— Я сильно подозреваю, что если бы был главой службы безопасности принцессы, возвращающейся в королевство, которое изо всех сил постаралось её убить, то мне пришлось бы спать с обоими глазами открытыми — сказал я.
— Резонно — произнёс Финч, пожав плечами. — Думаю, достаточно очевидно, что я вас не знаю, с каким бы интересом не следил за недавними поворотами и вывертами вашей карьеры. Я достаточно уверен, что вы не были связаны с принцессой до того, как её связали, прошу прощения за каламбур.
— Не был — сказал я. Я вообще понятия не имел, кем я был до того, и не особо стремился выяснить. — Мы с вами более-менее на равных, поскольку я не знаю, что такое Уникальности.
Амариллис как-то нарисовала схему Империи Общих Интересов, и в то время как с Имперскими Делами было достаточно понятно, об Уникальностях она мало что сказала, только обмолвилась, что это раздутая каша.
— Империя Общих Интересов была основана чтобы все находились на одном уровне, насколько это возможно — сказал Финч. — Целью было исправить давно имеющиеся структурные проблемы между различными правительствами мира, или по крайней мере теми, что играют активную роль. Это была, по дизайну, организация-джаггернаут, неспешная, сложноизменяемая, с тенденцией заедать при малейшей провокации. С прошествием лет многие начали думать, что это идиотизм, поскольку между наций мира накопилось множество возникших из ниоткуда проблем, на которые нужно было реагировать как можно быстрее, невзирая на границы. Уникальные ситуации. Уникальности.
А теперь они принимают участие в битве за "сердце Англицинна", и пытаются спереть у нас туунгскую принцессу, предположительно чтобы проделать то же, что хотели мы.
— То есть, позвольте предположить — сказал я. — Уникальности созданы для реагирования на кризисы, с изрядной самостоятельностью в действиях, поскольку многое из того, с чем они имеют дело, просто нигде не предусмотрено. Новые карантины, монстры из тьмы, проблемы с реликвиями... всякое такое. Уникальности — молоток, предназначенный для ограниченного числа гвоздей, но это один из очень немногих доступных империи молотков, так что его начали использовать для всего. Быстрое реагирование означает минимум контроля, или, возможно, проверяют очень редко, так что ваш отдел может свободно расширяться, насколько хватает бюджета.
— То есть вы знакомы с Уникальностями — сказал Финч с лёгкой улыбкой.
Я был, поскольку я создал их, или нечто достаточно близкое, чтобы считать, что весь отдел, вероятно, основан на моих записях. Я использовал нечто очень схожее в своей кампании Заплаточной Республики, хотя оно называлось не Уникальности, а Департамент Реакции на Экстремальные Состояния. Это было сокращено до просто "Состояния", из-за чего Реймер называл их агентов "Состоявшимися людьми". (пр. переводчика: в оригинале — Conditions и conditioner men. Кондиционеры :-) )
— И теперь вы расширяетесь во вмешательство в правительственные процессы наций-членов — сказал я.
— Не официально — с лёгкой улыбкой сказал Финч. — А неофициально... в имперском законодательстве очень мало механизмов, позволяющих империи защищать себя, как институт.
— Ещё один гвоздь, на который опускается ваш молоток — сказал я. Господи Иисусе, их, должно быть, вообще не контролируют. Самой близкой параллелью на Земле будет, не знаю, Дж. Эдгар Гувер в его время в ФБР? И это хреново закончилось, не так ли? — А туунг?
— Отдельный вопрос — сказал Финч. — Естественно, мы хотим знать, где она, но ещё и что вы планируете с ней делать.
Она в соседней комнате отеля от той, что вы планируете штурмовать. Я задумался, как они это упустили. Грак снял этот номер, воспользовавшись своим фальшивым именем, возможно, дело в этом. Если взглянуть с позиции Финча, возможно, Грак даже не появлялся на сцене до того момента, как мы поднялись на борт "Вниз и Из", поскольку он не участвовал в сражении в Боастре Вино. И если один номер нашли, зачем искать ещё один? Мы сняли два только потому, что хотели, чтобы туунг находились отдельно от нас, и второй был снят только Граком из базовой предосторожности. Конечно, всё ещё оставались способы соединить точки, но учитывая, как быстро всё развивалось (всё ещё сложно не воспринимать это как два месяца), возможно, до этого дойдёт позже... что означает ограниченное окно для переговоров, если не слишком поздно уже.
— Не знаю, что вы думаете о том, что произошло, но я её не похищал — сказал я. — Она провела переговоры по её собственной экстракции.
Финч изучил меня.
— Провела переговоры с принцессой Англицинна?
— Нет — сказал я. Я ещё не произнёс это, но уже ощущал кринж. — Мы называем себя Совет Аркес.
Финч уставился на меня.
— Это не я название выбрал — сказал я.
— Это название не... вы хотите сказать, что вы принадлежите к большой международной организации, о которой я никогда не слышал? — его глаза слегка расширились. Он был скептичен, но не то чтобы полностью не верил.
— В каком-то смысле — сказал я. — Послушайте, мне нужно вернуться к моей, жене к Амариллис. Если вы не собираетесь меня арестовывать, то сможем поговорить после того, как ребёнок родится. Скорее всего, вам придётся говорить с ней, не со мной.
— Она не была беременна, когда её сбросили — сказал Финч. — Вы не против объяснить, что произошло?
— Это сложно — сказал я. Встал со стула. — И лично.
— Каковы позиции? — спросил Финч, не двигаясь. — Как ответит принцесса?
— Если вы хотели предложить нам чистосердечную сделку, это не так нужно было делать — сказал я. — Устраивать засаду в госпитале, когда мы пытаемся иметь дело с преждевременным окончанием долгой беременности...
— Не такой уж долгой, учитывая, что она не была беременна в Боастре Вино — сказал Финч. — И вы же понимаете, что ваш Совет Аркес ответственен за более чем сотню смертей за прошлый месяц, о которых я знаю, верно? Включая большой интернациональный инцидент меньше двадцати четырёх часов назад, и ещё один большой интернациональный инцидент за двадцать четыре часа до этого? Это максимально мягко, как я готов действовать, и вообще офигительно мягко, учитывая всё.
Он взглянул на рекордер, цилиндр которого продолжал вращаться, аккуратно поднял иглу, затем снял запись и разломал её.
— Хрупкие штуки — сказал я. — Всё время ломаются.
Финч кивнул.
— Я сообщу вам о результатах нашего рейда в Хидвоте, когда получу известия. У меня есть разрешение от сотрудников госпиталя создать вокруг палаты Амариллис набор оберегов, чтобы гарантировать, что она не сбежит.
Я вежливо не стал сообщать, что в нашей команде двое обережников, плюс заныканный в перчатке Фенн ключ телепортации, о котором, судя по всему, он не знает.
— Мы прикроем все выходы. Вы, возможно, сможете сбежать, особенно если обладаете огневой мощью, которую я предполагаю, но она никуда не денется.
— Мы не можем задержаться в госпитале слишком надолго — сказал я. — Предупреждаю заранее.
— Почему? — спросил Финч. Он выглядел недовольным.
— Дела в других местах, с которыми поджимает время — сказал я. — Не могу сказать больше, пока не буду уверен, что вам можно доверять, а пока такого нет. Вам стоит молиться, чтобы в Хидвоте всё прошло хорошо.
И с этим я вышел.
* * *
Когда я вернулся в палату, там бегало куда больше народа, чем было раньше. Грак вошёл внутрь, и он стоял рядом с Амариллис, держа её за руку и что-то тихо говоря. Фенн стояла чуть в стороне, одной рукой держала посох, и грызла ноготь на другой. Можно было предположить, что к окончанию этого ногтей у неё останется немного. Бетель стояла рядом с посохом, бесстрастно наблюдая. Сперва я подошёл к ним.
— Что скажете? — спросил я.
— Все перекидываются непонятными медицинскими терминами — сказала Фенн. — Что вообще за х*йня такая "эфэйсмент"?
— Утоньшение шейки — сказал я.
— Ну, её всё это, типа, злит — сказала Фенн. — Не эфэйсмент, всё это.
Амариллис встретилась со мной взглядом и неуклюже помахала рукой, подзывая.
— Развлекайтесь — сказала Фенн. — Мне может понадобиться выпить чего-то крепкого.
Я подошёл к Амариллис. Доктор был возле её приподнятых ног, но больничный халат был на ней. Низенькая зеленокожая медсестра подтянула мне стул, и я понял, что она крантек, что, вероятно, было не совпадением.
— Статус? — спросила она. Она слегка потела, достаточно, чтобы волосы были влажными. — И кости.
Я принялся прожигать свои кости, и она немедленно расслабилась.
— Что вы делаете?! — спросил доктор, встав со своего места. — Исцеляющая магия на этой стадии...
— Не исцеление, ментальная стойкость — сказала Амариллис. — Помогает. Мы не идиоты.
Доктор чуть отступил и нахмурился, глядя на неё.
— Магия кости? — спросил он, глядя на меня.
— Не беспокойтесь об этом — сказал я. Вероятно, он задавался вопросом, где кости.
На его лице появилось недоумение, затем он вернулся на своё место, и принялся перешёптываться с одной из двух медсестёр.
— Статус — повторила Амариллис. Она звучала очень уставшей. Она чуть повела бёдрами, пытаясь устроиться удобнее. Я видел, что под ней много подушек, вероятно, от предыдущих попыток помочь ей найти чуть более комфортную позу.
— Он знает почти всё — сказал я. Во время в палате мы подготовили пронумерованную схему, но мне сложно было вспомнить, пока я скармливал ей WIS, осторожно отслеживая, какие кости сжигаю. — Эм, два, пять, шесть, девять, десять.
Список в настоящий момент доходил до двенадцати, начиная с моей причудливой игровой способности и заканчивая Бетель, но мы были уверены, что он станет длиннее.
— Идёт операция по захвату восемь, и я не знаю, как оно пройдёт для них или для неё.
— Надеюсь, она, бл*, убьёт их всех — сказала Амариллис, на миг скривившись от боли.
— Дыши — сказал Грак. — Постарайся оставаться спокойной.
Он зыркнул на меня, словно это была моя вина, хотя я тут прожигал собственные кости, чтобы помочь ей оставаться спокойной. Я чуть поднял темп.
— Мудаки — сказала Амариллис, словно сдаваясь. Она повернула голову набок и посмотрела мне в глаза. — Они чего-то хотят.
— Партнёрства — сказал я. Глянул на доктора и сестёр. Амариллис ухнула, и моё внимание вернулось к ней. Её глаза были закрыты, и она протянула руку, которую я принял.
— Какого именно? — спросила она спустя пару секунд.
— Они хотят поддержать твоё возвращение в Англицинн — сказал я.
Амариллис взглянула на меня тускловатым взглядом.
— Больше — сказала она. Мне понадобился момент, чтобы понять, что она имеет в виду магию кости, и я снова увеличил темпы сжигания. Вскоре нужно будет войти в свою душу.
На её лицо вернулась доля ясности.
— Уникальности?
— Ты говорила, что они раздуты — ответил я. — Возможно, более раздуты, чем ты думала.
— Чёрный бюджет — сказала Амариллис. Чуть вздохнула и поёрзала. — Для инфоугроз.
— Лучше поговорить об этом потом — сказал я. — Тебе нужно сконцентрироваться на родах.
— Потом я могу быть мертва — сказала Амариллис.
— Ваша смерть чрезвычайно маловероятна — сказал доктор. Хотел бы я когда-нибудь научиться так сохранять спокойствие под давлением, как он. Он практически и глазом не моргнул, несмотря на всю странную хрень. — И я согласен, что силу и волю лучше беречь.
Амариллис кивнула, и снова болезненно простонала.
* * *
Это заняло какое-то время.
Я этого и ожидал, поскольку почитал достаточно литературы, но не ожидал, что это меня так вымотает. Моей ролью было сидеть рядом с Амариллис и использовать на неё магию кости, чтобы она могла легче переносить ментальные аспекты родов. В основном утомительным был просто эмоциональный компонент всего этого, видеть, как Амариллис больно, как она борется, и не быть в состоянии что-то для неё сделать. Это слишком напоминало как я сидел в госпитале с Артуром, надеясь, что ему станет лучше, и не будучи в состоянии как-то повлиять на исход.
Было очень мало возможностей, чтобы ситуация с Амариллис пошла куда-то не туда, но я беспокоился, что это будет второй кручёный. Даже если Амариллис была в порядке, реальный вопрос был в том, будет ли в порядке Солэс; Фенн время от времени подносила Бетель, чтобы показать, что происходит внутри, частично просто чтобы успокоить Амариллис.
Я беспокоился об осложнениях. Из-за этого умер Артур.
В смысле, он попал в автокатастрофу, да, а потом оказался в коме, что нехорошо, но реальной причиной смерти было то, что у него возникла опухоль в мозгу (церебральная энема), и они провели относительно рутинную процедуру, чтобы попытаться уменьшить давление (нечто под названием вентрикулостомия). Отец Артура всегда объяснял всё нам, обычно по электронной почте, или лично, когда мы навещали. Он использовал грустный, клинический тон, который я, типа, находил комфортным. Его тон говорил "да, это пугает, но они профессионалы, и они знают, что делают, они взвесили цену и выгоду, и решили так". Мы получили электронное письмо, когда он отправился в операционную, и ничего после. Он хотел сказать нам лично. Возникли осложнения, сказал он, и все эти приготовления и образование оказались бесполезны.
Об этом я и думал, сидя рядом с ней. Я ждал момента, когда медсестра укажет на что-то, и доктор спокойно займётся этим, объясняя, что делает, не демонстрируя паники по мере того, как ситуация становится всё хуже, а потом начнут делать сжатия груди или что там, и в итоге станет понятно, что она мертва.
Я был готов выступить. У меня была кровь, чтобы передать ей, и если случится худшее, я могу заменить образ её тела в её душе из сохранённого бэкапа, того, что был сделан до её беременности (или, по крайней мере, до того, как беременность была заметна, поскольку он был сделан сразу после завершения ритуала). Однако это было почти всё, что я мог сделать, что вызывало у меня чувство бессилия. Есть навык Медицина, которого у меня нет, но Амариллис непреклонно стояла на том, что способность заменять навыки — если я вообще смогу — была невероятно ценна, а слоты навыков ещё ценней. Меня тянуло всё равно сделать это, поскольку я беспокоился, что есть признаки, которых я не улавливаю, или что будет слишком сложно разблокировать, и даже после этого навык будет бесполезен.
Сестра сказала Амариллис тужиться. Каждое усилие со стороны Амариллис было напряжённым, сопровождалось дрожащими коленями и стиснутыми зубами. Она потела, временами уделяя пару секунд на то, чтобы отпить воды, предлагаемой ей Граком, но в основном молча.
— Я просто хочу наконец покончить с этим — сказала она в какой-то момент, и её голос звучал сдавшимся.
Доктор оставался между её ног, используя руки, чтобы убедиться, что всё идёт хорошо. Он отдал команду тужиться, кажется, вызвав этим у неё ненависть, но она послушно последовала указанию.
— Вы хорошо справляетесь — сказал доктор. — Головка почти показалась.
Я не был уверен, сколько времени прошло, но роды словно тянулись бесконечно, и одновременно время совершенно не проходило.
