— Ладно — сказал я. — То есть сующая нос в чужие дела сиделка нарушает приватность пациентов, надеясь на награду? Что мне нужно сделать, чтобы доказать, что я не этот парень?
— Вы серьёзно собираетесь это продолжать? — спросил Финч. — На борту "Вниз и Из" было четверо туристов, два человека, дворф, и полуэльфийка. У вас с вашей женой было двое посетителей, один дворф, другая полуэльф, к которым у меня тоже будут вопросы. Я уверен, что смогу определить наличие всех вас четверых на поезде, на вечеринке, устроенной принцессой Эмомэйн перед похищением её служанки.
— Я арестован? — спросил я. — И если так, то за что?
— Арестован? — спросил Финч, подняв бровь. — Это не та ситуация. Вы, определённо, виновны в совершении преступлений, но большая их часть — против Ларкспура Прентисс. Насколько я могу судить, все улики указывают на то, что он проявил откровенную агрессию по отношению к вам, и заплатил за это. Если отставить в сторону ваши с ним дела, то мы оказываемся в мутных водах. Для вас это выглядит неважно, но не превыше моих способностей вас защитить, пока у вас есть два объекта, которые, как полагает моё начальство, у вас.
Я сглотнул.
— И это?.. — спросил я.
Финч поднял палец.
— Первое — Амариллис Пенндрайг, часть идущей войны за душу Англицинна, которую империя серьёзно проигрывает — сказал он. Поднял второй палец. — Второе — Эсуэн, женщина-туунг.
— И если у меня этого нет? — спросил я.
— Появляются сложности — сказал Финч. Он внимательно наблюдал за мной. — Вы у меня в руках, и всё, что мне нужно, это сотрудничество. Я предпочитаю работать с пряниками, не с кнутами.
— Но у вас есть кнуты — сказал я. — И вы решили, что лучше сперва продемонстрировать кнуты.
Финч кивнул. Он сунул руку в карман, и достал часы, на которые взглянул, чуть улыбнувшись.
— Вам стоит знать, что мы смогли найти отель, в котором вы зарегистрировались. Мы знаем о вашем пятом члене. Прежде чем я прибыл найти вас, я отправил своего заместителя взять её под охрану, что сейчас уже должно бы быть проделано.
Глава 102: Приключения Валенсии Красной.
— И тебя устраивает остаться здесь? — спросила Мэри.
— Да, не нужно спрашивать меня снова — сказала Валенсия. Они были в комнате отеля, наедине. Грак поднимал обереги в соседней комнате, где остановились туунг, а Джун с Фенн отправились выяснить, нет ли другого способа спуститься в Яму. Валенсии было комфортабельнее, когда рядом с ней был кто-то один, поскольку временами слишком много народа говорило одновременно, и было сложно понять, что все они говорят, без помощи дьявола... и Валенсии не особо нравилось получать подсказки дьяволов о её друзьях.
— Я знаю, что я решила за тебя — сказала Мэри. — Я не хочу, чтобы ты думала, что я отталкиваю тебя, ты ценный член этой команды, но...
— Если на меня взглянет обережник, он поймёт, что я нонанима — сказала Валенсия. — А потом сообщит другим, и они попытаются меня убить.
— Частично это — сказала Мэри. — Есть много причин.
Она помедлила.
— Я думаю, что тебе может понравиться толика независимости. Ты была с нами неделю, и у меня такое чувство, что я практически не выпускаю тебя из своего поля зрения. Я хочу, чтобы ты могла решать за себя, принимать собственные решения.
Валенсия ощутила теплоту в груди. Она протянула руки и обняла Мэри, принцесса ответила тем же. Валенсии нравилось обниматься. Она постепенно выясняла, что ей нравится, и объятия были возле вершины списка. Она не размыкала объятий, пока Мэри не опустила руки.
— Ты такая хорошая — сказала Валенсия.
— Спасибо — сказала Мэри. — Я не думаю, что это действительно правда, но спасибо.
— Ты должна вернуться — сказала Валенсия. — Вы все должны вернуться. Ладно?
— Мы постараемся — сказала Мэри. — Вероятно, нам следует обсудить планы, что тебе делать, на тот случай, если мы не вернёмся, по какой-либо причине. У тебя есть деньги, и ты можешь одалживать нужные навыки, но тебе вероятно будет сложно, и если я могу помочь советом...
— Если вы умрёте, я найду вас в адах — сказала Валенсия. — А потом убью всех демонов и дьяволов рядом с вами, так что будет не так плохо.
— Это... неплохо, да — сказала Мэри. — Хотя я всё ещё не уверена, что тебе стоит так свободно их убивать.
— Они не знают, что это вызывает — сказала Валенсия. Она наблюдала, убила одного, а затем убила второго, стоявшего рядом с первым, чтобы просмотреть его воспоминания. И кроме этого каждый раз, когда она брала дьявола или демона, она старалась не забывать прочесать их воспоминания, чтобы проверить, не знают ли они что-либо о ней. Пока что лишь перешёптывания и слухи. Инферналы, считалось, не умирают; они были напуганы. — Даже если бы они знали, им сложно сюда дотянуться.
Валенсия могла ощущать девять тысяч адов тем, что она воспринимала как усики, абсурдно длинные интермерные нити, способные рассечь демона или дьявола и втянуть в неё. Её сила имела различные части — усики, хватающие демонов из их тел, пасть, разрывающая их на компоненты, и резервуар, где хранились их навыки и знания. Требовалась лишь толика отстранённых усилий, чтобы фокусировать каждый усик на отдельной цели, готовым поглотить их в любой момент. Она начинала с восьми, но сейчас их были сотни, и добавлять больше казалось излишним.
— Я боюсь, что будет расплата — сказала Мэри. — И боюсь, что если ты будешь слишком полагаться на них, то переймёшь что-то от них. Они не могут быть тем, на чём основано твоё понимание других.
— Для этого у меня книги о Гарри Поттере — сказала Валенсия с улыбкой.
— Это не — начала Мэри.
— Я просто пошутила — сказала Валенсия. Мэри временами бывает как Гермиона, спешит исправлять то, что считает неправильным. Чтение книг Гарри Поттера помогло ей понимать Мэри чуть лучше. Ещё временами Мэри была как Люциус Малфой — осторожные слова и хитрые планы. И временами она была храброй и отважной, как Гарри Поттер.
Мэри поджала губы.
— Я крайне серьёзна — сказала она. — Жизнь может быть сложной, и чрезвычайно просто стать циничной, даже без инфернального влияния на твои взгляды.
Валенсия хлестнула одним из своих усиков по меньшему дьяволу и раздавила его в своей пасти. Всё, чего она от него хотела, это крошечный кусочек озарения. Она выбрала меньшего дьявола, поскольку считала, что это не так плохо. Мелкие, что ближе к поверхности, были слабее и тупее, ближе к её собственному образу мысли. Сколько влияния может быть от них?
— Ты говоришь о себе — сказала Валенсия.
— Ты поняла это самостоятельно? — нахмурившись, спросила Мэри.
— Нет — сказала Валенсия. Она старалась быть честной с Мэри, Джуном и остальными. Это было проще без подсказок дьяволов, которые всегда делали ложь привлекательной. Ложь может дать тебе то, чего хочешь.
— Ну... — сказала Мэри. — Да, я думаю, что я временами слишком уж цинична. Есть в цинизме нечто заразное. Плохо относишься к другим по причинам, которые кажутся вполне резонными, и мир становится из-за этого хуже.
— Ты говоришь обо мне — сказала Валенсия. — Это не было подсказкой дьявола — добавила она. Она выбросила части дьявола из своего резервуара. Тысячи лет жизни дьявола были использованы ради одной маленькой подсказки о том, что думает Мэри.
Мэри вздохнула.
— Да. Я говорю о тебе. — Она окинула Валенсию взглядом. — Ты же понимаешь, что временами говорят в общем? Есть подтекст, это да, но обобщения всё равно остаются, вне зависимости от контекста, о котором я сейчас думаю.
— Я знаю — сказала Валенсия. — Тебе стыдно, что относилась ко мне, словно меня нет.
— Я была прагматична — сказала Мэри. — Было прагматично отказаться признавать персону, пойманную в циклах одержимости. Это был цинизм, способ предотвратить слабость в себе. Я сожалею.
— Ты каждый день говоришь мне, что сожалеешь — сказала Валенсия.
— Я стараюсь этого не делать — сказала Мэри. Перебрала пальцами. — В идеале я бы один раз сказала, и каждый день это доказывала.
— Ты правда хорошая — сказала Валенсия. Она хотела спросить, могут ли они поцеловаться, поскольку момент ощущался подходящим для поцелуя. Она подумала, что с подходящим дьяволом могла бы уговорить Мэри на поцелуи, но это не будет правильным или честным, и через взгляд дьявола это будет манипуляцией, вместо любви и привязанности. — Можно мне ещё одно объятие? — спросила она вместо этого.
— Конечно — сказала Мэри. Когда они обнялись, Валенсия мурлыкнула как котёнок. Она только слышала о котятах; хотелось как-нибудь встретить одного.
— Когда мы отправимся, ты останешься действовать самостоятельно — сказала Мэри. Она разорвала объятье. Похоже, одним из правил объятий было то, что вечно объятия не держат, и не разговаривают нормально, когда обнимаются. — Я оставила тебе деньги на гостиничное обслуживание, или если захочешь ненадолго выйти наружу, посмотреть Хидвоте. Проверь туунг, не позволяй обережникам увидеть себя, и если что-то случится, блокируй нашу точку телепортации, чтобы мы знали, что тут проблемы. В столе у кровати есть пушка и нож. Если увидишь монокль обережника, беги в другую сторону, и если будешь выходить, всё время держи при себе навыки дьявола, чтобы не попасть в засаду. И если всё-таки попадёшь в засаду, или на тебя нападут, воспользуйся навыками демона.
Мэри не озвучила, что Валенсии делать с навыками демона, но демоны лучше всего в насилии.
— Я очень беспокоюсь, что ты наткнёшься на обережника уровня Грака, который не нуждается в монокле, но я не хочу превращать эту комнату отеля в тюрьму, так что... пусть у тебя всё будет хорошо.
— Я тебя люблю — сказала Валенсия, поскольку это чувствовалось правдой. Лицо Мэри чуть дёрнулось, что говорило о том, что это было неподобающе, но Мэри говорила и то, что каждое мыслящее существо имеет право временами вести себя неподобающе, когда ситуация такая. У Мэри были правила даже насчёт нарушения правил.
— Но ты всё услышала, что я сказала? — спросила Мэри.
— Да — сказала Валенсия. — Ты собираешься всё повторить, прежде чем уйти?
— Вероятно — сказала Мэри со вздохом. Она провела пальцами по своим волосам, окрашенным в чёрный цвет. Их цвет волос совпадал, и Валенсии это нравилось. — Я обещаю постараться вернуться целой, если ты обещаешь постараться оставаться целой, когда я вернусь.
— Обещаю — сказала Валенсия.
— В таком случае, я тоже обещаю — сказала Мэри.
* * *
Валенсия ощущала пустоту.
Она прочитала все семь книг "Гарри Поттера", и что осталось теперь? Ничего. Не буквально ничего, поскольку Джунипер и Мэри оставили каждый свой набор книг для чтения, но Валенсия понимала, что мир, содержащий Хогвартс, содержался только в этих семи книгах, и теперь она их закончила. Она попыталась прочитать первую из книг Аниморфов, но это было не то, и она остановилась на третьей странице. Она попробовала и снова начать с первой книги, но это тоже было не то. Всё, что осталось — пустое чувство завершения.
Джунипер говорил, что он прочитал больше тысячи книг, во что она не поверила, пока он не сказал что-то вроде того, что это всего три года чтения по книге в день. Валенсия прочитала первые три книги Гарри Поттера за три дня, так что это было не слишком невероятно. Затем Джунипер перешёл к прикидкам скорости чтения в словах в минуту, и количестве слов в книге, что Валенсия внимательно выслушала и немедленно забыла; похоже, Джуниперу нравятся ментальные упражнения, так что она была рада за него.
(Она использовала фрагменты дьяволов, чтобы прочитать последние четыре книги быстрее, что на тот момент ощущалось чудесно, но о чём она сейчас жалела, поскольку больше книг не осталось. При чтении была лёгкая примесь мышления дьявола, но это скорее даже улучшало книги; она могла понимать изъяны персонажей, что делало тем слаще моменты, когда они превозмогали эти слабости. Она прочитала эпилог без следа голоса дьявола, что дало Роулинг последнее слово).
Валенсия решила, что она отправится в Хидвоте. Она убедилась, что всё в комнате как надо, положила пистолет в свою сумочку, а затем заперла дверь за собой, трижды убедившись, что на деревянной навесной табличке написано, чтобы комнату не трогали. Грак оставил после себя обереги, и часть из них были весьма мощными. Она ненадолго заглянула в комнату, где находились туунг, дала им знать, что её не будет около часа, а затем прошла в ресепшн и ещё раз сообщила, что в её комнату заходить не надо.
Она шла по улице, пользуясь взглядом дьявола, чтобы подмечать детали, как говорила ей Мэри, наблюдая за публикой. В знаниях, которыми обладал дьявол, были пробелы, но из резервуара частей дьяволов можно было получать очень много, с лишь лёгким ощущением, что это знания дьявола, а не её собственные.
Она видела стаю гилл, с гребнями цвета пшеницы на их спинах и головах. Она прошла мимо свадьбы хе'леш, с их традиционными струями дым, столь же многоцветными, как звёзды на небе. На углу она заметила одного из ренацим, которые были столь необычны на Аэрбе, что она остановилась и на секунду уставилась на него, пытаясь понять. Их на Аэрбе было всего двадцать тысяч, и один из них был здесь в Хидвоте, без очевидной причины кроме простого туризма.
Определённо, было интересно видеть смесь персон, культур, и традиций, даже больше, чем в Клюквенном Заливе, поскольку это место было предназначено для посещений гостями издалека. Но в то же время, у Валенсии было очень мало основ для понимания, что является "нормальным". Двадцать дней назад она была заперта в тюрьме внутри тюрьмы, что было более-менее тем, как она проводила всю свою жизнь. Это была монотонность, прерываемая только тестами Фаллатера и моментами, когда инферналы дотягивались до неё и управляли её телом. Она знала, на что стоит обратить внимание в Хидвоте и на что нет, поскольку дьяволы знали, но часть её, которая была просто Валенсией, восхищалась тем, как высоки здания, или линиями электропередачи, или полным книг магазином.
(Мэри говорила, что она прекрасно справляется, учитывая обстоятельства. Мэри не заходила так далеко, чтобы сказать, что она справляется неестественно, аномально хорошо, но Мэри думала об этом. Присутствовала оставшаяся несказанной идея о том, что Данжн Мастер надавил на весы. И ещё осталось несказанным то, что Валенсия временами поглощала дьяволов, чтобы помочь ей справиться со своими мыслями и чувствами. У дьяволов тоже были эмоции, они просто были очень-очень хороши в управлении ими. Часть этого оставалась, даже когда с ними было покончено).
Она нашла таверну, которая, на её взгляд, была немного похожа на Хогсмид, и села у бара, на высоком стуле. Она ухватилась за барную стойку, и крутанулась сперва в одну сторону, потом в другую.
Инстинкты дьявола были с ней, и говорили ей, как это будет выглядеть для окружающих, но она проигнорировала их, потому что хотела это испытать. Даже с меньшим дьяволом вроде этого, временами было сложно найти себя в смеси. Дьявол был мёртв, разобран на компоненты, фрагменты, но эти фрагменты были частью её, дополняя её мысли, и, в какой-то степени, чувства. Она старательно работала, с помощью Мэри, чтобы стать чем-то большим, так чтобы дьвололам было меньше возможности превозмочь, и чтобы избегать побуждений потянуться в этот колодец понимания просто потому, что он тут есть. Она пыталась думать о дьяволах как о голосах, независимых персонажах, но это на самом деле не было так. Они были мертвы, и она просто использовала их силы или знания. Было проще думать о них как о раздельном, чтобы она могла сказать, что это демон говорит ей, как убить всех в комнате, вместо её собственных мыслей, которых у неё не было бы без демона в ней.
