(Если бы Тифф была в группе во время того разговора, я абсолютно уверен, что она приняла бы своё лучшее гермионовское выражение лица, и сказала, что на самом деле гитлером нужно называть убиение одиннадцати миллионов человек, поскольку это были не только евреи, но и цыгане, гомосексуалисты, и т.д., и т.п., и на самом деле Гитлер не убивал их напрямую, он отдавал приказы, и если вы считаете, что нацисты были просто марионетками, исполняющими приказы, то вы спорите с Нюрнбергскими принципами).
Достижение "Микрогитлер" подразумевало другие, более сложные достижения, и мне было не по себе от мысли о том, что это игра, где игроку возможно убить шесть миллионов человек. Или ещё хуже, это может быть игра, где я буду вынужден убить столько народу.
Я нашёл утешение в том факте, что в настоящий момент эта игра не особенно походила на игру. Никакая известная мне игра не станет уделять несколько часов на тихие меланхоличные раздумья, лёжа на песке. Я устал от этого места, но оно наконец перестало подкидывать мне события, по крайней мере пока что.
Я проснулся, и только тут понял, что уснул. Когда я открыл глаза, Амариллис слегка похлопала меня по лицу. Было приятно по пробуждении видеть перед собой её голубые глаза и симпатичное лицо, обрамлённое длинными рыжими волосами. Её одежда поменялась; сейчас она была облачена в длинный белый балахон с подпругой на поясе и лентой на капюшоне. Впрочем, она всё ещё пахла канализацией.
— Цел? — спросила она, осматривая меня.
— Угу — ответил я. — Вы?
— В порядке — сказала она. — С другой стороны залезть проще. Готов?
Я глубоко вздохнул.
— Угу.
Снова это мгновенье боли, которое произошло словно когда я был нигде, и время не шло. Она не столько прекратилась, сколько полностью остановилась, оставив лишь воспоминание. А затем я был в тускло освещённой комнате с большой и маленькой кроватями, с одной стороны стояла Фенн, ухмыляясь мне, и свечи мерцали, встречая нас.
— Человеки вернулись! — произнесла Фенн с толикой реальной радости. — Джунипер, ты там с кем-то подрался, или так плохо выглядел ещё когда мы тебя оставили?
— Если в числах, сейчас я себя чувствую на десять из двадцати семи — сказал я. — Так что да, на четыре процента хуже.
Я лёг на пол, не желая пачкать простыни. Пол был каменный, холодный; приятненько. Я перегрелся на солнце, пока спал.
— О, я потерял, хм... два или три процента крови.
— Похоже, было безответственно оставить его пропекаться — сказала Фенн, побарабанив себе по подбородку. — Гонит, похоже.
— У него в голове числа — сказала Амариллис. Она присела рядом со мной и принялась осматривать мои раны. — Похоже, они движутся не в том направлении. Нам нужно исцеление, и, вероятно, чем раньше, тем лучше.
Она взглянула на свои руки, на одной обожжённый палец, на другой — царапина от когтей зомби.
— Мне тоже, если на то пошло.
Фенн кивнула.
— Пока тебя не было, я поспрашивала, и у нас есть выбор между неуважаемым магом кости и неуважаемым магом крови. Уверена, у высших классов есть свои целители, но нам, наверное, не стоит выделяться, учитывая все эти сочные секреты. Слушай, тебе не кажется нечестным, что у меня нет секрета?
Амариллис проигнорировала её.
— В общем, нам нужно идти. Я предпочитаю мага кости; их услуги надёжнее, и меньше риска.
— И дороже — вставила Фенн. Она сунула большой палец в рот и прикусила ноготь. — У нас есть кое-какие деньги с того, что я нашмонала, но сделка была так себе, учитывая, что я очевидный чужак без контактов. Если мы здесь задержимся, лучше будет придержать лут для продажи, пока не будет некая опора, как думаете?
— Джунипер — мудрец — сказала Амариллис. — Он изучил базовые принципы магии крови за несколько минут этим утром, а к обеду уже помог нам перебраться через стену, используя эти принципы в другом виде. Не знаю, распространится ли это в такой мере на другие навыки, но если он будет продолжать такими же темпами, то через месяц будет соперничать с богами.
— Ты ставишь свои фишки на него — кивнула Фенн. — Вот это я понимаю. Это ставка, но не глупая. Джунипер, ты согласен, что сможешь соперничать с богами?
— Эм, — произнёс я — насколько просто магу кожи передвигать татуировки?
Амариллис уставилась на меня, приоткрыв рот.
— ...ты действительно изучил магию кожи за те три часа, на которые мы разошлись?
Она немного запнулась в последней части фразы, чуть-чуть, полагаю потому, что не хотела упоминать, что оставила меня умирать.
— От мага кожи ожидается, что он сможет контролировать свою кожу достаточно, чтобы передвигать немагические татуировки, к окончанию их первого года обучения — продолжила она. — Собственные татуировки они обычно могут передвигать свободно, но нанесённые другими... когда вступаешь в афиней как ученик, они размещают на твоей шее татуировку, известную как Ошейник Глупца...
— Угу — сказал я, слабо щёлкнув пальцами. — Она самая.
Амариллис какой-то момент смотрела на меня, а затем повернулась к Фенн.
— Джунипер — рычаг, которым можно перевернуть мир.
— Ну, это по крайней мере объясняет, почему ты его ждала — заметила Фенн с ехидной улыбкой. Амариллис нахмурилась, но не отрицала этого. — Ладно, повидаемся с магом кости.
Глава 16: Славные Кости.
Когда я заполучил достижение "Обучение Завершено", я был слишком занят другим, но даже с уделённой ему долей внимая удивился — какого хрена обучение занимает три дня, и включает в себя кучу смертельно опасных ситуаций? Если только не предполагалось, что игрок будет многократно умирать, или игра задумывалась убийственно сложной (RPG-аналог Super Meat Boy?), то, что период с падения из самолёта до ухода из Сильмар-сити является обучением, как-то глупо.
(Была тут кроличья нора, от которой я пытался себя отвлечь: вопрос о том, что произошло бы, действуй я иначе. Игра заклеймила меня трусом за то, что я не поспешил на спасение той безымянной девчонке сразу после приземления. Если бы я поспешил на выручку и сумел избавить её от зомби, спас тогда... что произошло бы? Или когда я ушёл с заправки, что произошло бы, если бы я направился прочь от Комфорта, а не к нему? Что, если бы я убил Амариллис вместо того, чтобы принять её квест? Что, если бы я как-то убедил её направиться к аванпосту Хозяина, вместо того, чтобы согласиться с её предложением отправиться в другую сторону?
Дизайнеры видеоигр не могут создать так много разных путей, это неэффективно, особенно учитывая, что большинство игроков проходят игру только один раз. В видеоиграх есть много способов симулировать элемент выбора, чтобы игроку казалось, что их действия имеют значение, но в основном изменения чисто косметические, разве что в итоге получаешь разные концовки, или два разных пути ведут через те же места, где общаешься с теми же персонажами.
Так что в видеоигре попытка отправиться в неизвестное когда должен направляться в Комфорт скорее всего привела бы меня к некоей непреодолимой стене, которая заставила бы направиться туда, куда нужно игре. Я не уверен, что именно могло бы произойти, но, например, появилась бы Группировка Фуксия, или множество зомби, которых не победить, или, если дизайнер игры ленив, просто невидимая стена, разрушающая погружение.
А вот в настолке достаточно просто можно импровизировать. Если партия не хочет отправляться в Комфорт, то пожалуйста, можете отправиться по длинной дороге, и в конце концов что-нибудь придумаем. Если бы я был ДМ, я бы запланировал, что Амариллис находится в Комфорте, и если партия не хочет туда идти, или убили её при встрече, или ещё что-то такое, то и ладно, она остаётся мёртвой и я придумаю другую подводку к этому квесту, или учту намёк от партии и придумаю совсем другой квест.
Или, если ты хитрожопый ДМ, то можно сделать то, что делают дизайнеры игр и отнять толику выбора, сделав некоторые выборы не имеющими значения. Если игрок решает, что хочет направиться прочь от Комфорта, а не к нему, то в итоге окажется у города Прелесть с тем же базовым дизайном и всеми теми же квестами, неписями, и врагами. Блин, если игроки не видели знака с надписью "Комфорт", то его даже не нужно переименовывать.
Но самое ох*ительное — это можно делать и с людьми. Скажем, вы хотели, чтобы игрок встретился с важной принцессой из Англицинна, недавней жертвой чего-то вроде государственного переворота и основным движителем сюжета. Что я сделал бы? Поместил бы её рядом с игроком в самом начале игры, окружённую зомби и кричащую просьбы о помощи. Если бы всё это было настолкой, то умный ГМ мог бы запланировать то, что я увижу эту первую девушку, и она будет Амариллис. После того, как я сбежал вместо того, чтобы ей помочь, мне влепили штраф, и поскольку я о ней ничего не знал, другая девушка могла стать Амариллис, и вся вселенная переписалась вокруг этого изменения. Если подумать, я схлопотал второй штраф трусости после того, как не побежал на помощь другой девушке, и вполне возможно, что если бы я побежал за ней и отбил её от нападающих, она бы со временем оказалась Амариллис Пенндрайг. И вообще-то Амариллис сперва назвалась фальшивым именем, когда мы встретились, так что если бы она умерла, или я решил к ней не возвращаться, то оставалась возможность переписывания, до того момента как я вернулся с Поулом и он её узнал.
В некоторых настолках реальность крутится и подстраивается под игрока, и мосты строятся по мере надобности.
Из-за того, в какие глубины ведут такие мысли, я и называю такое "кроличьей норой", как в Алисе, и глубины паранойи, в которые можно погрузиться, задумываясь об этом, одна из причин, по которым я старался не задумываться о природе этой реальности слишком сильно. По крайней мере, пока не придумаю что-то, что можно проверить, а с этим у меня пока что не очень).
Однако когда я оказался в Драгоценности Пустыни — и укрылся белым балахоном с капюшоном, скрывающим большинство моих ранений — меня приложило значением достижения "Обучение завершено". До того я убегал из одного места к другому, с чёткими целями и относительно немногими фигуральными сторонними улицами, в которые можно заглянуть. Шагая же (если честно, ковыляя) по улицам Драгоценности Пустыни, я был поглощён зрелищами и звуками, и больше того, возможностями.
Мы прошли мимо существа с хитиновым панцирем и мандибулами, прямоходящего, как человек, и с длинным древковым оружием на спине. Мимо нас прошли трое эльфов с поджатыми губами, все на голову выше меня, одеты в красные плащи с золотым подбоем, и Фенн прижала свой капюшон, чтобы скрыть от них свои уши. Я видел, как существо, похожее на черепаху, покупает банку красного порошка у в целом нормально выглядящей женщины с кожистыми крыльями, сложенными за её спиной. В толпе был просвет, и я решил, что это свободное пространство, но когда мы приблизились, я увидел, что это карлы — не маленькие люди, а дворфы, низкие, плотные, плосконосые дворфы с заплетёнными косичками и узорными доспехами. Большинство виденного народа были людьми, и большинство из них были в белых, чёрных или синих балахонах, но были также и странные, причудливые зрелища. Я хотел бы забить на свои раны и последовать за голубым кристаллом размером с тостер, летевшим по своим делам куда-то по улице, или за долговязым мужчиной, в котором было футов восемь даже несмотря на то, что он шёл пригибаясь, чтобы не задеть паутину проводов электро передачи, пересекающихся над нашими головами.
И да, Драгоценность Пустыни — тот ещё зажопинск. Все цвета словно были зарезервированы за народом, а здания одного и того же белого цвета, в основном лишённые украшений, если не считать вывески и надписи. Водосточные канавы воняли сильнее, чем я, временами попадались груды гниющего мусора. Мой отец сказал бы про провода над головой, что они раздражают, и про американскую противопожарную безопасность здесь не слышали. Тут и там были нищие, безногие-безрукие калеки, поднимающие руки, и маленькие дети, бежавшие за мной, выпрашивая монетку, которой у меня не было, пока Фенн не хлопнула одному из них по уху.
Но вокруг было столько всего, и это совсем не было похоже на видеоигры, где подобный фон и неписи в общем-то просто ограничивающие путь препятствия, а здания — просто маски с неоткрываемыми дверями. Всё это было реальным. Мир Аэрба никогда не создавал впечатления, что он заставляет меня что-то делать, нет, но прежде было продвижение, а сейчас... Я был волен чертить собственный путь по Аэрбу и решать, что для меня важно.
Обитель мага кости была типичным образцом архитектуры Драгоценности Пустыни, как я её видел: тот же белый материал, из которого тут (и в Сильмар-сити) сложены стены, и прямоугольная, довольно неуклюжая, дверь. В петлях было множество щелей, и я решил, что или установщик облажался, или её много раз меняли. Это определённо было нужное место, поскольку над дверью был знак с грубым изображением кости, и на двери от руки написано "Славные Кости". Здесь были окна, но они были высоко. Впускают свет, но не позволяют в них заглянуть.
Фенн вошла, не стучась; мы с Амариллис последовали за ней. Здесь не было нормального второго этажа, хотя здание было достаточно высоким. Вместо этого до потолка, на котором свисали тысячи костей, словно гроздья чеснока в итальянском ресторане, тянулись две длинные лестницы. На стенах тоже были кости, на маленьких полочках, а на полу стоял набор шкафов с полками, помеченными подписанными от руки бумажками. На одном из этих шкафов курилось благовоние, наполняющее помещение слегка цветочным запахом, не совсем прикрывающим более глубокий известковый запах.
Кроме этого здесь была кушетка с поворачивающимися частями, по грудь высотой, и бледная женщина с чёрными пятнами, идущими от ушей до воротника, где исчезали под её балахоном. Она сидела за маленьким столом с какими-то бумагами.
— Добро пожаловать в Славные Кости, я Магус Борманн — произнесла женщина с лёгким поклоном, сложив руки. — Чем могу помочь?
— Мы пришли за исцелением — сказала Фенн. — Моего приятеля случайно подстрелила несколькими стрелами сторона, которая останется неизвестной.
— Это была ты — сказал я. — Ты меня подстрелила.
— Раздевайтесь, и дайте взглянуть — сказала Борманн. Она взглянула на Фенн. — Консультация бесплатна, но я могу предположить, что вы будете платить?
— Неохотно — пожала плечами Фенн.
Я снял балахон, открывая свои драные джины, рваную футболку, и окровавленные раны. Мы об этом говорили, но решили не переодевать меня во что-то другое, частично потому, что я не хотел пачкать одежду кровью.
— Раздевайтесь полностью, если это не слишком болезненно — сказала Борманн. — Вы раньше лечились у мага кости?
— Нет — ответил я. Я взглянул на Фенн и Амариллис (веселье и безразличие, соответственно), и начал снимать одежду, морщась, когда отрывал присохшую кровь. Я сел кушетку и снял джинсы, сругнувшись, когда отрывал их от лодыжки. По крайней мере, было приятной неожиданностью обнаружить, что моё тело изменилось к лучшему; не сказать, что стал качком, но кубики были видны, когда не сидел. Я на Земле не был толстым или пузатым, но моему отцу находилось применение для слова "тощий".
