Я закончил с костями левой руки как раз в тот момент, как ощутил холодную боль в спине — и получил ещё одно сообщение — и кувыркнулся вперёд, в песок. Эквивалент аварии на мотоцикле с хайвейной скорости...
Когда я остановился, моя спина горела, а лицо было ободрано о песок, но дикий взгляд в сторону магоискателей показал, что они больше меня не преследовали. Я остановился прочитать длинное сообщение перед глазами.
Квест выполнен: Стратегия Отступления. Добравшись до Драгоценности Пустыни, вы оказались под надёжной защитой Слова Альвиона и избежали угрозы голода. Возможно, здесь вас ожидает и не безопасность, но по крайней мере другая, более человечная опасность.
Я упал спиной на землю и слабой рукой потянулся в патронташ. Достал фею, съел её, и снова, и снова, пока не съел всех пятерых, и каждая закрывала раны. Моё дыхание постепенно выровнялось, и сердце больше не угрожало взорваться в груди, но я ощущал пустоту внутри. К моему удивлению, мои рука и грудь ощущались нормально, несмотря на то, что были выпиты магией крови, но в то же время я ощущал, что там больше не осталось магии. Я проверил перчатку, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, затем удлинил Всеклинок, чтобы им можно было пользоваться, но надеясь, что сражаться не придётся. Три секунды, и я открыл меню, чтобы проверить, что случилось с моими костями, но всё, что увидел —
Поражение: Выпитая кость (х51)
Какое-то время полежав в песке, я поднялся на ноги и побрёл в сторону Драгоценности Пустыни, которая оставалась в миле от меня. Квест рано засчитался выполненным; я вполне мог там погибнуть, особенно если бы у меня не было фей для быстрого (пусть и неполного) исцеления. Ещё я потерял целые шесть тысяч капель крови, часть на бег, часть из-за рассечённой спины, и феи её ничуть не восстановили.
Чего хотелось бы, так это левел апа, ощутить этот золотой вкус, быть освежённым телом и духом. Он не убирает все поражения, и я сомневался, что уберёт нечто столь отчаянное, как использование собственных костей в качестве топлива, но просто ощутить это, пусть на миг... разве это не было большим квестом? Разве я не заслужил этого?
Я был в сотне шагов от стен Драгоценности Пустыни, когда Фенн выскочила из перчатки, которую я нёс, и упала задницей в песок. Она осмотрелась, затем сняла свою дыхательную маску и забрала у меня перчатку, а затем со вздохом облегчения надела её.
— Мы это сделали! — выкрикнула она. — ...Что за хрень с тобой случилась?
Глава 26: Супермен.
Я поедал содержимое горшка фей, сжимая крошечные тела и раздавливая их марципановые внутренние органы, пока я не оказался полностью исцелён, снова на 36/36 хитпоинтов. Моя шкала здоровья удлинилась, когда я вложил очки в PHY, но я не знал формулу, и толком не понимал, что значить иметь хитпоинты, поскольку совсем не ощущал себя более живучим. Впрочем, эту загадку пришлось отложить на другой раз, поскольку мы с Фенн перебрались через стену (воспользовавшись копировальным набором, чтобы заполучить чистые балахоны) обратно в Драгоценность Пустыни. Предупреждение в описании Багрового Всплеска о заторможенности определённо было правдивым, и это было не только из-за потери крови, потраченной на забег.
— Нам нужно найти другое место, где можно остановиться — сказал я ей. — Старое стоит навестить, да, проверить, нет ли там сообщений, но всё, что знает Амар... эм, Мэри, следует считать скомпрометированным. Вполне ожидаемо, что они спросят её, где она остановилась, и она им скажет, поскольку это не имеет большого значения.
— Мы в любом случае не будем оставаться в той лачуге, спасибо большое — сказала Фенн. — Нет, мы с тобой заживём нормально. Мы же богаты, помнишь?
Её лук был у неё за спиной, и полный колчан стрел с ней, но перчатка слишком выделялась, так что отправилась в её карман. А в перчатке находился ящик, содержащий целое состояние. Мы потратили приличную часть его, оплачивая различные вещи копировальному набору, но даже так денег было навалом.
— Я боюсь, что они могут понадобиться, чтобы вытащить Мэри — сказал я.
— Ты сейчас не в форме, тебе нужен отдых — сказала Фенн. — И чего ты всё время так ранишься? Даже с феями ты находишь способы повредить себе таким образом, чтобы они не могли исцелить.
— Я спас нас обоих — ответил я. — Думаю, это заслуживает лучшего отношения.
— Уверена, это было очень героично — сказала Фенн. Она нахмурилась. — Я на секунду подумала о том, чтобы побыть серьёзной и поблагодарить тебя, но тут сообразила, что вместо этого могу вести счёт. Я спасла твою жизнь, сколько, четыре раза уже? Против твоего — я тут щедра — одного раза?
— Я слишком устал, чтобы даже думать об этом — сказал я. — Но уверен, что ты считаешь неправильно, поскольку у меня должно быть два раза, считая этот.
— Это как? — спросила Фенн.
— Может, сперва найдём, где остановиться? — спросил я.
Большая часть жилья в Драгоценности Пустыни была предназначена для обитателей города. Это было вполне разумно, если учесть, что телепортация стоит эквивалентно 10000$ за каждого пассажира, отнюдь не дёшево. По очевидным причинам Драгоценность Пустыни не была туристическим местом, так что у большинства из тех, кому мог бы понадобиться отель, мотель, ночлежка или что-то подобное были особые обстоятельства, искали новое место для жизни или ждали, пока закончится строительство или ремонт. В прошлый раз мы остановились в здании с примерно двадцатью комнатами, владельцы которого, вероятно, молились о бедствиях, которые позволят им заполнить комнаты.
Однако несмотря на сё, всё-таки были те, кто телепортировались в этот город, и у них не всегда были влиятельные знакомые с обставленной гостевой, так что в Драгоценности Пустыни имелось по крайней мере одно место, обслуживающее таковых. К которым относились и мы с Фенн.
Первым, что я заметил в лобби — там были растения.
Я не считал дни, но прошло что-то около двух с половиной недель с того момента, как мы покинули чёртову территорию Сильмар-сити и прибыли в другую чёртову территорию, то бишь Драгоценность Пустыни и прилежащие земли. Обе — карантинные территории, но по крайней мере в Землях Восставших были растения, деревья, и трава, некоторые из которых прорастали в трещины в асфальте или проникали в здания. В пустыне Датура не росло ничего, и чума распространялась на саму Драгоценность Пустыни. Так что я уже порядочно времени не видел растений.
Фенн схватила меня за руку и аккуратно оттащила меня в сторону, когда я подошёл взглянуть на одну из пальм в углу.
— На этот раз я это прощу, поскольку ты в скверной форме — тихо сказала она. — Не трогай ничего.
Фенн заплатила за нашу комнату наличными — ну, это естественно, не так ли? На Аэрбе же ещё нет компьютеров. Хотя... На самом деле, кредитные карты появились до компьютеров. Использовалась копировальная бумага и машина, считывающая выбитые буквы, или что-то в этом роде. Так что вполне возможно, что на Аэрбе есть кредитные карты, полагаю.
Даже если отставить растения, лобби было впечатляющим; напомнило мне о бане. Это такая фишка Драгоценности Пустыни, что уродская внешность скрывает внутреннее роскошное, сияющее убранство?
— Скоро будем в комнате, дорогой — сказала Фенн. — Это был долгий день — пояснила она консьержу.
Благодаря копировальному набору у нас была свежая одежда, но за всё время нашего пребывания в Каэр Лага вместо ванной обходились влажными губками. Я никогда не был поклонником ванных, слишком это... отмокаешь в собственной грязи, но сейчас я многое отдал бы за возможность нырнуть в тёплую воду. Чувство кровопотери и общая заторможенность, нахлынувшая на меня, были дополнительной причиной особо не вкладываться в магию крови. Я не могу так жить.
Фенн провела меня к лифту, и мы молча стояли рядом со служителем лифта, поднимаясь.
— Намного лучше, чем наш прошлый раз в лифте — сказала Фенн.
— Во всяком случае, меньше смертей — ответил я. Служитель лифта глянул на меня, но это даже не заставило его поднять бровь. Фенн закатила глаза, но на её лице была лёгкая улыбка, и она подхватила меня под руку, хотя это, возможно, потому, что я покачивался.
Когда мы оказались в комнате, я плюхнулся на белую кровать, даже не снимая балахона. Было лишь чуть позже полудня, но я определённо хотел выспаться. И местечко выглядело комфортным для этого. Кремовые стены с синей окантовкой, гладкая, слегка прохладная плитка. Однако вместо того, чтобы сделать это, я присел — более-менее — и взглянул на раздевающуюся Фенн.
— Не теряешь времени, когда у нас появилась кровать, э? — спросил я.
— Это не для тебя — сказала Фенн, раздеваясь до нижнего белья. — Если только...
Она прикрыла рот рукой и взглянула на меня широко раскрытыми глазами. Слегка отвернулась.
— Ты делаешь мне предложение? Потому что я польщена, но...
— Отвали — пробормотал я, отворачиваясь.
— Ладно, ладно — засмеялась она. — Я заплатила за горячую воду, и собираюсь ей воспользоваться.
Она сняла нижнее бельё и шагнула в ванную — разумеется, она ну никак не могла сделать этого в обратном порядке. Я услышал звуки душа, и откинулся на кровать, закрыв глаза.
Мне был пожалован Всеклинок, Фенн была пожалована Траур, и нам обоим — горшок фей и копировальный набор. Пожалование — сложная штука, различающаяся от реликвии к реликвии, но меня заверили, что у нас есть по крайней мере месяц, прежде чем мы рискуем потерять что-то из этих четырёх предметов, и скорее всего они будут с нами, пока Амариллис или не обрежет магический ментальный поводок, или пока она не умрёт.
Я мог утешаться тем фактом, что продолжение работы наших четырёх магических предметов было слабым свидетельством того, что Амариллис ещё жива, где-то в городе. Тот факт, что нас не навестил вертолёт мага золота тоже говорил в пользу того, что с ней всё хорошо, поскольку мы были расходны, если она была под давлением, особенно учитывая, что наши шансы выглядели скверно. С другой стороны, то, что она не прислала нам подмогу, означало, что она всё ещё поймана.
Нам нужно будет изучить этого золотого мага Ауманна, и придумать способ или побить его, или украсть её, чтобы он не узнал, но мы знали, что у него есть маг оберегов и ревизионист, вероятно и другие тоже, и как раз на этом остановились мои рассуждения, когда я погрузился в сон.
Когда я проснулся, Фенн сидела на кровати рядом со мной, ещё мокрая после душа, и завёрнутая в полотенце.
— Душ открыт для тебя, вонючий хууман — сказала она. — Отдохнёшь после этого, не прованивай кровать.
— Не уходи, пока я буду мыться — сказал я. — Нам есть о чём поговорить.
Фенн плюхнулась на кровать.
— Я сняла эту комнату на нашу честно заработанную добычу, и собираюсь наслаждаться этим, по крайней мере сейчас.
Я отправился в душевую, ещё заполненную тёплым паром после Фенн, закрыл дверь, разделся, и включил воду. Балахон был относительно чистым, но рубашка была в крови и с дырами, и всё пропитано потом после долгого бега. Тёплая вода душа отеля... Впервые после печально закончившегося похода в баню я, наконец-то, мог помыться, смыть с тела все эти пот, грязь и песок. Конечно, это не то что дома — давление не то, и у воды был лёгкий запах, система фильтрации не справляется — но это всё-таки был приватный, горячий душ. Я положил голову на плитку стены, и, возможно, даже вздремнул пару секунд.
Когда я вышел из душа, с полотенцем на поясе, Фенн уснула на кровати, полуприкрытая — но недостаточно, чтобы это выглядело прилично, поскольку одежды на ней не было — одеялом. Рядом с ней на маленьком столике, которого прежде не было, стоял металлический поднос с двумя большими металлическими крышками-куполами; полагаю, сервис в комнате. Я открыл обе, и выбрал то, что выглядело как бургер со слишком красным мясом вместо супа с куском чего-то жареного.
Я прикончил возможно-бургер в рекордный срок, поскольку он бы на голову выше уличного хавчика из нашей прошлой комнаты, рационов в дороге, и того, что мы смогли получить от копировального набора в Каэр Лага. Нарезанные жареные овощи вскоре присоединились к нему в моём желудке, и я начал поглядывать на суп-жаркое, когда Фенн проснулась.
— О, хавчик — сказала она, зевнув и выгибая спину.
(Я много говорил о том, как красива Амариллис, но не о том, как красива Фенн, и вообще-то предпочёл бы вообще об этом не говорить, поскольку важно что за люди, а не насколько они мне кажутся красивыми. Очевидно, сравнивать их нечестно по отношению к Фенн, поскольку Амариллис просто идеально соответствует моим вкусам, превыше того, насколько красива в целом. Я думаю, это довольно убедительный аргумент в пользу того, что внешность Амариллис была создана специально, но как-то это неправильно говорить о женщине "О, она была создана специально для меня". Так что даже если это правда, я бы этого не сказал.
Фенн была худой, почти тощей, слегка плоскогрудой и не особо мускулистой, хотя с её удара так и не скажешь — поскольку эльфы смеялись в лицо мускульной массе, а полуэльфы по крайней мере усмехались. Я считал её шрамированные руки симпатичными до того, как она рассказала свою историю, и сейчас тоже считал симпатичными, даже красивыми, но это слегка окрашивалось "бл* на этих эльфов за то что оставили на тебе метку", и я знал, что она не хотела бы слышать ни то, ни другое.
Мне нравились её веснушки, сосредоточенные у скул и переносицы; сейчас, после дней в пустыне, больше чем при встрече. Мне нравилась форма её ушей, её слегка изогнутые и нечеловечески белые зубы, и всё это было больше, чем сумма частей, особенно в том, как она улыбалась и шутила. Она была симпатичной, и я не хотел принижать это, сравнивая её с другими.
И всё это — очень долгое объяснение, почему я, всего на миг, взглянул на её сиськи — нечто, что я обычно опустил бы, поскольку не нужно знать обо всём, что бывает у меня на уме... если бы она меня не поймала).
— О боги — сказала Фенн — со смехом прикрываясь рукой. — Так ты действительно хотел предложить?
Я ощутил, что краснею, не только из-за её слов, но и потому, что оказался пойман на неджентльменском поведении. Я отвернулся от неё и взглянул на еду.
— Это не... Я же объяснял, что в моей культуре всё иначе, я не... Могла бы давать и больше понимания.
— О, уверена, ты бы хотел, чтобы я давала — рассмеялась Фенн. — Если улавливаешь, о чём я. Это же такой человеческий сленг, верно? В смысле секса?
— Ты это прекрасно знаешь — сказал я. Моё лицо оставалось красным. — Просто ешь свою еду.
— По шкале от 0 до 9, насколько ты в меня влюблён? — спросила она. Наклонилась и подхватила свою тарелку еды и столовые приборы, чтобы есть на кровати, так и не одевшись.
Где 0 совсем не влюблён, а 9 — вечная преданность телом и душой...
— Ты серьёзно думаешь об ответе? — спросила Фенн с полным ртом еды.
— Тебе обязательно абсолютно всё опошлять? — спросил я. -Не можем мы для разнообразия разок серьёзно поговорить, вместо того, чтобы превращать всё в шутку?
