— Ничего, давай — сказала Амариллис. — Я собиралась поделиться своими находками из чтения земной литературы о человеческой сексуальности, но полагаю, что тебе это будет скучно, и это само по себе смена темы. Говори уж, что там у тебя на уме.
— Я хотел сказать, что, возможно, для Артура Куум Доона была спусковым клапаном — сказал я. — Возможно... это определённая трактовка с моей стороны, но возможно Артур спустился в Безграничную Яму, поскольку хотел сбежать от своей реальности, или вернуться домой. В последней ходке его не было месяц, и это означает что или у него там были реальные приключения, или он просто падал что-то около ста тысяч миль. Что бы он там ни нашёл, или не нашёл, это было крушением. И когда он вернулся... Куум Доона не была Тифф, но и Тифф не была Тифф, она была просто образом дома, или оставленной им жизни, того, чего он так и не сделал. Для него это было возможностью выпустить накопившееся.
Когда я произносил это, ощущалось правильным, но под конец я начал сбиваться, поскольку звучало слишком похоже на оправдания того, что было слишком близко к сексуальному домогательству.
— Тебе нужна возможность выпустить накопившееся? — спросила Амариллис.
— В каком плане? — спросил я.
— Артур — ответила она. — Или чувства о доме, которые ты не можешь выразить. Или что угодно, в общем-то. Я ценю то, что ты потратил время на выслушивание меня — я серьёзно, очень ценю, больше, чем могу выразить словами. Меня беспокоило, что ты будешь злиться на меня, или, ещё хуже, что...
Она умолкла и сложила руки.
— Это было бы ошибкой по многим фронтам — сказал я.
— Да — ответила Амариллис.
Она не сказала "но тем не менее...", но я задал себе вопрос, не подумала ли. Во мне определённо была часть гормонального подростка, которая думала "вперёд, и пофиг на последствия".
Несколько секунд мы сидели молча. Что бы там ей ни нужно было сбросить, похоже, она с этим уже закончила, и я перенёс шторм. Я всё ещё нервничал, впрочем. Я не был влюблён в Амариллис, или даже увлечён, но она оставалась невероятно привлекательной, и с готовностью признавала, что что-то ко мне испытывает. Я бы хотел верить, что Амариллис пытается меня соблазнить, я бы оттолкнул ей и покинул палату, но чем больше я об этом думал, тем больше казалось, что я просто фантазирую, а не тревожусь. Всё это вызывало у меня ощущение неудобства и напряжения.
— Это заставляет меня задуматься — сказал я, чуть нахмурившись. — Заставляет задуматься о выборах, с которыми пришлось столкнуться Артуру, и о том, как он имел с ними дело.
Я выпустил дрожащий вздох.
— Что меня в этом больше всего беспокоит, так это то, что всё это лишь вершина айсберга. Что это лишь одна песчинка на пляже, что чем дальше мы будем углубляться, тем больше увидим, и я выясню, что он был уничтожен этим местом, возвращён из мёртвых, но затем стёрт.
Я сглотнул.
— Или, может, что-то хуже. Я не знаю.
На этом наш разговор иссяк, и Амариллис поставила плёнку с фильмом в проектор. Она выбрала День Сурка, по очевидным причинам, и хотя это был не совсем тот фильм, для которого у меня было настроение, я знал его достаточно хорошо, чтобы не тратить много ментальных усилий на попытки следить.
На протяжении фильма Амариллис задавала вопросы, достаточно, чтобы я почти мог убедить себя, что она действительно хотела, чтобы я был с ней в палате просто на роли культурного переводчика.
Глава 94: Оттенки серого.
Месяц в палате времени пролетел быстро и медленно. Упорядоченное расписание, составленное Амариллис, заставляло дни пролетать быстрее, поскольку оно немного сокращало мой взгляд; я всегда ожидал следующую секцию дня, вместо того, чтобы считать сами дни. Но в то же время эти раздельные куски времени словно растягивались, особенно в первой части моего времени в палате, когда я работал над прокачкой моих навыков, ещё не упершихся в кап. Пару раз Амариллис помогала с тренировками, что делало их более терпимыми; некоторые из навыков, особенно социальные, практически невозможно прокачивать без партнёра.
На третий день в палате я предложил взять на себя половину бытовых дел.
— Почему? — спросила Амариллис, подняв бровь.
— Эм, — сказал я — не думаю, что тут есть что-то подозрительное. Просто вроде как обычная вежливость, разделение труда, мне стоило с самого начала предложить, я просто подумал, что ты предпочитаешь делать по своему. Я не против выполнять физическую работу.
Мне немного действовало на нервы то, как она таскает здоровенные горшки с водой, но в прошлый раз, когда я упомянул её беременность, я огрёб глубоко проанализированную лекцию о женском здоровье, и о том, что, согласно научным исследованиям, имеет и не имеет негативных последствий для матери и ребёнка.
Лояльность повышена: Амариллис, ур. 20!
Разблокирована Пассивка Компаньона: Симбиоз (Амариллис)!
— Ладно, я это ценю — сказала Амариллис. — Спасибо.
— Знаешь, — медленно произнёс я — в последнее время идёт тренд честно оскорбительных повышений лояльности.
Глаза Амариллис загорелись.
— Серьёзно? — спросила она. — Это наконец произошло?
Думаю, счастливей я её не видел; она практически дрожала от возбуждения.
— То же, что заполучила Фенн?
— Симбиоз, угу — сказал я. — Но повышение лояльности заставляет считать, что то, что я сказал, что буду делать за тебя долю физической работы, заставило тебя думать обо мне лучше. Это, типа, ранит.
— Извини, Джун — сказала Амариллис. Она поморщилась. — Тебе объяснить, или я могу пока что просто немного порадоваться? Я уже какое-то время планировала этот момент.
— Да без проблем — сказал я. — Дай знать, если тебе нужно с чем-то помочь. Я немного помог Фенн, и я тут как бы эксперт по изучению навыков без работы над этим.
Амариллис улыбнулась мне, что неплохо помогло развеять досаду от повышения лояльности за простое предложение выполнять свою долю работы. На самом деле, нам не обязательно об этом говорить; я полагал, что это восходит к первой ночи, которую мы провели вместе, когда я вместо того, чтобы нести дозор принялся прокачивать навыки. Я знал, что она рассматривает меня как человека, не вкладывающегося в работу, что я считал честным; это был образ мысли, схожий с тем, что выразил Грак, в смысле, что я считаю, что мир мне что-то должен. Я был рад, что она немного изменила своё мнение в этом отношении, хотя и желал, чтобы в этом изменении изначально не было нужды.
* * *
Что насчёт личных отношений, такой интенсивности, как в первый день, не было. Я в первую очередь старался действовать так, чтобы не возникало ситуаций, которые в романтической комедии были бы очевидным зачином для этой самой комедии. То есть — ничего, что включало бы физический контакт, ничего сколько-то интимного, минимум обсуждений наших чувств (что всё равно было бы повторным проходом по истоптанной тропе), и максимально жёстко платонические отношения, насколько это вообще возможно.
Я всё время вспоминал то, как Амариллис сказала, что ненавидит себя за то, что чувствует. Я это понимал; я сам себя ненавидел за то, что эти предосторожности выглядели необходимыми. Однако я действительно любил Фенн, и был готов делать то, что сохранит наши отношения.
Иногда это вызывало неловкость; Амариллис ответно старалась избегать прикосновений, и временами нам обоим было очевидно, что мы это делаем. Вроде — потянемся к чему-то на столе во время обеда, и оба отдёргиваем руки, прежде чем соприкоснутся, словно другой из лавы. Мы об этом не говорили, даже когда были такие неловкости, и я так и предпочитал; мы понимали свои позиции.
Время от времени мне снилась Амариллис. Сны всегда следовали одной канве — мы вдвоём в каком-то месте, которое не удушающе маленькая палата времени, и Амариллис агрессивно соблазнительна. Она говорит что-то вроде "Я была создана быть всем, чего ты когда-либо хотел, хочешь увидеть, что в это входит?", прикасаясь ко мне, и временами я отдёргивался, а временами просто принимал, пока не нужно говорить с Фенн и объяснять ей, что произошло. Я всегда просыпался от этих снов, ощущая вину и подташнивание, словно в чём-то виноват.
Амариллис я про эти сны не говорил.
* * *
Амариллис акклиматизировалась к своими новоприобретённым способностям гораздо быстрее, чем Фенн, став магом души, кости, крови, и т.д. в половину моих способностей за несколько дней. Она задавала мне множество вопросов, на большинство которых я не мог ответить.
— Это потрясающе — сказала Амариллис. Она сидела на подушке в позе лотоса, только что вышла из транса души. — Задаюсь вопросом, не смогу ли я превзойти тебя.
— Понятия не имею — сказал я. — По правилам пассивки не должна бы, но я не знаю, насколько они жёсткие. Вполне возможно и то, что ты можешь сделать больше с тем, что у тебя есть, я бы не удивился. Если уровень навыка напрямую соответствует мастерству, то не сможешь, но я довольно-таки уверен, что это не так. Некоторые техники, которые я изучил, были следствием достижения новой вехи в этом навыке, но другие были разблокированы, когда я пробовал что-то новое, или получал информацию от кого-то. Багровый Прилив, например. Всё, что я сделал, это адаптировал технику Багрового Кулака в прыжок.
Я сузил глаза, глядя на неё.
— Не пробуй ничего напряжённого, и не влезай в свою душу. Пожалуйста.
— Я собиралась кое-что попробовать — сказала Амариллис. Она почти дулась. — Тебе нужен прямой физический контакт, чтобы прикоснуться к чужой душе, верно? Это всё?
— Да... — медленно произнёс я. — Ты — я остановился, подумал. — Ты хочешь взглянуть на душу Солэс?
Амариллис широко улыбнулась и кивнула.
— Как думаешь, сколько женщин в истории Аэрба это делали?
— В смысле... большинство из них ничего не увидят, верно? — спросил я. — Младенцы ничего не знают, могу предположить, что эмбрионы в общем-то пусты. По крайней мере, массово производимые души, на которые я смотрел, были такими.
— Я на тринадцатой неделе, она не эмбрион, она плод — сказала Амариллис. — И да, ты прав, в большинстве случаев не думаю, что это будет особо интересно, но это интересный момент для обучения. Если подумать, возможно, беременная маг души была источником информации о том, что души не появляются до шестого дня. Я вроде бы не задавалась этим вопросом.
— Ну, — сказал я — это определённо менее жуткая версия того, как Вторая Империя это выяснила.
Мне всё ещё было неуютно от мысли о массовом производстве душ, служащих основным источником энергии по Аэрбу. Вместо разливов нефти здесь были инциденты, в которых тысячи, если не миллионы эмбрионных душ оказывались в адах.
— Ну, я попытаюсь найти Солэс и выяснить, в каком она состоянии, пожелай мне удачи — сказала Амариллис.
— Удачи — сказал я. Она закрыла глаза, и я попытался продолжить заниматься своими делами. Мне было сложно прикоснуться к чужой душе. Понадобились часы, прежде чем я смог войти в душу Грака, чтобы отменить то, что сделал с ним Фаллатер, и у меня Эссенциализм был вдвое выше, чем у неё сейчас, хотя с другой стороны я действовал вслепую. А ещё я подозревал, что добраться до Солэс будет проще, учитывая, что эти двое в каком-то смысле делят тело.
(Числовые навыки были составлены из дискретных частей, видимых внутри души как комплексная сумма всего, что входит в этот навык, а при ближайшем рассмотрении имелись и усики, ведущие в других направлениях. Как показало исследование, они вели или к воспоминаниям об использовании этого навыка, или тому, где два разных навыка работали вместе. Было достаточно пространства для того, чтобы двое с одинаковым числовым значением навыка имели сильно различающиеся способности, что, в теории, давало возможность специализации, и это было высоко в моём списке приоритетов, учитывая, что Амариллис и Фенн обе обладают более слабыми версиями доступных мне магий).
Лично я работал над магией крови. Я уже поднял её настолько высоко, насколько позволяли мои статы, но были вещи, на которые маги крови предположительно способны, но у меня не было времени на то, чтобы засесть и попытаться разобраться, пока я не шагнул в палату времени. Гемокинез всегда был одной из моих любимых способностей в настольных играх, и я создал не одного злодея, основанного на этой концепции (кровавые личи, кровавые зомби, кровавые порталы, и кровавые барды (пр. переводчика: последнее переводится ещё и "хреновы барды" :-) )). На Аэрбе маги крови способны вытягивать кровь из своего тела, чтобы создавать оружие, что казалось полезной способностью в определённых обстоятельствах, особенно если я смогу применять к этому все свои бонусы связанного-с-клинком.
Удерживать мою кровь в теле было сравнительно проще, поскольку кровь словно "хотела" двигаться по венам вместо того, чтобы проливаться. Я сделал надрез на запястье, вскрыв локтевую артерию, и попытался поддерживать течение крови, одновременно извлекая часть её. Я пытался представлять течение крови как реку, чьё направление я изменяю, чтобы она протекала вне моего тела. Я получил петлю крови на два дюйма из запястья, а потом потерял контроль и залил всё кровью. Воспользовался костью, чтобы закрыть рану, обтёрся, и попробовал снова.
Час спустя я дотянул до шести дюймов, удерживая ровно, но сообщения о навыке не получил, и так и не понял, как мне создать нечто вроде копья. Возможно важнее то, что системного сообщения я тоже не получил.
— Бл* — нахмурившись, произнесла Амариллис, выходя из позы лотоса и вытянув ноги. Она взглянула на меня, и на петлю крови, текущую в воздухе над моим запястьем, плюс кровь на полу и на моей одежде. — Ты тут цел?
— В порядке — сказал я, втягивая петлю в себя, а затем закрывая рану магией кости. — Думаю, продвигаюсь к чему-то, пусть и несколько медленно. Похоже, у тебя дело не очень пошло? Мне понадобилось много времени, тебе нужно терпение.
— Нет, дело не в этом — сказала Амариллис. — Я вошла, просто... она там не вся. Кусты воспоминаний урезаны, навыки на минимуме, и в её ценностях бардак. Никакой концептуальной специфичности, которую я вижу в своей душе.
— Возможно, нужно время? — спросил я.
— Или она потеряла часть себя в процессе, и её нужно будет воспитывать как ребёнка, прежде чем она сможет воссоединиться с локусом — сказала Амариллис. Она сжала кулаки так сильно, что костяшки побелели. — Дерьмо. — Она закрыла глаза. — Я не хочу застрять здесь на годы.
— Эй, всё нормально — сказал я. — Мы с тобой.
Амариллис открыла глаза.
— Ценю отношение, но если нам придётся её выращивать, кому-то придётся этим заниматься. Если наша веха — пять лет, момент, на который она сможет нормально говорить и возможно быть способным друидом, то это будет означать, что каждому из нас понадобится провести здесь больше года. Если я не буду частью ротации, то это будет означать ещё большую обузу для каждого из вас. Соиспользование палаты времени и так уже давит на границы того, чего можно требовать от группы.
— Если мы будем по очереди — начал я, а затем остановился. — О, это же на самом деле так не работает, верно? Грак провёл здесь месяц, затем пробудет снаружи палаты субъективные несколько часов, прежде чем вернётся, чтобы присматривать остаток беременности. — Я вздохнул. — Угу.
