы их создавал, хотя у них и есть узнаваемые черты, особенно баки опрыскивателей и перекос в пропорции полов. К тому же, тебе стоит понимать, что мои эстетические предпочтения временами уходят в сторону гротескного — не в том плане, что я нахожу это более привлекательным, а в том, что я нахожу более выбери-определение-какое хочешь. Взять магов бородавок — они словно родом из кошмаров, но не просто среднестатистических кошмаров, а конкретно одного из моих кошмаров.

— Ладно — сказала Амариллис. — У меня всё время такое чувство, что когда буду знать тебя лучше, мир станет намного понятнее.

— Ты уже меня знаешь — сказал я. — В смысле, мы относительно долго путешествуем вместе. Мы прошли кое-какое дерьмо вместе, мягко говоря.

— Ну да — сказала Амариллис. Пожала плечами. — Это то, что я чувствую, не думаю.

— И что ты чувствуешь относительно извлечения горничной? — спросил я.

— Мы не государство — сказала Амариллис. — Мы не обладаем авторитетом правительства. Ады, нам даже некуда её деть, кроме убежищ, а они недостаточно надёжны на мой вкус.

— Это мысли, не чувства — сказал я.

Амариллис вздохнула и постучала пальцами по столу. Как правило, она не тот человек что испытывает нерешительность. Однако она выглядела уставшей, и я остро осознавал, насколько сейчас поздно.

— Я чувствую, что книги, которые я достаю из рюкзака, мой смысл жизни. Если тридцать лет технологического развития на Земле равняются сотне здесь, каковы бы ни были корневые причины, то у нас есть три века прогресса, готовые и ожидающие применения. Я уже на девяносто процентов подошла к рабочему прототипу телевизора.

— Серьёзно? — спросил я. — В купе поезда? С коробкой хлама?

— Не хлама — сказала Амариллис. — Рюкзак не может создавать электронику, но может создавать электронные компоненты, и то, чего я не могу получить из него, получаю из копировального набора, в более громоздком варианте. Однако есть проблемы с разными стандартами, особенно учитывая, что единицы измерения в книгах отличаются от тех, к которым я привыкла. Вероятно, мне придётся остановиться на чём-то одном, но копировальный набор капризен в том, что решит выдать, и временами с двух попыток выдаёт предметы, использующие разные Аэрбские стандарты. Империя Общих Интересов должна была привести всё под единый стандарт, но...

Она взмахнула рукой.

— Достаточно об этом. Это моя собственная проблема, над которой я надеюсь поработать на протяжении лет в палате времени.

— О — сказал я. — Я об этом толком не подумал. — Впрочем, стоило задуматься, и я понял, насколько хорошо рюкзак состыковывался с её навыками и по крайней мере девятью месяцами в комнате, отрезанной от внешнего мира. — Ты собираешься выйти оттуда с друидом-младенцем и планом изменения мира?

— Я не знаю — сказала Амариллис. Она потёрла лицо, и я снова видел усталость на нём. — Непохоже, чтобы это хорошо состыковывалось с бытием твоим компаньоном. Если ты будешь отправляться в приключение за приключением, а я буду пытаться управлять компанией, производящей электронику, или исследовательской лабораторией, как это у нас будет работать?

— Да ладно — сказал я. — Давай напишем ответ и уложим тебя в койку. Ты слишком много работаешь.

— Я собиралась продолжить работу над телевизором, когда вернусь — сказала Амариллис. — Это доступный плод. И если это не сработает, то даст мне лучшее понимание того, с какими силами я имею дело.