— Ооранг Солэс — произнесла она с поклоном, когда мы приблизились достаточно, чтобы не нужно было повышать голос. — Можете называть меня Солэс.
— Вы знали, что мы появимся — сказала Амариллис. Она спрятала ключ телепортации в тот же момент, как мы появились здесь, и больше не держала его. — Вы ожидали нас.
— Да — кивнула Солэс. — Я потратила последний год на ваши поиски.
Я бросил взгляд на остальных. Насколько мне известно, в прошлом году я ещё не существовал, а моё тело было в некоем госучреждении или тюрьме. Фенн тоже была в тюрьме, или, возможно, ещё не арестована за разграбление карантинной зоны, Амариллис ещё была занята принцессинской деятельностью, а Грак... чем-то занимался, но не слишком важным в общем плане вещей.
— И кто мы такие, по вашему? — спросил я.
— О, — с улыбкой произнесла Солэс — этого я не знаю. Использованное мной заклятье искало не конкретно вас, а кого-то, кто и готов, и однажды сумеет помочь мне спасти мою друидскую рощу.
— Вы друид? — спросил я. Я и не думал, что на Аэрбе есть друиды.
— Вы не друид — сказала Амариллис. — Последний локус был уничтожен во время Второй Империи. Они не могли двигаться, так что не могли скрыться, и у них было недостаточно огневой мощи, чтобы отбиться. Друидов не существует три сотни лет.
Я заметил, как Солэс взглянула на футболку Амариллис ("Стояк у Залива") и нахмурилась.
— Я так понимаю, это то, чему сейчас учат в афинеях. Хотите увидеть доказательство?
Она достала из своего плаща большую, пятигаллоновую бутыль с толстыми стеклянными стенками, и поставила её на землю перед собой. Моего внимания не избежало то, что она прятала бутыль в этом плаще, что по крайней мере намекало на то, какой магией он обладает. Сама бутылка тоже была магической, это можно было понять, взглянув на неё, потому что внутри был маленький лес с поляной в центре. Я бы мог подумать, что это диарама, если бы не детали.
Амариллис уставилась на бутылку, а Грак достал монокль, чтобы взглянуть на неё. Перед нашими взглядами лежал пейзаж, целая экосистема в контейнере.
— Клёвая бутылка — сказала Фенн.
— Вы носите локус с собой? — спросила Амариллис с широко раскрытыми глазами. — Это вообще возможно? Он выживает в этой бутылке последние три сотни лет?
Я поднял руку.
— Очевидно, вы действительно друид — сказал я. — Что за заклятье привело вас в это место и время, так что вы оказались именно там и тогда, чтобы увидеть наше прибытие, когда мы сами считанные минуты назад не знали, что будем здесь?
На мой взгляд это было самым важным, поскольку я хотел быть уверен, что Ларкспур не сможет воспользоваться тем же методом, чтобы найти нас. И, во-вторых, я хотел знать, нельзя ли воспользоваться им, чтобы найти Артура.
— Это было заклятье Зорисад Ёсивун, Глубокое Искание — произнесла Солэс с небольшим поклоном. — Оно требует год на применение, и в конце то, что ищется, оказывается найдено. Если оно не может быть найдено, то заклятье стоит кастеру жизни. Я искала тех, что будут готовы и однажды способны помочь мне. Заклятье завершено, я не мертва, и на мили вокруг есть только вы четверо, так что могу лишь предположить, что вы будете теми, кто мне поможет.
Я нахмурился.
— Как заклятье оценивает готовность и способность "однажды"? — спросил я. — Как оно... Каким образом оно, предполагается, это знает?
Что мешает нам просто умотать отсюда? Я знал D&D-шный ответ — всё в любой момент может пойти не так, и ДМ просто делал предположения о том, что может быть в будущем, но я серьёзно надеялся, что её ответ будет проясняющим.
— Зорисад Ёсивун работает по разному в зависимости от того, чего просишь — сказала Солэс, вновь с маленьким поклоном при произнесении названия заклинания. — В случае разумных, оно ищет в сердцах и разумах и производит оценку. Оно однозначно привело меня в это время и место.
— Это был очень нетехнический ответ — сказал я.
— Друиды и были нетехническими — сказала Амариллис. Она сидела у бутылки, а сейчас встала и осматривала Солэс. — Они были могущественны рядом со своим локусом, одни из сильнейших магов во времена Потерянного Короля, но даже до того, как Вторая Империя начала свою кампанию против них, они начали отставать от других школ магии.
Солэс кивнула.
— Революции Первой Империи были несовместимы с друидскими принципами. — Она подняла тонкую руку в сторону одного из рядов цветов и поманила; один из синих цветков принялся расти, стебель удлинялся в противоречие принципам ботаники и физики, пока не замер у неё под носом. Она принюхалась и довольно фыркнула, а затем снова проделала жест в сторону цветка, и он вернулся в прежнее состояние. — Глубокое Искание было лишь тех, кто готовы и возможно способны, оно не давало обещаний о будущем. Есть то, что я могу предложить вам — мою помощь как друида и мага цветов небольшой силы, и магию, что роща накопила за века.
— Ладно — сказал я. — Мы это сделаем.
— Джунипер — натянуто произнесла Амариллис. — Ты не можешь единогласно решать такое.
— У нас демократия, блин! — сказала Фенн. — Но я голосую за, и ты дала Джуниперу право решающего голоса, так что будем считать это очередной победой демократии.
Амариллис вздохнула.
— Вам придётся объяснить нам, что, конкретно, вы считаете мы можем сделать — сказал я Солэс, глядя как Грак постукивает пальцем по бутылке, с моноклем у глаза. — Или, полагаю, раз вы просто воспользовались магией, чтобы найти нас, то вам придётся подробно объяснить нам, в чём ваша проблема, чтобы мы могли определить, какие у нас есть инструменты для её решения, или какие можем приобрести в будущем.
— Триста лет назад мы поместили локус в эту бутылку — сказала Солэс. — Среда внутри саморегулируется, и является естественным домом локуса, хотя территория, которую может содержать бутылка, и ограниченна. Я последняя из друидов, ухаживающих за ней, и без меня, полагаю, земля внутри умрёт, и последний локус вместе с ней. Глубокое Искание показало, что вы готовы и однажды будете способны найти решение этой проблемы.
Квест принят: Укоренение. В мире есть лишь один друид, ухаживающий за единственным локусом. Поскольку локус заточён в магическую бутылку, новые друиды не могут быть инициированы, но извлечение может оказаться фатальным. С вашей помощью друиды могут вновь начать ходить по земле. (Квест компаньона)
Внутри этой бутылки впечатляющие обереги — сказал Грак. Он протянул руку к верхней части бутылки, и прижал толстый палец к горлышку. Солэс не пыталась его остановить. Бутылка наклонилась, но земля и деревья внутри остались на месте, не соскальзывая и не двигаясь, даже когда Грак наклонил бутылку на пятнадцать градусов.
— Обереги статичны — сказал он. — Они заякорены на внутреннее экстрамерное пространство, не на реальность.
— Это проблема? — спросил я.
— Нет — сказал Грак. — Это говорит о мощном коллективе совместно работающих обережников.
— Эта друидская роща не в первый раз использует Зорисад Ёсивун — сказала Солэс с небольшим поклоном.
— Вы же понимаете, что это не то, что мы можем сделать прямо сейчас? — спросил я. Солэс кивнула. — И дело не в отсутствии желания, а просто потому, что мы понятия не имеем, как это вообще сделать.
Тот факт, что у меня был квест, показывал, что это должно быть возможно, а тот факт, что это был квест компаньона, означал, что она действительно компаньон, что подразумевало определённый уровень доверия (хотя я не забыл, что лояльность Грака начиналась на негативном значении).
— Я не просила о тех, кто готовы и способны прямо сейчас — члегка пожав плечами, ответила Солэс.
— Есть причина, почему так? — спросил я.
— Как я сказала, это не первый раз, когда эта друидская роща использовала Зорисад Ёсивун — сказала Солэс. Её голос был мягким, но я читал подтекст. Если заклинание не могло найти то, что искало, то это стоило кастеру жизни. Сколько раз этот круг друидов создавал чары со всё более пессимистичными формулировками, пока не дошло до этого? Я не знал, верно ли прочитал, но при всём её спокойствии не думаю, что Солэс стояла бы перед нами, будь у неё много вариантов получше.
— Не хотите встретить его? — спросила она, указывая на бутылку.
— Локус? Там? — спросила Амариллис, бросив взгляд на бутылку, где крошечные деревья колыхались под ветерком, который определённо был чисто внутренним. Её взгляд был исполнен любопытства. — Да.
— Похоже на ловушку — сказала Фенн. Она всё ещё держала лук и стрелу наготове.
— Помочь ей — квест компаньона — сказал я. Говоря это, я смотрел на лицо Солэс. Я не знал, как она воспримет всю эту хрень с "ты навечно связана со мной", и хотел придержать этот разговор. Она ещё и понятия не имела, кто мы, и если она была готова к нашему прибытию, то ей должно бы быть не слишком сложно убить нас на месте.
— Всё ещё похоже на ловушку — сказала Фенн. — Мы с Граком останемся снаружи. Грак, начинай поднимать столько оберегов, сколько сможешь.
— Я подниму те, что вероятнее всего предотвратят засаду — произнёс он, нахмурившись.
Солэс встала перед бутылкой и приложила палец у края горлышка. Её тело исказилось и вытянулось, моментально втянувшись в бутылку и превратившись в крошечную фигурку, которую было практически невозможно рассмотреть.
— Ладно — сказала Амариллис. Все следы выражения восхищения, что было на её лице, исчезли, и она подошла к бутылке. — У нас есть момент, чтобы переговорить свободно. Я согласна с Фенн, что это похоже на ловушку, но мы, похоже, познакомились с практиком магии, давно считающейся мёртвой, что была бы чрезвычайно полезна, и это вызывает у меня подозрения.
Она взглянула мне в глаза своим испытующим синим взглядом.
— Говоришь, она компаньон?
Я закрыл глаза и заговорил, ожидая, пока появятся панели.
— Я получил квест на восстановление рощи — сообщил я. — Он подписан как квест компаньона, но глядя на экран компаньонов...
Я замешкался, поскольку экран компаньонов был не таким, каким я его оставлял.
Амариллис была всё ещё на 9 Лояльности, Грак поднялся до 3, а у Фенн было 16. Первое свидетельство того, что лояльность действительно может превысить 10. И показатель того, что Фенн каким-то образом набрала аж шесть очков с последнего раза, когда я проверял. Игровые сообщения нигде не сохраняются, и не задерживаются надолго даже если их не замаргивать, так что, возможно, я их набрал, пока спал, и даже не заметил... или что-то произошло, пока я был под кайфом от единорожьей крови.
— ...она не показана как компаньон, пока что, что означает, что я не вижу её лояльность, и мы знаем, что она может начинаться в минусах.
Я надеялся, что пауза меня не выдаст. Нам с Фенн явно нужно поговорить, в идеале — приватно.
Грак принюхался, втягивая воздух в свои широкие ноздри.
— Полагаю, это был я — сказал он. — Фенн планировала меня предать. Было бы глупо не иметь планов против вас.
— Вода под мостом — отмахнулась Фенн.
— Я думаю, это риск, на который стоит пойти — сказала Амариллис. — Вторая Империя выступала против друидов, но Империя Общих Интересов может работать с ними. Существую небольшие карантинные зоны, где локус сможет ожить почти полностью. Если мы сможем добиться их воспроизведения...
Она помедлила и взглянула на меня.
— Думаешь, это результат твоей силы?
— Эм... — произнёс я. Я полагал, что Данжн Мастер подзамутил появление нового игрока в начале новой сессии, но это связано с моим местом в контексте этого мира как симуляции, а не с продемонстрированными или потенциальными способностями. — Сложно сказать.
Сложно сказать, есть ли потенциальные компаньоны, на которых у нас высокие шансы наткнуться, или существует фиксированный набор, из которого появляются по расписанию, или что-то ещё более странное.
— Хорошо — сказала Амариллис. — Мы входим, остальные держат оборону.
Она шагнула вперёд и без дальнейших слов прикоснулась пальцем к бутылке. Снова произошла та же магия, на секунду исказившая и искривившая её образ, а затем всосавшая внутрь.
— Ладно — сказала Фенн. — Мы можем переговорить свободно.
Она взглянула меня с показушно-серьёзным выражением на лице, имитирующим выражение Амариллис. Оно продержалось секунду. — Ну, личто мне сказать нечего, но, может, кому-то из вас есть?
Она бросила взгляд на Грака.
— Не забывай, клятва молчания, не говорим о единорожьей крови.
Грак закатил глаза, но ничего не сказал.
Я шагнул к бутылке, мотивируя себя, и приложил палец к горлышку. Не было физического ощущения искривления (и съёживания?) моего тела, когда я втянулся в бутылку; казалось, что изменяется мир вокруг — кроме бутылки, которая просто увеличивалась. А потом я падал, вокруг были стеклянные стены, которые затем разошлись там, где заканчивалось горлышко. Внизу был лес, который я видел снаружи, расходящийся прилегая к стеклу, от края до края пролегала речка, а я падал на поляну.
Я не задумывался о том, что сделать, чтобы смягчить падение. Полагал, что или в магической бутылке есть некое средство смягчения падения, или Солэс меня спасёт, или локус спасёт, или там есть обереги, которые предотвратят травмы, или, может, травмы от падения с высоты, аналогичной миле, просто исцелятся. Однако после падения на несколько сот футов меня пробрало, и я задумался, как быть в случае сценария по худшему варианту. Я оставил свою сумку с Ропи в ней на земле у цветочных полей. У меня были кости, из которых мог насухо высосать END, если конечно останусь в сознании, когда врежусь в землю, и я, вероятно, мог снять Всеклинок с пальца и придать ему некую форму, которая позволит замедлить падение, и это...
У меня выросли крылья.
Они прорвали футболку, заставив порадоваться, что Фенн забрала мой доспех, и я вдруг осознал, что могу управлять ими мыслью. Они были огромными, каждое протянулось как минимум на девять футов, но даже так я понимал, что они позволят лишь парить, но не реально летать. Я мысленно потянулся к крыльям, пытаясь ощутить кости в них, как мог в собственных плоти и крови, но с огорчением не нашёл там ничего. Больше того, крови в них тоже не было, какая бы магия их не создала.
В любом случае, я мог планировать, и тишина это действия, беззвучие, нарушаемое лишь ветром, навевала воспоминания о ночных поездках на мотоцикле. В сравнении с парением на этих огромных крыльях, пилотирование вертолёта было фигнёй, частично потому, насколько легко ими пользоваться. Мне не нужно было задумываться о каких-либо аспектах полёта, это было настолько интуитивно, словно эти крылья были у меня с рождения. Вероятно, это подразумевало некий уровень ментального взлома, но я не позволил этом испортить мне кайф.
Заметив отблеск длинных рыжих волос, я опустил взгляд. Амариллис подняла взгляд на меня, и, покружив вокруг неё, с каждым оборотом теряя высоту, я увидел, что в её футболке тоже дыры. Солэс не было видно, но у речки стояло высокое одиночное дерево, и из сухой ветви, возвышающейся над его кроной, поднимался дымок.
