Я нахмурился.
— Ладно, но разве не было бы разумнее просто установить пост, куда народ мог бы обращаться? — спросил я. — Зачем им бродить по лесу? В смысле, зачем друидам, чтобы посторонние у них бродили?
— Вы были правы в том, что не понимаете друидов — сказала Солэс. Она взмахнула рукой в сторону локуса. — Проблема в порядке. Систематизация и понимание — анафема для локуса. Этот мир в бутылке достаточно дик и свободен, чтобы поддерживать локус, но даже он брыкается, когда я занимаюсь своей работой по поддержанию этого места в работоспособности.
Она провела рукой по волосам.
— Вы знаете свою историю?
— Думаю, можно сказать, что нет — ответил я.
— Ну, то, что вы предлагаете, — сказала Солэс — это то, как начинала Вторая Империя. Они рассматривали локусы и друидские рощи как ресурсы, которые следует эксплуатировать, домены — как места, которые следует оградить и контролировать. Это фундаментально идёт в разрез с тем, как действует локус. Его изучение его ослабляет. Вычисления друидских сил вызывает их провал. Это всегда было тем, против чего восставали локусы и их друиды — желание смертных видов понять природу локуса, которая должна оставаться неизвестностью.
Если друид не может пользоваться своими способностями в случае их понимания... Первое, что мне пришло в голову — подняться на уровень выше, попытаться определить, что такое в этом контексте "понимание", и протестировать, что именно заставит срабатывать этот механизм анти-понимания. Очевидно, подняться на уровень же позволено в какой-то мере, так ведь? Иначе Солэс не могла бы сказать нам, что понимание друидской магии её убьёт, и она знала достаточно, чтобы знать, что потеряет силы, если будет понимать механику больше, чем интуитивно. И тем не менее, я был порядком уверен, что стою на грани чего-то запретного, или по крайней мере того, что я бы назвал запретным.
* * *
— Это всегда меня больше всего напрягало в D&D — сказал Артур. — Магия почти никогда не выглядит магической, потому что связана правилами. Джун решает большую часть этой проблемы, выдавая нам странные фишки...
— Это "Инициатива "Магия Должна Оставаться Странной"" — сообщил я.
— Это отсылка? — спросил Том.
— "Портлэнд Должен Оставаться Странным", верно? — спросила Тифф.
— Угу — сказал я, и махнул рукой Артуру, предлагая продолжать. На эту сессию у нас собралось семеро человек, включая младшую сестру Крэйга Мэдди, которая чутка превращала всё в дурдом, особенно когда Артур пытался серьёзно говорить о чём-то.
— Проблема в том, что есть правила, а когда знаешь правила, они тебя не удивляют — сказал Артур. — Это карта, на которой изображены все пути, и больше нечего исследовать. Волшебники должны создавать впечатление волшебства, но у них просто список из нескольких сотен заклинаний, из которых могут выбирать. Когда впервые читаешь об этих заклинаниях, есть чувство волшебного, но быстро привыкаешь.
— Ну, это не исправить — заметил Реймер. — Разве что заняться чистым отыгрышем без правил, а это всегда оказывается отстойно.
— Ну, вообще-то мы это делали в "Реальный Каннибал Шиа Лабеуф", и это прекрасно работало — заметила Тифф.
— Шиа Лабеуф? — спросила Мэдди. Она была на два или три года младше нас, не сказать чтобы ребёнок, но я всегда воспринимал её как "мелкую сестру Крэйга".
— Не говорить, когда не твой ход — сказал Крэйг. Она надулась. — Чей сейчас ход?
— Эм — сказал я, опуская взгляд на свою следилку ходов — хаос карандашных пометок. Почерк у меня был ужасный. — Том, твоя очередь. (И, как обычно, разговор продолжился, пока я пытался разобраться с боем и вопросом Тома). И прислушивался, разделяя внимание, и не мог вмешаться не остановив совсем и без того медленную сессию).
— Вполне возможно сделать магическую систему, полностью управляемую ДМом — сказал Артур. — Игрок говорит, что он хочет сделать, ДМ назначает сложность, а потом игрок кидает кости. Я за две секунды это придумал, наверняка есть способы лучше.
— Но ДМ просто по своей воле назначает сложность? — спросил Реймер. — А игрок должен догадываться, насколько сложно реально использовать заклинание, или сделать какое-то там неструктурированное действие, так получается? В смысле, в какой-то момент придётся вводить правила, даже если это просто правила мета-уровня, вроде как с Желанием или Чудом, а тебе как раз правила и не нравятся.
— Думаю, хороший ДМ мог бы сделать это непрямо — сказала Тифф. — Что-то вроде социального контракта, добиться общего понимания, и работать от этого. В общем, получится, что молишься своему богу, только что богом будет ДМ, и, возможно, у него будут собственные правила, о которых не будешь знать, и знать не положено.
— Не хочешь попытаться организовать такое? — усмехнулся Реймер. — Если ты этим займёшься, думаю, Джун присоединится, а я смогу знатно надо всем поиздеваться.
— Я это слышал! — произнёс я. — Тифф, не смей уходить на тёмную сторону, оставайся в свете с Артуром.
Из этого плана так ничего и не родилось, что по мне и хорошо, потому что я люблю правила. Артур был прав в том, что магия кажется чуть менее волшебной после того, как её разложишь на столе, но для меня она не была менее волшебной, потому что всё, что я придумывал, становилось реальностью, и этот процесс превращения бесплотных идей во что-то конкретное был одной из вещей, которые я больше всего любил в настолках.
* * *
Я был уверен, что никогда не буду друидом, никогда не захочу быть друидом, и даже если бы хотел, я бы, наверное, через неделю потерял все силы, поскольку не смог бы удержаться от изучения пределов этой силы. Но была в этом проблема и побольше.
— Я не могу навредить локусу, думая не те мысли? — спросил я. Вроде, например, мыслей о том факте, что при увеличении размера объём растёт быстрее, чем площадь поверхности, а лань выглядит как обычная лань без структурных изменений, необходимых, чтобы ноги её поддерживали, и у неё шесть глаз, что потребовало бы почти полностью другой череп, нежели у настоящей лани, и шесть глаз не слишком полезны с такой формой головы, разве что улучшают параллакс, и, господи, я не убью лань, думая об этом?..
— Нет — сказала Солэс. — Ты пытаешься проанализировать то, что невозможно проанализировать?
— Я просто... не слишком сочетаюсь с этим местом — сказал я. — И с этой разновидностью магии. Я парень, который всё анализирует, это в моей природе, и если вы говорите, что это мистика, что вы, похоже, делаете, то я начинаю думать о свойствах этой мистичности.
— Из вас вышел бы скверный друид — рассмеялась Солэс. — Но нет, о чём следует больше всего беспокоиться, так это о том, чтобы сказать мне как или почему то, что я делаю, или собираюсь делать, не может работать. Или о том, чтобы открыто оспаривать, как это могло сработать, основываясь на доступных вам знаниях. Что до локуса, важнее что происходит в его домене, и как вы это видите. Оно — существо, ценящее дружбу без структуры, а не письменные или устные договора. Оно, например, не станет вводить в друиды в обмен на некие услуги, они должны даваться без договоров или обмена. Если вы что-то предлагаете, то локус может принять, а может нет.
Я взглянул на Амариллис, задумавшись, знала ли она это. На мой взгляд, из неё тоже друид вышел бы плохой, по крайней мере мне так кажется, но, возможно, она лучше во всей этой экономике подарков, духовном наставничестве, это-просто-шоу-так-что-мне-стоит-расслабиться, чем я подозреваю.
— Ладно — сказал я. — В любом случае, суть в том, что вы предлагаете помощь? Без крючков?
— Хм — произнесла Солэс. — Я бы не стала заходить так далеко. Скажу так: я предполагаю помощь вам, и надеюсь, что вы поможете мне. Я обеспечу вам материалы и личные усилия, которые, на мой взгляд, помогут вам в достижении ваших целей.
— Но, — сказал я — если вы решите, что не приближаетесь к...
— Мы уже согласились, Джунипер — сказала Амариллис. — Или, вернее, если я правильно понимаю Солэс, мы уже объявили свои намерения, и она объявила свои. Не думаю, что тут есть ещё о чём говорить.
— Мэри отвечает за дипломатию — чуть улыбнувшись, сказал я Солэс.
— Это то, чем вы вчетвером занимаетесь? — спросила Солэс. — Дипломатией? Если я буду путешествовать с вами, мы побываем в тех местах, где проходит дипломатия? Должна сказать, вы чрезвычайно хорошо вооружены для дипломатов.
— Мы направляемся в Афиней Предположений и Исследований, чтобы узнать больше о грёзотёртых — сказала Амариллис. — Были бы признательны за любую помощь в сокращении нашего путешествия.
— И ещё кое-что — сказал я. — У меня медицинская проблема с рёбрами и левой рукой, с которой я бы хотел попросить вас о помощи.
Если сможете.
(Я изо всех сил старался не говорить друидке, что она может или не может, и почему это, скорее всего, невозможно. Это не было проверкой как таковой, хотя я всё равно считал, что получу некие данные, и это же не моя вина, верно? А ещё я надеялся, что в этом нет эффекта плацебо; не будет ли друидская магия работать хуже, если я буду считать, что она не сработает? Можно ли спросить про эффект плацебо?)
— Снимите рубашку — сказала Солэс.
Я сделал, как она сказала, после лишь крошечной нерешительности. Всё равно её заклинание прорвало в спине пару дыр.
Я заметил лёгкое изменение выражение на лице Амариллис, когда она взглянула на меня, изменение под маской благожелательности, которую она сейчас носила. Я был уверен, что сейчас выгляжу иначе, нежели в прошлый раз, когда она меня видела. Сейчас я был изрядно более мускулистым; PHY поднялось с 5 до 7. Несмотря на это, я не ощущал никаких странностей, что само по себе было странно, поскольку, казалось бы, должны быть моменты, когда смотришь на себя и удивляешься, насколько изменилось тело. Игровая система, или симуляция, или что там, была столь любезна, что регулировала моё восприятие себя (что, да, напрягало, но я решил, что это лучше, чем чувствовать себя оказавшимся не в том теле).
Солэс положила руку на мою обнажённую грудь. У неё была приятная улыбка, большую часть времени, несмотря на возраст в добрые четыре сотни лет и то, что она перенесла фэнтезийный эквивалент нацистов, не говоря о смертях всех, кто был с ней близок, и жизни скрываясь. Её улыбка начала увядать, сменяясь выражением растерянности на её зелёном лице.
— Вы полностью здоровы — сказала она, не убирая руки с моей груди. Нахмурилась. — Когда вы последний раз ели?
— Хм — произнёс я. — Мм, где-то... вчера утром.
Я с утра не тронул блинчики, бекон, или кофе с маслом. Встал, чтобы перекусить, а потом отвлёкся на Амариллис. А до того был под кайфом от единорожьей крови, потом отключился, так что это был не лучший денёк, чтобы вспоминать о еде.
— Ну, это объясняет недоедание. Но я не совсем понимаю — сказала Солэс. Она передвинула руку, прикасаясь ко мне, сперва прижав пальцы к боку, затем пройдясь по руке. Она ухватила мою левую руку и уставилась на неё. — Ваше тело считает, что здорово, но это неправильно. Это...
Она остановилась и убрала руку, а затем взглянула на Амариллис.
— Что именно с ним произошло? Он знает?
Амариллис выглядела ошарашенной, и я надеялся, что это искренне.
— Не знаю, что вы думаете, — сказал я — но я маг кости. И использовал магию этих пятидесяти одной кости в момент нужды, и то, что вы видите, результат.
— О — произнесла Солэс. Она несколько успокоилась. — Я так и знала, что дело в душе, просто решила... не подумала, что вы сами это с собой сделали. Я предположила, что она маг кости, и они могут касаться души...
Она остановилась и взглянула на меня.
— То, что во Второй Империи делали с душой, одна из причин, почему к ним относятся так неодобрительно, если вы действительно так не знаете истории, как заявляете.
Она покачала головой.
— Прошу прощения, но то, что с вами не так, не из того, что я могу исправить.
— Ладно — сказал я. — Нужно будет записать учебник истории в список покупок, что ли.
Я помедлил.
— Должен предупредить, что исправление этой моей проблемы — в нашем списке планов, и очень вероятно, что для этого понадобится вмешательство в душу.
Солэс скривилась, её светло-зелёная кожа побледнела, из-за чего она выглядела болезненно.
— Я этого боялась — пробормотала она. — Но да, в этом есть смысл.
— В этом есть смысл в плане Глубокого Искания и причин, по которым вы привели нас сюда — сказала Амариллис. — Вы считаете, что спасение может лежать в душе локуса.
— У локуса есть душа? — спросил я. — О, извините, это одна из вещей, о которых не следует спрашивать?
— У них есть души — сказала Солэс. Она нахмурилась. — Вторая Империя была упорна в своих попытках понять мир. Не следует тратить смерти впустую, как они говорили.
Она бросила взгляд на шестиглазую лань, которая продолжала стоять рядом.
— Предпочту разговаривать об этом в другом месте.
Я взглянул вверх.
— Есть выход получше, или мы опять будем отращивать крылья?
— Признаю, это было в основном для зрелищности — сказала Солэс. — У меня не было той оценки вас, что есть сейчас. Я хотела показать вам это место, и его величие, хоть это и всего лишь кроха от того, что когда-то было у локуса, и будет снова.
(Мне казалось странным и каким-то неправильным, что все называют "это" "локус". В чём проблема с именем? Игра назвала его Шестиглазой Ланью, так что этим именем и собирался пользоваться, по крайней мере в приватном пространстве собственных мыслей. К тому же как-то тупо называть лань "оно" вместо "она", учитывая, что слово уже женского рода, ну да ладно).
Солэс шагнула к дереву-дому, и я воспользовался возможностью взглянуть на него, последовав за ней. Там было больше упорядоченности, чем я ожидал, учитывая то, что Солэс сказала о природе друидов, но порядок был органическим. Коробки по сторонам, груды фруктов и шкур, и практически никаких прямых линий.
Солэс подошла к двери, взяла в руку посох, и дважды стукнула по дереву. В нём появилась щель, которая раскрылась, открывая длинный туннель, проходивший через всё дерево в четырёх измерениях.
— Ну, вниз по кроличьей норе... — вздохнул я.
Солэс шагнула в тёмный тоннель, и я последовал за ней, а следом за мной Амариллис. Как только она переступила порог, вход закрылся за ней, вызвав у меня внезапный приступ клаустрофобии и паники. Я был готов зажечь огонь на пальцах, когда увидел, как передо мной появилась стайка жёлто-зелёных точек, которые сперва напомнили мне светлячков, которых я пытался ловить с Артуром в детстве, а затем я понял, что это и есть светлячки. Их появлялось всё больше, и при их свете я смог разобрать, что они появлялись из длинного лиственного плаща Солэс. Они всё появлялись; часть летали вокруг нас, часть садились на крышу тоннеля, пока не стало достаточно светло, чтобы видеть.
(Я был уверен, что это тоже было для того, чтобы впечатлить нас явной демонстрацией магии, как и крылатый спуск в бутылку, и должен признать, что на меня это действовало).
