Клоун Класса: Вы можете повысить скорость своего остроумия ценой комедийной эффективности, до удвоения скорости и ополовинивания комедийной эффективности. Вы получаете половину урона от физического юмора, если он действительно смешной.
Меньший Обманщик: Вы больше не забываете детали лжи, если сами не захотите. Получаете половину штрафа на соответствие, когда лжёте импровизированно.
Сыпучие Пески: Убирает штраф за подачу фактов и фигур в новом свете посреди дебатов, если вся информация запомнена заранее.
Сбалансированная Броня: Ваша средняя броня считается тяжёлой для учёта доблестей и бонусов Тяжёлой Брони, и лёгкой бронёй для учёта доблестей и бонусов Лёгкой Брони. Поражения и штрафы остаются как есть. Броня может считаться одновременно лёгкой, средней, и тяжёлой.
Состояние Потока: Позволяет вам входить в аналитическое состояние потока, которое временно удваивает рабочую память применительно к субъекту анализа, половинит штрафы за голод, жажду и усталость, и повышает шанс на Блестящее Озарение на пять процентов каждый час (кумулятивно).
Состояние Потока пришло от 20 в Анализе. Это был навык, полностью основанный на MEN, так что я его сохранил; остальные были из-за перемещения очков в социальные статы, что я не собирался оставлять надолго, особенно учитывая, насколько слабы доблести 10 уровня (и учитывая, как работают статы и навыки, я мог сохранить на 10 или Ложь, или Лесть, но не оба). Пока что я видел всего семнадцать доблестей 10 уровня, и это было общим у всех них — неплохие вещи, но не настолько примечательные, чтобы стоило упоминания.
У нас не было тяжёлой брони, чтобы я мог прокачивать навык Тяжёлая Броня, и рюкзак тоже её не давал, даже когда мы пытались достать её по частям, поскольку некоторые части были слишком большими. Я прокачал обратно навыки, потерянные в Жертвоприношении, а затем и Среднюю Броню, пока не уперся в капы во всём и не вернул все свои потерянные доблести. Так что было достаточно весело, если считать весёлой серию отупляющих упражнений, когда пытаешься увеличить числа (и без особой обратной связи, которая сообщала бы, что действительно выполняешь правильные упражнения).
Мы смотрели фильмы, странную смесь моих любимых, сотни лучших по оценке АИК, исторических фильмов, и временами ради "культурных исследований" отобранные Амариллис, которые включали очень подозрительное количество романтических комедий (я полагаю, что больше из-за их эмоциональной простоты, чем из-за девчачести). Я читал книги, в основном Аэрбские, но и несколько Земных, включая набор технических книг, которые Амариллис хотела, чтобы я прочитал, чтобы мог предложить ей альтернативное мнение, или поучаствовать в мозговом штурме. Мы слушали широкий ассортимент музыки, в основном на её проигрывателе, и в основном из времён до моего рождения. Амариллис особенно нравилась группа под названием "Мамы и Папы", по непонятной для меня причине.
Я скучал по Фенн. Временами я мысленно разговаривал с ней, когда пытался с чем-то разобраться. Когда мы смотрели фильмы, я желал, чтобы она была на диванчике между нами, смотрела вместе с нами и шутила. Я написал ей штук двадцать писем, большинство из них вышли довольно длинными, пусть и не содержащими ничего существенного. Я проставил на письмах номера, соответствующие дню, в который их писал, чтобы она могла открывать их в своё месяц в палате ради чего-то вроде моей компании. К концу месяца, когда оставалось мало возможностей для тренировок, я стал добавлять в письма маленькие рисунки.
Я надеялся, что она ответит мне тем же и отошлёт письма мне, поскольку предварительное расписание, составленное Амариллис, назначило нам обоим по два четырёхнедельных периода. Мы называли их месяцами, но их будет десять, десять периодов по четыре недели каждый, вместо девяти. Учитывая, что все мои навыки на максимуме, меня, типа жутко напрягал мой второй месяц, поскольку будет ещё меньше возможностей чем-то заняться. В теории, я вернусь как раз в начало её третьего триместра, что будет означать, что Амариллис понадобится больше помощи, но не настолько, чтобы это полностью занимало моё время.
Я испытывал соблазн попросить сбегать в город, пока у других их очередь, просто чтобы надыбать ещё книг и других развлечений, но это на самом деле было не проблемой, поскольку рюкзак мог обеспечить всё, чего мы хотели. Реальной проблемой было то, что у нас тут маленькая комнатка, в которой нужно многое делать, но мало места, а в качестве компании каждый день один и тот же человек. Я уже знал все её привычки, то, как она двигается, как ходит, её голос, её смех, улыбки, задумчивые нахмуривания, огорчённые вздохи... и мне было скучно.
Я видел, что она чувствует то же.
* * *
Палата времени управлялась простым рычагом возле дверей, который Амариллис всегда держала открытым. Я временами посматривал на рычаг, думая о том, как просто было бы выбраться, если действительно не смогу выносить. Под конец я смотрел на него с тоской. Когда наступил последний день, это уже было скорее волнение. Я месяц не видел Фенн или Грака, и не был уверен, смогу ли встроиться обратно в группу. А ещё я думал, как всё объяснить Фенн, если будет на это время, или может просто заверить её, что между нами с Амариллис ничего не произошло. Поскольку Фенн следующая, возможно, просто стоит оставить объяснения Амариллис.
Однако в любом случае это было лишь временной передышкой. Я уже через пару часов вернусь в палату времени, так что время снаружи — просто небольшой перерыв, передышка от ограниченного пространства. Когда я вернусь, для Амариллис пройдёт два месяца, её планы будут проработаны глубже, и хотя это может предоставить определённые точки интереса, полагаю, скука, которую я испытывал последнюю неделю, наступит гораздо раньше, особенно учитывая, что я догнал до капа буквально все свои навыки.
— Готов? — спросила Амариллис, стоящая возле рычага. Она носила длинное синее платье с маленькими белыми цветками, спускающееся до половины лодыжки, достаточно свободное, чтобы практически скрывало бугор ребёнка, и простые сандалии с Земли. Её волосы немного отросли снова, и были достаточно длинными, чтобы она воспользовалась пластиковыми зажимами, чтобы их закрепить.
— Я готов — сказал я. — Тебе стоит провести какое-то время вне палаты, с часик, чтобы размять ноги и немного прогуляться.
Я предлагал это не в первый раз.
— Нет, спасибо — сказала Амариллис. — Этот дом вообще-то не лучшее место для прогулок, если ты не поклонник натыкания на разложившиеся тела. — Отказывала мне она тоже не в первый раз. — Я жду с нетерпением времени вместе с Фенн.
Она переключила рычаг, возвращая нас в нормальный ход времени, хотя на замедление вращения понадобится ещё пара минут.
— Не слишком обо мне болтайте — сказал я.
— Ну, мне сложно представить, о чём ещё будут говорить две женщины — сказала Амариллис. Она произнесла это настолько ровно, что не знай я её, и мог бы не заметить сарказма.
— И будь к ней добра — сказал я. — Постарайтесь поладить, насколько возможно.
Амариллис лишь закатила глаза.
Я надел свой доспех и обернул Ропи вокруг меня, скорее ради предусмотрительности, чем из реального страха, что там нас может что-то ожидать. Доспех практически никак не защищал от дома, но всё же лучше иметь, чем не иметь. Единственным недостатком его ношения было то, что если я буду в нём, он может мешаться, случись что-то с Амариллис. Если возникнут какие-то осложнения, мне может понадобиться сыграть роль доктора, или сделав ей переливание крови (на Аэрбе совместимость между двух представителей одного вида практически гарантирована), или воспользовавшись магией кости, чтобы исцелить её. Доспех будет этому мешать. Она заставила меня пройтись по множеству сценариев худшего случая, все из которых вызывали у меня дурноту. Самым ранним, когда младенец мог появиться на свет и потенциально выжить, было что-то около двадцати шести недель, и Амариллис предполагала, что нашей лучшей ставкой на этот момент будет полная замена тела, учитывая, что у нас нет (и не можем натренировать) навыков обращения с инкубатором, пусть мы и достали уже из рюкзака всё необходимое оборудование.
Именно об этом я и думал, когда Амариллис открыла двери, и настолько погрузился в мысли, что мне понадобилось пара секунд, кучку вещёй, чтобы понять, что я вижу.
Зона исчезла, но было две Фенн, по одной с каждой стороны от Грака. Они все смотрели на нас, и когда я открыл рот, чтобы спросить, что за хрень творится, Грак поднял бумажку и стал зачитывать с неё.
— Перед тобой лежит испытание — сказал он. Я и забыл, каким низким и грохочущим может быть его голос. И я, типа, забыл, что у него нет руки. — Две прекрасных полуэльфийки, но одна из них фальшивая. Ты можешь задавать любые вопросы, но они не станут отвечать точно. Выбери верно, и получи в награду поцелуй.
Он облизнул своим толстым языком губы, а затем прочитал последнюю строку.
— И не надо портить.
Я уставился на двоих Фенн. Обе они широко улыбались.
— Это так вы проводите время? Серьёзно? — произнесла Амариллис.
— Разве дворф не сказал не портить? — спросила Левая Фенн.
— Полагаю, некоторые не умеют слушать — сказала Правая Фенн. Их голоса звучали совершенно одинаково.
Я подошёл ближе взглянуть на них. Они были одеты одинаково, как была одета Фенн, когда я вошёл в палату. Если воспринимать происходящее как есть, в разумности чего я не был уверен, то одна из них реальная Фенн, а другая — Зона, использующая свои иллюзии, чтобы замаскироваться под Фенн.
— Не трогать — сказала Правая Фенн, когда я приблизился.
— Пока не сможем остаться наедине — сказала левая, широко улыбнувшись.
— Как пошло — заметила Правая Фенн, цыкнув языком.
— Знаешь, — сказал я — одно из того, что мне нравится в Аэрбе, это то, что здесь не очень с магией иллюзий, и магия разума милосердно редка. Даже маги души не обладают полной властью над воспоминаниями, так что по крайней мере не нужно постоянно задаваться вопросом, реально ли всё, по крайней мере не на этом уровне.
Мастер-иллюзионист был главным антагонистом арки в одной из моих кампаний, бесконечно раздражая игроков, и я был рад узнать, что его в учебниках истории Аэрба не существует. Магия Иллюзий была среди карантинированных магий Аэрба, по крайней мере судя по моей душе.
— Какая жалость — сказала Правая Фенн.
— Какая печаль — сказала Левая Фенн.
— Вы потратили все сорок пять минут на планирование этого? — спросила Амариллис. Она осталась возле палаты, и стояла, сложив руки на груди.
— В мою защиту, вы предоставили меня себе — сказала Левая Фенн.
— Вам следовало ожидать чего-то подобного — сказала Правая Фенн.
— Грак? — спросила Амариллис. — Как будешь оправдываться?
— Вы предоставили её себе — сказал Грак. Он широко и зубасто улыбнулся, и Амариллис устало вздохнула.
— Ладно — сказал я. — Предположу, что вы не станете отвечать на вопросы, которые знает только Фенн?
— Верно — сказала Правая Фенн.
— Мы не хотим, чтобы игра была такой простой — сказала Левая Фенн. Она перевела взгляд с меня на Амариллис. — Вам позволено работать в две головы, это командная игра.
Амариллис снова вздохнула.
— Я передумала проводить месяц с тобой.
— О, но я куда интереснее, чем Джунипер — сказала Правая Фенн.
— Без обид, любовь моя — сказала Левая Фенн.
— Вы пытаетесь только нагнать тумана, или намеренно обманывать? — спросил я. (пр. переводчика: obfuscate, по смыслу — "быть расплывчатыми, неопределёнными")
— Я не знаю, что значит "нагнать тумана" — сказала Правая Фенн.
— Серьёзно? — спросила Левая Фенн, взглянув на свою товарку подняв бровь. С улыбкой повернулась ко мне. — В смысле, нет, конечно я не знаю, что это значит.
— Ладно — сказал я. — Ты меня любишь?
— Всегда — сказала Левая Фенн, внезапно став серьёзной.
— И вечно — ответила Правая Фенн, с равной искренностью.
— Но? — сказал я.
— Но ты отстоен в этой игре — сказала Левая Фенн, улыбаясь.
— Левая реальная — сказал я.
— Ты уверен? — спросила Правая Фенн.
— Да — ответил я. — Левая слишком часто ведёт, и только в тех случаях, где если не будет вести, это что-то раскроет. У вас было сорок пять минут, недостаточно времени, чтобы изучить всё, так что понятно, что вы установили систему. Если предполагать, что я прав, я вероятно смогу вытянуть ещё кучку вещё, которые не совсем точны, но это мой ответ. Левая Фенн реальная.
Правая Фенн вновь приняла облик Тифф и улыбнулась мне.
— Ну, это было весело. — Она повернулась к Фенн. — Он оказался быстрее, чем ты думала.
— Я допустила фатальную ошибку недооценки его — сказала Фенн. Она шагнула вперёд и обняла меня, охватив руками за шею, а затем чмокнула в губы. Когда она отстранилась, она взглянула на меня с натянутой нейтральностью. — Как оно прошло?
Я убрал с себя её руки, затем наклонился и поднял её, положил на плечо и понёс по коридору.
— Ей скоро в палату! — окликнула меня Амариллис.
Когда мы оказались вне поля зрения остальных, я поставил Фенн на пол и ответил ей подобающим поцелуем — долгим, медленным и глубоким.
— Могу это понять так, что ты по мне скучал? — спросила Фенн, глядя на меня с реальной теплотой.
— Больше, чем я думал — сказал я. — А я думал, что сильно по тебе скучаю.
— Я бы почаще засовывала тебя в палату времени, если по результатом такое приветствие — сказала Фенн. В её глазах был блеск, когда она смотрела на меня. — И два моих любимых хумана хорошо поладили? — она чуть помедлила. — Но... не слишком хорошо?
— Она добралась до двадцатки лояльности, что дало ей способность изменять свою душу, после чего она убрала своё влечение ко мне — сказал я. — У тебя будет месяц с ней, это больше чем достаточно времени, чтобы она рассказала тебе всё, что захочешь знать.
— Погоди, она может делать это с Симбиозом? — спросила Фенн. — Мне нужно поднять темп. Как ты поднял её лояльность?
— Предложил делать работу по дому — ответил я.
Фенн рассмеялась.
— Это ржачно.
— Мне на тот момент было не смешно — сказал я. — Но рад, что тебе весело.
Я немного помедлил.
— Тебе не кажется, что есть большая проблема в том, что она так вот изменяет свою душу?
— Будешь считать меня полной сучкой, если скажу, что чувствую облегчение? — спросила Фенн. Она прикусила губу, глядя на меня. — В смысле, ну да, это звучит как один из ужастиков из Второй Империи, но это ещё и аккуратно решает одну из самых поджимающих проблем в моей жизни, не заставив меня даже пальцем пошевелить, и... Я вижу, что тебя это не особо радует.
— Нет — сказал я. — Я, типа, надеялся на поддержку. Я думал... ну, что мы можем по крайней мере посочувствовать, если не заставить её передумать.
— Ну да — сказала Фенн, пожав плечами. — Я не хочу, чтобы она делала больше, и я могу поговорить с ней об этом, поскольку это кажется той хренью, с которой кто-то — конкретно она — может сильно переборщить. Но, в смысле... то, что у неё ноль интереса к тебе, заставляет моё сердце воспарить. Я даже чувствую себя виноватой за то, что так счастлива.
