Я приземлился рядом с Амариллис, остановившись и упав на последние двадцать футов, погасив инерцию последним взмахом крыльев. Нагрузка на рёбра была куда болезненней, чем я ожидал, но я сумел обойтись без переломов ослабленных костей. Крылья быстро втянулись в мою спину.
— Ладно, теперь, когда мы наедине, мы наконец можем поговорить свободно — сказал я.
— Нет — ответила Амариллис. — Считаем, что здешние ветра отнесут все слова ей в уши.
— Извини, это была шутка — сказал я. Которая не работает вне контекста шутки Фенн, если подумать.
— О — сказала Амариллис. — Понятно, сообразила.
Она не улыбнулась, не то что смеяться.
— Ты хочешь что-то сказать, чего не сказал прошлой ночью? Чего не мог упомянуть перед Фенн или Граком?
— Нет — ответил я. — Хотя... Есть кое-что. Ты забрала из хранилища Каэр Лага амулет со светящимся синим камнем. Мы с Фенн так и не выяснили, что он делает, и он был настроен на тебя лично, так что, я не говорю, что это что-то, что ты от нас скрываешь — хотя это именно так — но это одна из вещей, о которых я собирался тебя спросить, когда ты поправишься.
— Это копия моего прадеда — сказала Амариллис. — Его ношение позволяет мне общаться с факсимиле. Я полагаю, что могу втиснуть в него собственную сущность, что удалит его и создаст мою копию, но, как можно понять, я не стремлюсь этого делать.
— О как — сказал я. — По-моему, об этом было бы полезно знать. Очень полезно. Четыре головы лучше, чем три.
— В настоящий момент он бесполезен — сказала Амариллис. — Позже я найду время на него, но он хочет испытать меня, чтобы убедиться, что я та, кому нужна его помощь.
Она взглянула на высокое дерево, из ветки-трубы которого шёл дым. С земли было видно, что там имеется довольно много естественных отверстий и пустот, и интерьер освещён.
— Я стараюсь быть с тобой честной и откровенной, но сейчас у нас есть другие заботы.
— Всё так — сказал я. — В смысле, я сперва просто пытался пошутить, но — ты права. Пойдём.
Мы зашагали к дереву/дому, и я на ходу изучал бутылку. Гравитация щущалась так же, чего по идее не должно бы быть, и свет снаружи бутылки казался таким же ярким, каким был, когда мы были снаружи. Мои глаза сейчас были меньше, так что в них должно бы попадать меньше света, верно? Очевидный ответ — магия компенсировала это, но важным казалось как она это делает, пусть даже лишь в плане того, что может открыть механизмы симуляции, в которой я определённо нахожусь.
(Снаружи бутылка была одиннадцать дюймов в обхвате, а изнутри я мог взглянуть на стены, получить очень близкую прикидку от Определителя Дистанции, а затем воспользоваться простой тригонометрией, чтобы скорректировать к тому факту, что я смотрел на стены вверх, поскольку на уровне земли мешали деревья. Мой быстрый подсчёт, который я определённо не смог бы провести без ВольфрамАльфа до того, как догнал CUN до 7, сообщал, что диаметр внутренней части бутылки ~1.2 мили, что означало, что масштаб был примерно 1:7000. Деревья были отнюдь не крошечными; на самом деле, настоящие исполины).
Солэс ждала нас у широкой дыры в дереве, не вырезанной, а выглядящей полностью (невозможно) естественной, учитывая текстуру древесины. Окна дерева-дома были такими же, и если бы вы никогда не видели дом, то могли бы подумать, что это просто такое странное дерево.
— Вы действительно друид — сказала Амариллис. — На этой земле, на этой четверти квадратной мили территории, действительно обитает локус, который вы носите в своём магическом плаще. Вы можете путешествовать, не теряя сил, поскольку никогда не отдаляетесь от своего локуса дальше, чем на расстояние пальца.
— Да — сказала Солэс со слабой улыбкой. — Вам это нравится из-за могущества в моих руках, или из-за величия забытой магии?
Амариллис помедлила.
— То и другое — произнесла она. — Друиды являются, или стали — она остановилась. — Вы знаете. Вы можете свободно путешествовать, так что должны знать, что означает для народов Аэрба слово "друид".
— Нечто утраченное — кивнула Солэс. — Символ принесённых Второй Империей смерти и святотатства, памятка обо всём, что было безвозвратно утрачено. Да, я знаю.
— Тогда почему — начала Амариллис, прежде чем остановиться вновь. — Империя Общих Интересов приветствует локус, тем более передвижной, с открытыми руками. Почти любая нация в империи будет готова бросить деньги и персонал на задачу реабилитации рощи.
— Оказаться под чьим-то контролем — не путь друидов — сказала Солэс. — У меня лишь один мастер, и это мой локус.
— И вы скорее умрёте, чем окажетесь под управлением королевства? — спросила Амариллис.
— Вы не понимаете природы локуса — сказала Солэс. — Оказаться под управлением королевства может быть достаточно, чтобы его убить, даже если земля, на которой он будет, будет обширной, здоровой и в целом нетронутой смертными видами. Мой локус был заточён в этой бутылке в пределах одной квадратной мили почти три сотни лет.
— И к тому же это то, для чего вы использовали Глубокое Искание — сказал я.
Солэс на секунду глянула на меня, затем кивнула.
— У этого локуса слишком мало земли, чтобы включать в рощу новых друидов — сказала она. — Понадобилось три смерти от Зорисад Ёсивун, чтобы мы прекратили попытки найти королевство, которое было бы нашим спасением.
И каждая из этих смертей — вложение в вопрос года времени. Каждый давал вам информацию, пусть и негативную, объясняя, что то, чего вы просили, невозможно, что бы вы не думали.
Меня беспокоило, что всё ещё не было сообщения о компаньоне. В прошлом через какое-то время выскакивало сообщение о лояльности, и после второго уровня лояльности я мог видеть биографию. Не то, чтобы были какие-то гарантии, и были сложные теории, но я правда считал, что сейчас уже должно бы было выскочить такое.
— Так где локус? — спросил я.
— За вами — с улыбкой ответила Солэс.
Когда я обернулся, я увидел лань, высотой в шесть футов до плеча, со шкурой настолько бледно-коричневой, что она была почти белой, и с шестью глазами, глядящими на меня. Оно подошло ближе, дёрнув ухом, а затем опустило голову к земле чтобы отъесть травы, всё так же не отводя от меня взгляда.
Лояльность Повышена: Шестиглазая Лань, ур. 0!
Глава 45: Магия должна оставаться странной.
Я уставился на Шестиглазую Лань; Амариллис подошла к ней. Оно было слишком массивным для оленя, и при этом, походу, плевало на закон куба-квадрата. В смысле, я тоже плевал на закон куба-квадрата, но это одна из вещей, которые следует учитывать, когда разрабатываешь существ, поскольку кто-нибудь вроде Реймера начнёт задавать вопросы, каким образом муха размером с дом создаёт подъёмную силу, и "это магия" работает как объяснение ограниченное количество раз, прежде чем народ начинает думать, что ты не понимаешь, о чём говоришь.
Я остался на месте. Я, собственно, не понял, зачем Амариллис подходит к этому существу. Определённо, имели место быть культурные и исторические моменты, о которых я понятия не имел, учитывая что "магия, считающаяся мёртвой" не была высоко в списке моих приоритетов на чтение/изучение (хотя, если об этом подумать, казалось очевидным, что следовало как раз такой магией и заняться, поскольку это же практически идеальный образец сюжетного магнита). Я не мог определить, являются ли очевидные благожелательность и восторг Амариллис по отношению к локусу фальшивыми, или они восходят к положению друидов в культуре Аэрба. Она имитировала эти эмоции снаружи бутылки, а затем отбросила их, как только Солэс удалилась, или она действительно их испытывала, и придавливала, когда они доставляют неудобство? Я уже порядком путешествую с Амариллис, но всё ещё её толком не понимаю.
Нельзя сказать, что я терпеть не могу оленей, но большую часть времени я смотрел на них над стволом ружья, и, в общем-то, считал дичину единственной причиной, по которой стоило терпеть их существование. Даже если отставить в сторону охоту, большая часть моих взаимодействий с оленями была негативной; они или объедали сад, или едва не попадали из-за них в аварию, потому что они слишком тупые, чтобы быть осторожными у дороги.
(И вообще, Данжн Мастер пытается что-то сказать, сделав это существо оленем, а не чем-то другим? Если половина Аэрбских фишек основана на моих идеях, на моих придумках или отражениях моей жизни, то почему грёбаный олень из всех возможных вариантов? Это было просто на уровне "эй, ты охотился на оленей", глупая поверхностная отсылка, или некое реальное замечание? В подобных вопросах был смысл, они давали надежду в итоге понять Данжн Мастера, но я был весьма далёк от решения этой головоломки).
— Они все так выглядят? — спросил я Солэс.
— Да — сказала Солэс. — Потому что это единственный образец.
Она улыбнулась мне, когда я открыл рот, чтобы попытаться смягчить неловкость.
— Всё в порядке — сказала она. — И нет, они не выглядели так все, когда их были сотни.
Я чуть не сказал, что это изрядно, а затем вспомнил, что Аэрб в десять раз больше Земли, а на Земле если их десятки, то это означает, что они далеко в списке существ под угрозой вымирания. Даже на пике процветания они были изрядно редкими.
— Я практически ничего не знаю о друидах. Или локусах — сказал я.
— Это нормально — кивнула Солэс. — В наше время мало кто знает. Триста лет отсутствия оказывает эффект. Да и в любом случае друиды никогда не стремились к знанию.
— Вот как — сказал я. — У этого есть причина?
Солэс пожала плечами.
— Знание губительно для искусства — сказала она. — Я дала вам крылья, чтобы вы не умерли от падения, но это могло бы быть невозможно для меня, если бы у меня было конкретное представление о том, как крылья работают на самом деле. С друидами такое часто бывало, пытались лучше понять, и в итоге лишь теряли интуитивную связь.
— То есть вроде того, как игрок на пианино может играть только тогда, когда не думает о том, что делают его пальцы — сказал я.
— Что такое пианино? — спросила Солэс, подняв бровь. Амариллис вернулась и присоединилась к нам, закончив тереться с оленем. Я решил, что она слушала наш разговор.
— Эм, это музыкальный инструмент, на котором играешь так — сказал я, подняв руки так, словно собираюсь нажимать на клавиатуру. — Нажимаешь чёрные и белые кнопки, которые поднимают молоточки, которые бьют по струнам, а они издают звук?.. (SOC я не прокачивал, угу...)
— Он имеет в виду клавикордию — с улыбкой произнесла Амариллис. Она повернулась к мне. — Ударяют на самом деле лезвия, а не молоточки.
— Угу — сказал я. — Но у друидов должны же быть некие ограничения, верно? Мне просто любопытно, какие.
— Кто-то из вас не хотел бы однажды стать друидом? — спросила Солэс. — Это может быть возможно, когда задача будет выполнена и локус сможет вводить новых членов.
— Да, — сказала Амариллис — думаю, я бы хотела.
А вот тут я знал, что она врёт, потому что от одной мысли о том, что Амариллис посвящает себя лесу, или духу леса, или что там, у меня выскакивала куча сообщений об ошибках. (Чтобы прояснить, я не в буквальном смысле. У меня настала такая пора в жизни, когда следует уточнять такое).
— В таком случае я воздержусь от этого ответа, Джунипер — сказала Солэс.
Я на секунду напрягся, прежде чем некая отдалённая часть моего мозга сообщила, что Амариллис уже произносила моё имя перед ней.
— Прошу прощения, мы же так и не представились — сказал я. — Я Джунипер, это Мэри.
Губы Амариллис чуть исказились, когда я использовал не её реальное имя; лишь настолько, что бы я видел её реакцию.
— И кто вы, на более глубоком уровне? — спросила Солэс, всё ещё с дружелюбной улыбкой. — Я всё так же практически ничего о вас не знаю. Три расы среди четверых вас, запас магических предметов, и обережник приличного мастерства? Не так много вариантов, кто мог бы соответствовать такому даже примерно. Если у вас четверых действительно есть ключ телепортации, то... ну, я не представляю, что из этого вытекает.
— Джун? — спросила Амариллис. Я слышал в её голосе незаданный вопрос. Можем мы ей доверять?
— Всё сложно — сказал я.
Я повернулся взглянуть на локус. Шестиглазая Лань, как её назвала игра, она была моим реальным компаньоном, не Солэс. И если бы я был гейммастером, у которого есть игрок со способностью в буквальном смысле видеть уровни лояльности всех в команде, уж можете поверить, я бы дал им кого-то, на кого эта способность не действует. Вопрос был в том, означало ли это, что Солэс должна нас предать, или это была обманка, или, может, я пытался читать слишком глубоко между срок, пытаясь разгадать задумки Данжн Мастера на основе того немногого, что могу видеть.
Я обещал себе, что не буду так относиться к людям, что не буду бросать никого под автобус из-за того, что сомневался в их реальности. Я читал подобные истории, и такое почти никогда не работало в пользу протагониста, но дело было не только в этом; если я отбрасывал что-то как "не реальное", то я могу отбросить и всю свою жизнь, поскольку я не могу доверять и своим воспоминаниям, даже самым отчётливо-реальным.
Итак, можем мы доверять Солэс? Нет, абсолютно нет. Если бы я знал, что она не компаньон, я бы, вероятно, и не отправлялся в бутылку. Она была... слугой компаньона? секретарём? помощницей? Что-то вроде этого, но это добавляло в уравнение цепи доверия, а я и Шестиглазой Лани пока не особо доверял, и не понимал её. Солэс казалась достаточно неплохой, но я не собирался полагаться в своей жизни на Аэрбе на то, насколько славными кажутся люди при встрече. Это не значит, что я собирался отказаться от просьбы, или даже отказаться от неё в качестве компаньона по путешествиям, но доверие нужно заработать, раз уж игра не собирается выдавать мне эту информацию.
— Сложно? — спросила Солэс. Она усмехнулась мне. — Последние тридцать лет я единственный оставшийся на Аэрбе друид. Я пережила попытки истребления Второй Империи. Я кое-что понимаю в сложностях. Я не прошу вас нарушать молчание о том, что вам следует сохранить в тайне, и, Мэри, могу подтвердить, что вы правы; я могу слышать всё, что сказано в домене локуса.
— Погодите, вы говорите, что вам как минимум триста лет? — спросил я. — Как это возможно? Вы были знакомы с Потерянным Королём?
— Этому телу сорок лет — сказала Солэс. — Молодое, по меркам крантек. Когда я становлюсь слишком стара, я провожу ритуал Яксукасу Аксуд, позволяющий мне родиться вновь. Я прожила четыреста восемь лет, в разных телах. Потерянный Король, увы, был до моего времени.
Я вздохнул.
— Ну, по крайней мере это объясняет, каким образом вы можете быть тут, если локус не может вводить никого в рощу. — Ещё это означало, что она является источником ценных знаний, но, пожалуй, не тех, которые могут пригодиться прямо сейчас, особенно если у них фишка с "анти-знанием". — Исцеление в пределах возможностей друида?
— Разумеется — сказала Солэс. — Этим мы были известны. Вне бутылки я существенно слабее, но внутри я могу исцелить практически любые раны и вылечить почти любую болезнь, если она не слишком запущенна. До Второй Империи народ то и дело приносил больных в леса в надежде найти друида, которого можно упросить помочь.
