— Почему? — спросила Фенн. — Это какая-то человеческая фишка? Ты устанавливаешь цель, но её нужно достичь неким кружным путём, и бьёшь по рукам, если кто-то придумывает хитрый трюк?
— Несказанные правила — сказала Амариллис. Тунк. — Нам как-то пришлось убрать генерала во время маневров за их нарушение. — Тунк.
— В общем, — сказал я — будь это я, я бы поставил штраф экспы за то, что убито силой этого лука. Пока что укладывается в это предположение, так что... Я не говорю этого не делать, просто если будем им всё решать, то я не думаю, что многое с этого получу.
— Фи — сказала Фенн. — Ну, уродские зверюги продолжают на нас смотреть. Я надеялась, что они сдадутся.
— Я закончила с опорами — сообщила Амариллис. — Но они не особо. Я отправлюсь первой, пока что одна.
— Нам здесь безопасно? — спросила Фенн. — Обереги не активируются на нас, если ты будешь слишком далеко?
Амариллис на миг замешкалась.
— С вами всё должно быть в порядке. К тому же здесь несколько оберегов, я ощущаю их, когда через них прохожу. Этот, в который врезались магоискатели, думаю, был предназначен только для них, направлен вне физической структуры для дополнительной защиты. Для людей другие, и они начинаются от стен. Моя воля должна вас за них пропустить. Как я сказала, с вами всё будет в порядке.
Фенн вздохнула и села рядом со мной.
— Дай знать, когда нам последовать.
Она опустила голову и закрыла глаза.
Я смотрел, как Амариллис взбирается. Я знал, что она мускулистая (в моём разуме возникла картина её в бане, этот образ того, как она оглядывается на меня, затягивая волосы, сохранён в моей памяти, словно муха в янтаре), но то, как она взбиралась, вызывало трепет. Она использовала не только проделанные в стене дырки размером с монетку, но и маленькие неровности камня, и временами казалось, что она держится на совершенно ровной поверхности. Или — временами она подтягивалась только руками, удерживая свой вес одними пальцами. И при этом пустотное ружьё оставалось на её спине. Определённо, скалолазанье было одной из вещей, в которых она очень, чрезвычайно хороша.
Она добралась до нижнего окна, осторожной последовательностью движений сняла ружьё со спины одной рукой, направила ствол на определённое место, а затем той же рукой сжала спуск на рукояти. Тунк. Если бы меня попросили проделать то же самое на уровне земли после десяти минут практики, уверен, что провалил бы в девяти случаях из десяти. Обе мои спутницы выше меня уровнем.
Когда Амариллис проскользнула внутрь, Фенн заговорила.
— Итак — произнесла она. — Каковы шансы, что она нас бросит?
— Один процент — сказал я.
— Ладно, — ответила Фенн — ставки приняты.
— У меня нет денег — ответил я. — У меня вообще нет ничего, кроме одежды на мне, и даже полботинка я потерял.
Я взглянул на кровоточащую пятку.
— Так что не уверен, в чём ставки.
— Неопределённая услуга — сказала Фенн. — Если она не вернётся, ты должен мне сотню услуг. Если она вернётся, я должна тебе услугу. Ты же сказал сто к одному, верно?
— По-моему, ты просто обещаешь мне услугу — ответил я. — Если она просто притворялась, что татуировка не работает, и намеревалась бросить нас тут умирать, то ты же всё равно не сможешь ими воспользоваться, верно?
— Как знать — сказала Фенн. — Мы можем оказаться в одном аду. Смерть эту ставку не отменяет, Джун. Если мы тут умрём от голода, или обереги нас прикончат, то я тебя найду и заставлю расплатиться.
Когда прошло двадцать минут, я начал немного нервничать. Не что Амариллис нас бросила, а что внутри что-то случилось. Висела мёртвая тишина; магоискатели оставались внизу, на точно тех же местах, ожидая, пока мы к ним придём, или что они там думали (если вообще думают). Фенн молчала, и я был слишком изранен, чтобы разговаривать. Давай уже, левел ап.
Амариллис выбралась из окна, когда прошло полчаса, к моему облегчению. Я толкнул Фенн, которая успела уснуть (или притворялась).
— Одна услуга — шепнул я.
— Долго ты — сказала Фенн.
— Перчатка у меня — сказала Амариллис, доставая из кармана одиночную чёрную перчатку. Она скинула свой балахон, а так же ружьё и туфли, оставшись в футболке и штанах. Перчатка была самой чёрной штукой, что я когда-либо видел, настолько чёрной, что я переставал различать её форму, когда её части налагались друг на дружку.
— Я думала, это должны были быть две перчатки? — спросила Фенн.
— Видимо, нет — сказала Амариллис. Она надела перчатку. — Всё, что я о ней знаю, это слово "экстрамерная", но пока что она, похоже, всасывает то, к чему прикасается, и выплёвывает по команде. Это способ доставить вас двоих внутрь. Джун в таком состоянии взобраться не сможет.
Фенн нахмурилась.
— Ты хочешь засунуть нас в перчатку — сказала она.
— Ненадолго — сказала Амариллис. — Я смогу взобраться, прежде чем у вас закончится воздух, если он внутри перчатки заканчивается.
— Насколько это безопасно по твоему мнению, если выразить в числах? — спросил я. 1 в 1d20? 1 в 1d100? Полагаю, к этому моменту я согласился бы на один процент, если бы не было вариантов получше.
— Я проверила её внутри — сказала Амариллис. — Там помещается как минимум два накрытых кресла, и оба вернулись без каких-либо повреждений. Обычно реликвии не дают катастрофических провалов, если их лимиты превышены. Босиком я смогу взобраться быстрее, у вас не должно быть проблем за это время.
— Я бы был спокойнее с верёвкой — ответил я. Амариллис помрачнела. — Не то, чтобы я тебе не доверял, но у нас есть время.
— Я нашла и горшок — сказала Амариллис. — Он был запечатан, и на нём предупреждение. Вся наша еда у подножия утёса, который всё ещё покрыт магическими зверями, стремящимися нас убить, и их, похоже, вполне устраивает ожидание. Если бы я нашла верёвку, то уже сбросила бы её вам. Чем быстрее мы окажемся внутри, тем быстрее сможем разделиться и поискать что-то, что позволит нам продлить время, которое нужно, чтобы умереть от голода.
— Убедила ещё на "от голода" — ответил я. Это старая D&D-шная шутка, которую моя компания затёрла до дыр. Ни Амариллис, ни Фенн, однако, не улыбнулись, и никто из них не произнёс традиционное "но это было последним, что я сказала".
— Ладно — сказала Фенн. — Джунипер, если я умру, отомсти за меня.
Амариллис закатила глаза.
— Задерживайте дыхание как можно дольше, и не пытайтесь выбраться, я не хочу, чтобы вы выпали из перчатки, пока я взбираюсь, поскольку это может убить нас всех. Она заряжается десять секунд, так что постарайтесь подготовить своё дыхание.
Фенн отправилась первой; она сделала глубокий вдох, в то время как Амариллис положила руку в перчатке ей на лоб. Когда прошло десять секунд, Фенн исчезла без спецэффектов. Амариллис тут же подошла ко мне, и я принялся глубоко дышать, стараясь подгадать вдох. Через девять секунд я задержал дыхание, и через десять мир окутала тьма.
Я немедленно обнаружил выход, почти инстинктивно. Это было словно я находился в пространстве, не более прочном, чем мыльный пузырь, и чтобы выскочить наружу нужно было лишь направить мысль. Если бы не это, я бы, возможно, запаниковал, но я ощущал возможность выхода, если понадобится. Я не особо клаустрофобичен, но там было совершенно темно, я задерживал дыхание, и я был невесом, даже одежда куда-то уплывала, если её не держать.
Я начал считать, за неимением лучшего занятия, и пытался представить, на каком месте стены Амариллис, если судить по её предыдущему восхождению. Сейчас она будет двигаться быстрее, поскольку путь уже есть, и несёт груз с ограничением по времени. Как долго человек может задерживать дыхание? В D&D — на удвоенное значение CON, то есть около двадцати шестисекундных раундов, или две минуты, если ты среднестатистический человек. Не знаю, что использует для этого моя система, хотя подозреваю, что END. Очевидно, я не мог взглянуть на формулы или проконсультироваться с книгой правил, но надеялся, что смогу продержаться по крайней мере минуту, возможно — две.
Я считал тем быстрее, чем дольше оставался здесь, и пытался сознательно замедлить это, чтобы компенсировать, но в любом случае начинал испытывать паническое желание сделать вдох, когда подобрался к трёхзначному числу. А ещё становилось жарковато; здесь не было вакуума, но теплу тела всё равно было некуда деваться.
Я вернулся в мир дезориентированным и задыхающимся, с внезапной вспышкой боли, когда мои раны обдало свежим воздухом. А затем вся эта боль оказалась смыта сиянием света.
Квест выполнен: Нафталин. Вы прибыли в Каэр Лага и добыли реликвии в нём. Вы можете вернуться в Каэр Лага в любой момент при помощи своего ключа телепортации.
Уровень повышен!
Давненько я не ощущал прикосновения этого света, нежного касания его пальцев к центрам удовольствия моего мозга. Когда он угас, я ощутил некую пустоту, и с этим сожалением возвратился к реальности.
Мы находились в каменном коридоре, более спартанском, чем я ожидал, без каких-либо украшений на стенах. С другой стороны, это место было построено в спешке, в то время, как окружающие земли превращались в пустыню, верно? У них не было причин роскошествовать.
— Лучше? — спросила Амариллис. Я кивнул и размял руку, на которую возвратились пальцы, целую. Я задумался, можно ли найти внизу дубликаты пальцев.
Фенн стояла рядом с Амариллис, держа руки на коленях и тяжело дыша.
— Знаете, — сказала она — эльфы могут задерживать дыхание на час. Полагаю, отцовских лёгких мне не досталось. Да, и ещё: давайте больше никогда не будем путешествовать перчаткой.
— Пойдём — произнесла Амариллис. — Позвольте показать вам плоды наших усилий.
Глава 22: Нужно бросать кости.
Пока мы пытались отдышаться, она целенаправленно провела нас через несколько коридоров. По пути я заметил несколько комнат; большинство пустые, но в некоторых была мебель. Здесь идеальные условия для того, чтобы всё оставалось в сохранности, поскольку в Датуре редко меняется погода — почти всегда тепло и сухо. Я задумался, не станет ли это место нашей базой, которая нужна для любой хорошей видеоигры. Я практически уже видел квест по реанимации этого места, организовать доставку персонала и товара за большие деньги... хотя это откровенно непрактично, почему это место изначально и было законсервировано.
В конце концов мы оказались у открытого металлического хранилища, заполненного пьедесталами, крючками и полками, большинство которых были пусты. У задней стены стояли три манекена, только на одном была броня — изящные полные латы со стилизованным изображением наковальни спереди. Ещё было два меча; у одного — металлическая гарда-корзинка, и я бы назвал его рапирой, если бы лезвие не выглядело слишком острым для оружия, специализированного на выпадах. Второй — совершенно обычный, немного тусклый клинок; он выглядел настолько обычно, что казалось, что он что-то скрывает.
Были там и другие вещи. На пьедестале лежал амулет с синим камнем, имелась облицованная слоновой костью деревянная коробка, и керамический горшок с изображением играющих фей, крышка которого была затянута красной лентой. С перчаткой выходило семь предметов.
— Думаю, нам не стоит открывать этот горшок, пока не будем готовы — сказал я.
— У тебя есть какая-то подсказка? — спросила Амариллис.
— Я не знаю, как он правильно называется, — ответил я — я, эм, так и не придумал. Но если это то, что я думаю, он наполнен феями из марципана. Когда мы его откроем, они нападут.
— В чём, бл*, смысл этого? — спросила Фенн.
— Думаю, они нападают только в первый раз — сказал я. — По крайней мере, так было, когда я его придумал.
— В этих твоих фантазиях — сказала Фенн, поджав губы.
— Раньше он уже оказывался прав — сказала Амариллис.
— Марципановые феи — сказала Фенн, подняв бровь. — И они... Исцеляют?
— Если их съесть, угу — ответил я. — Горшок постепенно создаёт новых, но после первого раза остальные должны быть смирными.
Я дал партии этот предмет, чтобы частично компенсировать тот факт, что никто не хотел играть целителем; убийство фей в итоге стало постоянной шуткой. Им нужно сворачивать шеи, чтобы не извивались.
— Ладно — сказала Амариллис. — Мы можем к этому подготовиться. В таком случае, эти феи будут нашим источником пищи. Надеюсь, этого хватит, чтобы побороть голод на какое-то время.
— Думаю, этот доспех — это латы неподвижности — сказал я, указывая на броню. — В целом, жезл неподвижности в форме доспеха. Останавливает любое движение.
Я указал на коробку.
— А это, вероятно, копировальный набор, который может создавать копии любых стандартных приключенческих наборов, хотя я не уверен, как это будет реализовано здесь.
Амариллис и Фенн уставились на меня.
— Ну, блин, — сказала Фенн — полагаю, остаётся проверить, чокнутый ты или нет.
— Это первый раз, когда ты делаешь конкретные, проверяемые предсказания — сказала Амариллис, что было достаточно похоже на согласие, чтобы было обидно.
— Ну, это же неправда — сказал я. — У меня было много информации, которой не должно было быть, учитывая, что я грёзотёртый.
— Да — сказала Амариллис. — Но это в основном была информация, доступная широким кругам, или полученная от появляющегося перед глазами текста, что я числю отдельно. Если я слышу тебя верно, это первый раз, когда будут проверены твои воспоминания о создании этой игры. Всё остальное могло быть порождено нетипичным стиранием. Ты помнил о Драгоценности Пустыни, но это не совпадало с грёзой о Земле, так что стирание исказило твой разум, изобретя эту игру, в которую ты играл, и разместив Драгоценность Пустыни в этой фикции. Если ты окажешься прав насчёт этих предметов, эту гипотезу можно будет вычеркнуть.
Я глянул на них.
— Вы это обсуждали?
— Разумеется — сказала Фенн. — Мы же команда. Ты думаешь, что мы не обсудим между собой члена команды, который сам признался в ментальной болезни? Я не настолько безответственна.
— Мы не имели в виду ничего плохого — сказала Амариллис. — И не говорили ничего, чего не можем сказать перед тобой. Просто были... решения, к которым нужно было подготовиться.
— О — ответил я. Вздохнул. — Ладно, я понимаю.
Лояльность повышена: Амариллис, ур. 6!
— Понимаешь? — спросила она.
— Угу — ответил я. — В конце концов, что вы слышали? "Я с друзьями создал большую часть элементов этого мира в качестве игры, и теперь пойман здесь". Я сам, если бы мне кто-то такое сказал, посчитал бы говорившего психом, даже с теми способностями, что я демонстрировал. Осторожность — превыше всего. Было бы тупо с моей стороны наезжать на вас за то, что я и сам бы сделал.
— Это... Взрослый подход — сказала Амариллис.
— В последние месяцы я многое прошёл — ответил я, пожав плечами. Однако комплимент Амариллис заставил меня покраснеть.
— Хууманы, не то, чтобы мне не нравилось это шоу, но мне обещали перчатку, и вы знаете поговорку — сказала Фенн.
